 |
| Столетие.Ru | Александр Самоваров | 03.11.2006 |
Предтеча
Еще один стереотип связан с деятельностью церкви. Именно ее часто называют главным объединяющим началом. Более того, порой утверждают, что не этническое родство русских послужило фундаментом объединения земель Руси, а православная церковь.Православие сыграло и играет огромную роль в жизни страны, но вера сама по себе никогда и никого не объединяла в единое государство. Все попытки создать супергосударства на основе католицизиа или ислама всегда терпели поражение. А на Руси таких попыток и не было.
Все это говориться для того, чтобы яснее понять роль князя Дмитрия, прозванного Донским. В истории любого общества и в политической истории вообще, как нигде, очевидна роль личности. А Дмитрий в наших представлениях часто выглядит неким статистом. Вроде бы и некуда было ему деваться, кроме как выходить на поле Куликово.
В этом случае мы даже и отдаленно не представляем ту степень отчаянной решимости князя, который бросил вызов Орде, и не понимаем всей картины жизни Руси.
Тогдашняя Русь в прямом и переносном смысле была полем самой ожесточенной борьбы. У нас слишком мало источников, чтобы полностью объективно судить и о том, что происходило внутри церкви, но некоторые вещи очевидны. Митрополит Алексий действовал во многом, как политик. Его целью было достижение единства Северо-Восточной Руси. Греческие иерархи, возглавлявшие православную церковь, ставили во главу угла религиозное единство всех православных не только на территории Руси, но и тех, кто был в это время под властью Польши и Литвы. Отсюда напряженные отношения между митрополитом Алексием и греками.
Неверно было бы обвинять греков в том, что они хотели Москве вреда, но и о едином порыве всей церкви во имя единства Северо-Восточной Руси речи быть не может.
Следует добавить, что православная церковь подчинялась и татарам, от которых получала многие льготы. В частности, ее не обкладывали налогом.
Так что объединительные тенденции на Руси во второй половине XIV века поддерживал митрополит Алексий, но политикой всей церкви тогда это не стало. Для многих отношения с Константинополем и Ордой были первичны, а Константинополь не очень-то поддерживал Москву. Но следует учитывать, что именно в этот период духовная жизнь русских получила новый импульс. Русская церковь обрела многих людей, которые стали своего рода «центрами силы», например, Сергий Радонежский. Они служили источником веры и надежды для всей нации.
Были положительные моменты и в политической жизни. В Орде на смену одного кровавого переворота шел другой. Татарские ханы неистово боролись за власть и истребляли друг друга, уничтожая, в том числе, и потомков Чингисхана. На Руси же, при всем том, что единства не было и борьба между княжествами продолжалась, с какого-то момента Рюриковичи стали неприкосновенными. При всех кровавых распрях между князьями на Рюриковичей руку не поднимали. Вот это понимание своего кровного родства представителей правящего сословия «рода русского» и было предтечей единства всей Руси.
Гнев
Князь Дмитрий родился 12 октября 1350 года в семье звенигородского удельного князя Ивана Ивановича, сына Ивана Калиты. Как это не раз бывало в те времена, путь к московскому престолу отцу Дмитрия расчистила «черная смерть» (легочная чума). А сам Иван Иванович скончался, когда Дмитрию едва исполнилось девять лет. В этом же году умер хан Золотой Орды Бирбидек. Началась двадцатилетняя борьба за власть в Орде, а, значит, закончилась относительно спокойная жизнь на Руси. Все неписаные правила взаимоотношений Руси с Ордой были перечеркнуты. Настало, как сказали бы сейчас, время беспредела, когда и татарские ханы, и рядовые ордынцы терзали русские земли вне зависимости от того, уплачена дань или нет.Когда говорят, что князь Дмитрий получил власть в девятилетнем возрасте, то подразумевают, что он не мог сам управлять, что за него это делали другие. Это и так, и не так. Нужно понимать, что никаких особых скидок на то, что князь еще ребенок, в те времена быть не могло. Конечно, вокруг Дмитрия были бояре, но при этом юный князь был реальным властителем, и нес, разумеется, со скидкой на возраст, все тяготы власти.
В девять лет Дмитрий отправился в Орду за ярлыком на княжение. Но ярлык на Великое княжение был отдан суздальскому князю.
…Началась борьба за ярлык, продолжилось соперничество между Москвой и Тверью. Причем противником Москвы выступала не только Тверь, обострялись отношения и с другими княжествами. Нависала над Москвой и Литва, походы которой на Русь были временами не менее опустошительными и жестокими, чем набеги татар.
Но чем взрослее становился Дмитрий, тем удачливее и мудрее была политика Московского княжества. Москва постепенно стала лидером Северо-Восточной Руси.
Генеральная репетиция Куликовской битвы случилась в 1375 году, когда двадцать владетельных князей Северо-Восточной Руси поддержали Дмитрия и выступили против тверского князя.
Тот вынужден был покориться и не только отказался от владимирского престола, но и признал себя «молодшим братом» московского князя, а значит, включился и в военный союз на стороне Москвы.
И все-таки силы и ресурсы князя Дмитрия были очень ограниченными. Максимальное число воинов, которых могла выставить вся Северо-Восточная Русь, не превышало 70 тысяч человек. И едва ли их было больше потом на Куликовом поле. В то же время татарам не составляло труда собрать двести тысяч воинов.
Что же заставило Дмитрия бросить вызов Орде?
