 |
| Русский дом | Сергей Серебряков | 16.09.2006 |
Последние три столетия, представляют собой эпоху непрекращающихся войн и конфликтов, в которых происходит преобразование мира и развитие человечества. Опыт истории подтвердил прозорливость Гесиода, утверждавшего, что война — отец всего. Не столько вооружённые столкновения государств являются инобытием политики, как полагал известный немецкий военный теоретик Клаузевиц, сколько их политика продолжает войны иными средствами. То и другое есть формы непримиримой борьбы великих держав за пространства и ресурсы, за мировое господство.
Вот и сейчас, когда внимание публики приковывают к очередному «саммиту восьмёрки», теперь в Санкт-Петербурге, менее всего следует ожидать от него пользы «общечеловеческим ценностям». Тем более что такие «ценности», плод досужих вымыслов, в природе не наблюдаются. И как это происходило уже неоднократно, — съезд официальных глав ведущих государств мира, по сути, не более чем малозначительная фаза бесконечных переговоров «бульдогов под ковром». На этот раз центральный предмет этой встречи — сговор политиков об энергетических ресурсах, острый дефицит которых, если не остановить их основных потребителей, в ближайшие десятилетия неизбежен. Хотя формально главные вопросы для обсуждения — энергетическая безопасность, инфекционные заболевания и развитие образования. Простой способ пустить пыль в глаза доверчивому «мировому сообществу», чтобы истинные цели оставались в тени.
Когда этот номер «Русского дома» окажется в руках читателей, саммит в Стрельне станет прошлым. О нём будут какое-то время говорить, его «итоги» комментировать, его тайные смыслы — вытаскивать на поверхность. Но, как чаще бывает, и это высокосветское событие вскоре забудется в череде ему подобных, столь же важных и, несомненно, судьбоносных. В массовом сознании подобные события не задерживаются. Это не Венский конгресс, не Версальская конференция и не встреча в Потсдаме.
Как ни печально, но надо признать, что современные саммиты, конференции, конгрессы и тому подобные совещания глав государств, считающих себя «ведущими», в действительности оказываются в лучшем случае прекрасным времяпрепровождением «первых лиц». Или событиями, значение которых сводится к неудачным попыткам их участников закрепить на длительный срок те цели, которые они публично провозглашают. В лучшем случае, как и прежде, восемь президентов и премьер-министров собираются, чтобы вместе пообедать, поужинать и сфотографироваться «в интересах мира», образуя дружескую группу, позволяющую восхищаться собой.
Между тем политическая стратегия последние 100 лет вращается не вокруг того, какому социальному строю этот мир отдаст предпочтение. Борьба капитализма с коммунизмом могла казаться главным событием эпохи лишь в воображении догматиков. Как и теперь, она представляется им в виде борьбы демократии с терроризмом или экстремизмом. На самом деле великие державы сражались между собой за нефть, газ, уголь, металл и другое ценное сырье. Но особенно за нефть.
Именно нефть благодаря своим химическим свойствам притягивает ведущие государства к тому или иному региону, превращая все остальные союзы и конфликты в следствие этих вожделений. Из
145 млрд. тонн доказанных мировых запасов нефти на Ближний Восток приходится 65%. Нетрудно сделать вывод, почему, когда стало ясно, что никакой альтернативы нефти не предвидится, нефтяные поля Аравии и Месопотамии оказались в центре мировой политики. Иного и быть не могло.
И действительно, пока главы основных государств, изображающих собой вселенский синедрион, готовились к встрече под сенью петергофских кущ, на Ближнем Востоке готовилась война. За нефть! Нет. Ведь нефть уже давно господствует во всех порах политики и дипломатии. Нефть — не новость. Вопрос стоит гораздо шире. Североамериканские штаты, основные потребители всяческих ресурсов, мечтают о глобальной нефтяной монополии. Они жаждут владеть всеми основными нефтяными провинциями. Ближним Востоком — прежде всего. И понятно — почему.
Но это арабский и персидский Восток. Зона исламской ответственности. Да, можно завладеть ею силой штыка. Но нефть служит всё-таки Меркурию и Гефесту, а не Марсу. Поэтому завладеть нефтью Востока предпочтительнее не силой оружия, а коммерческой выгодой. Согласно официальной версии, Штаты не завоёвывали Ирак, а освобождали его от Саддамовской диктатуры. Стало быть, янки принесли иракцам не оккупацию, а свободу.
Но дружба и нефть дорого стоят. Дружба арабов, персов и мусульман тоже имеет свой эквивалент. Но не в виде долларов или денег вообще. Цена ближневосточной нефти — еврейское государство в Палестине. Либо Израиль и вражда, либо дружба и нефть и исчезновение Израиля с политической карты мира.
Стоит ли дружбы с нефтяными полями отказа от полувековой политики содержания еврейского государства на землях, принадлежащих арабам с VIII века. Для янки ответ очевиден. Но как осуществить размен фигур? Такой вариант решения проблемы есть.
