«Мои косточки птицы разнесут..»

Протоиерей Петр Сухоносов предвидел, что будет замучен чеченскими бандитами

Семидесятилетний отец Петр был зверски замучен чеченскими боевиками в плену в 1999 году. До этого страшного события он жил по заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя», отдавал силы и сердце свое людям.

По окончании Ставропольской духовной семинарии молодой священник отец Петр думал лишь о том, что его место в храме. Начало службы ознаменовалось переездами. Кроткого батюшку любили прихожане, но терпеть не могли атеистически настроенные власти. Так священника «выслали» из станицы Малые Ягуры (Ставрополье) за «самоуправство» (якобы, он открыл новую церковь).

Его служение в селе Рагули оказалось недолгим из-за директора местной школы. Тот написал донос, где сообщал, что настоятель храма болен туберкулезом и заражает людей. Священника направили за пределы Ставрополья — в станицу Орджоникидзевскую.

Когда отец Петр ехал в Орджоникидзевскую, или, как ее называли местные жители, Слепцовку (в честь генерала Николая Слепцова, полководца времен Кавказской войны 1816−1864 гг.), с ним возвращались на родину депортированные ранее мусульмане-ингуши. «Я, приехав сюда, был смущен, — вспоминал потом батюшка, — в автобусе с ингушами ехал, они возвращались из ссылки, да как на их территорию въехали, так запели — заунывно, скорбно… Страшно мне стало: куда еду?»

Свято-Покровская церковь, куда прибыл священник, была единственным приходом на пять больших казачьих станиц.

Прихожане встретили отца Петра настороженно. За последние годы ни один из священников здесь не задерживался. Но вот молодой настоятель совершил литургию, и народ облегченно вздохнул: Бог послал ревностного пастыря.

Отец Петр ездил по соседним станицам, крестил, отпевал, венчал, соборовал, причащал. Не брал денег за требы. И каждый раз служил так, как будто все делал впервые: с трепетом и благоговением. На его службы люди шли потоком; литургия начиналась в 5 часов утра, но прихожане собирались в храме на час раньше.

* * *

Свой дом священник отдавал нуждающимся в приюте: в последние годы здесь жила русская семья беженцев из Серноводска. Сам отец Петр обитал в небольшой комнате в церковном дворе. Самодельный шкаф, металлическая кровать с деревянным настилом, печка у левой стены, большой круглый стол, стулья и лавки — вот и вся меблировка.

…Рядом с отцом Петром постоянно находились люди, которые нуждались в помощи и утешении. Так, соседи семьи пятилетней Ангелины вырвали девочку из рук пьяных родителей, грозивших убить ребенка, и привели к батюшке. Несмотря на обещания расправы «с попом», отец Петр не отдавал ребенка, а вскоре суд лишил алкоголиков родительских прав. Ангелина осталась жить при храме.

Через руки настоятеля проходили немалые суммы: люди жертвовали их на церковь, и отец Петр был рад возможности помочь нуждающимся. Он посылал деньги бедным монастырям, психиатрическим лечебницам, малоимущим, заключенным. Когда началась война в Чечне, храм стал домом милосердия, где находили утешение молодые солдаты и родители, приехавшие на поиски своих сыновей.

Сам по себе храм небольшой, поэтому батюшка называл его «собориком».

У него часто спрашивали, почему он не хочет построить более вместительный храм, деньги собрали бы. Но, вероятно, отец Петр предчувствовал, что начнется отток верующих с Северного Кавказа…

Все больше людей стало приезжать в Слепцовку просить благословения на переезд. Уезжали и станичники. На заборах теперь часто встречалась надпись: «Продается дом». Звали и отца Петра с собой, на что он неизменно отвечал: «Мне нельзя! Капитан покидает свое тонущее судно последним». И благословлял на переезд других, оставаясь в своем «соборике» на великий подвиг.

А за станичной околицей, на пустыре, появились городки беженцев из Чечни: в холодных дощатых вагончиках, домиках и брезентовых палатках ютились тысячи людей разных национальностей. Они вымещали злобу на оставшейся части русских. На христианском кладбище устраивали погромы. Памятники и кресты валялись на земле с надписями: «То же самое ждет и вас».

