Россию постоянно обманывали

Коэн, известный в России по своей монографии о Николае Бухарине, начинает статью с описания внутренней ситуации, которую пытается разрулить Кремль. Несмотря на нефтедоллары и валютный запас, положение в стране продолжает оставаться отчаянным. Капиталовложения в экономику в настоящее время составляют треть от уровня далеко не самого успешного 1990 г. Катастрофическую ситуацию с падением численности населения дополняет наличие в стране 3 миллионов беспризорных детей. Две трети населения продолжают жить в нищете, а военные, врачи, учителя и сельское население недоедают. Экономические потери, понесенные страной за время правления Ельцина, в два раза превосходят ущерб народному хозяйству, нанесенный Советскому Союзу в Великой Отечественной войне. В стране, где процветает коррупция и преступность, до сих пор не изжит региональный сепаратизм.

Россияне, у которых президент Путин пользуется удивительно высоким доверием, в то же время относятся с подозрением к любым другим органам власти. Практически вся хрупкая стабильность, существующая в стране, замыкается на одном-единственном человеке — Владимире Путине, у которого даже нет популярного преемника, способного повести за собой народ. По сути дела, статья Коэна заявляет американскому истеблишменту: «Руки прочь от Путина и от России», ибо, копая под Путина и под Россию, Соединенные Штаты могут однажды обнаружить, что копали под самих себя. «Основополагающий принцип, — пишет Коэн, — политического курса по отношению к посткоммунистической России должен звучать, как Клятва Гиппократа: «Не навреди!»

Искусственная дестабилизация обстановки в России или ее распад могут в конечном итоге привести к такой угрозе национальной безопасности США, когда все другие угрозы, исходящие от Ирака, Афганистана, Ирана или Северной Кореи вместе взятых, покажутся пустяковыми. Трудно представить, что может случиться, если в стране, владеющей огромными запасами ядерного, бактериологического и химического оружия, случится гражданская война. Или непроизвольный пуск стратегических ракет. Или очередная авария на устаревающих подлодках. Положение может осложниться тем, что большинство населения России больше не питает ни любви, ни уважения к Соединенным Штатам, и всего лишь 5% россиян считают США «другом». А ведь даже во времена «холодной войны» население Советского Союза в целом по-доброму относилось к США, как к бывшему военному союзнику, видя в существовавших распрях между странами всего лишь идеологическую основу. Коэн предупреждает, что из-за страданий и лишений, которые пережили россияне после 1991 г., события в стране могут пойти по «Веймарскому сценарию», когда Россия начнет проводить «по отношению к Западу еще более враждебную политику, чем ее предшественник — СССР».

Стивен Коэн обвиняет как демократов, так и республиканцев в «триумфаторском» подходе к России, когда декларации о стратегическом партнерстве в оформлении ослепительных голливудских улыбок и похлопываний по плечу резко контрастировали с реальными делами Вашингтона. Коэн напоминает, что Советский Союз не проигрывал «холодной войны» — она была остановлена по договоренности Горбачева и Буша-старшего во время исторического саммита на Мальте в декабре 1989 г. Однако, через два года Горбачев потерял власть, а Советский Союз распался. «Официальные американские круги и СМИ тут же начали изображать окончание «холодной войны» не как совместное решение СССР и США, а как великую победу Америки и поражение России», — пишет Коэн.

Все началось с правительства Клинтона, которое сочло Россию побежденным государством, не имеющим никакого права голоса, наподобие послевоенных Германии или Японии. Но реальность заключается в том, что в отличие от этих стран, Россия не проигрывала никакой войны, включая «холодную». Кроме того, в отличие от Кремля, Германия и Япония получили огромную материальную помощь от США для восстановления экономики. То, что Москва получила от Вашингтона с 1992 г., никоим образом «не компенсирует геополитического ущерба, который США наносят России», — упоминает Коэн слова одного западного эксперта по вопросам безопасности.

