 |
| Русское Воскресение | Добрица Чосич | 14.11.2006 |
После освобождения страны занимался работой по восстановлению институтов культуры (газет, журналов, театра, кинематографа); дважды избирался депутатом парламента Югославии.
В 1951 году опубликовал свой первый роман («Солнце далеко»), встреченный читателями и критикой с необычайным интересом из-за критического и антидогматического отражения партизанской борьбы в Сербии. Роман «Солнце далеко» и до сих пор является самой тиражной книгой на сербском языке — он переведен на два десятка иностранных языков (в том числе и на русский, в 1956 году, с тиражом издания в 1 миллион 600 тысяч экземпляров).
Второй роман, «Корни»), изданный в 1954 году, удостоен премии НИН-а — самой престижной награды как лучший югославский роман.
И следующий, роман-трилогия «Разделы», увидевший свет в 1962 году, тоже удостоен премии НИН-а как лучший югославский роман.
С 1951 года, после выхода в свет первой книги, профессионально посвятив себя литературе, Д. Чосич написал романы «Сказка» (1965), «Время смерти» (1972−1979), «Грешник» (1985), тетралогию «Отступник» (1986), «Верный» (1990), «Время власти» (1-я книга, 1991).
Помимо романов Добрица Чосич издал несколько книг публицистическо-эссеистического характера и «Заметки писателя» (1951−1993) в 4 томах. Последний том «Заметок писателя» является дневником того периода, когда автор был в должности Президента Союзной Республики Югославии.
Поскольку находился в оппозиции титовскому коммунистическому режиму, Чосич на два десятилетия был изгнан из публичной жизни, лишен возможности заниматься какой бы то ни было общественной деятельностью и жил под присмотром полиции. Под запрет попали две книги его публицистики — «Сила и опасения» (1972) и «Реальное и возможное» (1981).
Однако несмотря на такое давление со стороны титовских властей романы Д. Чосича издавались огромными для условий Югославии тиражами — были настоящими бестселлерами, а запрещенные публицистические произведения тайно перепечатывались и распространялись как «самиздат». Редакторов книг Чосича вызывали на допросы в полицию, увольняли с работы, а критика о его произведениях находилась под строгим контролем, т. е. печатались только идеологически благонадежные, т. е. по преимуществу негативные, заказные материалы.
В 1980 году Добрица Чосич начал издавать реформистский журнал «Общественность», который после выхода первого номера был запрещен и подвергся настоящей идеологической травле.
В 1984 году совместно с представителями оппозиционно настроенной интеллектуальной элиты Сербии Чосич основал Комитет по защите свободы мысли и слова — первый такого рода Комитет в Югославии и Восточной Европе, — действовавший вплоть до восстановления многопартийной системы в Югославии, т. е. 1991 года.
Произведения Чосича переведены на двадцать с лишним иностранных языков. На французском опубликованы все романы и две книги эссеистики (издательство L ' Age homme). Роман «Время смерти «переведен на английский язык в 1983—1984 гг. и издательством Harcourt Brace Jovanovic выпущен в двух изданиях, одно из которых карманное.
В 1992 году, в период тяжелейшего политического и национального кризиса — когда государство оказалось под международными санкциями и в изоляции, Добрица Чосич был избран Президентом Союзной Республики Югославии. Эту функцию он принял на себя исключительно из соображений нравственно-политической ответственности, причем под большим давлением демократической общественности. Исполняя обязанности Президента страны, он боролся за радикальные преобразования и демократизацию титоистской системы, а, прежде всего, — за установление мира в Хорватии, Боснии и Герцеговине, добивался принятие плана Венса-Оуена. В целом Добрица Чосич придерживался принципа исторического компромисса в государственной, национальной и внутренней политике, добивался взаимодействия власти и оппозиции. Из-за своей политической концепции он оказался в конфликте с автократическим режимом Слободана Милошевича и его сторонников, вследствие чего в июне 1993 года Союзная Скупщина сместила его с должности Президента.
После этой «экскурсии» в государственную политику Добрица Чосич вернулся к литературной работе. Опубликовал роман «Время власти» (1-я часть, 1996), публицистическую книгу «Косово» (2004) и сборник эссе «Друзья» (2005).
В 2004−205 гг. белградское издательство «Филип Вишни ћ» выпустило «Избранные сочинения» Д. Чосича в 25 томах.
Добрица Чосич — действительный член Сербской Академии наук и искусств.
Он — самый читаемый и самый влиятельный сербский писатель второй половины ХХ века.
И.Ч.
11 ноября 1989 года
В «Политике» сенсационный заголовок: «C несена Берлинская стена». Подзаголовок: «Пал последний оплот холодной войны в разделенной Европе». Подзаголовок: «Восточные немцы свободно переходят в Западную Германию и в Западный Берлин. Ночное ликование на берлинских улицах. Открытость ГДР по отношению к Западу…»
Объединяется Германия. Советский Союз поддерживает объединение Германии! Это огромного масштаба перелом в политике Советского Союза. Что является стратегической целью политики Горбачева? Германия выигрывает Вторую мировую войну — это нынешний политический результат. Грандиозное событие с непредвидимыми последствиями.
