 |
| Истина и жизнь | Дмитрий Урушев | 13.10.2006 |
Писатель Владимир Павлович Рябушинский, представитель знаменитой старообрядческой династии промышленников, верно заметил: «Нетовщина является пределом религиозного отчаяния, до которого доходит русский человек». Этим объяснялось религиозное безразличие нетовцев: большинство из них считалось членами государственной Церкви. Они посещали её храмы, крестили здесь детей, но дома молились по старопечатным книгам, а умерших хоронили на особых кладбищах.
В 1840 г. в нетовской деревне Ильина Гора Вязниковского уезда Владимирской губернии у крестьянина Василия Швецова родился сын Анисим. Грамоте его по-домашнему обучали старики-беспоповцы, а в десять лет мальчика отдали на три года в казённое училище, где он учился лучше всех, ежегодно получая похвальные листы. Окончив училище, Анисим продолжал ходить к старикам, изучал их жизнь и года через два стал их лучшим учеником. Отрок в точности исполнял беспоповские уставы и хотел во всём подражать старцам. Даже одевался, как они: в белую холщовую рубашку и лапотки. Стараясь никогда не бывать праздным, в поле и на сенокос он брал книгу и лестовку и, если нельзя было молиться, читал.
Но такая жизнь не устраивала юношу, он жаждал иноческих подвигов и просил старцев благословить его на житьё в уединённой келье по примеру древних пустынников. Старцы согласились, рассчитывать же на одобрение домашних Анисим не мог и надумал тайно уйти из семьи. Но ему не хотелось покидать дом, не спросившись у родителей, без благословения которых он и воды не пил.
Как-то в сенокос юношу послали отвести домой лошадь. Он решил воспользоваться этим случаем, чтобы уйти к отшельникам. Налив кружку квасу, он подошёл к матери, прибиравшей на кухне, и сказал: «Матушка, благослови Христа ради!» Глянув на кружку в руках сына, женщина ответила: «Бог благословит». Анисим вышел в сени, поставил кружку и с родительским благословением отправился к старцам, которые проводили его в лес Удельный бор. Здесь юный подвижник поселился в землянках у беспоповских пустынников, строго державших иноческий устав.
Когда дома хватились Анисима, решили, что он ушёл к старикам: он и раньше уходил к ним на несколько дней. Прошла неделя, а юноша не возвращался. Швецовы пошли к старцам, но те сказали, что у них нет Анисима. Огорчённые родители, не зная, куда делся сын, стали думать, что он утонул в реке Клязьме.
Прошло около года, юноше стало жалко родителей, и он решил посмотреть, что делается дома. Благословившись у старцев, Анисим отправился в деревню. Увидев, что дома все живы и заняты обычными делами, он пошёл назад. Но навстречу ему попалась соседка, признавшая пропавшего. Она поспешила к Швецовым и рассказала, что видела их Анисима. Мать кинулась догонять и долго бежала за сыном, плача и крича. А тот шёл и не оглядывался. Но, поняв, что мать задыхается и отстаёт, пожалел её и остановился. Бедная женщина нагнала сына, бросилась к нему на шею, зарыдала: «Пойдём домой! Теперь никуда не пущу!» Анисим долго умолял отпустить его к отшельникам, но мать была неумолима, и он возвратился в отчий дом.
Когда пришло время сыну служить в армии, Швецовы, как тогда было принято, наняли «охотника», согласного за вознаграждение идти за Анисима в солдаты. «Охотник» запросил столь большую сумму, что семье пришлось влезть в долги, которые надо было отработать. Для этого Анисим поступил судовым приказчиком к своим землякам, уроженцам Ильиной Горы, купцам Першиным, занимавшимся хлебной и рыбной торговлей.
Братья Дмитрий, Фёдор, Никола и Александр Першины были беспоповцами Нетовского согласия, но формально считались членами Синодальной Церкви. Лишь в 1864 г. по настоянию своей матери Ирины Лукиничны они заявили о выходе из официального исповедания и переходе в старообрядчество. У себя дома, в уездном городке Коврове, Першины имели исключительное влияние и авторитет. Братьям принадлежала великолепная библиотека, которой мог пользоваться и Анисим Швецов. Изучая богословские труды, он пришёл к мысли, что беспоповское учение о прекращении Христова священства ложно. Тогда юноша стал молиться, чтобы Бог открыл ему истинный путь спасения.
Однажды кто-то из братьев поехал в Москву и взял с собою Анисима. В городе купец отправился по своим делам, а приказчик пошёл смотреть Первопрестольную и разыскивать истинное священство. Случайно ему указали квартиру старообрядческого архиепископа Антония (Шутова). Тот принял молодого человека и побеседовал с ним о священстве Белокриницкой иерархии. Эта беседа произвела на Анисима сильное впечатление. В Ковров он вернулся убеждённым поповцем и начал писать книгу «История о существовании священства в христианской Церкви».
