 |
| Православие.Ru | 03.11.2006 |
Отец Иоанн у меня и Ваня, и старец.
Дар рассуждения у него громадный…
Почему я благоговею пред отцом Иоанном?
Хочу воплотить в нем то, что на себе не удалось выполнить…
Митрополит Мануил (Лемешевский) [1]
Не боялся никого, кроме Бога одного
 |
| Митрополит Иоанн (Снычев) |
Что я могу сказать о Владыке? Он был святой, вот и все.
У многих людей была с Владыкой одна-единственная встреча, и они каждую минуточку ее помнят и лелеют в памяти. А я жил с ним в резиденции, был его доверенным человеком и относился к нему, как к отцу, который меня духовно воспитал, наставил и рукоположил. Владыка был моим духовным отцом.
Я бывало сколько раз просыпался утром, а Владыка уже стоит на утренних молитвах, вечером на вечерних — исполняет монашеское правило. Или когда бывало невзначай зайдешь к нему в келью, когда он молится, — будто переносишься в какое-то такое древнее историческое пространство, которое мы, христиане, идеализируем, когда, читая жития святых, видим, как подвижники подвизались в вере. Вот то же самое видел и я своими глазами и удивлялся: с одной стороны, Владыка — немощный старец, болящий, а с другой стороны — несгибаемый воин Христов. И всегда он на молитве. И всегда он будто светился.
Помню, как он меня рукополагал. Я был тогда диаконом в Шлиссельбурге, а Владыка попал в больницу — что-то с сердцем. Я приехал и остался ночевать в палате, дежурить. Мы с ним помолились, легли спать. И вдруг Владыка поднимает меня и говорит: «Знаешь что, давай-ка мы тебя рукоположим и назначим туда-то». Я удивился: «Как же, Владыка, я вот только диаконом не так давно стал». А он: «Так нужно. Мне было повеление свыше». Меня так поразили эти слова, что я смирился и согласился. И Владыка постриг меня в монахи. И вот что удивительно, хотя я жил в Печорах, но мы с ним никогда раньше не говорили о монашестве и планов таких на ближайшее время не было. Изменилось все в одночасье и противиться было невозможно. Вскоре затем последовало рукоположение в иеромонахи. Я не жалею о свершившемся.
Это не единственный случай, когда Владыка так же властно заставлял меня что-либо делать. И всегда то было на пользу. В обычной жизни Владыка был смиреннейший человек, но если дело касалось Церкви, веры, духовной жизни — умел настоять на своем. Он ничего и никого не боялся, только Бога. Я многому научился у него.
О. Пахомий, келейник митрополита Иоанна (Снычева) [2]
Золото иноческой жизни
Впервые я увидела Владыку, когда мне было всего 19 лет. Я тогда работала в нашей Духовной Академии. Меня сразу поразило, с каким уважением относился Владыка к каждому человеку — независимо от его возраста, образования. Я сразу почувствовала, что святитель имеет большую любовь к людям.Если же говорить о запомнившихся словах митрополита Иоанна… Вы знаете, у таких духовных людей каждое слово осолено духом и каждое западает на сердце… Но я хочу рассказать, как Владыка благословлял меня на монашество. Вернее, благословил меня старец Николай Гурьянов, а Владыка, узнав, что мои родные не одобряют моего выбора, поддержал меня духовно, дал мне полезное наставление. Это была притча, вот она: некий юноша решил пойти в монастырь. Вот идет он в обитель, а навстречу ему старик: «Зачем тебе в монастырь, у тебя же родители старые! Вернись, упокой их старость, схорони их, а тогда и постригайся». Юноша так и сделал: заботился о родителях вплоть до их смерти, а потом вновь отправился в монастырь. По дороге опять встречается ему тот же старик: «Ну куда ты идешь? Ты еще молод, тебе жениться пора. Сохранить честный брак и ложе нескверно, это тоже подвиг!» Молодой человек послушался старца, женился, вырастил детей и вновь пошел в монастырь. На этот раз добрался до обители без приключений. В монастыре дали ему послушание — дрова рубить. Подошел он к колоде, ударил топором первый раз — брызнуло из-под топора золото. Ударил второй раз — брызнуло серебро. В третий раз ударил — посыпалась труха. И понял он: так и его попытки уйти в монастырь. Монашество, принятое в ранней молодости, — это золото. Монашество в зрелом возрасте — серебро. А монашеские труды, на которые решился в старости, — от них уже не столь велика душевная польза… Вот такую притчу владыка рассказал, напутствуя меня в монастырь.
