 |
| Вера-Эском | Александр Чернавский | 27.09.2006 |
В свое время он многому меня научил, помог понять, что такое терпение скорбей, что такое монастырская духовная жизнь, открыл для меня охранительную миссию Русской Православной Церкви За Границей. Работая в редакции журнала «Православная Русь» как издающий редактор, отец Всеволод часто приносил мне просмотреть подготавливаемые им к печати материалы на предмет «ереси», как он говорил. Я старался как можно «трезвее» относиться к содержанию статей, был настроен ревностно, по-неофитски, искал любую зацепку, противоречащую православному учению, насколько аз, немощный, знал и понимал его.
Прошло несколько лет с того времени. В начале июля отец Всеволод прислал мне свое письмо-статью «Толерантность, теплохладность и отступление от Христа». Статья — призыв к бдительности по поводу «Послания Всемирного саммита религиозных лидеров» (www.mospat.ru), состоявшегося в Москве 3−5 июля сего года. Я быстро и эмоционально ответил: «Согласен со всем. В лучших твоих традициях». Потом мы встретились в Москве, я пообещал более основательно подумать и написать об этом материале. Но при внимательном прочтении статьи во мне возникали самые противоречивые мысли и чувства.
* * *
Когда обычный православный человек, не имеющий опыта борьбы с экуменизмом, читает «Послание религиозных лидеров», то говорит: «Согласен, здесь, в общем-то, все верно, хотя…» Потом, прочитав отца Всеволода, который отвергает в принципе саму идею таких собраний, православный опять-таки со всем или почти со всем соглашается. Дело здесь, возможно, в том, что в обоих текстах говорятся, помимо всего прочего, вполне правильные вещи.Например, авторы «Послания…» настаивают: «Мы считаем, что человек по природе своей религиозен.
— Поэтому прежде всего необходимо постоянно утверждать высочайшую ценность человеческой жизни от зачатия до последнего дыхания и естественной кончины. Следовательно, семья нуждается сегодня в поддержке, ибо она является преимущественной средой для формирования свободной, разумной и нравственной личности.
— Наш опыт также показывает, что без морального стержня, без понимания наших обязанностей ни одна страна или общество не свободны от конфликтов и упадка. Грех и порок разрушают и личность, и общество. Поэтому мы убеждены, что закон и общественный уклад должны в плодотворном согласии соединить приверженность правам и свободам с пониманием нравственных устоев, лежащих в основе человеческого общежития.
— Мы требуем прекратить любое оскорбление религиозных чувств и осквернение священных для верующего человека текстов, символов, имен и мест. Тот, кто посягает на святыни, должен знать, что больно ранит сердца людей и сеет рознь между ними.
— Через образование и социальное действие мы должны вновь утверждать устойчивые нравственные ценности в сознании людей.
— Не должна иметь место ситуация, опасность которой подтверждена историей, когда религиозные общины действуют под диктовку политических интересов…»
Здесь трудно что-то оспорить. Дело в том, что за последние двести с небольшим лет в мире развилась и заняла очень прочные позиции цивилизация, в корне отрицающая не только христианские, но и вообще любые религиозные ценности, и не только эти ценности, но и нравственность и святость человеческой жизни как таковые. У 49 религиозных лидеров, подписавших «Послание…», есть общий враг, который чрезвычайно силен и с которым должны бороться сообща. Одно дело, когда против абортов протестует одна из Церквей, другое — когда борьба ведется сообща, мобилизуя уже не сотни и даже не миллионы людей, а сотни миллионов. При должной искренности такая солидарность будет иметь цену.
Когда православный священник, мулла и ксендз пытались поддержать друг друга перед лицом большевизма, ненавидящего всех их вместе взятых и по отдельности, — это было очень далеко от ложной толерантности, постепенно размывающей религиозные границы. И когда представители разных религий пытаются поддержать друг друга в борьбе с безнравственностью, здравый христианский смысл почему-то подсказывает, что такого рода солидарность не только не разрушительна для православия, но и принципиально важна.
И потом, а как же борьба с агрессивной политикой вооруженного решения внешнеполитических проблем и религиозных споров? Ведь она была одной из традиций русского самодержавия. В Нью-Йорке в здании ООН на видном месте под стеклом висит обращение Императора Российского государства св. Царя-мученика Николая II к главам правительств — о созыве международной конференции по разоружению. Более века назад инициатива православного Царя послужила в дальнейшем созданию международной организации — ООН, борющейся за мирное разрешение международных конфликтов. Хотя каково сегодня реальное влияние ООН на события в мире?..
Отец Всеволод совершенно прав, утверждая, что отношения с представителями других религий должны базироваться на проповеди православия. Просто проповедь эта — более сложное действие, чем попытка поставить иноверных перед выбором: либо признайте, что истина у православных, либо ступайте вон. Собственно, это уже и не проповедь.
Процитирую отца Всеволода:
«Однако православное Христианство самодостаточно, оно обладает полнотой Истины, и, следовательно, для Православия возможен лишь монолог… Православное миссионерство — это откровение и монолог, исполненный кротости, мудрости и любви, монолог, не допускающий межрелигиозных вероучительных компромиссов».
Предложим другой вариант: «диалог, не допускающий межрелигиозных вероучительных компромиссов». И обнаружим совпадение с позицией, например, святого Силуана, предлагавшего совместно с иноверным определиться, что нас объединяет, а затем, на основе возникшей симпатии, исследовать, что разделяет. И тогда та правда, что есть в православии, все равно свое возьмет.
Категорическое отрицание иноком Всеволодом самой возможности совместной борьбы разных религий с безверием и безнравственностью — вот слабая сторона его позиции.
