 |
| Аргументы и факты | Павел Еремин | 20.09.2006 |
И ОБРАТИТЬ внимание на то, как чеченцы у себя дома относятся к тем же русским
Тысячу рублей за возврат
СРАЗУ скажу, что найти русских в Чечне так же сложно, как и иголку в стоге сена. Самый простой способ встретить кого-либо — отправиться в православную церковь.Около входа бабушка Антонина продаёт свечки. На мой вопрос о русских она отвечает: «Все православные давно здесь, сынок». Оглядевшись, вижу пять усердно молящихся старушек.
Почему Антонина Васильевна осталась в Чечне, пережив две военные кампании? «Муж и сын лежат здесь, — сказала она дрогнувшим голосом. — Сначала я не хотела уезжать, а потом уже было слишком поздно. Мужа зарезали в трамвае. Сын пропал без вести. Ехать мне отсюда некуда».
По официальной статистике, до войны в Чечне было 300 тыс. русскоговорящего населения. По мнению самих бывших грозненцев не менее 500 тыс. Одних убили или угнали, словно скот, в рабство, другие, раскиданные по всей России, пытаются выжить. По статистике Госкомстата республики за 2002 г. (другой там просто нет. — Авт.), на территории Чечни проживают 40 645 человек русскоязычного населения. По подсчётам священнослужителей, которые бывают в Чечне, в Наурском районе проживает чуть более 5000 русских, в самом Грозном — 500 человек, в станице Ассиновская — около 100. По их словам, говорить о том, что русских в Чечне больше, просто абсурдно.
«На Пасху власти приглашали бывших жителей Грозного. Вы бы видели лица гостей, — рассказывает другая прихожанка, Раиса Валерьевна. — «Цирк» был такой, как будто президент приехал. Солдат для охраны понагнали со всей округи. А на входе раздавали конверты с деньгами, аж по тысяче рублей в каждом. Одни брали, другие отказывались. А один мужик, проходивший мимо меня, процедил сквозь зубы: «Сволочи! Дёшево хотят откупиться!»
Гранату вместо хлеба-соли
ПОСЛЕ Чечни мой путь лежал в Ингушетию — единственную республику, где действует программа по возвращению русских. Причём здесь принимают всех желающих, даже тех, кто вообще там никогда не жил. В этом году на программу было выделено 4 млн руб.Нине Пеньковой из станицы Орджоникидзевской всего 21 год, но на ней держится весь дом. Мать умерла два года назад, оставив троих детей, и все заботы о двух младших легли на плечи девушки. В марте этого года кто-то кинул во двор Пеньковых гранату. Взрывная волна выбила два окна и разрушила веранду, но, к счастью, все остались живы. Это сейчас Нина улыбается, а тогда хотелось уехать. «Грохот был страшный, — рассказывает она. — А потом соседи прибежали со всей улицы, полный двор людей. Возмущались, успокаивали, помощь предлагали. Видите, уже всё починили — администрация помогла».
Семье Шайковых повезло меньше. В их дворе два дома — в одном, что побольше, живут хозяин Владимир Стефанович с женой, в другом жили внук Егор с женой Оксаной и трёхлетней Юлей. В прошлом году он позвал Егора вернуться в Ингушетию. «На Ставрополье они жили очень бедно, работы не было. Здесь Егору сразу хорошее место предложили на кирпичном заводе, а Оксану в больницу взяли. Деньги получали приличные. Помню, в первый месяц они радовались возвращению, словно дети. Свой дом появился!»
А спустя три месяца Оксану… убили. Она была на шестом месяце беременности. В этом году в республике уже было совершено около 10 нападений на возвращенцев.
Первая покупка — дверь
НО ТЕ, кто возвращается назад, не из пугливых. Соседей семьи Ходаковых из станицы Орджоникидзевской расстреляли в этом году. Ходаковы сделали выводы и в новом жилище — подарке президента — первым делом установили железные двери. Президентский подарок — непонятно из чего сделанный двухкомнатный флигель с протекающей крышей и перекошенным забором во дворе. Особенно смешно он смотрится на фоне двух добротных ингушских домов из красного кирпича. Говорят, что один крупный чиновник из Москвы, увидевший эти почти дворцы, был сильно удивлён, что республика до сих пор живёт только на дотации из центра.Ходаковым на дверь пришлось занимать, потому что они, четыре человека, живут на зарплату Владимира, главы семьи. Он водитель в отделе социальной защиты, получает три тысячи рублей. «Мало, конечно, но что делать. Слава богу, Галина Губина, замглавы администрации Сунженского района, царство ей небесное, нам подсобила — и президент в 2005 г. подарил дом». Ходаковы рады и такому, потому что до этого они шесть лет мыкались по съёмным квартирам.
«Мы-то не из Ингушетии, а из Чечни. Четыре наших дома спалили в Ассиновке (станица в Чеченской Республике) в 2002 г., мы еле выскочить успели, — рассказывает ещё одна русская из станицы, баба Зина. — Нас тогда соседи приютили. Мы, пока полгода у них жили, документы успели сделать. Отправились в Ставрополь, а оттуда сюда. Приехали голыми. Ничего не было. Соседи-ингуши нам даже подушки и матрасы принесли. Спасибо им большое!»
Баба Зина со своим стариком Иваном — пенсионеры. Они за кружкой свежесваренного компота с удовольствием вспоминают, какая богатая была родная станица.
Прошу старушку рассказать о Галине Губиной, заместителе главы администрации Сунженского района.
«Второго августа ей было бы 59, — вздыхает баба Зина. — После похорон я попросила в её доме что-нибудь на память о ней. Мне дали этот столик, за которым мы сейчас сидим». У старушки на глазах появляются слёзы.
Губина курировала возвращение русских семей: подыскивала вернувшимся квартиры, работу, находила способы выделения материальной помощи. В 2003—2004 гг. она приобрела жильё для 17 вернувшихся семей. Всего же в Ингушетию вернулось около 600 человек.
Бандиты ждали Галину Степановну возле дома, расстреляли её. По дороге в больницу она скончалась.
Настоятель Покровской церкви в Ингушетии иеромонах Варлам. Почему же русские, несмотря ни на что, потихоньку едут назад? Этот вопрос был задан настоятелю Покровской церкви в Ингушетии иеромонаху Варламу: «Когда я начал служить, сам немного боялся, но потом понял, что Ингушетия — доброжелательная и гостеприимная республика». На вопрос, почему при всей доброжелательности его охраняют два вооружённых милиционера, ответил, что они остались в наследство от предыдущего батюшки. Этого священника перед началом второй чеченской войны похитили бандиты. «Уже возвели трапезную, котельную и крестильную, — указывает он на практически построенную церковь. — Нужно только ещё немного продержаться». Сколько именно, не знает даже батюшка.
P. S. Когда я вернулся в Москву, мне позвонил Владимир Ходаков. Он рассказал, что обращался в отдел социальной защиты с вопросом по улучшению жилищных условий. Ответ: «Денег не предусмотрено». Готовиться к зиме Ходаковы будут за свой счёт.
КСТАТИ
ПО ДАННЫМ Всероссийской переписи 2002 г., в Чечне проживают 1 млн. 200 тыс. человек. За пределами республики, по данным чеченского Госкомстата, живёт 181 человек (значатся как беженцы), по неофициальным данным — более 300 тыс. чеченцев.