За три дня до кончины Владыки я зачем-то позвонила ему. А он был уже совсем слабенький… И вот последние его слова, услышанные мною: «Помолись обо мне, мне очень плохо!»
Многих сестер, мною знаемых, Владыка благословил на монашеский путь. Он очень мечтал о возрождении нашего Новодевичьего монастыря, но по Божиему промыслу дожить до этого ему не пришлось. Но мы постоянно поминаем его в нашей обители и знаем, что и он тоже молится за нас.
Игуменья София, настоятельница Новодевичьего монастыря[3]
В стране молитвенников
Впервые услышав тихий голос Владыки Иоанна на богослужении в Смоленской церкви, я подумала грешным делом: «Не могли, что ли, найти на такой пост с голосом погромче, да попредставительней…» Но когда стала читать его книги, начала понимать, почему Господь нам его послал.Счастье, что мы живем в такой стране, где есть такие молитвенники, как приснопамятный Владыка, старец Иоанн Крестьянкин, батюшка Иоанн Миронов. Митрополит Иоанн воспитал достойных чад: о. Александра Захарова, чьи книги помогают мне спасаться, о. Игоря Филина, которому я благодарна за то, что он меня научил готовиться к исповеди.
Пришла я как-то на могилку Владыки. Стала молиться о своей семье. И мне подумалось: не так я молюсь о своей семье, муже, детях, внуках. Самое главное, чтобы они были верующими, тогда сами найдут правильное решение в жизни, начнут понимать волю Божию о нас, и мне уже не придется за них так переживать.
р.Б.Людмила [4]
Он подписывался «Твой богомолец»
Я была тринадцатилетним подростком, когда впервые увидела Владыку Иоанна. Он управлял тогда Самарской и Ульяновской епархиями и приехал в нашу деревню Оськино на престольный храмовый праздник. Церковь била битком набита, а он стоял на кафедре в митре, и мне не разглядеть было его лица. В окно лилось щедрое солнце, и от этого Владыка стоял, будто в некоем розовом облаке. Я не перемолвилась с ним ни словом, но интуитивно почувствовала, что это тот человек, которого бы я хотела назвать своим духовным отцом. Однако прошло много лет, прежде чем моя мечта осуществилась. Мы встретились, когда я поступила в Пюхтицкий женский монастырь и игумения Варвара послала меня домой выписываться. Приехав в Самару, я пошла в епархию. Владыка принял меня.О чем я говорила тогда? Не помню. Помню только, как хорошо и тепло было у меня на душе от общения с ним. Но вот беда, из-за волнения я позабыла о самом главном — попросить, чтобы взял он меня в свои духовные чада. Тогда, вернувшись в монастырь, я решила, подобно другим сестрам, написать Владыке. Вскоре получаю ответ, а внизу подпись — «Твой богомолец». А я уже знала, что другим он подписывался знаком равенства, что значило — духовный отец. Я вновь написала Владыке, попросилась в духовные чада. Он ответил: «Я не против, но всё будет зависеть от того, насколько ты будешь послушна». Вот был праздник души!
Подошло время пострига в мантию, я побежала звонить Владыке: «Владыченька, помолитесь, через два часа у меня постриг. Я так боюсь». Он мне в трубку: «Не переживай, все будет хорошо». Еще я боялась, что мне дадут какое-нибудь некрасивое имя, но говорить Владыке о том не стала. И вдруг слышу, как произносят: «Постригается монахиня Иоанна». Меня нарекли именем Владыки, которое означает — «благодать Божия».
Ошибочно думать, что Владыка всегда был благодушен. Как он умел нас проучивать! Вспоминаю два случая. Прихожу как-то к нему, а там — чай, а мне еще в одно место поспеть надо. Я с порога: «Владыченька, у меня времени мало, всего полчасика…» Он ничего не сказал и продолжил прерванную моим появлением беседу. Тема, затронутая в беседе, давно меня интересовала, и я решила остаться. Но Владыка напомнил: «Тебе пора уходить, полчаса прошло». Я заупиралась: «Но, Владыка, мне уже и не хочется уходить, так интересно, что вы рассказываете». Он был неумолим: «Нет. Уходи». Я шла по улице и ругала себя за безтолковость, ведь Владыка помолился бы и там, где меня ждали, всё устроилось бы.