Бонн как будто застигнут врасплох: канцлер Коль в Польше. Большая игра или случайность?
Власти Югославии поддерживают «открытие границ» между двумя государствами одного народа. Продолжается титовское соревнование по прогрессивности и свободолюбию. Начались события, которые изменят Европу, а возможно и мир, в сущности которого что-то важное меняется. Возникает великая Германия. Повторит ли эта Германия Drang nach Osten?
Реальный социализм в глубоком кризисе. Может быть, и в агонии.
Газеты сообщают, что и Тодор Живков подал в отставку. Он передал власть какому-то реформатору Младенову. Горбачевизм окончательно пришел на смену сталинизму. Начинается на самом деле новая эпоха. Неизвестная и тревожная.
А Югославия неудержимо разваливается. Внешние и внутренние факторы разрушают титовский социализм, а с ним и Титову Югославию (…).
12 ноября 1989 года
Миллионы немцев из Восточной Германии переходят в Западную. Таким исходом осуществляется объединение немецкого народа. Есть что-то революционное в событиях на Востоке и в Европе. События такого значения, как будто закончилась третья мировая война. История действительно берет новое направление.
Эти события не радуют большинство моих знакомых и друзей — ни Луле, ни Михиза, ни Жику. И антикоммунисты озабочены. Многие рассудительные люди опасаются объединения Германии. Наш народ изведал беду от великой Германии. Кто же готов поверить, что объединенная Германия будет всего лишь демократической страной? Кто готов поверить, что ее германская душа не пожелает опять двинуться на Восток? У Сербии есть все основания опасаться великой Германии. Та поддержит своих старых союзников, то есть неприятелей сербов. Не верю, что объединенная Германия будет защищать Югославию. Джилас надеется, что будет. Матия не верит.
А ежели перемены в восточноевропейских социалистических странах представляют собой не только симптомы глубокого кризиса «центра» — России, Советского Союза? Может ли меняться «лагерь социализма», ежели не меняется ее идеологическое ядро, ее командование в Кремле? Не верю.
Джилас больше не верит в реформы Горбачева, по отношению к которым он и прежде относился с большой настороженностью. Сейчас он верит в распад советской империи.
А я спрашиваю его: «Кто и что сменит советскую империю?». Джилас отвечает: «Какой-то вариант социал-демократии. Демократия, конечно же. Америка — властелин мира. Не верю, что Европа может противопоставиться, даже если и объединится».
29 января 1990 года
Милован Джилас и я в Москве! Демиург-циник строит фабулу человеческой судьбы.
«Неде љ не информативне новине «и «Литературная газета» организовали в Москве круглый стол по вопросу о причинах конфликта Сталина и Тито в 1948 году. Югославскую сторону представляли Джилас, Светозар Стоянович, Бранко Петранович, Андрия Крешич и я. Русских историков возглавлял профессор Амбарцумов.
Джилас, разумеется, был главной особой этого собрания, хотя и не излагал новых, неизвестных фактов. Его свидетельства и мнения о событиях 1948 года интересны и всегда значимы. Этот человек имеет несомненный дар политического мышления и авторитативную самоуверенность, обретенную при должностях, которые он исполнял в коммунистическом движении. На этом собрании в редакции «Литературной газеты» выступления наши — троих, сопровождавших Джиласа, — хотя были интересными в теоретическом и историческом аспектах, остались в тени личности Джиласа.
Русские занимались сбором фактов, но не удивили нас открытиями и оригинальными суждениями о тех событиях, означавших апогей идеологического и политического империализма Советского Союза, а в то же время начало идеологической энтропии и распада сталинизма и советской империи. Югославские коммунисты и Тито изнутри, фракционерской деструкцией, подточили и в дальнейшем разлагали сталинскую и советскую монолитную идеологическую систему.
Югославскому столкновению с Информбюро и Сталиным, борьбе партии и служб безопасности против «информбюровцев», которая имела характер массового, ужасного террора и привела к лагеризации Югославии, я придал судьбоносное значение для развития Югославии. Да, мы защитили государственную независимость и были вынуждены провести ревизию своей прежней идеологии. Но у государства, которое имело такие лагеря, как Голый остров, Святой Гргур и Билеча, с такой партией, такой властью и такими революционными кадрами, не могло быть духовных и нравственных сил для того, чтобы радикально преобразиться, то есть чтобы из сталинизма перейти к демократическому социализму.