* * *
Перейдем к сильной стороне.В «Послании Всемирного саммита религиозных лидеров» читаем:
«Диалог и партнерство цивилизаций не должны быть просто лозунгами. Нам нужно построить такой миропорядок, который сочетал бы демократию — как способ согласования различных интересов и как участие людей в принятии решений на национальном и глобальном уровне — с уважением к нравственному чувству, образу жизни, различным правовым и политическим системам, национальным и религиозным традициям людей».
Учитывая, что религиозный саммит проводился в рамках подготовки к саммиту «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, речь идет о глобализации, о том новом мировом порядке, который носит откровенно антихристианскую направленность.
Вот как комментирует это инок Всеволод:
«То есть надстройки могут быть разными, но база одна — демократия. Сразу же вспоминаются слова св. прав. Иоанна Кронштадтского о том, что „демократия — в аду, а на Небе — Царство“. Как бы дико ни звучали эти слова для современного „цивилизованного“ христианина, но если дать себе труд поразмыслить, то придется прийти к выводу о верности, по крайней мере, второй части высказывания. Действительно, на Небе, там, куда стремятся все христиане, — Царство Божие, а не республика и не демократия…
Что же касается личных политических взглядов, то они у православных христиан в зависимости от эпохи и обстоятельств могут быть разными или их может вовсе не быть… Но не так считают лидеры мировых религий. В вышеприведенной цитате они прямо указывают (интересно, кто указал им?), какой миропорядок нам нужно, оказывается, построить, и далее объясняют, что „мир должен быть многополярным и многоукладным, удовлетворяющим всех людей и все народы“. Таким образом, не только на любую религиозную ревность, но и вообще на всякую монокультуру (которой в некотором роде является и Христианство) падает тень подозрения в неблагонадежности. То, что с приходом на землю Христа окончилась эра язычества и началась христианская эра, прежде считалось положительным историческим и духовным фактом. Похоже, что ныне положительное качество этого факта ставится под сомнение».
С этой постановкой вопроса отцом Всеволодом трудно не согласиться. Добавим, что слова «Послания религиозных лидеров»: «не должна иметь место ситуация, опасность которой подтверждена историей, когда религиозные общины действуют под диктовку политических интересов» — плохо сочетаются с тем, что это собрание, по сути, прикрывало дымовой завесой борьбы с безнравственностью и нетерпимостью устремления политиков-глобалистов.
* * *
Выше я в общих чертах объяснил, что меня устраивает в текстах отца Всеволода и «Послании религиозных лидеров», а что нет.В отношении статьи моего друга я прошел несколько стадий приятия-неприятия. Сначала все очень понравилось. Потом я обрушился на нее с мысленной критикой. И, наконец, пришел к несколько более взвешенной оценке.
Мы видим на примере православия в России две крайности. Одну представляют организаторы религиозного саммита из Отдела внешних связей Московской Патриархии. Ведь сколько бы правильных слов и оценок ни давалось в их «Послании…», в основе своей оно очень далеко от искренности. Внутренняя готовность организаторов принять любой новый миропорядок, пусть и «на своих условиях», слишком откровенна. Да и кто всерьез станет рассматривать эти условия при виде такой гибкости? И эту слабость инок Всеволод прекрасно рассмотрел, но без учета другой крайности.
Той, которую я имел возможность наблюдать во время последней поездки в Москву. Там я случайно оказался на митинге, проводимом РОНС и рядом патриотических организаций. Думал, увижу активных православных патриотов, но был сильно разочарован. Подходим с друзьями, видим: у памятника Ленину, перед желто-черными монархическими флагами, иконами, хоругвями, стоит толпа митингующих, около ста человек. Звук микрофона плохой, на фоне шума, суеты одетых в униформу людей ощущение организованного спектакля-шоу. Молодежь, проходившая мимо, с недоумением спрашивает: «Чего они, царя хотят?» С трибуны неизвестный оратор призывает спасать Россию от иноверцев. У трибуны перед хоругвями и иконами несколько десятков молодых людей в черных рубашках кричат, выкидывая правую руку вверх: «Слава России!»
Вблизи картина оказалась еще грустнее. В разогретой спиртным толпе молодежи с дымящими сигаретами и бутылками пива снуют великовозрастные распространители неоязыческих книг и листовок. На наши замечания: «Бога побойтесь! Креста на вас нет» — отвечают: «Это не наш бог». Вот тут, внутри в православной России, наши русские люди запутались в «трех соснах». «Бить их, что ли? — обескураженно спрашивает мой спутник, который только что вернулся из паломничества в Грецию. — Но ведь вроде тоже русские?»
И вот в таком-то, не изжившем язычества, российском обществе официально проводятся языческие же, по сути, миролюбивые собрания лидеров разной «религиозной ориентации».
Размышляя о своей внутренней духовной борьбе, я вспоминал о. Серафима (Роуза): «К сожалению, иногда случаются, особенно в жару полемики, что в основном здравые православные понятия, с одной стороны, преувеличиваются, а с другой — недопонимаются, и, таким образом, у некоторых создается абсолютно обманчивое впечатление, что дело истинного православия сегодня — это своего рода экстремизм, что-то вроде реакции правого крыла по отношению к „официальному“ православию».
Статья мною любимого друга отца Всеволода «О толерантности…» привела меня к вопросу, традиционно задаваемому иноками горы Афон при встрече: «Как спасаетесь?» С печалью приходится признать, что мы все еще не смогли нащупать того царского пути, о котором не раз говорил отец Серафим, и бросаемся все время из одной крайности в другую. Как спасаемся? Вот главный вопрос. Как обрести нам святоотеческий путь умеренности, когда в жизни сплошь и рядом встречаются ловушки и провокации — как внутренние, так и внешние…
