 |
| Православие.Ru | Алексей Артемьев | 21.09.2006 |
 |
| Святитель Киприан |
Великий князь хотел видеть на московской кафедре своего ставленника — архимандрита Михаила. Он даже думал, было, утвердить Михаила-Митяя, в обход Константинопольской патриархии, прямо в Москве, причем в звании митрополита уже не Киевского, а Великой Руси. Но канонически осуществить это не удалось, и Митяй поехал рукополагаться в Константинополь, где к этому времени не было уже патриарха Филофея, а был его антипод по убеждениям патриарх Макарий. Туда же поехал и Киприан, причем показательно, что поехал другим путем, нежели Митяй, видимо, зная, что его Мамай не пропустит.
В пути Киприан написал и отправил несколько писем игуменам Сергию Радонежскому и Феодору Симоновскому. В этих посланиях он упрекал москвичей, что они не сумели поддержать своего законного митрополита в конфликте с князем и, описывая свои злоключения, выражал возмущение поведением князя, но при этом писал, что почитает его как великого князя всея Руси и молится о нем и его семействе.
По пути в Константинополь Киприан заехал в Болгарию, в свой родной город Тырново. О том, как его там встречали, очень красочно вспоминается в «Похвальном слове Киприану», которое было произнесено уже после смерти святителя его племянником Григорием Цамблаком. Григорий, видимо, еще мальчиком присутствовал при этом событии, и впечатление от этого торжества осталось у него на всю жизнь. В «Похвальном слове» говорится о том, как тогда, в 1379 году, буквально весь город вышел встречать своего знаменитого земляка: «Мужчины и женщины, богатые и бедные, старики и дети, здоровые и больные — все стремились коснуться его священных одежд, его ноги или руки, а кто не успевал, оставались в отдалении и издалека принимали от него благословение, и исцеление, и духовное восхищение».
А дальше происходят события, поистине достойные приключенческого романа. Претенденты на престол митрополита всея Руси решительно направились в Константинополь. Когда ставленник великого князя Димитрия, Михаил-Митяй, пересек Черное море и уже приближался к виднеющемуся вдали Царьграду, он прямо на корабле заболел и внезапно умер. Сопровождающая его свита с изрядной митрополичьей казной пребывала в полной растерянности. Однако, посовещавшись, они решили не возвращаться в Москву без митрополита, а быстро избрать из сопровождавших Митяя клириков другого кандидата. После бурных дебатов был избран переяславский архимандрит Пимен.
Московиты схоронили Митяя в Галате, на территории, принадлежавшей генуэзцам (что еще раз свидетельствует о том, что генуэзцы в этой истории были заинтересованными лицами), и направились в Константинополь, куда уже прибыл святитель Киприан. Однако в столице в это время власть опять переменилась. Императором опять стал Иоанн V Палеолог, но патриарха Филофея уже не было в живых. На его месте оказался патриарх Нил, который, хотя и придерживался тех же взглядов, что и Филофей, но был гораздо менее выдающейся личностью.
Московская делегация решила представить дело таким образом, будто Пимен это и есть посланник великого князя. Начались бурные интриги и подкупы. Под княжеские векселя были заняты у турок и генуэзцев огромные суммы денег. Патриарх Нил делал вид, что поверил московской делегации, хотя в присутствии Киприана подобное было просто исключено.
Тем не менее, малодушные представители Константинопольской патриархии, видимо, щедро подкупленные, все же решили так выйти из сложного положения: патриарх объявил, что рукоположит Пимена в митрополита Киевского и Великой Руси, а Киприана — в митрополита Литвы и Малороссии. Святитель Киприан не стал дожидаться акта поставления Пимена и уехал в Литву. Это было летом 1380 года.
Однако в это время на Руси назревало событие, которое повернуло весь ход европейской истории, — 8 сентября 1380 года произошла Куликовская битва. Она повлияла не только на общий ход истории, но и на судьбы отдельных исторических личностей. В 1381 году великий князь Димитрий послал симоновского игумена Феодора в Киев «по Киприана» с приглашением его в Москву. (Пимен в это время был еще в Константинополе.)