Милован Джилас, самый значительный и самый решительный европейский бунтарь против сталинизма, его жертва и титовский узник, имел возможность в Москве говорить о Сталине и сталинизме, дать интервью московскому телевидению и представителям прессы. Это обеспечила горбачевская «перестройка» и «гласность», в реформаторскую энергию которых, как и в перемены советского строя, Джилас не верил. Если кто-то из югославских революционеров при жизни стал историческим победителем, то это Милован Джилас. Он пережил поражение идеологии и порядка, против которого в 1948 году восстал, за что и пострадал; он — единственный югославский политик, идеи которого победили.
В первую ночь в Москве мы пошли на Красную площадь, хотя и была метель. Как только ступили на освещенную рефлекторами Красную площадь, Милован Джилас ускорил ход и замолчал. Я понял, что он хочет побыть только со своей Штефицей. Мы их оставили перед мавзолеем Ленина и пошли к храму святого Василия Блаженного. Картина, заслуживающая того, чтобы ее запомнить: Милован в кепке, согнутый и скорченный, со своей Стефанией темнеет перед мавзолеем Ленин, и его заметает снег… Перед своим прежним богом — забальзамированным Лениным, который обложен красным мрамором, молчит его верный последователь, отступник и противник. О чем думал бывший коммунистический фанатик и партизанский вождь, который за счастливое будущее человечества по-ленински выносил смертные приговоры своим противникам и тем, кто лишь сомневался в победе? О чем молчал самый знаменитый во второй половине ХХ века отступник от коммунизма, самый значительный порицатель ленинизма и большевизма? Задавал ли Милован Джилас себе вопросы, на что он потратил молодость и литературный дар, за что в заключении провел девять лет, не считая тех, которые отсидел во времена королевства? Может быть, каялся, что разрушил большую веру нашего века?
Я стоял со Светозаром возле храма Василия Блаженного и смотрел на своего бывшего вождя, грустя, что в эту ночь на Красной площади перед мавзолеем Ленина мы оба — только туристы…
Назавтра, как будто прервав то молчание перед мавзолеем Ленина, Джилас мне сказал всего лишь: «Ленин — гений революции». Я согласился.
26 августа 1991 года
Самые ближайшие соратники Горбачева произвели путч в то время, когда он находился в Крыму, на отдыхе. Ельцин с российским правительством в Москве оказал сопротивление путчистам, арестовал их и вернул Горбачева в Москву; запретил деятельность Коммунистической партии, закрыл «Правду» и все партийные газеты. После этого вчера, 25 августа, Горбачев как генеральный секретарь партии подал в отставку и предложил ее распустить. Несколько советских республик отделилось от Советского Союза.
Советский Союз неудержимо разваливается. Это планетарное событие, по своим последствиям равное Октябрьской революции. Мир уже не будет таким, каким был до этой августовской контрреволюции. Грандиозное поражение наибольшей после христианства веры униженного, обесправленного и эксплуатируемого мира, крушение идеала гармоничного счастливого общества — общества равенства и справедливости, общества без эксплуатации и попрания прав… Это был, по жертвам и страданиям, самый дорогой идеал в истории. Самая дорогая утопия. Окончательное завершение «счастливого будущего человечества», в которое мы, революционеры, верили.
Фабулу истории двадцатого века строил плохой романист — единственно он имел смелость грандиозную трагедию превратить в гротеск; только плохой романист мог революционные события 1917 года завершить так, как в 1991 году завершалась история первой страны социализма, страны Ленина и Сталина, самой большой военной силы мира…
В России рушат памятники вождям пролетариата и социалистической революции. В Титовом Ужице разрушен памятник Тито. Но армия (югославская) все еще охраняет его могилу в «Доме цветов». Теперь его посещают только солдаты и субноровцы, старые борцы, партизаны.
Спрашиваю у Джиласа:
«Если бы тебе в 1941 или 1951 году кто-то сказал, что в 1991 году будет разрушен коммунизм и будет запрещена Коммунистическая партия в России, что бы ты ему сделал?»
«Расстрелял бы сразу. Нет! Не расстреливал бы. Решил бы, что он умственно больной и отправил бы его в сумасшедший дом».
Однако все мы в сумасшедшем доме. История — сумасшедший дом.
Что есть человек, народ, история? Что об этом можно сказать в конце ХХ века? Если Ницше в конце Х1Х века верил, что Бог мертв, нет ли у нас причин отметить, что мир — настоящий сумасшедший дом, то, что Шекспир обозначал как «гул и ярость»? Разве нет у нас оснований поверить, что мертва всякая великая надежда, всякая вера в человека, что мертв Человек, пожелавший быть разумным творцом истории? Надо ли окончательно принять, что человек, по законам греческой трагедии, подлежит суровой каре, если перейдет «божественную границу» своих сил и прав?
А та мифическая «божественная граница» — граница, которую определяют силы великих, богатых, мощных государств, желающих быть еще больше, богаче, мощнее. Мы больше не имеем права мистифицировать человеческое существование, в котором прочно утверждены агрессия, несправедливость, зло.