Триумфаторский подход по отношении к России исходит из того, что Москва не имеет права на самостоятельные действия, как на собственной территории, так и за ее пределами. Отсюда происходит «нарушение обещания, данного администрацией Буша еще советскому руководству в 1990−91 гг., о том, что НАТО не продвинется «на восток ни на дюйм», и начало расширения блока в сторону российских границ. Это вопиющее нарушение данного слова, которое к тому же стало отнюдь не единственным, послужило началом явно провокационного военного окружения России и вызвало у россиян растущие подозрения относительно намерений США. В результате, если американские журналисты и даже ученые сегодня настаивают, что ««холодная война» действительно ушла в прошлое» и беспокойство относительно ее возобновления «необоснованно», в России по всему политическому спектру утвердилось мнение о том, что для Вашингтона она «не закончилась», и, более того, «США навязывают России новую «холодную войну»».

Бывшие советские республики объявлены Вашингтоном сферой своих национальных интересов. Семь из четырнадцати этих государств уже приняты или находятся на пути принятия в НАТО. Недавно в Конгрессе США заявили, что Америка берет под свое кураторство внешнюю и внутреннюю политику Украины — страны, которая называет себя «незалежной». Когда же Россия пытается оказывать влияние на своих соседей, ее немедленно обвиняют в «имперском мышлении». Действия Вашингтона все больше наталкиваются на сопротивление Москвы. Четыре года назад Путин заявил, что «эпоха геополитических уступок России подходит к концу». (Оглядываясь назад, он с горечью заметил, что Россию «постоянно обманывали»).

К сожалению, Стивен Коэн не приводит в статье вопиющих фактов западной «помощи» Кремлю, упоминая лишь «подлинное нашествие на Москву орды американских «советников», которые должны были руководить «переходом» России к капитализму». Здесь можно было бы упомянуть, к примеру, свидетельство Нобелевского лауреата по экономике Джозефа Стиглица о том, как Россию умышленно держали на кредитной игле, разрушая экономику страны. В 90-е годы во Всемирном банке, где тогда работал Стиглиц, прекрасно понимали, что для оздоровления экономики, следовало немедленно понизить сильно завышенный валютный курс рубля. Вместо этой простой меры Всемирный банк дал взаймы России 22,6 миллиарда долларов для удержания курса рубля, ибо на банк «огромное влияние оказывала администрация Клинтона, которая требовала дать России заем во что бы то ни стало». Тем самым достигались две цели: во-первых, продукция уцелевших российских предприятий была обречена на нерентабельность, а во-вторых, американцы знали, что большая часть кредитов все равно разворовывалось ельцинским руководством и переправлялась на счета в западных банках. Ущербная политика поддержания высокого курса рубля продолжалась до финансового краха страны в 1998 году. Эта история показывает, что «друг Билл» был не таким уж другом для «друга Бориса».

Кроме того, американцы всегда настаивали, чтобы Россия постоянно держала границы открытыми для движения капитала. Таким образом, как российские демократы у власти, так и олигархи вместе с иностранным бизнесом, стремительно богатевшие за счет распродажи сырьевых ресурсов России, никогда не испытывали трудностей для перевода своих денег за границу. И сам Ельцин, и члены его команды (вспомните «Дело писателей») имели личные банковские счета на Западе. Как верно отметила недавно одна американская газета: «Воровали русские, но припрятывал ворованное все равно Запад».

США наносили замаскированные удары по российской экономике и внутри страны. Это хорошо видно по двум операциям — конверсии и приватизации, которые российское правительство провело над собственным военно-промышленным комплексом под диктовку Вашингтона. Для консультации по приватизации в Россию приехал американский экономист с мировым именем — Джеффри Сакс, до этого сумевший остановить галопирующую инфляцию в Боливии и удачно проведший «шоковую терапию» в Польше. То ли Саксу помешали «советники» из Всемирного банка, то ли сам он не очень старался, но его деятельность завершилась в России полным провалом.

