В поисках Небесной Сербии

В 1999 году Павел Тихомиров в одиночку отправился в Сербию, на оккупированные территории, чтобы «прорвать информационную блокаду». Резульnатом стала «документальная повесть» «Зона умолчания. Записки из сербского гетто»

Павел Тихомиров, «Зона умолчания. Записки из сербского гетто» (Николаев: Новороссия, 2006)

«…Мной тогда действительно двигало желание доказать, что Россия ещё жива. Доказать это не только тем сербам, с которыми меня свел Господь, но и, в первую очередь, самому себе. Иногда нужно быть пафосным. Иногда можно обойтись хоть на немного без иронии».

В 1999 году Павел Тихомиров в одиночку отправился в Сербию, на оккупированные территории, чтобы «прорвать информационную блокаду», кольцо молчания, которым окружен сербский народ. Потому что «человек в принципе не может размышлять о том, о чем он не имеет никакого представления» и лишь понимание истины избавляет засоренное телешелухой сознание и душу от черствости.

Документальная повесть, а именно так определяет автор жанр этой книги, — то свидетельские показания перед судом истории. Вообще определять границы и достоинства этого произведения чрезвычайно сложно, — реальность слишком жестока, и действие касается обнаженной и беззащитной перед глумлением человеческой плоти.

Где была Россия, когда НАТО бомбило Нови Сад, когда с лица земли стирали древние православные святыни, уничтожали людей и даже память о них? Есть вопросы, на которые человек отвечает не только разумом или сердцем, а всем своим бытием, потому что их задает не люди, не вещи, а совесть.

Сербия — загадочная страна. Те, кто побывал там, не могут не полюбить этот край и в то же время не задаться вопросом: «Где же она, православная Сербия?» В полупустых храмах? В американизированном ответе на половину возможных вопросов: «Как дела? — Супер»?

Она где-то там — в росписях церквей, в маленьких, крытых красной черепицей домах, в традиции Крестной Славы, в камнях Калимегдана, в белых стенах усыпальницы Карагеоргиевичей в Тополе…

«Зона умолчания» — это взгляд на мир другими глазами. Иная перспектива сразу же смещает акценты, вещи начинают говорить сами за себя — визуальный язык эпохи постмодерна срабатывает и здесь: красно-белая этикетка на бутылке с известной газировкой — это знак определенного порядка, но не бодрийяровский симулякр, а метка врага, поэтому нечувствительность встречных к вопиющему языку вещей так изумляет героя повествования. В руках человека начинают говорить даже четки («с деревянными ходят только католики, с перламутровыми или инкрустированными — мусульмане, а православные — с плетенными»).

В повести Павла Тихомирова этнография сливается с эсхатологией. Когда ткань реальности истончается, в её прорехах сквозит вечность, и за страданиями и смертями проступает подлинный смысл происходящего. Так собирает за праздничным столом в январе именно 2000 года совершенно разных людей Рождественское Послание Патриарха Павла: «Человек может по-разному относиться к пессимизму истории, однако много важнее этого то, как смотрит на историю Бог… Каждый из путей открывается как одна из возможностей, которую необходимо принять с ответственностью и осознанием — ибо над нею висит тот же самый вопрос, который мы только что поставили:

За или против Христа?

Если нам Господь не открывает ближайшее будущее, позволив нам самим творить это будущее, Он открыл нам конечную и последнюю истину — что Он, во всяком случае, победит. И что добро несравненно сильнее зла — и что всякая победа зла в истории лишь временная и кажущаяся… За или против Христа — вопрос, по которому решиться и наше будущее и будущее всех народов».

Три главы в этой маленькой книге, вместившей жизнь. Среди путей. Среди лиц. Среди слов.

http://www.pravaya.ru/idea/20/8960