 |
| Русский дом | Александр Бобров | 21.11.2006 |
Недавно утром на ТВЦ по болтливому каналу «Настроение» разбитной ведущий начал проводить какую-то викторину и задал вопрос:
— Что предсказывал оператор Рудик в фильме «Москва слезам не верит»?
Тут же дозвонилась телезрительница (тоже, выходит, «сотворец» программы в прямом эфире), ещё раз доказав, что люди у нас свихнулись — лишь бы дозвониться, пусть и не зная ответа:
— Ой, как сейчас помню этот момент… Что же предсказывал Рудик? — про погоду что-то, наверное…
Пустили пленку, Рудик убеждённо заговорил с экрана: «Вот увидите: ничего не будет — ни книг, ни театра, ни кино — будет сплошное телевидение!».
Это кажется кому-то смешным, но Рудик, по сути, увы, оказался прав. Для бескрайней, теряющей культурные очаги и честных деятелей отчизны, проклятый ящик стал единственным мерцающим, но мертвенным пятном во мраке.
Если оглянуться, то приходишь к твёрдому выводу: период полного разложения отечественного телевидения обозначился пожаром на Останкинской башне накануне праздника Успения Богородицы в августе 2000 года. Работая тогда на телевидении и осязаемо испытывая последствия катастрофы на своём творческом и финансовом состоянии, я через некоторое время всеобщего смятения понял, что пожар и временный выход из эфира стал ужасающим сигналом для власть предержащих политиков, олигархов и прочих «элит». Рухнул финансовый рынок рекламы и «заказухи», стало невозможным выгодное толкование событий и улетучилось наркотическое влияние на сознание телезрителей. Люди, о ужас, в течение нескольких дней стали уделять больше внимания семье, детям, чтению; мгновенно заполнились театры; некоторые горожане впервые за много лет пошли в кино. Но главное, повторяю, ослабла наркотическая зависимость от виртуальной картинки и проступила — реальность! Все каналы завидовали НТВ, вовремя заимевшему американский спутник и, по существу, не прерывавшему вещания — на диапазоне канала ТНТ.
Что же после этого удивляться, когда жалкое возгорание в апреле 2005 года на одном из этажей Муз-ТВ вызвало панику в верхах, и сам президент Путин примчался вечером в Останкино. За пятилетие — от серьёзного пожара до лёгкого тления с запахом — отечественное телевидение окончательно перестало быть средством просвещения и даже информации в полном смысле, а стало страшным инструментом манипулирования сознанием, оружием в руках циничных властителей. Электронно-лучевая пушка — основа кинескопа, изобретённого русским инженером Владимиром Зворыкиным, и представленная научному сообществу в 1933 году, намного мощнее и дальнобойнее «Катюши» или «Града».
Во Всемирный день телевидения невольно задаёшься вопросом: в чьих же руках оказалось это «оружие»? Что ждёт нас впереди? По моему глубокому убеждению — болото дальнейшего разложения и дебилизации. Власть (а она в лице администрации президента стала главным телемагнатом — Бёреза с Гусем своё урвали!) об этом объявила открыто. Весной 2006 года Федеральное агентство провело итоговую конференцию по СМИ, в основном — электронным, самым действенным. Особую весомость ей придало участие и даже выступление первого вице-премьера Дмитрия Медведева. Он выразил полное удовлетворение результатами 2005 года, особо отметив, что ТВ стало доходным, и сделал удивительное заявление: «В целом наше телевидение, как это ни странно, не теряет качества и является одним из лучших в мире». Действительно, весьма странно: кто это вывел? На основании каких профессиональных критериев и социологических исследований? Он сам в этом убедился в зарубежных командировках или ему кто-то сделал исчерпывающий анализ, недоступный для нас? И что значит — «лучше»? Например, по Первому каналу запустили телесериал «Большие девочки» с участием одной из любимых моих актрис — Ольги Остроумовой, которая вверглась ради денег не просто в пошлое теледейство, а в жалкий повтор американской поделки 90-х годов прошлого века о стареющих подругах, которые произносили похожие диалоги под взрывы закадрового смеха:
— Ты неважно выглядишь! Что с тобой?
— Я пятнадцать месяцев не имела секса, и это мне не нравится.
Кстати, первый титр этого «отечественного телесериала» гласит: идея Сьюзен Херрис. И высокий чиновник гордится таким ТВ? Кстати, на американском ТВ ситкомы (комедии ситуаций) идут по одной серии в неделю, а не каждый день, как у нас, для повального оболванивания населения.