Изнывающему от безденежья ельцинскому правительству, которое не могло найти деньги даже на зарплаты бюджетникам, Сакс предложил приватизировать предприятия военно-промышленного комплекса как самые продвинутые и лучше других оснащенные в индустриальном секторе страны. Надо сказать, что из-за конверсии предприятия ВПК уже тогда начали покидать тысячи конструкторов и инженеров, не желавшие производить вместо систем вооружений детские коляски и велосипеды. Приватизация ВПК, которая должна была дать российской казне десятки миллиардов долларов, как обещал Джеффри Сакс, нанесла второй сокрушительный удар по оборонке.

Хотели как лучше, а получилось, как всегда у Черномырдина. Неизвестно, куда смотрел Виктор Степанович, непонятно, куда до него смотрели Гайдар и Чубайс, жадно ловившие каждое слово мистера Сакса, но вместо миллиардов долларов страна получила жалкие крохи. К примеру, руководителей-демократов ельцинского розлива и их американских консультантов не смущало, что крупным фабрикантом в то время можно было стать, заплатив нынешний эквивалент стоимости роскошной московской квартиры. Например, по свидетельству Сергея Буркова, председателя комитета Госдумы, уникальный Калужский турбинный завод (оборонная судостроительная промышленность) со штатом более 11 тысяч человек ушел с молотка за 1,55 миллиона долларов США! При этом 20% акций досталось немецкому концерну «Сименс Н. Г.», который ввел в состав Совета директоров своего представителя.

Стоимость НИИ молекулярной электроники и завода «Микрон» (более 4,5 тысяч работников) составила 1,5 миллиона долларов, АО «Ангстрем» (около 6 тысяч работников) — 2 миллиона долларов, АО «Красногорский завод им. Зверева» (более 18 тысяч работников) — 3,8 миллиона долларов, а знаменитейшее ленинградское оптико-механическое объединение «ЛО-МО» (около 20 тысяч работников) — 29,1 миллиона долларов. Американская компания «Nick & C» сумела приобрести самый крупный пакет Московского научно-производственного комплекса «Авионика"(31,2 процента уставного капитала) через подставные российские фирмы-однодневки. А ведь на этом уникальном предприятии, не предназначенном для иностранцев, производились системы управления самолетами МИГ, СУ, ЯК, ИЛ и АН.

С боем пришлось исправлять еще одну ошибку чубайсовских приватизаторов, которые не возражали против приобретения американской компанией половины акций одного из гигантов отечественной авиапромышленности — Московского вертолетного завода имени Миля, принесшего государству 40 млрд. долларов за экспорт вертолетов в десятки стран мира. И в этом случае, американцы действовали через подставных лиц. Активная охота компаний США в авиационном секторе России позволила им завладеть блокирующими пакетами акций в знаменитом на весь мир ОАО «АНТК им. Туполева», а также в саратовском ОАО «Сигнал» и ЗАО «Евромиль».

Газета «Труд» так прокомментировала американскую активность в скупке оборонных активов страны: «Но, может, нет ничего страшного в том, что оборонным предприятием владели бы иностранцы? Факты свидетельствуют об обратном. Несколько лет назад другая американская фирма купила единственный в России завод по производству графита. (Без этого вещества не обойтись ни в оборонной промышленности, ни в атомной энергетике). [Речь идет, очевидно, о Челябинском электродном заводе — Э.Т.] Новые хозяева, вступив во владение предприятием, сразу объявили о его закрытии. А заказчикам предложили: покупайте графит в США. Дорого? Это уже ваши проблемы.»

Но, пожалуй, самую страшную ошибку, которую допустили горе-приватизаторы при понятном попустительстве американских «консультантов» — это распродажа оборонных предприятий по остаточной стоимости, так сказать «на вес». При этом совершенно не учитывалось, что почти на всех заводах и научно-производственных объединениях имелись свои секретные лаборатории и конструкторские бюро, заваленные документацией «ноу-хау», представлявшей в советское время острый интерес для западных разведок. Во время приватизации эта бесценная документация доставалась иностранным хозяевам бесплатно, как довесок к оборонным заводам. В 2003 году министр промышленности, науки и технологий Илья Клебанов с сожалением констатировал, что его министерство «вместе с Минимущества и независимыми оценщиками провели исследование по ряду частных оборонных предприятий и выяснили, что весь их капитал, станки, недвижимость и прочее составляют всего лишь десять-пятнадцать процентов от той суммы, которую это предприятие стоило бы вместе с интеллектуальной собственностью. Получилось, что оборонку продали по дешевке».

