 |
| Фонд стратегической культуры | Дмитрий Седов | 22.09.2006 |
Столь бурная реакция побуждает задаться вопросом, насколько адекватны наши оценки реальному положению дел в мусульманском мире. Может быть, мы стоим у порога тектонических сдвигов во всемирной истории и не хотим замечать признаков их приближения?
Самое главного: ни одна из основных конфессий не является в своих догматах воинствующей, и клеймить мусульманскую религию как антигуманную — значит клеветать на нее. Правда, в свое время ислам за сотню лет прошелся огнем и мечом по огромной территории от Индийского до Атлантического океана, создав на этих землях Арабский Халифат, то есть с момента зарождения проявил себя как вооруженный экспансионист. Впоследствии мусульманам пришлось ретироваться из Испании, Португалии и части других завоеванных ими территорий, но вряд ли это изменило психологию «священной войны».
А если вспомнить, что сразу за отступлением мусульман из Европы начнутся крестовые походы католиков, то станет очевидно, что воинственная психология была свойственна не только последователям пророка Мухаммеда. После «железного потока» крестоносцев оставались разграбленные города и бесчисленные жертвы. Еще можно вспомнить кровавые деяния конкистадоров, псов-рыцарей и так далее. Религиозные страсти прошлых веков умело использовались политиками в корыстных целях. Веру превращали в способ психологической обработки масс вовсе не для спасения души.
Прошли века, за которые у христианства и магометанства сложились совершенно разные судьбы. Западное христианство, соучаствуя в создании комфорта «золотого миллиарда», потеряло в глазах власть имущих способность к возбуждению агрессивной пассионарности, столь свойственной европейской политике прежде. Буржуазия заменила заповеди Евангелия якобинской формулой «свободы, равенства и братства», и с тех пор именно она служит для подзарядки опустевшей души западного человека.
Мусульмане же, не попав в «золотой миллиард», продолжают использовать в политической борьбе религиозную веру. В этом они добились громадного эффекта, который и грозит миру тектоническими сдвигами.
Возьмем террористический акт 11 сентября. Мусульманский мир ликовал при виде разрушающихся башен-близнецов. Люди вышли на улицы, пели, танцевали, пускали фейерверки.
Возьмем военные парады на улицах Тегерана. Рядом с мужчинами маршируют колонны женщин, готовых без колебания отдать жизнь во имя Аллаха.
Возьмем Крым. Татарское меньшинство, насчитывающее около одной пятой населения полуострова, устанавливает террористический режим по отношению к местной власти и славянскому большинству. Крымско-татарских боевиков боится милиция, перед ними трепещет администрация и стискивают зубы славянские партийцы.
И все это происходит потому, что мир ислама в могучем рывке мобилизовал религиозные чувства сотен миллионов верующих. Огромная масса «проклятьем заклейменных», ощущающих свою неполноценность по отношению к «золотому миллиарду», поднимается на борьбу с именем пророка Мухаммеда. Для этой массы все европейцы и американцы, независимо от имущественного положения и политических убеждений, — неверные псы, достойные смерти. Под эту раздачу попадают и славяне. Если однажды, не дай Бог, обрушатся от взрывов башни строящегося Москва-Сити, в мусульманском мире наступит такое же ликование, как от взрывов в Нью-Йорке.
Здесь нужно отдельно сказать о благородной роли российских имамов. Своим примером они доказывают, что там, где вера в Аллаха и его пророка Мухаммеда отделяется от политики, общественная ситуация развивается мирно. Но от имамов зависит не все. Если когда-нибудь зарубежным религиозно-экстремистским течениям удастся внедрить свою агентуру в духовное руководство российских мусульман, низовой пожар полыхнет и по Татарии, и по другим районам России с мусульманским населением. Этот материал по-настоящему взрывоопасен.
В целом, ислам сегодня заряжен жаждой реванша по отношению к западной цивилизации. Это вызывает к жизни традиционно жестокие формы борьбы. Что бы ни говорили умеренные мусульманские лидеры, терроризм под флагом ислама выступает в этой борьбе передовой колонной. Этот вид терроризма так распространен и так неуязвим именно потому, что на его стороне — эмоциональная поддержка широких народных масс.
Россия не может безразлично взирать на процессы в мусульманском мире уже потому, что у нас 20 миллионов приверженцев этой религии и все наше южное подбрюшье на протяжении нескольких тысяч километров граничит с миром ислама. И наибольшую озабоченность вызывают крымские татары, казалось бы, не имеющие отношения к Российскому государству.