По распоряжению Руслана Аушева возле церкви поставили охрану. Пост усиливался в дни больших христианских праздников.

Вооруженные милиционеры в бронежилетах плотным кольцом оцепляли храм. А в православных все равно летели камни.

…С началом боевых действий у отца Петра появились новые заботы. В 1994 году его назначили благочинным православных церквей Ингушетии. В Слепцовку зачастили военные: они обращались с просьбой приехать в расположение дислоцированных на границе с Чечней подразделений и блокпостов окрестить молодых солдат, отслужить молебен о спасении.

Поездки священника к военным вызывали недовольство среди чеченцев: дескать, тот одобряет войну. Говорили о готовящейся расправе над ним. Но батюшка по-прежнему открыто выходил в станицу, общался с людьми разных национальностей. Его просили прийти причастить тяжелобольного, и он выходил из храма со Святыми Дарами, порой, когда на дворе было темно. Даже милиция вечером не всегда выезжала на патрулирование, опасаясь бандитов. А старый священник шел темными улицами. Шел и молился.

…Летом 1997 года было совершено первое покушение на отца Петра. Когда он вышел за церковную ограду, неожиданно подъехала легковая машина. Оттуда выскочили два бандита, схватили настоятеля и поволокли за собой. Батюшку спасла девушка, которая вцепилась в него обеими руками и закричала.

Тут же прибежали два прихожанина и бросились навстречу бандитам, стали вытаскивать отца Петра из машины, куда его почти затолкали похитители. На крик из соседних дворов выскочили женщины-ингушки, выручать из беды «русского муллу».

Однажды отец Петр печально сказал: «Счастливые люди, что их отпевают. А мои косточки птицы разнесут…» 28 марта 1999 года, в воскресенье, спеша в храм на Божественную литургию, он обратился к одной из своих близких помощниц: «Вы далеко не уходите, а то когда меня украдут, вы и видеть не будете…»

Все случилось именно так, как он и предвидел.

* * *

В воскресный день, когда закончилась литургия, и отец Петр отслужил панихиду, прихожане подходили к нему с вопросами и за советом. Лишь в обед постепенно все разошлись. Остались лишь две женщины и отец Петр…

Бандиты ворвались неожиданно, расправившись с охранником, бегали по территории храма в поисках священника. Нашли отца Петра в алтаре. Его выволокли через царские ворота, при этом били ногами и прикладами автоматов. Крест с него сорвали. Одна прихожанка упала на священника, обхватила его ноги и стала кричать и плакать: «Не отдам!»

У ворот церкви стояла машина. Священника забросили в кузов, прикрыли тентом и поехали.

Женщины бежали и кричали, просили бандитов вернуть отца Петра. Один из них с ухмылкой ответил: «Вернем мы вашего батюшку…»

Позже у въезда в Серноводск на обочине дороги обнаружили брошенную машину бандитов. Кузов был залит кровью. Самого отца Петра там не нашли. О его спасении молились тысячи людей: в Слепцовке, Москве, Киеве на святой Почаевской горе, в Иерусалиме и на Афоне. Тщетно.

Через полгода, 23 октября в вечернем информационном выпуске «Вестей» показали репортаж, в котором телезрители впервые увидели фрагменты видеозаписи, сделанной, судя по всему, самими похитителями. Было видно бездыханное, изможденное тело отца Петра. Правая нога батюшки была прикована стальной цепью к полу. Неизвестно, сколько времени пролежал мученик: неделю, месяц или больше. Среди сырости и грязи тело его лежало нетленным.

Как писала потом в своем письме Светлана М.: «Он делал русских сильными. Само его существование раздражало, бесило бандитов. Они даже выкупа за него не требовали. Для них его смерть была важнее денег. Можно только догадываться, какими методами они пытались заставить его отречься от веры. Зная отца Петра, мы уверены, что он не отрекся. И простил перед смертью своих мучителей».

Тело отца Петра так и не нашли. И в конце 2000 года был совершен чин погребения протоиерея Петра Сухоносова.

http://stoletie.ru/minuvshee/61 115 151 949.html