В другой раз мы приехали втроем. Одна сестра подошла к Владыке и говорит: «Владыченька, мне нужно с вами поговорить минут двадцать». А надобно сказать, что мы все ждали, когда у него появится свободная минуточка. «Хорошо, — согласился Владыка, — идем». Он отвел ей ровно двадцать минут, как она и просила. Мы в тот день на прием не попали. Зато на следующий день сразу после вечерней трапезы Владыка пригласил нас к себе, а Елизавете сказал: «А с тобой, матушка, мы уже вчера обо всем поговорили». Владыка угощал нас чаем, и беседа наша затянулась до одиннадцати вечера. После я сказала Елизавете: «Пусть будет это тебе в мудрость — имей терпение. Вот мы потерпели, и Господь послал нам такое утешение».
А как он испытывал меня, когда я к нему приехала впервые… Он не пригласил меня на трапезу, а только вечером на беседу. Я восприняла это как должное, обидеться — в голову не пришло. Вечером после беседы он вдруг спрашивает: «Ну, говори, какие у тебя в этот день помыслы были?» Какие у меня могли быть помыслы? Я весь день как на крыльях летала в предвкушении встречи. Так и ответила. «Ну, подумай, подумай, — настаивал он. — Вспомни». «Все слава Богу, Владыка», — отвечаю растерянно. Тогда он благословил меня и сказал: «Завтра чтобы была на архиерейской трапезе». Потом уж я узнала, что так он испытывал меня на гордыню, не обижусь ли я, что не сразу получила приглашение. С тех пор, когда я приезжала к Владыке по делам ли монастырским, за советом ли, он всегда приглашал меня на трапезу.
Еще он выковывал у нас дух монастырский, следил, чтобы не очень прилеплялись мы к своим родителям. Однажды я приехала к нему и надеялась потом еще на несколько денечков съездить к маме. Вот я живу неделю, две… Мама каждый день звонит, плачет, ведь целый год встречи со мной ждала. Я тогда говорю: «Владыченька, мне бы домой теперь». А он: «Ничего, ничего, отсюда поедешь прямо в монастырь». Купил он мне билет, и я мимо мамочки прямиком до Пюхтицы и поехала. Кому-то это может показаться жестоким. Нет, он делал правильно, обрывая все родственные связи, выковывая в нас иноческий дух. Сам он так и жил.
Я благодарна Господу за то, что Он, по милости Своей, послал мне такого пастыря.
Монахиня Иоанна (Смолкина) [5]
Негасимый свет
Мое послушание — возжигать лампады на кладбище. Они горят здесь день и ночь. Заправляем масло с вечера, до утра хватает. Живу неподалеку, меня сюда тянет. День и ночь идут люди поклониться могилке Владыки Иоанна. Из Самары едут, из Владимира, Москвы, Уренгоя, Воркуты, Магадана. Книги оказывают огромное влияние, они всех сюда приводят. Некоторые даже сердятся, что нет указателей к могиле Владыки.Недавно приезжали паломники киприоты. Спрашиваю одного монаха: «Откуда вы знаете Владыку?» На ломаном русском он отвечает: «Столп. До неба». Этим все сказано. Труды митрополита Иоанна переведены на разные языки. Накануне дня Ангела Владыки приезжали румыны, настоятельница монастыря пела на могиле на своем родном языке. Сказала: «У нас есть Общество Иоанна Снычева». Скольких людей объединил Владыка… Бывает, священники приходят в мирской одежде, проездом или после службы, но никто не уходит, не отслужив панихиду. Недавно приходил бывший офицер, и плакал, и просил. Сказал: «Владыка Иоанн перевернул мою жизнь».
У одной женщины из Павловска муж пролежал в больнице Боткина полгода. И не выздоравливал, и не умирал. Она ходила сюда каждую неделю, брала земельку, молилась, плакала. Потом появилась радостная: «Выписывают». Муж живет и здравствует. Здесь происходят исцеления.
Сама я много раз убеждалась в действенной помощи Владыки и понимаю, что по гроб жизни обязана ставить на его могилке свечи и возжигать лампады. Несмотря на все невзгоды, в дни памяти Владыки Иоанна на душе у нас праздник. Это молитвенник, наш ходатай пред Богом. Не сомневаюсь, что со временем, когда Господу будет угодно, его прославят в лике святых.
р. Б. Анна [6]
