 |
| Татьянин день | Протоиерей Максим Козлов | 06.11.2006 |
Нынешнее выступление Папы Римского Бенедикта XVI о возобновлении евхаристического общения между Католической Церковью и Православными поместными Церквями побуждает нас прежде всего ещё и ещё раз сформулировать подход по этому чрезвычайно актуальному и важному для сознания любого ответственного христианина вопросу.
Православный взгляд на возможность евхаристического общения всегда исходит из того, что оно может стать результатом поисков христианского единства, но не инструментом для его достижения. Евхаристическое общение есть плод действительного единомыслия в вере и в строе жизни Церквей, а не то, что можно употреблять как способ достижения такого единомыслия.
Именно поэтому в Православии, в частности в постановлении юбилейного Архиерейского Собора 2000 года «О принципах отношения к инославию», говорится о том, что наша Церковь всегда отвергала так называемый intercommunion, т. е. взаимообщение в таинствах при отсутствии достижения вероучительного единства, который практикуется прежде всего протестантами.
По отношению к самому христианскому единству мы должны, с одной стороны, помнить, что заповедь о единстве — это заповедь, данная нам Христом Спасителем в Евангелии, поэтому мы не можем относиться к достижению христианского единства как к чему-то факультативному, как к чему-то для нас малозначимому и неактуальному. С другой стороны достижение этого единства не может достигаться путём богословских компромиссов или политических манёвров в контексте улучшающихся в определённом смысле православно-католических отношений.
Корректно будет говорить лишь о том, что эта тема вновь поднимается как тема для обсуждения, но никак не о том, что вопрос ожидается к решению в те же примерно сроки как установление евхаристического общения между двумя частями единой Русской Церкви.
На сегодня наблюдается определённое различие в православном и католическом подходе к евхаристическому общению. Католическое право допускает на сегодня возможность католиками причащаться в восточных христианских Церквях, не имеющих общения с Римским Престолом, при наличии определённых условий и при согласии восточной стороны. В нашей Церкви, Русской Православной Церкви, допущение инославных к причастию имело место с конца 60-х годов до 1986 года, когда Священный Синод принял постановление об отмене подобной практики как не нашедшей распространения в церковном народе. Будем иметь в виду, что она подверглась решительной критике со стороны многих православных богословов и монашеских кругов, прежде всего Святой горы Афон.
Так что, подытоживая наше отношение к призыву Бенедикта XVI, мы с радостью видим в нём проявление доброй воли, мы надеемся, что это не просто церковная дипломатия, а выражение мировоззрения современного Римского Понтифика о значимости Православного Востока для единства Вселенской Церкви. Но говорить о том, что путь к евхаристическому общению будет лёгким и что результат будет виден скоро на сегодня нет никаких оснований.
Различия в вере между нами и Католической Церковью не нужно ни преувеличивать, демонизируя католиков, низводя их до уровня нехристиан, как делают иные околоправославные публицисты, ни преуменьшать, как делают филокатолики, выводящие наши различия едва ли не только из исторических предпосылок и разностей национальных менталитетов. На сегодня нас разделяет разность учений о Церкви прежде всего, понятия церковного главенства, соборности, отделяют и некоторые другие темы, связанные с учением о Троице, с учением о спасении, о лице Пресвятой Богородицы. Лишь по достижении принципиального вероучительного единства может быть восстановлено евхаристическое общение.