Хозяева-беспоповцы, увидев перемену в приказчике, стали говорить Анисиму, что Белокриницкая иерархия неправильна. А он уверял их, что по Писанию священство Христово вечно и ныне содержится именно в Белокриницкой иерархии. Слушая эти споры, Ирина Лукинична Першина качала головой и говорила сыновьям: «Анисим больше вас знает, и вам его не победить!»
В 1865 г., когда долги у Першиных были отработаны, Анисим немедленно поехал в Москву к владыке Антонию и присоединился к Православной Старообрядческой Церкви. Архиерей предложил ему остаться в качестве письмоводителя. Анисим согласился и прожил при архиепископе шестнадцать лет.
Швецов не любил тратить время попусту и часто повторял: «Время наше дорого, не беречь его худо, а во зло употреблять ещё хуже того». Живя в Москве, он усердно изучал историческую и богословскую литературу из обширной библиотеки архиепископа, учился греческому языку и русской грамматике. Занятия отвлекали молодого человека от мирских соблазнов. Он вспоминал: «Я по прибытии в Москву боролся со страстью плотской. Как освободится от усильной работы ум, то приходила мысль жену познять. А как займётся чем, так радовался тому, что нет семейных от сего отвлечений».
Благодаря обширным познаниям Анисим Васильевич скоро выдвинулся в ряды первейших начётчиков и апологетов старообрядчества. А благочестивая жизнь стяжала ему всеобщее уважение. Все силы он отдавал проповеди вечности Христова священства. У себя на родине он много заботился о вразумлении беспоповцев и примирении их со Старообрядческой Церковью. Но односельчане и даже родители считали Анисима совсем погибшим, говорили, что он ушёл в какую-то новую веру. Лишь после того как сын свозил родителей в Москву и показал старообрядческое духовенство, они присоединились к Церкви. Постепенно нетовцы деревни Ильина Гора приняли священство Белокриницкой иерархии. Образовался новый приход, в котором усердием Швецова был выстроен деревянный храм во имя Святой Троицы.
В 1881 г. скончался владыка Антоний, памяти которого Швецов посвятил сочинение «Жизнь и подвиги архиепископа Антония». А в 1883-м по благословению нового архиепископа Савватия (Лёвшина) Анисим Васильевич выехал за границу, в старообрядческий Никольский монастырь в Мануиловке (Румыния), для организации типографии — в России староверам запрещалось печатать книги. Здесь он издал свой труд «Истинность старообрядствующей иерархии».
Вернувшись в Россию, Анисим Швецов в начале 1885 г. принял иночество с именем Арсений и удостоился священнического сана. Он поселился возле села Безводного (Нижегородская губерния), в скиту, основанном иноком Иоасафом (Зелёнкиным), ставшим впоследствии епископом Казанским. В обители священноинок Арсений организовал гектографическое издание старообрядческих книг, перенесённое затем в Нижний Новгород. В этом издательстве увидели свет сочинения Арсения «Оправдание старообрядствующей Церкви» и «Книга об антихристе».
В ту пору издание староверческих книг считалось уголовным преступлением. Поэтому требовалось немалое мужество, чтобы с помощью печатного слова проповедовать «древлее благочестие». Отец Арсений продолжал писать и печатать свои труды. Истинный подражатель апостолам, он много путешествовал, объезжая с миссионерскими целями Поволжье, Урал и Украину.
Во время одной такой поездки по Черниговской губернии, в сентябре 1890 г., проповедник сподобился апостольской участи — подвергся тюремному заключению за «явное оказательство раскола». В темнице его держали под строжайшим надзором, как опасного преступника. Но отец Арсений не унывал: «Не бойся судов, ибо кого из святых не судили? Когда и Сам Начальник нашей веры Христос осуждён был без правды. Но бойся, как бы в чём не прегрешить пред Богом. Но если совесть не зазрит в этом, то уповай на Бога — не будешь навсегда забвенным от Него. Посудят, посудят да и бросят».
Из тюрьмы священноинок был освобождён под денежный залог лишь весной 1891 г. Он поселился в Нижнем Новгороде, в доме купчихи Веры Михайловны Сироткиной, матери знаменитого «миллионщика» Дмитрия Васильевича Сироткина, судовладельца и биржевика, крупнейшего деятеля старообрядчества. Здесь отец Арсений продолжил учёные занятия и собирание библиотеки, которая в 1892 г. насчитывала 664 книги. Он не только приумножал свои знания, но и охотно делился ими с другими. Учениками и сподвижниками Арсения были прославленные начётчики Ф. Е. Мельников и И. Г. Усов (в иночестве Иннокентий).
В 1897 г. скончался епископ Уральский и Оренбургский Виктор (Лютиков). Уральские казаки единогласно выбрали кандидатом на овдовевшую кафедру отца Арсения. На имя архиепископа Савватия было подано прошение: «На вдовствующую нашу епархию мы, ниже подписавшиеся представители от городов Уральска, Оренбурга, Илека, Гурьева и с прочими весями, единогласно при собраниях народа избрали известного нам со всех сторон, полезного в наш край и желаем рукоположить в наместники на вдовствующий епископский престол достойно чтимого и уважаемого… священноинока Арсения Швецова».