Донимает меня бессонница. Я навсегда потерял веру в возможность изменения страдальческой судьбы людей и народов моей страны. Меня унижает такой обман людей и народов, которые верили в социализм, в Россию, Югославию — обман, в котором я активно, веря, соучаствовал и распространял его. Ни для кого и ни для чего не имеет значения этот трагический опыт. Возможно, лишь писатели в происшедшем найдут мотивы для своих повествований, если это будет интересовать будущие поколения.
Смотрю на своих внучков и терзает меня тревога: какие же несчастья ожидают этих невинных созданий и мою Ану?
21 декабря 1991 года
В день рождения Сталина в Алма-Ате (Казахстан) провозглашено исчезновение Советского Союза. Сатанинская диалектика истории! Каким гротескным является разрушение «первой страны социализма», «могущественного СССР», «гаранта свободы и защиты малых и угнетенных народов»! «Идеального государства» с «самым передовым строем на планете», за которое мое поколение сражалось и гибло в 1941—1945 годах… Созданное в Петрограде и Москве, разрушенное в Алма-Ате! Может быть, разрушением Берлинской стены разрушен Советский Союз? Мир повернул в сторону запада и катится куда-то в неизвестность. Все, что до сих пор обеспечивало равновесие, уничтожено. Россия — точнее, «лидер» ее, Ельцин — заявляет о желании вступать в Северо-Атлантический пакт — тот пакт, который против России был создан! Такие чудеса происходят, что и удивляться не можем. История становится фантастической повестью: в мире происходят государственные и политические изменения, которые прежде осуществлялись только в результате мировых войн и революций.
Сербский народ, судя по всему, свое югославское существование завершает в кровопролитии, войне, беженстве. Югославия в войне рождена, в войне вынуждена и умереть — наказана Европой и Америкой пропасть в войне. С разрушением Берлинской стены разрушалась и Югославия. Это не сразу было видно. Вину Сербии, ее исторический грех, совершенный в 1918 году, мы, современники, не можем справедливо определить.
А что будет с Россией? Куда она устремилась. Это всего лишь крах социализма и большевистского тоталитаризма или чего-то более значимого в существе и судьбе русского народа? Возвращается ли Россия к себе или же таким освобождением от антирусской идеологии только устремляется в неизвестность, которую никто из нынешних разрушителей советской России не может предвидеть?
Но, несмотря на все перемены, Россия не меняет условий своего страдания и унижения. И эта «свобода» представляет для России унижение, притеснение, новые страдания, причем не за высокие всечеловеческие идеалы; сейчас Россия унижается ради большого западнического «самообслуживания» — за материальные ценности и блага западной потребительской цивилизации. Если в Х1Х веке немцы с Гегелем покорили беспокойный русский дух, то сейчас канцлер Коль покоряет потребительские страсти и жертвенную душу русских, особенно молодого антисоветского поколения.
Россия за это великое унижение наверняка отомстит Западу и немецким победителям. Россия вновь воспрянет в будущем веке, если ее подчинение потребительской цивилизации и западному прагматизму не будет полным, как это сейчас объявляется.
А Горбачев окончательно становится трагическим героем нашего времени. По сути, несчастным героем прошлого времени! (…)
30 мая 1992 года
Совет Безопасности сегодня принимает решение о санкциях против Сербии и Черногории, т. е. Союзной Республики Югославии. Санкции предполагают полную изоляцию. Если же эти санкции окажутся недостаточными, нам грозят и военными мерами из-за «агрессии» на Боснию и Герцеговину. Россия поддержала санкции — православная славянская Россия, наша последняя национальная надежда, предала нас под американским и немецким нажимом. Китай, как пишут в газетах, будет выступать за смягчение наказания. Мировое сообщество осудило сербский народ на рабство и беженство, на унижение и нищенство, на резню со стороны усташей и мусульман, как месть наших вековых неприятелей, на разрушение сербского национального организма, на кромсание сербской национальной целостности, на государство в пределах Княжества Сербии, ограниченного Берлинским конгрессом… В таких условиях сербы тоже будут совершать злодеяния и акты возмездия. Наступают хаос, преступность, нищета, голод, грабительство, спекуляция, коррупция… Насилие всех видов. Великий беспорядок и взрыв гнева опрокинут власть Слободана Милошевича. Америка под давлением Германии, т. е. Европейского сообщества, Саудовской Аравии и Турции решила окончательно свергнуть «последнего коммунистического диктатора» (…)
1 июня 1992 года
(…) Жак Делор, председатель или секретарь какой-то комиссии Европейского сообщества, убедил пьяного Ельцина, чтобы Россия тоже ввела санкции против Сербии. А со стороны России санкции были введены до голосования. Это та Россия, за которую сербы подняли восстание в июле 1941 года и гибли ради защиты Советского Союза, то есть русского народа, по «ценнику» Гитлера — сто сербов за одного немца! И теперь нам «братская Россия» возвращает долг в соответствии с рекомендациями какого-то французского прохвоста Делора! (…)
18 июня 1992 года
Ельцин — первый из президентов, кто поздравил меня с избранием и высказал уверенность, что я добьюсь успехов. Русский посол Шикин — первый дипломат, которого я принял. Он меня уверял, что Россия будет выступать за скорейшую отмену международных санкций в отношении Югославии, но и мы должны максимально придерживаться политики мира, за которую выступает все международное сообщество и Россия вместе с ним, и что сейчас не важен вопрос, кто прав. Такого дипломатического и русского прагматизма я не понимаю.