Не надо быть особо прозорливым, чтобы понять: бесчинства татар довели русских до края. Ненависть к ним оказалась настолько неодолимой, что пересилила осторожность военного сословия русских, которое более ста лет не поднималось против татар. Татары для русских в то время — это убийцы, насильники, вымогатели. Именно под давлением «снизу» и действовали русские князья и бояре. Современник очень точно отразил настроения народа, написав о времени Куликовской битвы: «И вскипела земля Русская».
Лидер
Итак, Рюриковичи стали неприкосновенными, но произошло и еще нечто важное. Появились военачальники, которые не боялись бросить вызов татарам и жаждали решающей битвы. Речь идет не только об известных полководцах, близких к князю Дмитрию, таких, как Боброк-Волынский (на рисунке) или князь Владимир Серпуховской. В Северо-Восточной Руси насчитывалось нескольких тысячах профессиональных воинов, которые искали схватки с татарами и, по большому счету, ее не боялись.Зарождение слоя таких людей на Руси не отмечено в летописях, но понятно, что без организующей силы никакой процесс невозможен.
Так что же послужило фундаментом Куликовской битвы и победы в ней?
Это испепеляющая ненависть русских к татарам, понимание не только Рюриковичами, но и военным сословием своего этнического единства, появление воинов, готовых бросить вызов татарам. Ну и конечно, наличие такого лидера, как Дмитрий Донской.
Московские князья, начиная с Калиты, были расчетливыми политиками, настроенными на лидерство. И в какой-то момент князь Дмитрий уловил настроения русских, понял, что сам может стать национальным лидером лишь при условии, что именно Москва возглавит антитатарское движение. Он, безусловно, был и лично храбрым человеком и мужественным политиком, что не одно и то же.
В ряде летописей, авторы которых ориентировались на князя Серпуховского, именно он представлен героем Куликовской битвы, а Дмитрий чуть ли не трусом. Это, конечно, не соответствует действительности. Если бы не воля князя Дмитрия, никакой Куликовской битвы просто не было бы. Взял бы, и откупился в очередной раз, или просто укрылся бы в безопасном месте от карательного нашествия Мамая…
Но он сознательно вел дело к прямому столкновению с татарами. И это человек, в чью душу не мог не запасть с детских лет дикий ужас перед ними. Но он смог побороть это чувство и стать, как сказали бы сейчас, национальным лидером.
Народ
О самой Куликовской битве написано много, в том числе и откровенных нелепостей, вроде того, что ее или вообще не было, или что татары между собой решали, кому Русью владеть. Если бы это было так, если бы на поле Куликовом сошлись две татарские орды, одну из которых возглавлял Мамай, а другую под руководством Дмитрия привели те же татары, то никакая Россия не возникла бы никогда и ни при каких условиях. И никогда бы русские в своих летописях не откликнулись на смертельную схватку татар между собой.Суть происходящего заключалась в том, что на мировую арену выходил новый сильный народ, — уже не славяне времен Древней Руси, а собственно русские. Процесс рождения русского народа, разумеется, не был закончен к этому времени, но свою силу молодой народ уже чувствовал.
И понять нам, нынешним русским, ощущения предков не так уж сложно. Все русские, в ком ненависть была сильнее страха, вышли на Куликово поле. А русский воин, который перестал себя щадить, в бою страшен.
Судя по всему, и Мамай прекрасно понимал, что его нашествие на Русь не будет простой прогулкой. К этому моменту татарские военачальники еще не утратили способности к трезвому анализу. Поэтому Мамай не просто собрал свою орду, он посчитал, что собственных сил будет недостаточно и начал вербовку наемников. В его войске было немало генуэзцев и выходцев с Северного Кавказа.
Нет сомнений в том, что обе стороны собрали все силы, которые могли. Скажем, рязанский князь занял нейтральную позицию, но на Куликовом поле погибли 70 рязанских бояр, больше, чем из какого-либо другого княжества.
Сама битва представляет интерес и с той точки зрения, что в ней впервые проявился специфический почерк русских.
Во всех решающих сражениях последующих лет русские смогли перетерпеть противника. Даже Гитлер проклял «слоновье терпение русских». На Куликовом поле все, видимо, было так же.
Русские уступали по численности своему противнику. Но главное, что они уступали по количеству профессиональных воинов. Ополчение, при всей его готовности к самопожертвованию, как правило, слабовато. Но, тем не менее, русские военачальники так смогли организовать ополченцев, что те устояли. И татары не просто потерпели поражение, их разгромили наголову, они бежали панически, а их преследовали и уничтожали.
По преданию, князь Дмитрий сражался в качестве рядового воина в первых рядах. Это очень сомнительно.
В истории, конечно, все бывает, но московские князья отличались обостренным чувством долга. А долг князя — все сделать для победы на своем месте. В любом случае, Дмитрий Донской стал, пусть и на время, первым политическим и военным лидером всех русских. Он сумел организовать на борьбу меньше половины русских земель, но этого хватило для победы.
А вот то, что случилось дальше, уже не вина Дмитрия Ивановича. Обычно князя обвиняют в том, что он не смог защитить Москву в 1382 году, когда хан Тохтамыш осадил и сжег город. Это был болезненный удар по Руси, но уже не смертельный. Куда хуже было то, что союз русских князей, благодаря которому и победили на Куликовом поле, стал распадаться.
Корни поражения русских после недавнего триумфа лежали не в сфере политики, а в области психологии. Русские стояли на пути к единству, но до этого было еще далеко. Часть князей смогла собраться для одной битвы, но рассматривать беды своих братьев, как собственные, они еще не научились. Народ становится сильным и неразделимым тогда, когда приходит осознание, что этот народ есть целое. Но Русь уже пошла по этому пути, и остановить ее было уже невозможно.