Почему произошла такая перемена в отношении московского князя к митрополиту? Известный православный историк протоиерей Иоанн Мейендорф в своей книге «Византия и Московская Русь» пишет, что подобную перемену можно объяснить лишь, если допустить, что Киприан оказал московскому князю какую-то значительную услугу в его победе на Куликовом поле.
Одна такая услуга известна. По благословению святителя Киприана литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи перед самой Куликовской битвой, в 1379—1380 годах, перешли на службу к великому князю московскому. Их участие в Куликовской битве значительно повлияло на ее победоносный исход.
Но, возможно, была и еще одна, более важная услуга. Известно, что у Мамая был мощный союзник — литовский князь Ягайло Ольгердович, с которым Мамай должен был соединиться на Куликовом поле. Если бы Ягайло соединился с Мамаем, исход битвы неизбежно был бы другим. Но Ягайло опоздал на битву! Было ли это случайностью?
Киприан в это время как раз находился в Литве. Личный контакт Киприана с Ягайло — известный факт. Можно ли представить, что неутомимо-деятельный митрополит, для которого объединение Руси было делом всей его жизни, в этот судьбоносный для Руси момент оставался в стороне от происходящих событий?
Есть и еще одна возможность объяснения происшедшей перемены — ходатайство перед великим князем троицкого игумена Сергия. После Куликовской битвы авторитет преподобного Сергия возрос и стал непререкаемым.
Но, так или иначе, а митрополит Киприан на праздник Вознесения Господня в 1381 году торжественно был встречен в Москве и признан митрополитом Киевским и всея Руси.
Осенью того же 1381 года в Москву из Константинополя возвратился Пимен. Правда, до Москвы его, так же, как в свое время Киприана, не допустили. В Коломне он был схвачен и брошен в тюрьму. Кое-кого из его свиты даже казнили за самоуправство.
Признанный же Москвой митрополит Киприан сразу активно взялся за дело. Он установил в Москве почитание великого князя Александра Невского, который, с одной стороны, был прямым предком Димитрия Донского, а с другой — победителем крестоносцев. В данный момент в состоянии жестокой борьбы с этим рыцарским орденом находилась Литва.
В это же время Киприаном было написано житие митрополита Петра. В этом житии он поднимал многие вопросы взаимоотношения церковной и княжеской властей, актуальные и для него самого. Им были также составлены служба этому московскому святителю, похвальное слово и молебный канон.
Однако вскоре ситуация опять резко изменилась. Мамай был разбит, но на Золотой Орде это если и отразилось, то, скорее, в сторону ее усиления. Хан Тохтамыш, непримиримый враг Мамая, владевший огромной территорией по левую сторону Волги, в 1381 году добил Мамая на Калке и объединил свои владения с правобережными степями и Крымом. Признать Москву не данником, а политическим партнером Тохтамыш, разумеется, намерений не имел.
В августе 1382 года татары подошли к Москве, взяли ее и предали опустошительному разорению. Димитрий вынужден был капитулировать и опять признать над собой власть Золотой Орды. В тот момент казалось, что Куликовская битва потеряла свое значение и победа была напрасной.
Киприан был первым русским митрополитом, который ни разу не ездил в Орду и никаких сношений с татарами никогда не имел. В переменившейся ситуации он был совершенно неподходящей для Москвы фигурой. Киприану вновь пришлось покинуть Москву и уехать в Киев, то есть в Литву. К тому же не надо забывать, что и с канонической точки зрения у Киприана тогда не все было безупречно. Все-таки митрополитом Киевским и Великой Руси в Константинополе был рукоположен Пимен. Димитрий помирился с Пименом и отдал ему митрополичью кафедру в Москве, хотя не все московское духовенство с этим согласилось.
Период с осени 1382 года до весны 1390 года именуется в истории Руси периодом церковной смуты.