Главное заявление одного из вероятных преемников Путина повергло в уныние: «Закон о СМИ — менять не будем, а вот Закон о рекламе надо принимать». То есть Медведев ясно дал понять: власть нынешние электронные СМИ, принцип работы и формы общественного контроля, за которыми в Законе о СМИ никак не обозначены специально, — вполне устраивают, никакие серьёзные перемены до выборов 2007—2008 гг. г. не грядут, а вот коммерческой рекламе придётся потесниться ради рекламы политической, пусть и скрытой. Так что затхлое болото телевидения — на два года законсервировано. С чем я зрителей «одного из лучших ТВ в мире» и поздравляю! Я, конечно, не полиглот, но, бывая в других странах, смотрю программы телевидения, встречаюсь с журналистами, вникаю, по мере сил, и могу заявить: более разнузданного, антинационального и неподконтрольного общественности телевидения — я не встречал, будь это Германия, Тунис или Испания.
Правда, руководитель федерального агентства Михаил Сеславинский, проводя анализ, заметил, что 80 процентов телезрителей выступают за тематические каналы, то есть хотят быть убеждены, что, смотря детский канал, не натолкнутся в 20 часов на эротический фильм или скабрезную программу, а, любуясь красотами природы и неизведанными дорогами по географическому каналу, не окунутся в антиисторические хроники небритого Сванидзе, но тут же дал понять, как трудно и невыгодно сохранять, например, канал «Культура». Однако при этом публично не ответил на депутатский запрос Александра Крутова, во сколько же обходится государству и на каких принципах выходит в эфир имиджевый канал на английском языке «Раша тудей», который не видят в других странах. Иными словами: деньги тратятся огромные, продукт есть, но он не донесён до потребителя. По законам рынка и по здравому смыслу, не донесённый продукт считается несуществующим. Здесь — тот же случай, что с каналами «Мир» и «Союз»: деньги государственные затрачены, но всё отснятое уходит не в эфир стран СНГ, а в космическое пространство и в песок.
А видим ли мы на экранах глубинную Россию? Если бы не чеченская резня в Кондопоге, что узнали бы мы про этот колоритный, работящий городок Карелии? Столичная жизнь со своими назначенными телезвёздами резко разошлась с жизнью провинциальной России. Вот частный факт. Дуня Смирнова и Татьяна Толстая своими вопросами с подковырками и заведомыми ответами пытали в ток-шоу «Школа злословия» пермского писателя Алексея Иванова, автора нашумевшего романа «Сердце Пармы». Растерянный Иванов так подвёл итог беседы, в которой ведущие всё время пытались его опустить: «Признаться, такого разговора у меня ещё не бывало. У меня сложилось ощущение не то чтобы мучительного, не то чтобы трагичного, а какого-то фатального недопонимания. И самое интересное — откуда оно берётся? То ли это несопоставимость личностная, то ли какая-то цивилизационная, что ли… То есть стычка лоб в лоб провинции и столицы. Не знаю. Буду думать». А что тут думать — это на поверхности лежит: мы, люди России, а те, кто делает погоду на нынешнем телевидении, принадлежим к разным цивилизациям!
Алексей Пушков, который, как рассказывают на ТВЦ, пользуется очень высоким покровительством, охотно раздаёт интервью: «В России сейчас идеологическая борьба будет только обостряться. Именно потому, что теперь политический путь страны решается не на баррикадах у Белого дома, а в идейной, духовной сфере. Гораздо больше, чем в экономической. Возрастает значение телевидения и печати. Путь страны определяют 5−10 процентов наиболее социально активных граждан. Телевидение как развлекательная система обращена к остальным 90 процентам. Но как система политически значимая — именно к этим 5−10 процентам. Они-то и создают определённую политическую среду, в которой на самом деле всё решается».
Не знаю, кто входит в эти 5−10 процентов (неужели большинство зачислено в быдло и достойно только пошло-развлекательного ТВ?), но мне тревожно за всеобщее будущее России, потому что, повторяю, поведение кремлевских телемагнатов и высказывания высокопоставленных лиц показали, что саму власть, в отличие от большинства народа, подобное состояние телевидения — вполне устраивает, и нужное ей низкопробное, абсолютно недемократическое качество голубого экрана — достигнуто. А уж после 2008 года — Кремль посмотрит…
Иностранные аналитики утверждают, что российское телевидение принципиально не изменится аж до 2015 года. Правда, они имеют в виду медленный технический прогресс на бескрайних просторах страны: не скоро, мол, все перейдут на цифровые технологии, спутниковую связь, интерактивное телевидение и поголовную компьютеризацию. А меня, в отличие от гастролёров-экспертов, волнует то, что и разрушение всеобщего бесплатного образования, и единый государственный экзамен, отучающий размышлять и анализировать, и дебилизация нового телевизионного поколения, которое смотрит даже не КВН, а «Дом-2» и «Мою прекрасную няню», отучится вообще думать к 2015 году, и мы отстанем от мировой цивилизации, от высот своей же великой культуры и науки навсегда.
Про попранную мораль, про оскорблённые нравственные чувства или игнорирование православной культуры по ТВ столько писалось на этих страницах, что и повторять не хочется. Но люди, захватившие власть в стране, даже прагматически не хотят думать о её будущем!
Грустный день отмечаем мы в этом ноябре.
