 |
| Фонд стратегической культуры | Эдуард Попов | 13.11.2006 |
С 2001 года распоряжением Правительства РФ за подписью М. Касьянова АСНС включен в перечень международных и иностранных организаций, гранты которых не подлежат налогообложению. Ежегодно с 1999 года в одном из городов, охватываемых программой «Беларусь — Россия — Украина», АСНС проводит свою региональную встречу. Стартовали эти встречи не в белорусском, российском или украинском городе (и даже не в Нью-Йорке, откуда поступают деньги), а в Варшаве. Далее география ежегодных встреч под эгидой АСНС захватывала Львов, Петербург, Киев, Минск, Москву (в российской столице площадку для встречи предоставил РГГУ).
19−25 октября 2006 года местом очередной встречи участников белорусско-российско-украинской программы АСНС стал Ростов-на-Дону. Вместе с АСНС встречу в Ростовском государственном университете организовала Международная гуманитарная школа (МГШ), которая действует в нескольких странах Восточной Европы, а теперь будет работать и в столице Южного федерального округа России.
Курирующий программу Анджей Тымовский известен как ведущий автор крупного международного проекта АСНС «Официальные и местные идентичности, формирующие современный мир». Проект был реализован в 2000—2003 гг. с участием американских, западноевропейских, тайваньских специалистов, и сейчас полученные результаты вводятся в работу АСНС по восточным славянам: одна из главных тем встречи в Ростове звучала как формирование южнороссийской идентичности. Тема прорабатывается серьезно. 3 марта 2006 года, в Нью-Йорке состоялась конференция «Российская идентичность в условиях модернизации», организованная Институтом Гарримана при Колумбийском университете; отобранные для участия в конференции 9 российских ученых были приглашены как в офис АСНС на Третьей авеню, так и на «смотрины» в святая святых американской внешней политики — Совет по международным отношениям.
* * *
Участнику форума в Ростове нетрудно увидеть в нем черты деятельности сетевых структур, специализирующихся на экспорте демократических («цветных») революций. Практически все доклады на мероприятии в Ростовском университете делались на украинском и белорусском языках. Вообще вся встреча проходила под знаком доминирования украинских гостей, которые скорее ощущали себя хозяевами. Даже выступления модераторов и комментаторов велись, как правило, на украинском языке, причем некоторые из выступавших демонстрировали очень слабые лингвистические познания в языке Тараса Шевченко и Виктора Ющенко. В знак протеста группа профессоров Ростовского университета покинула конференцию. Когда же доклад на украинском языке сделала представитель одного из вузов Донецка (практически стопроцентно русскоязычного города), стало ясно, что условием отбора участников встречи в главном городе Юга России под эгидой АСНС явилось «украиномовство».Выбор украинского языка в качестве рабочего (на украинском частично вещали даже польские организаторы мероприятия) и сама тематика («южнороссийская идентичность») позволяют высказать предположение о целях АСНС на данном направлении: подготовка условий для культурного отрыва Юга России от остальной страны и формирование новой социокультурной «спильноти» (термин, излюбленный украинофилами УНА-УНСО и АСНС). Центром этого моделируемого пространства должна стать Украина. Разумеется, не Восточная (Донбасс, Новороссия и др.), а галицийская. В украинской националистической среде такие планы в отношении «Казакии и Дона», фигурирующих в действующем американском «Законе о порабощенных народах» (1959), подпитываются давно.
Большинство докладов на ростовской встрече АСНС вращались вокруг темы российско-украинских (или русско-украинских) противоречий (преследование советской властью украинских экзархатов, противодействие западноукраинских грекокатоликов «москальской» Церкви — УПЦ МП, образы россиян и украинцев в российских и украинским СМИ и др.). В то же время выступления по внутриукраинской проблематике (например, интересный доклад В. Середы о различиях исторических идентичностей на примере Львова и Донецка) исходили из той установки, что региональные различия на Украине существуют, но постепенно сглаживаются в рамках «украинской гражданской нации». Реальное существование такого феномена зафиксировать трудно. Львовский профессор Л. Зашкильняк привел, например, данные социологического опроса 2002 года, согласно которым 37% респондентов из всех регионов Украины на первое место ставят региональную, а не общеукраинскую идентичность.
Таким образом, мифология «южнороссийской идентичности», создаваемая украинскими и белорусскими самостийниками на американские деньги, соседствует с мифом «общеукраинской идентичности», который сокрушили сами «оранжевые», углубившие социокультурный и политический раскол Украины. С тех пор, в результате «оранжевой революции», популярность региональной идеи на Украине возросла еще больше, — что в Донбассе, что в Галичине. Что касается востребованности идеи федерализации на Востоке Украины, то она хорошо известна любому специалисту, знакомому с настроениями жителей этой части страны.
Надо сказать, что установка на существование единой «украинской гражданской нации» (пока только гражданской; в программах радикальных украинских националистов речь идет об «этнической нации») не выдерживается даже сторонниками этой идеи. Так, в одном из докладов, сделанных в Ростове (Н. Шлихта), содержалось ценное наблюдение: «украинцы-грекокатолики противопоставляли себя русским-православным, причем под русскими подразумевались и украинцы-схидняки». С этим не поспоришь. А ведь это перечеркивает все интеграционные потуги украинофилов из Львова и львовской партии в Киеве.
В целом, ежегодная региональная встреча АСНС в Ростове показала, что украинофильство в его галицийской версии, потерпев поражение на самой Украине, стремится к экспансии на сопредельные территории Российской Федерации. Не надо относиться к этому как к чему-то несущественному. Ведь большие русские территории (Крым-Таврия, Донбасс, Слобжанщина, Новороссия, Подкарпатская Русь) уже находятся в составе «незалежной» Украины, а поддержка, получаемая украинофилами и их младшими белорусскими партнерами из-за рубежа, вполне серьезна. Как никак, в ряду успешных мер по подрыву СССР в годы «холодной войны» была и запущенная в 1959 году программа все того же АСНС по изучению тюркских и финно-угорских языков народов Советского Союза (более сотни проектов!); вероятно, не все знают, что эта программа АСНС финансировалась американским правительством по запросам министерства обороны США и осуществлялась в соответствии с «Законом об образовании в интересах национальной обороны», принятым в Америке в один год с «Законом о порабощенных народах».