Западные оружейные компании, и в частности американские, организовывали то, что я бы назвал «интеллектуальным мародерством» на развалинах российской экономики. Военные изобретения и технические новшества, найденные в сейфах купленных ими российских предприятий, немедленно переправлялись на Запад. Так, по данным экспертов из Роспатента, в США запатентованы российские разработки в области электронной, лазерной, волоконно-оптической техники, технологий переработки нефти и газа, органической химии, медицинской и экологической техники. Только в 1992—2000 годах в США зарегистрировано более 1000 патентов на технологии военного и двойного назначения, где авторами являются российские изобретатели, а обладателями патентов и, следовательно, исключительных прав — иностранные юридические и физические лица. Интересно, в наши дни, когда США блокируют вступление России в ВТО из-за нарушения авторских прав на американские фильмы и музыку, напоминают ли российские представители американцам о массовых кражах их фирмами российских военных изобретений в 90-е годы?

Конечно, факты подобного рода незнакомы широкой американской общественности, которая полагает, что их страна в 90-е годы искренне оказала России большую помощь в переходе от коммунистического правления к демократии. Им невдомек, что если США и оказали кому-либо безвозмездную помощь на территории России, то это скорее самим себе. Пока что, России приходится очень дорого расплачиваться за «дружбу» с Америкой в 90-е годы: геополитическим окружением, потерей политического влияния и уступками в национальной безопасности. А американский обыватель может пока прочитать в Washington Post что, «в своей политике по отношению к России Буш руководствовался «добрыми намерениями», однако «российский «самодержец»: предал доверие Америки», — пишет Коэн.

В конце статьи, автор задается вопросом, найдется ли в американском истеблишменте лидер, способный преломить тенденции «холодной войны» по отношению к России, и начать диалог на равных с этой страной? Найдется ли такой американский лидер, каким был Михаил Горбачев, положивший в свое время конец «холодной войне» с советской стороны? Становится понятно, что от ответа на этот вопрос зависит безопасность и будущее всего мира.

Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru

http://www.inosmi.ru/print/230 991.html

==
Война, которую выиграли не мы,… а русские («The Sunday Times», Великобритания)

Норман Дэвис

Британия и Америка до сих пор настаивают, что именно они победили нацистов, хотя все данные указывают на то, что их вклад был второстепенным, считает Норманн Дэвис

«История будет добра ко мне, — предсказывал Уинстон Черчилль, — ведь я сам буду ее писать». Он был прав. Черчиллевская «Вторая мировая война» (The Second World War) — ее первый том вышел в 1948 г. — во многом задала тон всех дальнейших публикаций по истории войны, особенно в западных странах: центральная роль в ходе конфликта принадлежит Британии, и ее стойкое сопротивление открывает путь к победе.

В интерпретации Черчилля только враги Британии — державы «Оси» — совершают акты агрессии, преступления и вообще «злодеяния». Переломным моментом войны становится битва при Эль-Аламейне [сражение на африканском театре военных действий, в ходе которого британские войска нанесли поражение корпусу Роммеля — прим. перев.]. Главные союзники Англии — США и СССР, которых Черчилль собрал воедино в составе Антигитлеровской коалиции, обеспечивают альянс дополнительными военными «мускулами», что позволяет ему загнать фашистского зверя обратно в логово. В Европе союзники с Запада и Востока сотрудничают, преодолевают разногласия, и в конце концов одолевают врага. По своему значению высадка союзников в Нормандии ничуть не уступает победам «русских» на Восточном фронте. Третий рейх разгромлен. Свобода и демократия торжествуют, «Европа освобождена».

