 |
| Фонтанка.Ru | Павел Горошков | 20.09.2006 |
Аналогичная дилемма стоит и перед Законодательным собранием Петербурга. Проблема обсуждается на всех уровнях и политиками, и религиоведами, и родителями, и учителями — да кем только не обсуждается. Кто-то говорит о том, что не стоит на Эрмитаж и Русский музей вешать табличку «Религиозный музей» из-за того лишь, что там хранятся предметы культа и картины с библейскими сюжетами; и о том, что все мировое, европейское, русское искусство, литературу нельзя адекватно воспринимать, не зная Священного Писания, Ветхого и Нового Заветов. Однако эти доводы натыкаются на неизбежное «религия утратила монополию на духовность» и «нельзя выдавать частное за общее».
Кто-то «копает» глубже: каждый человек рождается в национальности, которая существует в рамках какой-то цивилизации, которая, в свою очередь, входит в мировую культуру, и потому каждый должен знать все три культуры — национальную, цивилизационную, мировую. И в ответ слышит, что в голове школьника это создаст «кашу».
Что будут изучать дети в школах? Закон Божий или историю культуры? И на каком основании? В какой форме будет новый предмет? Нужен ли он вообще? Не заденет ли он конституционные права школьников на свободу вероисповедания? А пока законодатели не вышли в массы с готовыми законопроектами, в «массовом» сознании уже возникают образы бесчисленных батюшек с распятиями наперевес, заполонивших школьные классы и неистово проповедующих перед подрастающим поколением какие-то основы какой-то культуры, задевая при этом религиозное самосознание юных представителей других конфессий и в массовом порядке обеспечивая явку в храмы.
— То, что вопрос об изучении в школе культуры назрел, сомнению не подлежит, — сказал в разговоре с корреспондентом «Фонтанки» доктор исторических наук, профессор Университета аэрокосмического приборостроения, руководитель научного центра «Петрополь» Дома национальных культур Татьяна Смирнова. — И Русской православной церкви надо отдать должное за то, что она столь громко заговорила об этой проблеме и заставила власть заниматься ею вплотную. Надо отдать должное и Министерству образования: в нем начали шевелиться и составили эти нормативные документы. Но нельзя забывать, что у нас церковь отделена от государства, и стоит, наверное, разделять школу и церковь. Никто не мешает детям посещать храмы, воскресные школы и там получать духовное воспитание в контексте своей религии. А свобода вероисповедания — это еще и свобода не верить. Более того, актуализация религиозного фактора в стране, в многонациональной и многоконфессиональной стране, в которой мы хотим создать единое общество — шаг необдуманный и противоречивый.
Впрочем, можно надеяться, что наши страхи все-таки надуманны. Как пояснила «Фонтанке» первый заместитель председателя комитета по образованию правительства Петербурга Елена Спасская, Министерством науки и образования РФ составлены нормативы, в которых место ОПК определено очень четко: предмет этот может преподаваться только на факультативной основе и с письменного согласия родителей. То есть, насильно никто детей на урок с подозрительным для истинно неверующего человека названием загонять не станет. Более того, нормативы гласят, что преподавать ОПК имеют право лишь «подготовленные и сертифицированные в государственном образовательном учреждении преподаватели». Таким образом, священнослужители и школьники законодательно избавлены от перспектив обязательного взаимного общения на уроке.
— Поверьте, в Православной церкви мало найдется священников, горящих желанием преподавать что-либо нашим школьникам, — попытался окончательно развеять страхи настоятель Храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла при Государственном педагогическом университете имени Герцена протоиерей Георгий Митрофанов. — Проповеди останутся в стенах храмов, а преподавать в школах будут квалифицированные педагоги, прошедшие курс повышения квалификации в специализированном учебном заведении. Если говорить о Петербурге, то таким учреждением является Университет усовершенствования учителей. Именно там и можно получить необходимую квалификацию для преподавания ОПК: половину часов учителям читают священнослужители, а половину — религиоведы-культурологи. Так что есть возможность сравнить доводы и тезисы православия и научного атеизма, полученные из первых рук. Немногие из нескольких сотен выпускников университета воцерковились, но все стали достаточно квалифицированными педагогами, чтобы преподавать в своей школе основы православной культуры.
Между тем, Законодательное собрание Петербурга устами депутата Игоря Риммера анонсировало намерение «избавить инициативу от политизированности», разрешив родителям определять, основы культуры какой религии будут впитывать их дети. «Каждый ребенок должен иметь возможность узнать основы религии их отцов», — заявил депутат. Правда, на вопрос корреспондента «Фонтанки» о возможных основаниях для отказа родителям во введении для своих чад, к примеру, факультатива «основ эстетики сатанизма», таковых Игорь Риммер назвать не смог и предложил уповать на «разумность» наших педагогов, которые не «не позволят» такому случиться.
Впрочем, «разумным педагогам» приходится признать правоту православных иерархов в том, что общество уже давно находится в глубоком духовном и нравственном кризисе, и что основы его заложены в корнях — в системе народного образования. О культурности школьника, которого с горем пополам научили «к четырем прибавить два» и «по слогам читать слова», говорить не приходится. Учителя гордятся учениками, которые помимо этих двух умений приобретают еще третье — «книжки добрые любить». Но о том, чтобы каждый школьник разбирался в родной культуре — в живописи, музыке, скульптуре, архитектуре родной страны — никто даже не мечтает.
— Мы изучаем в школе историю Родины, ее политический и экономический аспекты, — говорит отец Георгий. — Но ни словом не касаемся культуры, которая зиждется на православии. Целый девятивековой пласт остается за гранью познания школьника: иконы, соборы, духовный аспект творчества известных им авторов. Ведь русская культура на протяжении девятисот лет жила и развивалась в контексте православия. Достоевский его принимал полностью, Толстой с ним спорил, но все они жили, мыслили и творили в православном мире. Нельзя в светской школе преподавать Закон Божий — это обратится страшными последствиями. Но культуру России, раз уж наша страна так называется, школьники должны знать.
Изменить слово «православной» на слово «отечественной» в названии предмета, включить его в рамки урока мировой художественной культуры, либо сделать культурологию для школьников отдельным обязательным предметом наравне с историей отечества и родной литературой — эти предложения сталкиваются со встречными. Например, некоторые сторонники свободы вероисповедания предлагают сделать общий предмет — история религий мира, где школьникам давались бы знания о всех «ключевых» конфессиях. Разумеется, последнее слово — за законодателями.
Вот уже Игорь Риммер, внуки которого, по его словам, постигают основы «религии их отцов», говорит о подготовке в недрах Законодательного собрания некоего закона о преподавании религии. Депутат утверждает, что работа ведется «в контакте с Русской православной церковью, верховным муфтием и главным раввином Петербурга», и что с этим законопроектом он собирается выходить на федеральный уровень. Что они там приготовят — покажет время. А пока будем изучать с детьми родную культуру самостоятельно.