У нас нет возможности да и надобности описывать все запутанные перипетии, происходившие в то время вокруг митрополичьей кафедры: поездки в Константинополь Киприана, Пимена и других претендентов на митрополичий престол и участие во всем этом великого князя московского. Скажем только, что ситуация разрешилась в конце концов лишь со смертью основных ее участников.
Великий князь Димитрий Донской умер 19 мая 1389 года в Москве. Тело его обрело покой в Архангельском соборе Московского Кремля.
Митрополит Пимен, не доехав до Константинополя, умер 11 сентября 1389 года. Его похоронили в той же генуэзской Галате, где и Митяя.
15 августа 1389 года, в день Успения Божией Матери, во Владимире был возведен на великокняжеский московский престол Василий Дмитриевич.
Но еще в феврале 1389 года, то есть при жизни великого князя Димитрия и митрополита Пимена, новый Константинопольский патриарх Антоний низложил Пимена и подтвердил права Киприана на кафедру митрополита Киевского и всея Руси.
1 октября 1389 года, на Покров Божией Матери, Киприан выехал из Константинополя. 6 марта 1390 года, на Крестопоклонной неделе Великого поста, в сопровождении греческого и русского духовенства он прибыл в Москву. Здесь его с любовью встретил новый московский князь Василий Дмитриевич со своей матерью, княгиней Евдокией Дмитриевной, и со всеми боярами. Москва, наконец, единодушно признала и приняла уже 60-летнего Киприана. За этим последовало 17-летнее предстояние Киприана, митрополита Киевского и всея Руси, пред Богом во главе Русской Православной Церкви.
* * *
Об этом в высшей степени плодотворном периоде в истории Русской Церкви и всей русской культуры далее и пойдет речь.Оказавшись на митрополичьей кафедре в Москве, Киприан оставался верен своей главной стратегической идее и традиции патриарха Филофея — укреплению Вселенского православия и борьбе за единство православного содружества. Он упорно требовал, чтобы в русских церквях на литургии в первую очередь поминали имя «благочестивейшего и благовернейшего» императора Константинопольского, который был священным символом Римской империи. Тем самым святитель Киприан формировал идею преемства московскими князьями исторической миссии православных императоров.
Будучи выдающимся знатоком православного богослужения Константинополя, Афона, Болгарии, святитель начал активную деятельность по исправлению и приведению к единству богослужебной практики в Русской Церкви. Митрополит Киприан собственноручно переписал такие богослужебные и вероучительные книги, как Псалтирь, Служебник, Требник, Лествицу Иоанна Синайского, сочинения Дионисия Ареопагита, перевел с греческого на славянский некоторые молитвы и каноны патриарха Филофея. Именно митрополитом Киприаном было принесено на Русь и распространено для чтения толкование на Евангелие святителя Феофилакта Болгарского.
Новейшие исследования склоняются к мнению, что не без литературного влияния Киприана возникли и известные произведения Куликовского цикла: «Задонщина», пространная редакция летописной «Повести о Куликовской битве», «Повесть о нашествии Тохтамыша», «Слово о жизни и смерти великого князя Дмитрия Ивановича, русского царя» и оригинальная работа «Список русских городов, далеких и близких». Предполагается также участие митрополита Киприана в создании и редактировании Московского летописного свода 1408 года, известного под названием «Троицкая летопись».
В последующие века церковно-историческое предание приписало авторству Киприана такие произведения, как «Кормчая», «Степенная книга» и др., что опровергается современной исторической наукой. Однако сам факт существования таких преданий говорит о том, что в исторической памяти личность митрополита Киприана запечатлелась как некий легендарно-идеальный образ высокоученого иерарха, имеющего абсолютный авторитет. Подобное произошло ранее со святителем Иоанном Златоустом, которому принято было приписывать авторство многих безымянных поучений.
Но мы достоверно знаем, что именно митрополит Киприан утвердил на Руси почитание святого Григория Паламы в неделю 2-ю Великого поста, а также анафематствование еретиков в неделю Торжества православия.