А послу Шикину я, наряду с прочим, сказал: «Высоко ценю то, что руководство России понимает наше трудное положение и готово нам помочь. Мы эту помощь от вас и ожидаем. Я скажу вам откровенно: мы эту помощь от вас заслужили; и мы ее оправдаем. История — великое движение народов и мира в неизвестность. Мы не знаем, что несет ночь и что принесет день. Иногда малые могут помочь большим. Вы очень хорошо знаете, что и в истории нашего века были обстоятельства, когда малые сделали немалое добро большим. Я принадлежу к народу, который имел силы великому русскому народу помочь тогда, когда ему было тяжелее всего, и внести большой взнос в преданность России, в братство и дружбу с ней. В Европе нет другого народа, который бы столь много вкладывал в защиту и спасение великого русского народа и Европы от варварства, как сербский и черногорский народ вложили ради русского народа и демократической Европы…
Отлично знаю, что посла Шикина и его власть сейчас не интересует эта истина (…)
27 июня 1992 года
(…) Принял российского посла Шикина, который старается убедить
меня в дружеских намерениях России, а также в том, что его страна понимает наше положение. Я сообщил ему, что неприятно удивлен выступлением министра Козырева в российском парламенте и нерешительностью России в защите прав Сербии и Черногории. «Вы хорошо знаете, что Сербия не совершала агрессии по отношению к Боснии, а поддерживаете тезис Америки и Европы о сербской агрессии», — сказал я Шикину. А также спросил его: «Почему никто не видит агрессора в Хорватии, которая с сорокатысячной армией, тяжелой артиллерией и авиацией вошла в Боснию, чтобы воевать против сербов?». «И это выяснится», — неуверенно ответил мне Шикин. Я ему доказывал, что югославская армия не участвует в боснийской войне. Мы передали аэродромы УНПРОФОР-у, артиллерию вывели за пределы Сараева. И вообще югославскую армию вывели из Боснии и Герцеговины. Шикин слушал это внимательно и с недоверием. Под конец я ему сказал, что сербский народ считает трагическим то обстоятельство, что Россия нас не признает и не поддерживает в борьбе за существование. Это я попросил передать его правительству (…)
11 декабря 1992 года
Принял Виталия Чуркина, заместителя министра иностранных дел России. Русские выступают с новой инициативой по установлению мира в Боснии. Их идея не очень для меня убедительна, однако мы вынуждены ее принять. Если бы в миротворческой роли Россия вернулась на Балканы, если бы поняла, за что и против кого сербы воюют в Боснии, если бы эта инициатива не была только палочкой Козырева к американскому барабану и симулированием политики великой России, если бы русские имели реальную силу стать самостоятельным политическим фактором в Европе и на Балканах, мы бы имели право на какую-то надежду (…) И этого русского чиновника я должен был убеждать, что мир — жизненный вопрос для нас. Я предложил ему «встречу в верхах» — я бы встретился с Ельциным, чтобы основательно поговорить о мире на Балканах и о возможностях, чтобы Россия посредством сербского вопроса реально вернулась в европейскую политику.
Посмотрим.
11 декабря 1992 года
Только глупцы и безумцы могут верить Борису Ельцину и его России. Во время встречи с Гельмутом Колем, канцлером Германии, Ельцин заявил, что полностью согласен с политикой Европейского сообщества и Организации Объединенных Наций по отношению к Сербии и прикрикнул Сербии, «чтобы прекратила кровопролитие». По-союзнически, по-дружески, по-православному, по-ельциновски! (…)
7 апреля 1993 года
Виталий Чуркин, заместитель министра иностранных дел России, после трехчасового разговора с Милошевичем (этот не информировал меня, о чем они говорили) и Караджичем, вчера в половине десятого вместе с послом Шикиным и советником российского посольства приехали ко мне домой. Из моих сотрудников присутствовали Светозар Стоянович, Владимир Матович и Драгослав Ранчич.
Чуркин предлагает пойти навстречу требованиям сербов Боснии относительно территории с тем, чтобы осуществить для них территориальное единство, а Босния и Герцеговина чтобы определялась как трехчленная федерация. Государственная власть верхнего эшелона должна сохранить нынешний формат правительства и президиума на паритетном представительстве, что Караджич никак не желает принимать, ибо это было бы непосредственным продолжением довоенной Боснии и Герцеговины.
