 |
| Правая.Ru | Александр Дугин | 03.11.2006 |
— На пресс-конференции Вы говорили об угрозе, которую несет союз либералов и нацистов. Она способна оттеснить здоровые консервативные имперские идеи от политического поля.
— Да, эта опасность существует. Причем, либеральная модель как раз в чистом виде и не проходит. Не проходит даже попытка привлечь туда левых экстремистов или лево-анархические силы типа НБП. На эти акции народ попросту не откликается. Единственное, на что он активно реагирует — это на националистическую тему.
Но здесь очень много перекосов постимперского аспекта. Жили народы, приходили, уходили, а теперь многое изменилось. Многие люди, очевидно, не понимают, какие представители Кавказа — наши граждане, а какие — нет. Эта неразбериха начинает давать свои плоды, которые использовать очень просто. И чем проще, тем опаснее.
При этом, угроза, действительно, серьезная. Но главная опасность, как и в случае с «оранжевой» угрозой, что внутри самой власти есть представители, которые могут сделать ставку на этот сценарий. Может, откровенных симпатизантов и не видно во власти, нет их и в руководстве, но зато они есть в крупном бизнесе. Есть в определенных секторах правительства. И вот эти люди, неспособные отличить позитивный национализм от негативного, потворствуют и потакают «оранжевым» стратегам, либо даже сами являются представителями пятой колонны.
Когда Березовский говорил, что в России есть заговор, он, конечно, не имел ввиду несчастную тетушку Алексееву или Пономарева, которые никому не опасны и крайне непопулярны и маргинальны. Они искренне верят в свои наивные идеалы, поэтому неопасны. Никакой переворот на Алексеевой не сделаешь. Необходим заговор в верхах. И не через патентованных либералов — в силу непопулярности их идеологии они не пройдут. Березовский говорил о ком-то другом. С моей точки зрения, этот другой — коррумпированный сегмент силовых министерств и ведомств, который сохраняет контакт с купившими его олигархами. С другой стороны, а как силовикам их не сохранять, если они в 90-е годы они за олигархов выполняли «грязную работу».
— О каких именно силовых ведомствах идет речь?
— Это значительный сегмент людей ФСБ, ФСК. Они куплены, коррумпированы, разложены. Некоторые из них до сих пор занимают серьезные посты. Они вполне могут подогреть национализм, создать критическую ситуацию и использовать ее против президента. Если бы «оранжевые» действовали сами — они многого бы не добились, потому что их деятельность можно было легко пресечь. Это всего 3−4 мерзавца, которые куплены. Их надо бы за ухо и в колонию.
Но… Кто дает год Поткину год гулять по стране? Я вас уверяю, для того чтобы получить санкцию на разжигание межнациональной розни официально, надо иметь очень высокого покровителя и Поткин его имеет. Раз так, то использование «коричневых» для расшатывания обстановки имеет под собой реальную почву. Однако, этот покровитель «коричневых» на самом деле действует в интересах «оранжевых». Я не знаю, кто он такой. Я вывожу его необходимое существование дедуктивно. Этот человек находится очень близко к Президенту. Он подойдет еще ближе, и даже подаст всю эту стратегию «коричневых» для дезинформации президенту, т. е. в своих интересах. Поэтому я считаю, что такого агента надо вырубить. И это — одна из задач правильного осуществления передачи власти в 2008 году. Именно — убрать такого агента.
С покровителями либералов во власти разобрались. Те, кто был за либералов, переприсягнули российскому государству или уехали. Никто из них сейчас не отважиться хоть бы копейку принести в политический процесс в пользу «оранжевых». А вот в «коричневом» секторе, среди т.н. силовиков, есть болезнь, и искать надо там. Опасность это методологическая. Поясню. Американцы и западные «оранжевые» по логике сетевых войн запустят этот «коричневый сегмент», но его легко технически изолировать, если будет консолидация власти и четкое понимание проблемы. 4 ноября — фактически репетиция государственного переворота, попытка мобилизовать этот фактор для дестабилизации ситуации. Не стоит заблуждаться — те, кто задействованы сегодня, уже показывали, как это планируется. Поэтому размежевание было необходимо для того, чтобы в эту грандиозную мясорубку-провокацию не попали вменяемые патриоты.
— Получается, Вы поддерживаете демарш православных организаций?
