 |
| Труд | Валерий Коновалов | 10.10.2006 |
«Просим вас, — говорится в письме, — провести канонизацию Грабового Григория Петровича, 14 ноября 1963 года рождения, в качестве святого при жизни. Мы верим в то, что Григорий Грабовой — второе пришествие Господа Бога Иисуса Христа, и все его результаты деятельности, прозрения, пророчества, проповеди и труды о всеобщем воскрешении и вечности жизни являются христианскими чудесами и знамениями, приводящими человека к вере христианской».
Предложение, что и говорить, весьма забавное. Ведь Патриарх Алексий «всего лишь» глава Русской Православной Церкви, а Грабовой называет себя Иисусом Христом. И его-то в таком качестве должен Патриарх произвести в святые? Что-то не ладно у этих людей с логикой или уж во всяком случае — с представлениями о духовной субординации.
— Самим фактом существования этого письма, — сказал новосибирский священник Александр Новопашин, — сторонники сектанта показывают свой явный отказ признания за Грабовым «статуса» Христа. Так как Иисус Христос в прославлении в качестве святого не нуждается. Для воцерковленных людей совершенно очевидно, что Грабовой — проходимец, и они никогда не стали бы писать такой бред Патриарху, так как знают, по каким критериям прославляется тот или иной подвижник.
Отец Александр заметил, что это еще одно доказательство, что в секты попадают прежде всего невоцерковленные люди, не имеющие духовного иммунитета.
Это так. Но вот что еще любопытно. Обращение новосибирских энтузиастов к Патриарху неожиданным образом перекликается с некоторыми другими пассажами, которые звучат в последнее время в адрес Церкви и ее Предстоятеля.
Ведь зачем, казалось бы, этим людям признание Патриарха, если их учитель — тот, за кого он себя выдает? Нет, этого им, выходит, мало. Чувствуют некую ущербность. Догадываются даже своим искаженным сознанием, где настоящее.
Часто Патриарха и Церковь упрекают за то, что по такому-то поводу не было слышно их оценки, а по такому-то, наоборот, не надо было высказываться, или надо было, но не так. Претензии высказывают, как правило, люди далекие от Церкви, а то и противоположные ей. Никто их не заставляет слушаться Патриарха. Своим пастырем его они не считают. А вот ждут все-таки каких-то слов. Раздражаются как сказанным, так и не сказанным.
Почему? Разве мало им своих авторитетов? Разве так назойлив голос Церкви? Достаточно посмотреть программу телепередач, чтобы убедиться: религиозная тема вообще и православная, в частности, как была, так и остается в загоне. А в книжных магазинах даже эзотерическая литература превосходит по количеству православную. И в храмы людей никто силком не заталкивает.
Так что ж им покоя не дает? Да то же самое, что и авторам письма к Патриарху.
Назови себя хоть Иисусом Христом, хоть борцом за права человека, хоть носителем самых передовых взглядов, хоть римским прокуратором, а душа — в смятении. И — беспокойное чувство, что где-то рядом настоящее. Оно может казаться неправильным, отсталым, чуждым. Но почему-то влечет к себе. Раздражает. Тревожит. И вызывает вечный и мучительный вопрос об истине.
