 |
| Нескучный сад | Сергей Штейников | 20.09.2006 |
— Что собой представляет Грабарка и какие впечатления остались от паломничества?
— Грабарка — это небольшая гора на востоке Польши, рядом с Беловежской пущей, очень живописное, освященное Господним присутствием место. Несколько веков назад православные христиане спасались здесь во время страшной эпидемии в Европе. Кому-то из них открылся Промысел Божий перейти ручей, который огибает Грабарку, помыться в нем и переждать эпидемию на этой горе. С тех пор бесчисленные паломники посещают Грабарку, обтираются водой из источника, запруживают здешний Марфо-Мариинский женский монастырь, который воздвигнут на месте деревянной часовни 18 века. В память о своем пребывании на святой горе и в благодарность Богу христиане сохранили древнюю традицию оставлять на Грабарке деревянные кресты. Паломники приносят их с собой — большие и маленькие — и устанавливают вокруг Преображенской церкви, главного храма обители. Тут очень много крестов. Настоящий лес. И это, конечно, впечатляет.
Особенно торжественно бывает здесь на престольный праздник: тысячи пилигримов, как называют в Польше паломников, собираются на Грабарке, чтобы встретить крестный ход, идущий из Белостока. Надо сказать, что восточная часть Польши заселена этническими белорусами и украинцами, они составляют те несколько процентов православного населения, которое есть в этой стране, хотя уже полностью интегрировалось в польское общество, сохранив веру и некоторые культурные традиции. Так вот, Белосток — один из немногих польских городов, где часть жителей исповедует православие. Крестный ход на Грабарку начинается от одного из городских храмов и проходит 100−150 км по селам с православным населением. Всего в процессии принимает участие около тысячи человек, абсолютное большинство которых составляет молодежь. Впереди на плечах несут огромный деревянный крест, или даже два креста, затем идут паломники со своими крестами поменьше. Колонна разбита на группы, у каждой свой флажок определенного цвета, чтобы не было дезорганизации. Во время шествия по проезжей части города польские власти дополнительно выделяют сопровождающие машины с мигалками. На протяжении всего крестного хода в разных частях колонны раздаются песнопения, многие берут с собой песенники и поют на ходу с раскрытыми книжками. Когда я помогал нести главный крест, за мной шла группка молодежи, которая творила нараспев Иисусову молитву. В такие минуты особенно ощущается, как очищается и освящается человек. Идет строгий Успенский пост, жара, пот, крест соскальзывает с плеч — и посреди этого приободряющая молитва. Конечно, это незабываемо.
— На каком языке говорят паломники и как находят общий язык?
— В основном общение происходит на польском языке, который, в целом, доступен для понимания представителям остальных славянских народов, особенно белорусам и украинцам. Раньше, когда Польша входила в «социалистический лагерь», в школах преподавался русский язык, поэтому старшее поколение его более-менее помнит. Например, проповеди в храмах нередко произносят на русском. Службы совершаются на церковно-славянском и польском языках. Но главное, что объединяет в паломничестве — это соборность крестного хода и ежедневная литургия. Каждый вечер мы останавливались в каком-то селе, читали в храме вечерние молитвы, утром многие причащались — и с новыми силами продолжали свой пятидневный путь. Любой крестный ход — это прежде всего дух аскетизма. Ведь мы повторяем крестную дорогу Христа, подражаем Ему, публично исповедуем свою веру, и все наши православные молитвы были интернациональны.
— Как вас принимали местные жители во время остановок? Как вообще живут православные в Польше?