Штаты могут пожертвовать Израилем в обмен на океан нефти, которым обладает Ближний Восток. Но тогда евреям, проживающим в Израиле, придётся эвакуироваться. Куда? В Америку? В Европу? Нет. Речь может идти лишь о постсоветском пространстве. И даже шире. О Польше, например, Балканах и Германии.
Пять миллионов ближневосточных евреев возвращаются туда, откуда они переселились совсем недавно. Властям государств, образовавшихся на территории распавшегося СССР, придётся принять евреев. И нет сомнения, что в этих странах их ждёт блестящее будущее. Шестая часть суши. Государственная власть, армия, банки, финансы, предпринимательство. Все, о чём они так долго мечтали. Как было замечено писателем Э. Тополем в нашумевшем письме к евреям-олигархам, опубликованным в АиФ N 38 за 1998 г., они уже «получили реальную власть в этой стране». «Эта страна», понятное дело, — историческая Россия. Но власть надо закреплять, иначе она рано или поздно выпадет из рук.
При этом тесные союзнические отношения постсоветского пространства со Штатами можно считать обеспеченными. Вряд ли между ними могут возникнуть идейные, политические или экономические противоречия. Что же касается территории Палестины, то упразднение еврейского государства может быть обусловлено одновременным упразднением и арабского государства. Эксперимент, предпринятый ООН в 1946 году, можно будет признать неудачным. Почему бы тогда не образовать в Палестине демилитаризованную зону под международным управлением? Как центр «трёх мировых религий». Евреи покинут Палестину, но иудаизм останется там навсегда.
Таким образом, жертва фигурой, то есть государством Израиль, убивает сразу трёх «зайцев». Вашингтон получает неограниченный доступ примерно к 70% мировых запасов нефти и приобретает союзника — «исламскую цивилизацию». И он укрепляет на неопределенно-длительный срок свой контроль над «советским наследством».
Казалось бы, весьма перспективный план, чреватый огромными преимуществами. Но разве он не противоречит новой войне евреев против арабов? А дело в том, что у этого варианта глобальной стратегии есть серьёзные и могущественные противники. Как в США, так и в Израиле.
Сионисты в Палестине и в Северной Америке не могут быть в восторге от плана, который должен покончить с сионизмом как политическим явлением. Пять десятилетий возглавляющие Израиль сионисты делают ставку на войну с арабами. Потому что только война или её угроза обеспечивает существование Израиля в качестве государства. Только этот фактор заставляет Штаты быть союзником палестинских евреев. Для Израиля мир с арабами подобен смерти. Вот почему его власти с первого дня существования этого государства превратили войну в способ существования. И вот почему они используют любой подходящий повод для развязывания конфликтов.
Да и в самих Штатах не всё так просто, как кажется. Республиканцы и демократы — это не нанайские мальчики, имитирующие политические противоречия. Между ними — принципиальные разногласия. Чтобы принудить республиканцев к союзу с Израилем и не допустить их сговор с арабами и мусульманами, необходима война или состояние перманентной угрозы войны. Вот почему сейчас Израиль напал на государство арабов в Палестине и на Ливан. Именно поэтому готовится почва для вторжения США в Иран.
В отличие от демократов, помогающих евреям Палестины из идейных соображений, республиканцы — патриоты Америки. Вот почему странная авиа-атака на башни-близнецы могла произойти лишь при республиканской администрации, и она была принципиально исключена, когда в Белом доме находился президент-демократ. Списанная на арабов, она заставила республиканскую администрацию встать на тропу ближневосточной войны. По-видимому, есть непосредственная связь между победой Буша и весьма подозрительной смертью Арафата и внезапной болезнью Шарона, оказавшегося в неизлечимой коме. Эти политики, которые договаривались о мире между арабами и евреями, путали карты «партии войны». Новый израильский премьер Олмерт этих карт не перепутает. Он тут же начал действовать, чтобы не допустить исчезновение Израиля с карты мира. А Израиль напал на Ливан только после того, как Сирия в апреле эвакуировала оттуда свои войска, на чём настаивали США и чего требовали ливанцы, собиравшиеся на многотысячные антисирийские митинги. Вывод сирийских войск, предотвращавших агрессию израильтян в Ливане, был предписан миротворцами ООН, генсек которой теперь лицемерно призывает к прекращению военных действий.
Тот факт, что агрессия Израиля совпала с разрекламированным «саммитом» в Стрельне, для участников которого она оказалась полной неожиданностью, в который раз подтвердила слова князя фон Бисмарка, канцлера Германской империи, заметившего как-то по поводу собравшихся вместе русского, австрийского и германского императоров, решавших вопросы войны и мира, что они «воображают себя более значительными государственными людьми, чем являются на самом деле».
Надо ли спорить с тем, что за истекшие 130 лет после этой встречи в Берлине хоть что-то изменилось в геополитике и дипломатии? Разве что Российское государство, которое тогда являлось великой мировой державой, а сейчас находится в состоянии политической раздробленности и не представляет поэтому никакой подлинной силы, не в состоянии влиять на процессы, которыми управляют подлинные господа положения.