В современной филологической науке эпоху Киприана на Руси принято называть временем «второго южнославянского влияния». Как раз в те годы Балканские страны на многие столетия погружались во тьму турецкого владычества. 19 июля 1389 года произошла трагическая битва на Косовом поле. В 1393 году под ударами турок пала столица Болгарии Тырново. В результате началась эмиграция культурных сил с Балкан на Русь. Второй «золотой век» болгарской литературы продлил свое существование уже на Руси. Безусловно, присутствие болгарина Киприана на первосвятительской кафедре способствовало этому культурному явлению.
Возникновение нового направления наблюдается в это время на Руси не только в области литературы, но и в изобразительном искусстве. Вряд ли его можно связывать с балканским влиянием. Скорее, это был результат вселенского духовного подъема перед гибелью Восточной Римской империи, но в условиях возрождающейся Руси.
Впечатляющим признаком нового направления в изобразительном творчестве является то, что оно перестает быть безымянным. На небосводе загораются ослепительно сияющие звезды — такие гениальные личности, как Феофан Грек, Даниил Черный, преподобный Андрей Рублев. От мастеров предыдущей эпохи они резко отличаются высочайшим, если так можно выразиться, профессионализмом как чисто художественным, так и философско-богословским. И дошедшие до нас рукописи того времени говорят сами за себя. Они являются непревзойденными шедеврами русского книгописания.
Интересна, например, история знаменитой лицевой рукописи, так называемой Киевской Псалтири. В приписке к ней есть прямое указание, что она написана в Киеве протодиаконом Спиридонием по заказу владыки Михаила в 1397 году.
Ссылаясь на эту приписку, украинские ученые пытались связать эту рукопись с малороссийской культурой того времени.
Однако тщательный анализ рукописи, ее языковых особенностей, почерка и всего художественного строя не оставляет сомнений в том, что рукопись принадлежит московской культуре. Именно в это время, в 1396—1397 годах, митрополит Киприан полтора года жил в Киеве. Жил в окружении многочисленной свиты, приехавшей с ним из Москвы. Спиридоний, судя по всему, был протодиаконом московского митрополичьего Успенского собора и одновременно искусным каллиграфом, а владыка Михаил, в прошлом епископ Смоленский, в то время уже был переведен в Москву и пребывал в числе клириков, приближенных к митрополиту Киприану.
Вообще, с восшествием святителя Киприана на митрополичью кафедру в Москве собрались все лучшие художественные силы Руси. Именно в 1390 году в Москву из Новгорода приезжает Феофан Грек. И ясно, что по заказу митрополита Киприана вместе со своими сподвижниками Даниилом Черным, Андреем Рублевым и Прохором с Городца он расписывает кремлевские соборы.
Эти универсальные мастера, видимо, принимали участие и в украшении рукописей. Так, в первые годы XV века ими были выполнены миниатюры к знаменитой рукописи Евангелие Хитрово.
Современники оценивали влияние Киприана на жизнь Руси так: «Его же благословением земля Русская мир глубокий приемлет», а «исправлением книжным и учением его светляется паче солнечных зарей и напаяется яко от источника приснотекуща».
Но помимо чисто духовной деятельности первоиерарх Русской Церкви должен был заниматься делами церковно-административного управления. И митрополит Киприан справлялся с этими делами уверенно и по-хозяйски. Он активно посещал важнейшие духовные центры и города своей епархии, ставил епископов, следил за соблюдением церковных канонов, занимался судебными разбирательствами.
Не устранялся митрополит и от участия в решении политических проблем. Главной заботой святителя Киприана как политика было примирение и объединение всех княжеств, находившихся на территории его епархии. По его благословению 9 января 1391 года совершилось бракосочетание великого князя Василия Дмитриевича с литовской княжной Софьей Витовтовной.
С неизменным почтением и доверием относились к митрополиту Киприану многие сильные мира сего, иногда даже враждующие между собою. Это и московский князь Василий Дмитриевич, и тверской князь Иван Михайлович, и литовские князья Витовт и Ягайло… (В феврале 1386 года Ягайло принял католичество и стал польским королем Владиславом, но его дружбе с митрополитом Киприаном это не помешало.)