Чуркин ему напомнил о том, что Ленин принял Брест-Литовский мир, благодаря которому спасена Советская Республика, но Караджич не придал значения этому уроку истории: с помощью жертвы к основной цели. Я в основе принял предложения Чуркина, с замечанием, что центральные органы Боснии и Герцеговины должны действовать на принципе консенсуса. Чуркин явно обрадовался тому, что я исходно принимаю его предложения, и утверждал, что это самый краткий путь к достижению мира в Боснии. Это предложение о трехсоставной Боснии и Герцеговине определенно не примут мусульмане. Однако сербы избавились бы от ультиматумов, а также получили бы аргументы и условия, чтобы мирно бороться за свои национальные права. Сербский вопрос в этой военной стадии обрел бы предпосылки для окончательного решения.
Мы окончательно должны согласиться на эволюционное и мирное решение вопроса о сербской государственности, который не будет угрожать ничьим интересам и правам. Черногория будет рваться и разрываться; она долго не удержится в своей сербской сущности. Коминтнерновский синдром «черногорской нации», созданный для разрушения Королевства Югославии, при титоизме развит до настоящей государственной суверенности. Внуки Тито, «черногорские юноши», ловкостью и компромиссами упорно будут держаться до окончательного раскола Черногории. Раскол же вызовут албанцы и мусульмане, а также граждане определенно сербской и просербской ориентации из Васоевичей, Боки и северной Черногории — они черногорцев Штедимлии и Коминтерна вынудят отречься от титовской концепции Черногории (…)
14 апреля 1993 года
Сегодня у меня (…) был один из самых мучительных дней при этой моей должности. Как в Женеве на переговорах с Туджманом и Алией, как перед ультиматумом Венса и Оуэна сербам Боснии, чтобы они подписали их «мирный план», как в Брюсселе, когда выступал в Европейском парламенте…
Сначала мне Виталий Чуркин, «с глазу на глаз» сообщил, что его посредническая миссия не достигла успеха в Вашингтоне и Нью-Йорке: «Америка не отказывается от требований, чтобы к 25 числу этого месяца (день проведения референдума о Ельцине) сербы подписали, без существенных изменений, план Венса-Оуэна. Единственное, что Чуркин, возможно, выхлопотал — то, что русские обеспечивают коридор между Семберией и Краиной. Он высказал мне некоторые дружеские предложения для дальнейших переговоров и сказал, что Россия в Совете Безопасности вынуждена будет голосовать за резолюцию о новых санкциях и изоляции Югославии, поскольку ее положение такое тяжелое, что она не смеет рисковать, высказывая несогласие с Америкой и Европой. Было впечатление убедительности и благонамеренности. Но и жалкости — для былой великой и могущественной России. Мы договорились, что конфиденциально встретимся после его переговоров с Бартоломью, Туджманом, Бобаном, Алией… (…)
19 апреля 1993 года
(…) Владислав Йованович: верит в неизбежность перемен в мире, что приведет также к изменению нашего объективного положения. Резолюция Совета Безопасности N 820 является завершением акций из Гааги. Она — продолжение действий по разделению сербского народа. Признается государственный суверенитет для хорватов и мусульман, и лишь для сербов такое право оспаривается. Этот ультиматум обусловлен результатами российского референдума. Если Ельцин потерпит поражение, мы будем маргинализованы. Запад спешит. Он желает принудить нас к капитуляции до 26 апреля. Верит, что имеются возможности играть на время. Делается упор на экономический эффект. На военные действия не надеются. Их цель — изнурить нас, что исключило бы военные действия. Запад, используя антагонизмы на пространстве бывшего Советского Союза, держит запасной вариант. Хотят как можно больше, но согласны принять и меньшее. Посредством плана Венса-Оуэна Запад желает осуществить свою стратегию по отношению к Сербии и Балканам (…)
220 апреля 1993 года
(…)Американский конгрессмен Элиот Ингел от имени делегации, находившейся в Косово 14 апреля с.г. обещал лидерам албанских партий всяческую помощь США в осуществлении целей «республики Косово». Воинственная часть руководства с Р. Чосьей во главе выступает с призывами проведения любых акций, чтобы вынудить милицию и армию применить оружие. Но Алию, член президиума ДСК, на собрании с лидерами косовской альтернативы заявил, что следует дождаться развязки ситуации в Росси, а если Ельцин не пройдет, то США дадут сигнал албанцам, чтобы начали массово переселяться в Албанию, и тогда в течение максимум двух дней в Косово прибудут силы УНПРОФОР, чтобы это остановить, а таким образом проблема Косова будет фактически поставлена под контроль ООН (…)
17 июня 1998 года
Милошевич после переговоров с Ельциным вернулся, повесив нос. Русские его не ободрили. Ельцин прочитал ему лекцию о недопустимости этнических чисток и велел непременно установить диалог с Руговой о мирном решении косовского вопроса путем предоставления албанцам автономии по «международным стандартам», а также исполнения всех требований Америки и Европейского Союза. Российская дипломатия сыграла еще одну фарсовую роль «посредования». А в то же время Атлантический пакт продолжает подготовку к военной интервенции на Косово. Самолеты НАТО летают у южных сербских границ, отрабатывая будущие боевые действия против «сербского агрессора"…
25 сентября 1998 года
Не имея сил защитить сербов, русские обильно используют пацифистскую риторику. Эта риторика не имеет реального значения (…).
