 |
| Правая.Ru | Зиновий Гердт, Сергей Малых | 20.11.2006 |
Он скончался в ночь на девятнадцатое ноября 1996 года. Прошло десять лет, как от нас ушел гениальный актер, добрейший человек, патриот России Зиновий Ефимович Гердт. Недели за две до его кончины мне позвонил наш общий знакомый и передал просьбу Зиновия Ефимовича связаться с ним. В ходе телефонного разговора он попросил зайти к нему. С его разрешения я пришел с сыном, который заканчивал школу и собирался поступать в один из московских вузов. Мы проговорили около трех часов. Зная о его тяжелой болезни, мы пару раз пытались аккуратно завершить разговор. Однако Зиновий Ефимович остановил нас словами о том, что он подводит итоги своей жизни и ему важно высказаться.
Вот фрагменты той беседы с Зиновием Ефимовичем Гердтом…
— Я просыпаюсь с чувством вины за все, что происходит в стране. С чувством вины, что я что-то не сделал.
О бывших…
— Вы понимаете, наши бывшие хозяева были настолько убеждены в своей непогрешимости, что не считали нужным чему-нибудь учиться. Это было ниже их достоинства. И, скажем, Рыжков назвал свое движение «Власть народа», а власть народа в переводе — демократия. Якобы демократия — это что-то страшное. А власть народа? Если бы он чуть-чуть заинтересовался хотя бы лингвистическим составом этого слова! Стыдно, что эти люди всю жизнь мной руководили.У меня образование ниже среднего — семилетка и ФЗУ, слесарь. И инженерное училище во время войны, шесть месяцев. Вот и все. Но я всю жизнь совершенствовался. Я и сейчас учусь, хочу познать какие-то вещи. А эти…
О поездках за рубеж…
— Так сложилась моя жизнь, что я попал в валютный театр. Я с Образцовым каждый год два раза выезжал куда-нибудь за границу. С 49-го года. Нет ни одной страны в Европе, куда бы я ни ездил по нескольку раз. Я видел, как живут свободные люди. Например, в Польше, которая уже стала демократической, имелись лавочки, где можно было купить (пусть и задорого) «Мальборо». И я думал, неужели у нас когда-нибудь будут такие вещи, что я смогу заработать деньги и купить то, что я клянчил в ресторанах, у официантов, перекупал… Блок «Мальборо» купить было большой удачей. Сигареты замечательные, против наших — просто небо и земля.О КГБ…
— Всегда с нами ездили два человека. Работники Министерства культуры, так это называлось. Все были как-то заняты. Кроме них. Они ходили и наблюдали.Когда приехал какой-то огромный ансамбль в Токио, те выпустили буклет. 250 человек приехали, каждый человек был там обозначен и даны маленькие портретики с подписями: реквизитор, костюмерша, музыкант (скрипка). А в конце четыре человека — лейтенант КГБ, лейтенант КГБ, лейтенант КГБ…
Но люди были разные. С нами бывали ребята из КГБ, которые помогали электрикам, таскали фонари, что-то делали. Они как-то не вызывали антипатии. Однажды один со мной подружился, хороший парень был. В Мадриде мы сидели на парапете у фонтана, и он мне сказал: «Старик, ты знаешь, я как-то взял твое досье. Это как двухтомник из Советской энциклопедии. Я пошел к генералу. Сказал, что Гердт — нормальный человек, хороший артист. Он наш, он советский человек, он патриот». Генерал и говорит: «Ну ладно, сожги и напиши объективку». Два кирпича он сжег.
О фашизме…
— Если коммунистическая партия России будет опираться на такие экстремистские течения, как «Трудовая Россия», кто это сможет вынести? Анпилов сказал, что «мне, русскому человеку, неприятно, противно, когда в эфире Зиновий Гердт».Я хромаю пятьдесят три года. Я не стесняюсь своей хромоты и публика привыкла, что я такой. Я пролил кровь за Россию, за СССР, за Родину в борьбе с фашизмом. Если у Анпилова есть боевики и кто-нибудь замахнется на меня, это не такая плохая смерть — умереть в борьбе с русским фашизмом. Вы понимаете, о чем я говорю? Это неплохая участь — он погиб в борьбе с фашизмом, не от руки ночного хулигана же.
О молодежи…
— Я думаю, что упущение государством молодежи — это одна из коренных ошибок. Как можно не учитывать тех, кого называют тинейджерами? Главное — их уберечь, сформировать из них людей. Законопослушных и человеколюбивых. Больше ничего не нужно. Человеколюбие, умиление человеком.О Родине…
— Понимаете, на склоне лет появляется то, что называется «подведение итогов». Я подвожу итоги своей жизни. Я ничего не делал против людей, против народа, против Родины, если говорить громко и патетически. Я семьдесят шесть раз выезжал в «большую заграницу». Мог бы я остаться? Что мне стоило? Но представить себе не могу жизнь без матерщины даже нашей. Не могу без этой блевотины жить. Без тех страшных вещей, которые у нас происходят. Это МОИ вещи. Это в моей семье происходит.