Едва ли в представлениях россиян Крым видится кому-то украинским достоянием. Да, волею Хрущева он стал украинской территорией, но разве можно вытравить из исторической памяти народа русский вклад в оборону и развитие крымской земли! Эмоционально мы накрепко привязаны к Крыму, и при добрососедских отношениях с Украиной здесь не было бы проблем. Надо надеяться, что со временем их и не будет, что Киев и Москва найдут взаимопонимание по тем вопросам, которые разделяют их в Крыму. Но что касается крымских татар, — вряд ли. Всего два примера.
1. Из декларации о национальном суверенитете татар Крыма от 28 июня 1991 года: «Курултай крымско-татарского народа заявляет: Крым является национальной территорией крымско-татарского народа, на которой ТОЛЬКО ОН (выделено мною. — Д.С.) обладает правом на самоопределение. Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымско-татарского народа возможно только в его суверенном национальном государстве. К этой цели будет стремиться крымско-татарский народ, используя ВСЕ (выделено мною. — Д.С.) средства».
2. Бывший чемпион по греко-римской борьбе Исмет Салиев был арестован милицией Судака за нанесение тяжких увечий жителю села Солнечная Долина. В тот же день сессия горсовета Судака собралась для принятия решения о сносе незаконных строений, возведенных татарами в черте города, в том числе на территории военного санатория. Утром в город вошли отряды татарских боевиков в количестве 200 человек, которые бросились на штурм городской милиции. С криками «Аллах Акбар» они ломали двери и решетки, били окна, срывали видеокамеры, рвались в оружейную комнату и изолятор, где сидел Салиев, один из непримиримых боевиков меджлиса. Они остановились, когда милиционеры открыли огонь, но окружили здание милиции и заявили, что не уйдут, пока Салиев не будет освобожден. Власть с покорностью выполнила требования бандитов, Салиев был выпущен. Уходя, боевики пообещали разобраться и с горсоветом, посягнувшим на исконно татарскую землю на территории военного санатория.
Эти два примера хорошо характеризуют теорию и практику меджлиса, идущего по пути образования в Крыму независимого татарского государства и его присоединения к Турции.
Украинские власти ведут себя в отношении крымских татар очень робко и непоследовательно, чем подают им новые надежды. Глупый расчет на то, что татары помогут «оранжевым» в борьбе с антикиевскими настроениями русского населения Крыма, приведет к плачевному финалу. Крым отойдет от Украины, но не к России, а к Турции. Сейчас появилась надежда, что с приходом кабинета В. Януковича крымская политика Киева станет более твердой и дальновидной. Россия не посягает на нынешний статус полуострова. Она кровно заинтересована в том, чтобы Крым стал территорией дружбы двух славянских народов.
Что же касается крымских татар, то пора бы историкам расставить точки над i. Наши либеральные мыслители любят рассуждать о неприемлемости принципа коллективной ответственности народов за деяния, совершенные по воле преступных правителей. Рассуждать можно сколько угодно, но мировая практика всегда исходила из того, что именно принцип коллективной ответственности является гарантией неповторения преступлений, совершенных целыми нациями. Этот принцип воплощался в системе контрибуций и репараций, взимавшихся победителями с побежденных. Побежденная фашистская Германии в первые послевоенные годы была раздета союзниками (в том числе и Советским Союзом) донага, и никто кто рассматривал это как несправедливость. Конфискованные немецкие станки и немецкие паровозы долго работали в нашей стране.
Так вот: Сталин имел все основания наказать крымских татар по принципу коллективной ответственности. Бесчисленные свидетельские показания времен немецко-фашистской оккупации Крыма говорят о том, что не было у гитлеровцев пособников страшнее, чем татары. Они преследовали врагов рейха на семейном, клановом и общенародном уровне. Достаточно сказать, что если в татарском доме запирали и сжигали партизан, то в тот же вечер жители села складывались на новый дом «погорельцу».
Почему же сегодня народу, сыгравшему такую зловещую роль в новейшей истории России и пропитанному славянофобией, следует предоставлять право на независимое государство? Только потому, что в далеком прошлом предки этого народа использовали Крым как плацдарм для разбойничьих набегов на тех же славян, убивая, грабя и уводя их в рабство? Если Украина не хочет своего Косова, откуда сейчас бегут последние сербы, Киев должен со всей решительностью заявить об опасности планов создания на Крымском полуострове нового халифата и о безусловном отказе крымским татарам в праве на собственное государство, — и сделать это, пока не поздно.