К несчастью, на деле все обстоит не так просто. Русские, к примеру, не сомневаются, что именно Красная Армия сыграла главную роль в победе над Германией, а действия англо-американцев имели второстепенное, а то и третьестепенное значение. Более того, подобно американцам, они настаивают, что «настоящая война» развернулась в 1941 г., а события 1939−41 гг. считают лишь прелюдией. Американцы, в свою очередь, чаще других напоминают о необходимости распределять ресурсы между двумя главными театрами — европейским и тихоокеанским. Они также подчеркивают роль США в качестве «арсенала демократии».

Любой пересмотр устоявшейся точки зрения сталкивается с сопротивлением, хотя, признаться, я был удивлен, насколько яростной критике подверглись мои попытки оспорить версию Черчилля. Другие историки — например, Ричард Овери (Richard Overy), Роберт Конквест (Robert Conquest) и Энн Аппельбаум (Anne Applebaum) — за последние сорок лет сделали немало для опровержения мифов о войне, но слишком многие по-прежнему не готовы оценивать события в соответствии с фактами, опасаясь обвинений в поддержке «сил зла».

Другим кажется невероятной сама мысль о том, что наши патриотические представления о событиях 1939−45 гг. не отражают истину во всей ее полноте. Американской и британской общественности долгое время внушали, что именно «мы выиграли войну», а высадка в Нормандии преподносится как ее решающий момент. В Америке в память о войне создан даже специальный Музей «Дня Д», а Стивен Спилберг (Steven Spielberg), поставивший «Спасти рядового Райана» (Saving Private Ryan) и выступивший в роли копродюсера новой картины «Знамена наших отцов» (Flags of Our Fathers), — она скоро выйдет на экраны — похоже, сделал увековеченье черчиллевского мифа целью всей жизни.

Недавно, когда я выступал в Кембридже с докладом о роли Восточного фронта и значении побед Красной Армии, против меня резко выступил один молодой британский историк. «Неужели вы не понимаете, что только во Франции мы сковывали 56 немецких дивизий, — заметил он. — Если бы не это, Красная Армия потерпела бы жестокое поражение». Однако куда менее известен другой факт: если бы Красная Армия не уничтожила 150 немецких дивизий, высадка союзников никогда бы не состоялась.

Наступление на Германию велось общими силами, но это не значит, что все вносили в него одинаковый вклад. Главная заслуга в ее разгроме принадлежит исключительно армиям Сталина, но было бы иллюзией считать, что он боролся за демократию и справедливость.

Отделить факты от мифов и пропаганды всегда непросто. Одна из самых запутанных проблем, связанных с созданием достоверной истории войны, порождена ошибочным представлением о том, что крупнейшее из участвовавших в ней государств — СССР — до германского нападения в июне 1941 г соблюдало нейтралитет. В советских исторических трудах внимание неизменно сосредоточивалось на так называемой Великой Отечественной войне; их авторы тщательно избегали конкретного анализа сталинских военно-политических махинаций в предшествующий период. Западные ученые обычно следовали той же линии, не желая подчеркивать «неловкую ситуацию», когда в роли союзника демократического Запада стал бывший партнер Гитлера.

На деле за первые 22 месяца военных действий нападению и оккупации вермахта подверглись 8 стран, а Красная Армия проделала то же самое с пятью. Эти вопиющие акты агрессии не оставляют камня на камне от любых утверждений о нейтралитете или вынужденных оборонительных действиях Москвы в ответ на провокации со стороны других государств. Так, в ноябре 1939 г. в результате неспровоцированного нападения Сталина на Финляндию вспыхнула война, продлившаяся дольше, чем любая из кампаний Гитлера в 1939−40 гг.

Аналогичным образом, аннексию Советским Союзом прибалтийских государств в 1940 г. нельзя считать просто «мерами по укреплению обороны» или «переустройству границ». Это был настоящий акт международного разбоя, в результате которого три суверенных государства потеряли не только независимость, но и четверть населения. Всему этому способствовало заключение нацистско-советского пакта, который дал Сталину и Гитлеру право на бандитизм в собственных «сферах влияния».