— В первую ночевку я попал в компанию финна Теппо из Финляндской Православной Церкви, немца Николоса из Швейцарии, который ездит на православные богослужения в ближайший ему Милан, американки польского происхождения Дануты, россиянки Анны из Иваново и католика Павла из Варшавы, который приехал на православный крестный ход, так как был о нем много наслышан. Разместили нас в православной семье, занимающейся, как я понял, мелким бизнесом. У них небольшое хозяйство, домик, машина. На материальное положение не жаловались, хотя нельзя сказать, что живут припеваючи. Угощали нас простой обычной едой, были рады нашему приходу, такие гости у них редки. Села здесь не очень большие, молодежь уезжает в город и остаются всё больше старики. На каждой стоянке они нас встречали и после молебна угощали хлебом, яблоками и чем Бог пошлет. Некоторые жители сел приезжали забирать нас на ночлег машинами. Одной бабушке паломники не достались, так она плакала, стучалась в окна дома, где разместили гостей, так что пришлось двум белорускам отлучиться от своей группы и ночевать у нее. Потом они рассказывали, что эта пожилая женщина, живущая бедно, специально готовилась к встрече крестного хода, из последних денег приготовила очень скромный ужин, рассчитанный строго на двух человек, потому что на больше не могла. Другой женщине паломники и вовсе не достались, тогда она выпросила их ботинки, чтобы высушить после ливневого дождя. Было очень трогательно и почти весь крестный ход наши глаза были наполнены слезами. Мне лично было жаль польскую православную молодежь, которой было много и не всегда в селах молодые пилигримы могли найти себе место — спали в палатках или кое-как, нередко полуголодные. Из солидарности хотелось к ним присоединиться, но мы были гостями и не сильно перечили нашему особому приему.
— Что больше всего из паломничества запомнилось?
— Помимо напряженного крестного хода и теплого приема у местных жителей, один из священников, отец Влодек, проводил с паломниками катехизические беседы. Молодежь усаживалась на полу храма или на полянке и внимательно, не перебивая, слушала. Затем задавались вопросы. Всё было очень спокойно, тихо, по-доброму. Беседы напоминали диалоги митр. Антония Сурожского с молодежью — такие же утонченные, насыщенные интересными образами, хотя по-польски я не всё понимал… Уже в Киеве я узнал, что о. Влодек Мисиюк в недавнем прошлом — генеральный секретарь Всемирного союза православной молодежи «Синдесмос», а сам генеральный секретариат организации некоторое время находился в Белостоке, в гуще молодежной среды.
Были смешные случаи. Например, во время одной стоянки семинаристы из Иваново, певшие обычно на литургии, начали раскачиваться на подвесной скамейке, и вдруг резко опрокинулись на траву прямо в подрясниках — все начали хлопать такому забавному моменту. А еще, когда я нес по дороге переднюю часть креста, идущие позади скомандовали на польском языке повернуть налево. Не знаю почему, я повернул направо, хотя по-польски «лево» и «право» произносятся также как и у нас. Это вызвало добрый смех, и из дальнейших реплик на польском я понял, что сопровождавшие обсуждали, из какой страны я приехал.
А самым неожиданным, торжественным и, наверное, трудным моментом стало завершение крестного хода накануне праздника. Когда процессия подошла к Преображенскому храму на Грабарке, все пали и с пением тропаря трижды на коленях обходили церковь. Многие плакали. Запомнилась одна супружеская пара — пожилые люди, одетые старомодно, но по-праздничному, держатся друг за друга и медленно, как только могут старики, передвигаются по земле. Рядом — дети, подростки, молодежь… и каждый несет свой маленький крест. Все, кто приходит на Грабарку — люди разных возрастов и социального положения, — старательно обходят свою святыню. Такая в православной Польше существует традиция. У меня, правда, до сих пор на колене заживает потертость и лежат в стиральной машинке джинсы. Но зато этот крестный ход я никогда не забуду.
Потом на горе было водружение соборного креста, возле которого многие оставляли и свои крестики. Затем торжественно встречали митрополита Савву, предстоятеля Польской Православной Церкви. Ночью и утром служилось несколько литургий, священники вели круглосуточную исповедь. Завершился праздник торжественным обедом у митрополита, на котором присутствовали сотни гостей из заграницы, польский министр, послы и другие важные лица. Обед я запомнил, потому что там было много вкусной рыбы, а я изголодался во время поста.
— Какие еще святыни, помимо Грабарки, вы посетили в Польше?