27 января 1999 года
Даже и ельциновская Россия склонилась к американской агрессивности по отношению к Сербии. Сколько раз я ошибся, сколько раз мы, сербы, поверили, что эта Россия стает на ноги и что защитой Сербии защищает себя! Надо, значит, окончательно понять: всякая надежда на Россию — во всяком случае, в настоящее время, — это пустая надежда…
6 февраля 1999 года
Сегодня в Рамбуйе патетической французской речью Ширак открыл «сербско-албанские переговоры», которые будут вестись под строгим надзором Роберта Кука, британского министра иностранных дел. Сербам и албанцам велено без прекословия принять 75% «соглашения», а 25%, как говорит Кук, оставлено для взаимного согласования под их надзором! Не знаю, имел ли место когда-либо в новейшей истории мира еще такое согласование между «противоборствующими сторонами», т. е. врагами. А план «контактной группы» явно в пользу албанцев. Если сербы его не примут, будут бомбардировки; если примут — НАТО сначала пришлет на Косово 30 000 военных, чтобы «гарантировали» и «обеспечили» реализацию «соглашения». Россия полностью присоединилась к западному альянсу против Сербии, а делегация российской Думы прибыла в Белград, чтобы поддержать Сербию в противостоянии «новому мировому порядку»! (…)
20 марта 1999 года
Провалились «Парижские переговоры» с «тройками» из «контактной группы», так как албанцы и сербы в качестве «переговорщиков» даже и не виделись, кроме как на телевидении. Сербы, которых возглавлял Милутинович, президент Сербии, не могли и не желали подписывать албанско-американское «соглашение» — позорный обман, нацистский блеф и дипломатический скандал, невиданные в новейшей истории Европы и мира: в качестве соглашения подложили некий текст аннексионного содержания, который ими сочинен и который сербы до того даже не прочитали! Албанцы, во главе со «Змеем» Тачи — Ругова, Чосья, Сурои — подписали этот текст, который им обеспечивает государство на территории Косова и отделение. Представитель России Майорский, третий член «контактной группы» не присутствовал при его подписании албанцами. Были американец, посол Хил, и австриец, Петрич — профессиональный сербоненавистник, представитель Евросоюза. Милутинович, ко всеобщему удивлению, имел очень успешные пресс-конференции, а вел себя политически разумно и патриотично. Он раскрыл американско-европейский подвох, обман: «переговоры» официально прерваны без решения, когда будут продолжены и будут ли продолжены вообще.
«Верификаторы Уокера вчера покинули Косово. Сотрудники нескольких посольств, с американским во главе, покидали вчера и сегодня ночью Белград. Клинтон вчера нам по-гитлеровски пригрозил налетами авиации НАТО. Травля Сербии в «демократических» странах приняло расистские и военные масштабы. Обществненное мнение подготовлено к тому, чтобы осуществить «справедливое» и «демократическое» наказание Сербии — «агрессора», угнетающего «несчастных малых» албанцев, поднявших восстание, чтобы отделить Косово. Россия нас риторически поддерживала, даже и то, что мы не принимали албанско-американский ультиматум. А теперь, как я сегодня услышал, Примаков, премьер-министр российского правительства, осуждает Милошевича за то, что не принял «соглашение» (…)
29 марта 1999 года
Русский министр Иванов и маршал Сергеев жестко осудили НАТО, заявили о прекращении всяческих связей с западным альянсом, обвинили Америку в непосредственном ведении войны и логистической поддержке О (свободительной) А (рмии) К (осова), утверждая, что американцы находятся в албанских штабах. Россия политически и дипломатически стала на сторону СРЮ. Сделала это, как и прежде, с роковым опозданием. Эта ее поддержка не меняет нашей судьбы…
13 апреля 1999 года
(…) Встреча Иванова и Олбрайт завершилась безуспешно. Америка не отказывается от оккупации Косова силами НАТО и требований, чтобы с Косова были выведены сербская армия и полиция; Россия осталась при мнении, что войска НАТО следует заменить силами ОБСЕ и при условии, что их ввод одобрят югославские власти. Война продолжается…
11 июня 1999 года
(…) Русские выдвинулись из Республики Сербской и мчатся к Косову… На улице только и разговоров, что о русских, которые мчатся к Косову. Вести противоречивые. Великое ожидание: прибудут ли русские на Косово раньше сил НАТО? Где они остановятся?