* * *
Летом 1395 года совершилось событие, оставившее глубочайший след в духовной и исторической жизни русского народа, ставшее вечным примером веры и упования на Промысл Божий и на заступничество Пресвятой Богородицы.В Москву пришла страшная весть: с юга к городу двигались полчища Тамерлана (Тимура) — непобедимого и жестокого завоевателя. Непобедимого в прямом смысле этого слова: за всю свою долгую жизнь он не потерпел ни одного поражения. Тамерланом были завоеваны Персия, Ирак, Армения, Азербайджан, Месопотамия, Грузия, Индия и Сирия. К концу жизни Тамерлана, в 1405 году, его владения с востока на запад простирались от Черного моря до реки Ганг, а с севера на юг — от Аральского моря до Аравийского.
В 1395 году этот грозный покоритель почти всей Малой Азии и Кавказа пошел на Русь, достиг рязанских пределов, разорил город Елец и, направляясь к Москве, приблизился к верховьям Дона. Великий князь Василий Дмитриевич мужественно вышел с московским войском к Коломне навстречу врагу, но все понимали, что силы слишком неравные.
В этот великий и решающий момент истории стоял вопрос о существовании не только Москвы, но и всего Русского государства. Митрополит Киевский и всея Руси Киприан, возглавлявший Русскую Православную Церковь, как никто понимал это. Благословив в поход князя Василия, он призвал москвичей к покаянию, усердной молитве и всенародному посту. Затем по Божественному вдохновению он отправил во Владимир посольство, состоявшее из священнослужителей и бояр, за величайшей святыней Руси — Владимирской иконой Божией Матери.
Десять дней грандиозным крестным ходом несли икону в столицу. На протяжении всего пути икону окружала огромная масса людей, которые, стоя на коленях, неустанно взывали: «Матерь Божия, спаси землю Русскую!». Москва, во главе с митрополитом, семейством великого князя, духовенством и боярами, со слезами встречала икону Пресвятой Богородицы на Кучковом поле.
Сегодня улица, по которой тогда шел крестный ход из Владимира, называется Сретенкой (от славянского слова «сретение» — «встреча»), а ворота, которые появились впоследствии на месте Кучкова поля при сооружении Белого города, стали называться Сретенскими.
Вся Русь молилась в те дни перед иконой Матери Божией о спасении от неминуемой гибели.
И чудо совершилось.
Тамерлан дошел до города Ельца и по не понятным для историков обстоятельствам дальше к Москве не пошел, хотя перед ним лежал почти беззащитный город — легкая добыча и военная слава. Это произошло 26 августа 1395 года.
В летописях этот загадочный поступок Тамерлана, однако, объясняется так: в тот самый час, когда жители Москвы встречали икону и молились перед ней, Тамерлан дремал в своем шатре. Вдруг во сне перед ним в лучезарном сиянии явилась Величественная Жена, Которая грозно повелела ему оставить московские пределы. Проснувшись в ужасе, Тамерлан призвал своих советников и стал допытываться, что означает это видение. Ему отвечали, что Величественная Жена — это Матерь Божия, великая защитница христиан. Именно поэтому, согласно летописям, гонимый страхом Тамерлан на следующий день повернул на юг.
На месте встречи Владимирской иконы митрополит Киприан основал Сретенский монастырь, а день 26 августа (8 сентября по новому стилю) празднуется с тех пор как день спасения Москвы и России от полчищ Тамерлана.
Вся эта драматическая история православным людям достаточно хорошо известна, но менее известно ее продолжение, которое тоже было результатом всенародных молитв и необычайно повлияло на весь ход русской истории. Повернув от Москвы на юг, Тамерлан начал грандиозный разгром Золотой Орды. Все степные города, враждебные тогда Руси, были разграблены и уничтожены в течение одного года. Хан Тохтамыш, в 1382 году сжегший Москву в отместку за поражение на Куликовом поле, бежал в Литву. После этого тотального разгрома Золотая Орда фактически перестала существовать как степная цивилизация, как единое государство. Для Руси это событие имело колоссальное значение.