— В Белостоке находятся очень почитаемые в Польше мощи святого отрока-мученика Гавриила (+1690 г.). Они много раз переносились из одного города в другой, из-за чего у этого святого много названий — Гавриил Белостоцкий, он же Заблудовский, Слуцкий, Зверковский. Сейчас его тело находится в кафедральном Никольском соборе Белостока.
В 12 км от Белостока стоит Благовещенская Супрасльская лавра 15 века с катакомбами. Это очень величественное сооружение, напоминающее афонские монастыри. Когда-то Супрасльская лавра входила в Киевскую митрополию, а ее насельниками были монахи из Киева. Сегодня «выпускниками» лавры являются три епископа Польской Церкви. Лавра дала основание Супраслю — мелкому живописному городку. Отсюда же ведет свою историю известнейшая Супрасльская икона Божией Матери.
Во время паломничества нам пришлось заночевать в небольшом уютном монастыре Димитрия Солунского в Саках. Он создан недавно, братия выкупила заброшенное здание деревенской школы и теперь трудится здесь и принимает паломников. Мы познакомились с настоятелем монастыря, это очень простой, рассудительный человек, с которым интересно было общаться.
Еще в Польше есть город Ченстохов, где находится известный и почитаемый православными и католиками образ Божией Матери. Но мы там не были, это совсем другая сторона Польши, ближе к Германии.
А вообще, каждый сельский храм, у которого мы останавливались на молебен во время крестного хода, имеет самобытную историю. Многие из них пережили годы второй мировой войны, подверглись разрушению и были восстановлены после крушения советской системы. Обращает на себя внимание их простой интерьер. Например, в одном их таких храмов находятся иконы 16 века. У нас бы возле них висели какие-нибудь изысканные лампады, крестики, а тут они как обычные рядовые иконы, не сразу обратишь внимание. Простота и незамысловатость — это вообще отличительная черта польских православных.
— А как польская молодежь проводит время? Есть ли какие-нибудь особенности, клубы по интересам?
— Еженедельно они собираются на свои собрания при храме, обсуждают какие-то вопросы, делятся впечатлениями. Летом у них проходит однодневный фестиваль, который помогает поддерживать культурные традиции, сохранять себя в католическом окружении. Хотя, конечно, у каждого есть и друзья-католики. Но они ценят свою веру и дорожат своими традициями. У них даже есть «своя» дискотека. На ней играют что-то современное, приближенное к белорусскому фольклору. Мне эта музыка показалась забавной.
Белостоцким молодежным братством издается также «Информационный листок» на польском языке. Там освещаются актуальные для молодых темы, печатаются объявления. Например, в последнем номере помещен подробный маршрут паломничества на Грабарку, а также статьи «Радость молитвы», «О себе самом» (если я правильно перевел), «Вегетарианство» и другое. В Бельске при поддержке местных властей издается украинско-польский журнал «За Бугом и Днепром». Для молодежи там тоже есть несколько страничек. Но больше он отображает фольклор и быт жителей Холмщины и Подляшья, которые входили когда-то в состав Украины.
Самым грандиозным событием для православной молодежи является, понятно, крестный ход на Грабарку. Более, что ли, развлекательного плана проходят встречи после Пасхи. На Грабарку съезжаются паломники, для которых Белостоцкое молодежное братство устраивает экскурсии, встречи с архиереями, духовенством, тематические секции и прочее. В Беловежской пуще разворачивается трехдневный молодежный лагерь, и говорят, там интересно. На встречи приезжают единоверцы из разных стран, здесь не затрагиваются политические вопросы, обидные для кого-то вещи, и те, кто там был, приезжают повторно. Мы тоже постараемся там побывать, расширить знакомство с друзьями из других православных Церквей, привезти новые впечатления. Благодаря таким связям крепнет межправославный диалог и чувствуется вселенскость Церкви.
Интервью подготовил Сергей Баршай
http://www.nsad.ru/index.php?issue=13§ion=10&article=493