Сегодня в половине второго после полуночи русские вошли в Приштину и были встречены как освободители. Сербы и сербки с детьми сегодня ночью в Приштине сходили с ума от радости; сегодня ночью сербы Косова после многих лет переживали осуществление своей славянской, православной, сербской надежды на Россию. Не важно, что эта надежда больше иллюзия, чем разумная надежда. Сербы, в мире одинокие, всеми народами презираемые и обвиняемые в «этнических чистках» сначала по отношению к мусульманам, а затем — албанцам, имеют только русский народ и Россию, в которую по какому-то праву родства верят и ожидают защиты и помощи в этом перевернутом жестоком мире. Не надо никогда у сербского народа разрушать надежду на Россию. Пусть она и неоправданная, и ошибочная, да в ней же единственной за два последних века сербский народ не только обманывался, но и утверждался. Нынешней ночью даже сербские скептики, если они патриоты и гуманисты, пережили вспышку надежды и просветления. Если ночью 9 июня мы впервые после 24 марта засыпали без страха, то сегодня ночью большинство сербов засыпало и с некоторой смутной надеждой: даже и при потере Косова не пропадет Сербия…
3 августа 1999 года
На Косово албанцы. Подчиненные Тачи ежедневно убивают по нескольку сербов, поджигают десяток-два сербских домов, бросают несколько гранат в сербские кафе, выпускают пару-другую мин и снарядов по монастырям Грачаница и Печская Патриархия, разрушают сербскую церковь, возьмут в заложники какого-то серба, изнасилуют какую-то сербку, ограбят несколько квартир в Приштине… А их предводитель Хашим Тачи куртуазно посещает британского генерала Джексона, командующего КФОР, обнимается с Кушнером, главой цивильной власти… Албанцы блокировали вход в Ораховац и не пускают русских, чтобы те заменили голландцев; русские смиренно ждут на дороге; представители КФОР, немцы, ведут какие-то переговоры с вождями албанцев и заявляют, что надеются убедить, чтобы те позволили русским войти в Ораховац… (…)
Письмо Президенту России В.В. Путину
Уважаемый господин Президент!
Я уверен, что Вам известна сложная ситуация на Балканах: необычное государство Боснии и Герцеговины, очень нетипичная Федерация Сербии и Черногории, полностью открытая проблема взаимоотношений Сербии и Косова, нестабильная Македония — слишком много экспериментов государственности на малом пространстве.Любой неверный шаг может поставить под серьезную угрозу хрупкую стабильность, которой мы добились ценой огромных усилий и больших жертв. Мне кажется, что мировое сообщество в урегулировании проблемы Косова угрожает огромным риском совершить весьма опасную ошибку. «Спонтанное» поощрение Косова к независимости при решительном запрете Сербии и Югославии участвовать и влиять на события ведут к очень взрывоопасной ситуации в самом скором будущем.
Поэтому полагаю, что после трех с половиной лет пребывания международных сил на Косово настало время серьезно продумать концепцию долгосрочного решения этой проблематики. Фразы насчет того, что вопрос о статусе Косова будет решаться позднее, совершенно неубедительны, так как ежедневно принимаются решения, которые по сути предвосхищают окончательный статус, причем именно в направлении независимости. По сути ничего не меняет заявления международного сообщества о том, что такое, независимое, Косово осталось бы в составе общего государства с Сербией. Таким образом, формально будет соблюден принцип сохранения границ, но с двойным наказанием Сербии. Сначала ее лишили возможности всякого влияния на территории Косова, а затем ей отвели роль заложника, теперь уже независимого Косова.
Наше предложение состоит в том, чтобы, не теряя времени, приступить к поиску компромисса, который был бы приемлем для обеих сторон — сербской и албанской. Такое решение возможно, ибо мы, сербы, не намереваемся убеждать косовских албанцев, чтобы они жили вместе с нами. Мы хотим сохранить государственный интерес Сербии, защитить права сербской общности на Косово и обеспечить сохранение там наших памятников, религии и культуры. Это можно осуществить при полном уважении албанской национальной общности, вплоть до раздела Косова, если иначе не будет возможно.
Цель моего личного обращения — просьба к Вам, чтобы Вы использовали свой высокий международный авторитет для того, чтобы проблема Косова была сдвинута с мертвой точки в сторону достижения долгосрочного и стабильного решения.
В случае Вашей заинтересованности получить более подробную информацию о том, как мы в Белграде видим возможные решения в определении статуса Косова, я в Вашем распоряжении и очень рад любому виду контактов. (Точная дата не указана. Предыдущий текст — письмо Президенту США Бушу датировано 4 февраля 2003 года — И.Ч.).
Перевод и вступительное слово Ивана Чароты
http://www.voskres.ru/bratstvo/Thosith.htm
