 |
| Столетие.Ru | Максим Кустов | 05.09.2006 |
Вот еще сообщение: «В городской администрации продолжается экстренное совещание в связи с поджогами и беспорядками. Напомним, в Кондопоге было совершено несколько поджогов торговых палаток и гаражей, принадлежащих выходцам с Кавказа. После этого стали поступать сообщения о массовых беспорядках в городе и о том, что есть пострадавшие».
Самые «продвинутые» СМИ додумались до сообщения о том, что «ОМОН пытается усмирить карельских националистов». Господи, «карельские националисты»! Это до чего же надо довести жителей тихих карельских городков.
Попробуйте угадать, кого убивали, кого резали ножами — представителей «местной» (?!) чеченской диаспоры или «славянского населения»? Угадали? Правильно. Если бы русский или «карельский националист» убил кавказца, визг телеканалов был бы слышен в Антарктиде. Но поскольку в очередной раз русские были убиты в России, СМИ озаботилось судьбой ларьков и гаражей, «принадлежащим выходцам с Кавказа». Это святое.
Невозможно даже понять, сколько же всего местных жителей было убито. Появляется крайне противоречивая информация о двух, трех, четырех… О том, что в реанимации продолжают умирать изувеченные местные парни. Есть сообщения и о том, что данные о количестве погибших засекречены.
Каким-то чудом на телеэкране появляются кадры, на которых жительница города кричит о том, что «у нас здесь новая Чечня», что местным парням уши отрезали…
Но, как и почти всегда в таких случаях, правоохранители этому не мешали. Они теперь «карельских националистов» усмиряют. Как все знакомо…
«Славянское население» уже приучено к тому, что самим фактом своего существования глубоко виновато перед кавказскими диаспорами и русскоязычными «либералами». Те русские, кого распад страны застал в союзных республиках и некоторых автономиях РСФСР, с точки зрения коренного дотационно-нацкадрового населения и либеральных московских изданий были «мигрантами» и «манкуртами». Страшная вина. Как писали когда-то в газете «Московские новости»: «русские должны знать свое место».
Еще несколько лет назад наш абориген Познер объяснял русским в Риге, недовольным получением аусвайса «некоренного мигранта»: «Ну, вы же живете в чужой стране…»
Но если русские «мигранты» провинились тем, что живут «в чужой стране», то русские и представители коренных народов России в своей стране оказались еще хуже. Смеют даже на митинги протеста после очередных убийств выходить. Ну, плеснут горячие джигиты кислотой в лицо русской красавице — ну и что? Это повод для возмущения? Нет, конечно. Ну, дома взорвут, зарежут кого, перестреляют в Москве милицейский наряд или там изнасилуют курсанток МВД — ну и что? Это тоже не повод для возмущения.
Странные люди, эти русские. Своими глазами я видел смоленского мужика, посмевшего вслух возмущаться тем, что в столице России граждане одного из независимых и суверенных иностранных государств залили бензином его картошку, которой он посмел торговать без их хозяйского разрешения и выплаты дани.
В Астраханской области, в русско-калмыцком селе Яндыки, представители чеченской диаспоры «мирно» разгромили кладбище (за разгром православных кладбищ в тюрьму не сажают), слегка поглумились над могилой погибшего в Чечне солдата, застрелили местного парня, калмыка Николая Болдырева. И, представьте себе, местные жителям это тоже почему-то не понравилось. Разумеется, СМИ вывели «погромщиков» на чистую воду.
В Ростовской области, в городе Сальске кавказцы расстреляли местного парня, покалечили ещё нескольких. И вновь в прессе обличают местных жителей, посмевших устроить митинг протеста с требованием выселения нахлынувших в город «гостей».
…Разумеется, на трагедию в Карелии отреагировали и в прессе, и в Чечне. На сайте Полит.ру появилось, например, такое сообщение: «В минувшие выходные в городе Кондопога произошли массовые беспорядки. После поминок по жертвам драки с чеченцами местные жители разгромили и сожгли ресторан, рынок, магазины и палатки, принадлежавшие выходцам с Северного Кавказа. Милиция смогла навести порядок в городе только через сутки, задержав более ста участников погромов».
Всего-навсего драка на почве каких-то поминок… Ни убитых, ни калек в реанимации. Зато «погромы» налицо.
А премьер Чечни Кадыров полагает, что местные власти «пошли на поводу нарушителей правопорядка».
«Власти Кондопоги согласились с требованиями горожан, а текст резолюции, принятой на митинге, был подписан некоторыми депутатами городского Собрания», — заявил Кадыров. Премьер Чечни также пообещал, что если карельские власти не найдут формы и методы урегулирования ситуации, то он сам найдет «правовые методы», способные привести ситуацию (в Карелии? — Авт.) в правовое русло.
Можно сколько угодно читать священные заклинания о том, что «у преступника нет национальности», сути дела это не изменит. Хоронить убитых приходится и придется в дальнейшем русским, карелам, калмыкам и другим коренным народам России. А «представители» диаспор будут возмущаться тем, что это кто-то замечает. Информационная поддержка им гарантирована заранее. А Россия тем временем будет превращаться в гигантское Косово.
…Вспоминается станица Наурская, побывать в которой довелось в 1995 году. В 1957 году Хрущев волевым решением ввел три казачьих района — Наурский, Шелковской и Надтеречный в состав ЧИАССР. Очевидно, он полагал, что территорий, подаренных Чечне в двадцатые и тридцатые годы, уже недостаточно. В конце двадцатых годов в Грозном, например, «временно» разместили «органы управления Чеченской республики», мотивируя это тем, что «у них пока нет своих городов». А в 1934 году сделали город столицей объединенной Чечено-Ингушетии. Так и появилась чеченская столица, на кладбищах которой чеченцы даже спустя многие десятилетия не хоронили своих покойников, отвозя их, как они говорили, «к себе».
В станице Наурская в 1995 году еще не все казаки были убиты или бежали с родной земли. Собственно, приехал я на станичный юбилей. Но вместо праздника увидел, как люди в черном готовятся к похоронам, гроб делают. В день станичного юбилея «случайно» утонул двенадцатилетний сын атамана. Тайну его «случайной» смерти недвусмысленно раскрывали веселые чеченские подростки, резвившиеся у дома. Хотя в станице были наши войска, весельчаки ничего не опасались. Что же там творилось до ввода войск, при Дудаеве?
О погибших соседях, о бесконечных историях типа: «он пошел провожать ее, его тело нашли, но без головы, а ее никто никогда больше не видел», казаки и казачки рассказывали без конца. Но пожалуй, страшнее всего был рассказ пожилой женщины, которой в 1957 году (она тогда была пионервожатой) в райкоме комсомола поручили обеспечить хороший прием в школе чеченских детей из переселившихся в станицу 70 семей. Она очень старательно боролась с «националистическими предрассудками» тех, кто полагал, что ничем хорошим такое переселение не кончится…
Не знаю, кому из моих тогдашних собеседников посчастливилось остаться в живых после Хасавюрта и вывода войск. В 1999 году прочел в какой-то газете, что кое-где в станицах на Тереке «сохранились фрагменты славянского населения». Как изящно автор выразился: фрагменты.
А сейчас все новые и новые регионы России напоминают Наурскую. Появилась новая разновидность русских беженцев: с Дона и с Кубани бегут люди от стремительно увеличивающихся в числе и в аппетитах диаспор. Вот только куда бежать — в Карелию или в Москву? Смешно. Разве остались в России «некосовские» территории?