* * *
Наступил XV век. Владыка Киприан был уже 70-летним старцем, утомленным напряженной многолетней борьбой и непрерывными трудами. В последние годы жизни он все более любил уединяться в своей подмосковной загородной резиденции, расположенной при слиянии рек Сетуни и Раменки. Сегодня это место можно увидеть в Москве вблизи Мосфильмовской улицы. Оно, в окружении современных домов, удивительным образом сохранило свое первозданное состояние, оставшись почти таким, каким было во времена Киприана. Нет только церкви Трех Святителей. Зато километрах в трех от этого места в XVII веке была построена другая церковь — Живоначальной Троицы в Голенищеве. Сюда в XVII веке была перенесена загородная резиденция московских первосвятителей, тогда уже патриархов.Последним делом митрополита Киприана было посещение им западных областей митрополии в 1404—1405 годах. Известно, что Витовт встретил его в Вильне с большими почестями и что святитель Киприан присутствовал при особой встрече Ягайло и Витовта в Милолюбе.
1 января 1406 года святитель Киприан возвратился в Москву и 16 сентября 1406 года умер в своей загородной резиденции. Перед смертью он написал известную разрешительную молитву, которая и была прочитана над его гробом.
Митрополит Киприан был похоронен в юго-западном углу Успенского собора Московского Кремля, согласно его собственному завещанию.
29 мая 1472 года при строительстве нового и разборке старого Успенского собора в Кремле были обретены мощи святителя Киприана и перенесены в новый собор. Этот год и считается годом его прославления.
* * *
В завершение наших размышлений хотелось бы остановить внимание на факте странной недооценки личности и деятельности митрополита Киприана. Иногда в трудах церковных историков это выражается просто краткостью упоминаний о нем, как, например, у Н. Д. Тальберга. В «Истории Русской Церкви» митрополита Макария святителю Киприану уделено достаточно много места, однако оценка его деятельности, скорее, сдержанная, чем положительная. У А. В. Карташева мы и вовсе находим упреки в адрес святителя.В Русской Православной Церкви есть особый праздник святителей Московских (5 октября по старому стилю). Число святителей, почитаемых в этот день, со временем менялось. Сначала их было трое: Петр, Алексий, Иона. Затем в XVII веке, при патриархе Никоне, прибавился митрополит Филипп и, наконец, в 1913 году — патриарх Ермоген. Сегодня — это день пяти Московских святителей. Однако в храмах сегодня можно слышать имена и других, недавно прославленных святителей Московских: митрополита Макария, патриархов Иова и Тихона, иногда митрополитов Московских Филарета и Иннокентия. Но имя Киприана почти забыто.
На Руси во времена святителя Киприана, безусловно, наблюдался самый высокий взлет русской духовной культуры. Может быть, именно сияние столь славных имен того времени, таких как преподобные Сергий Радонежский, Андрей Рублев, святитель Стефан Пермский, Феофан Грек, Епифаний Премудрый, многочисленный сонм учеников преподобного Сергия — затмило в нашем сознании личность предстоятеля всей Русской Церкви, отодвинув ее на второй план? А может быть, вселенский масштаб этой личности просто не уложился в рамки московской государственности? Но ведь благодаря этому, видимо, далеко не всеми осознаваемому «вселенскому масштабу» именно в эпоху Киприана произошло духовное становление Русского государства, зарождение Великой Руси.
В XX веке учеными-историками была проделана огромная работа по осмыслению исторических процессов прошлых веков и особенно по проникновению в смысл культурно-духовной жизни Древней Руси. В результате, в работах таких крупнейших ученых ХХ века, как Г. М. Прохоров и протоиерей Иоанн Мейендорф начинает раскрываться личность митрополита Киприана как выдающегося церковного деятеля и одного из величайших людей той сложной эпохи.
600-летняя годовщина со дня преставления выдающегося московского святителя Киприана напоминает нам о его церковном подвиге и высоте этого подвига и призывает к духовному деланию, столь необходимому в наш погружающийся в нечувствие и равнодушие XXI век.