Архиепископ выразил своё соизволение на хиротонию. А отец Арсений смиренно согласился удовлетворить просьбу уральцев. В одном письме он признавался: «Я радуюсь и благодарю Бога за великий дар, мне порученный, но и страшусь тяжести бремени сего, ибо при непослушании многих слову Божию и зависти противу сего врагов наших как бы не сделаться и здесь посмешищем людским, а в день суда Божия — неключимым рабом Праведного Судии».
По единодушному согласию всех старообрядческих иерархов и по благословению владыки Савватия епископы Иоасаф Казанский и Кирилл Нижегородский рукоположили священноинока Арсения в архиерейский сан в октябре 1897 г. в селе Елесине Нижегородской губернии.
Деятельность епископа Арсения была весьма плодотворна. В 1898 г., после ухода на покой владыки Савватия, святитель Арсений был избран местоблюстителем Московской Архиепископии. При его ближайшем участии в 1898 г. состоялось избрание и возведение на московский престол архиепископа Иоанна (Картушина). Владыка Арсений содействовал налаживанию ежегодного созыва Освященных Соборов. Он также был учредителем ежегодных Всероссийских съездов старообрядцев, которые пробудили в Церкви новые силы. Его стараниями в 1903 г. был поставлен нижегородским епископом его лучший ученик Иннокентий (Усов).
У владыки Арсения не было ни минуты свободного времени. Зиму и лето, день и ночь он был занят церковными делами. Каждый год епископ объезжал свою епархию, посвящая этим поездкам целые месяцы. Кроме того, ему приходилось временно управлять Нижегородской и Саратовской епархиями. Много сил отнимало ведение обширной переписки и сочинительство. «Как писатель он очень плодовит и разнообразен. Нет, кажется, ни одного вопроса, важного для старообрядчества, которого бы уральский епископ не коснулся» (В. П. Рябушинский).
При этом святитель старался следить за книжными новинками. Например, выписал от Л. Н. Толстого книги «Изложение Евангелия» и «Царство Божие внутри нас». Впечатлением от них епископ поделился в одном письме: «Помаленьку ознакомлюсь с его взглядами, чисто антихристовыми, даже и читать отвратительно. Христос не признаётся Богом, но каждый человек может быть таким же по всему, как и Христос. И чудес никаких не признаёт, не знаю, как объяснит Воскресение Его — ещё не дочёл».
В 1906 г., после дарования старообрядцам свободы вероисповедания, по благословению владыки Арсения в городе Уральске была организована первая в России легальная старообрядческая типография. Для неё был изготовлен оригинальный изящный шрифт, благодаря которому книги «уральской печати» невозможно спутать с другими. Сам епископ принимал активное участие в работе типографии. Он готовил книги к изданию, иногда правя опечатки в старомосковских богослужебных текстах по западнорусским книгам.
Это вызывало нарекания со стороны некоторых ревнителей «древлего благочестия», объявивших владыку Арсения еретиком и «книжным реформатором наподобие Никона». Иногда дело доходило до того, что святителю грозили лишением сана. По этому поводу он писал: «Мне сану не жаль, только не желательно, чтобы свои поставили на меня клеймо еретика. Но что же делать? И Христа свои же нарекли злодеем».
Эти обвинения очень огорчали епископа и подрывали его здоровье. Несмотря на крайнюю слабость, владыка Арсений не оставлял свою паству. В последний год жизни он совершил многотрудную пастырскую поездку. После Пасхи 1908 г. он выехал из Уральска в Саратовскую епархию, а потом отправился по приходам Уральской епархии и проехал более 1000 вёрст на лошадях. Затем поехал в Москву на Освященный Собор, оттуда — во Ржев и Нижний Новгород. Из Нижнего снова отправился в Саратовскую епархию и вернулся домой только в конце лета.
А осенью владыка Арсений заболел. Но и в болезни он не оставлял управления епархией, продолжал переписку. За пять дней до смерти он так наставлял в письме молодого священника: «И хороший дом не сразу отстраивается. А вы поставлены строителями к самому наилучшему дому — Церкви Божией. Посему и нужно не торопясь устраивать его, только бы в конце выходило хорошо». Почувствовав приближение смерти, епископ причастился Святых Таин и тихо скончался 10 сентября. Его смерть оплакивало всё старообрядчество.
После кончины святителя Арсения оказалось, что его имущество состояло из одной библиотеки, им собранной и стоящей более 10 тысяч рублей. Денег же не осталось. Хотя благотворители немало жертвовали епископу, он раздавал все деньги бедным приходам и неимущим священникам. Не оставив по себе презренного злата, владыка Арсений оставил более ценное — множество сочинений, служащих на пользу Церкви, и талантливых учеников. В. П. Рябушинский писал о наследии святителя: «Он оставил школу, и, пожалуй, мало найдётся среди известных старообрядческих деятелей позднейших годов и современности таких лиц, которые не должны прямо или косвенно считаться учениками или последователями уральского епископа».