Что касается последующих событий, то здесь важнейшее значение имеет масштаб. Поскольку 75%-80% потерь Германия понесла на Восточном фронте, союзники, соответственно, вывели из строя лишь 20%-25% солдат вермахта. Более того, поскольку Британия выставила всего 28 дивизий (американцы — 99), ее конкретный вклад в победу в этом смысле составляет примерно 5%-6%. Так что британцам, считающим, что это «мы выиграли войну» следует хорошенько над этим задуматься.

Отдельного анализа заслуживает и относительно скромные размеры американского военного контингента. По численности населения США вдвое превосходили Германию и ненамного уступали СССР. По состоянию на 1939 г. военный потенциал Америки — исходя из объема ВВП и промышленного производства — составлял 40% от общемирового. Однако эти преимущества не были реализованы в виде соответствующего превосходства над врагом на поле боя. Если генерал Джордж Маршалл (George C Marshall) и его штаб поставили задачу отмобилизовать 100 дивизий, то Германия выставила в 2,5 раза, а Советский Союз — в 3−4 раза больше.

Конечно, голыми цифрами всего не объяснишь. В каких-то областях — например, на море и в воздухе — западные державы были сильнее, в других — слабее. В годы войны американская промышленность работала с невероятным размахом: плодами этого пользовались все союзники, в том числе и СССР.

Тем не менее, Третий рейх невозможно было поставить на колени бомбардировками и морской блокадой. Германская армия и гражданское население проявили недюжинную стойкость. Крепость, в которую Гитлер превратил европейский континент, надо было брать рубеж за рубежом — и эту задачу могли выполнить только сухопутные войска. А здесь Красной Армии не было равных.

Вероятно, западным аналитикам, умеющим сложить два и два, скрепя сердце придется признать этот факт.

Труднее будет смириться с другим фактом: все эти победы на поле боя одерживал преступный режим. Решающую роль в разгроме Третьего рейха сыграли не силы либеральной демократии, а другая тирания, виновная в массовых убийствах. Люди, освободившие Освенцим, подчинялись режиму, создавшему собственную — и куда более масштабную — систему концлагерей.

В конце 1940-х гг., когда Черчилль писал свои мемуары, он, естественно, отлично знал, что Сталин — далеко не ангел. Однако подлинный масштаб и спектр преступлений сталинского режима тогда не был известен.

За обнародованной в 1960-х гг. общей цифрой советских потерь в годы войны — 27 миллионов — скрывался тот факт, что многие из погибших не были русскими [так в тексте. Вероятно, автор имеет в виду жителей Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, а также Бессарабии — прим. перев.], и к тому же многие из них стали жертвами Сталина, а не Гитлера. Понадобилось более 60 лет и распад СССР, чтобы установить это со всей очевидностью.

Можно спорить о сходстве и различиях между Холокостом и реалиями сталинского ГУЛАГа — ставить между ними знак равенства было бы явной ошибкой. Но такой же ошибкой было бы делать вид, что решающая роль Сталина в победе над нацизмом оправдывает совершенные им преступления.

Таким образом, версия Черчилля явно нуждается в пересмотре. Британии уже нельзя отводить центральную роль. В список преступников наряду со странами «Оси» необходимо занести и СССР, но он же сыграл и главную роль в победе над врагом. Что же касается западных союзников, то их вклад был скромнее, однако они делали все, что могли, и заслуженно оказались в рядах победителей. Американцы же вступили в войну слишком поздно и слишком малыми силами, чтобы сыграть в ней решающую роль.

Силы демократии внесли свою лепту в победу над фашизмом, но в конечном итоге под их контролем оказалось менее половины Европы. На оставшейся части континента один тиранический тоталитарный режим сменил другой. Таким образом, риторическая фраза о триумфе демократии и «освобождении» соответствует действительности далеко не во всем.

В ближайшее время выходит в свет книга Нормана Дэвиса «Европа в войне 1939−1945 гг.: неоднозначная победа» (Europe at War 1939−1945: No Simple Victory)

Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru

http://www.inosmi.ru/print/230 922.html