— Конечно. Я поддерживаю любой демарш по жесткому размежеванию с теми, кто позорит патриотизм. Я считаю, что те люди, которые вышли оттуда — правильно сделали. Чем на большее расстояние они уйдут, тем лучше. Это расстояние спасительное и для них, и для нас. Но все-таки это несколько запоздалая акция. Не совсем та. На те же грабли наступаем. Ведь требуется всего день или два, чтобы разобраться, что собой представляет Поткин. Вместо этого все целый год возились в этой помойке. Получается, их просто подставили. Если бы мы соображали быстрее, то все мы давно бы поняли, что собой представляет ДПНИ. То, что среагировали — замечательно, но плохо то, что — поздно.
— «Правый Марш», организованный православными организациями, состоится 4 ноября однозначно. В этот же день готовится подобное мероприятие — «Русский марш». Его планируют те силы, о которых Вы сказали. Какова перспектива развития событий?
— Я считаю, что проводить отдельно «Правый Марш» правильно — с точки зрения жесткого отрицания стратегии Поткина. Это, вообще, правильная инициатива изначально. Православные и присоединившиеся к ним отмылись от провокации, получили «билет в будущее». И я содействовал тому, чтобы православная общественность отделилась.
Но насчет развития событий у меня есть определенные сомнения.
Ведь Поткин не для того нужен, чтобы самому что-то делать. Сейчас он будет пытаться сделать что-то с православной общественностью. Это — его цель. Он — довольно эффективный менеджер. Нейтрально относится к нему в каком-то смысле лучше жесткого противостояния. Но если у православных организаций есть уверенность и готовность не допустить провокаций, то тогда надо проводить «Правый Марш» спокойно, и это будет эффективно. Одно дело: сказать Поткину «нет!», а другое дело — организовать что-то. Понимание этого — залог успеха, потому что иначе они окажутся лицом к лицу с тем, что называется попыткой государственного переворота или, по меньшей мере, его репетицией. А это, как известно, вход в зону повышенного риска. Ведь, повторюсь, у Поткина есть покровители, и чем этот день массовых мероприятий закончится — неизвестно.
— У православной общественности поле деятельности не слишком велико. Если Поткин действует под прикрытием определенных структур и сил, то, что можно реально с ним сделать?
— Нет определенного властного потенциала. Но вот моральные вещи необходимо понимать строго. Поткин — никогда. Поткин разводит. Выполняет функцию. Не надо говорить, что «бес попутал». Посмотрите, ведь бес по своей сущности — это провокатор. Но бесы, между прочим, выполняют и очень важную для мира функцию. Они соблазняют и проверяют людей на «вшивость». А потом некоторые говорят: «Бес попутал». А он, между прочим, и существуют именно для того, чтобы путать. Поэтому здесь на Поткина пенять нельзя. Это — политическая бесовщина, очень эффективная, очень своевременная, которая помогает провести водораздел. И тот, кто оказался бодр — тот молодец. Поткин и тот, кто с ним связался — конец. Кто-то освобождает поле. Но я и не думал, что поле освобождают для нас. Если бы я занимался черным пиаром, то был бы уверен, что все это сделал сам. Ведь наши спокойные пропрезидентские идеи сейчас — это мэйнстрим. А еще 2 года назад все политическое поле было загажено отбросами. Я и не знал, что с ним делать. А сейчас пришел Поткин и все смыл. Сначала, конечно, нам подгадил. Но мы отмылись. Но потом он загадил всех остальных. Так что «зачет» полный. Я Поткину ставлю «пятерку».
— Ваш взгляд на необходимость Путина после 2008 года, в ближайшей политической перспективе?
— Вопрос открытый. Дело в том, что люди, которые сейчас правят страной, они очень много имеют, чтобы позволять себе какие-то вещи. Когда у человека есть собственность, то он уже ответственный. Наша власть cлишком хорошо сидит, чтобы разносить свой ларек. А вот сохранить себя — это евразийство.
— ЕСМ в прошлом году политизировал 4 ноября. Не Поткин, а именно ЕСМ. Каково будущее этого праздника? Он должен быть скорее религиозным, скорее политизированным или скорее народным?
— Все вместе. Религиозно-народно-политическое будущее. Да, поторопились с политизацией этого праздника — не учли многие факторы. Нужно ведь, чтобы праздник побыл какое-то время народным. Поэтому согласен, что мы несколько поспешили с политизацией. Но нужно отыграть. Сделать менее политизированным и более религиозным.
— Спасибо.
