 |
| Вера-Эском | Игорь Иванов | 01.09.2006 |
Лишь спустя неделю земской деятель узнал, что семья пастыря просто-напросто голодает: «Ну, положим, я снесу голод и срам, — казня себя „за жадность“, говорил священник, — но ведь у меня, Господи, еще попадья есть! Ведь я ее из хорошего дома взял!.. Хуже кухарки всякой. Только и утехи у нее, что принесу из гостей яблочек…» И зашептал дальше: «Как-то рано утром иду я, а на берегу стоит какая-то женщина. Глазам своим не верю… жена доктора, и белье полощет. Значит, чтоб люди не видели, норовила пораньше встать и за версту от деревни уйти».
«И я не знал!» — простонал помещик после ухода священника. И тут вспомнил свой донос архиерею, и «его всего скрючило"… «Это воспоминание наполнило всю его душу чувством гнетущего стыда перед самим собой и перед невидимой правдой… Так началась и завершилась искренняя потуга к полезной деятельности одного из благонамеренных, но чересчур сытых и не рассуждающих людей», — заканчивает свой рассказ Чехов.
Этот рассказ вспомнился мне, когда я знакомился с основными параметрами бюджета на следующий год, появившимися в прессе. Того самого бюджета, который правительство называет социально-ориентированным. По нескольку раз в день с экрана нам напоминают: на 33% вырастут расходы на образование (277 млрд. рублей), на здравоохранение и спорт на 31% (205 млрд.). Слава Богу, народу сейчас не до телевизора, не слышат, что, оказывается, уже давно пребывают в довольстве и благополучии: у рядовых россиян идет дачная страда, жители же северной глубинки заняты сбором грибов и ягод — без заготовок зиму не прожить.
«Московские новости» размышляют над этим феноменом и приходят к выводу: одно дело рост федеральных расходов, они предназначены для так называемых «федералов», большинство которых сосредоточено в столице. Основная же часть бюджетников «сидит» на региональном или же муниципальном бюджете. При этом из года в год Москва забирает все больше собранных в регионах налогов.
О другой — рекордной — статье «социальных расходов» ТВ не сообщает — на содержание чиновников в 2007-м выделяется денег аж на 49,5% больше — 664 млрд. рублей. Из них больше всего — на содержание финансовых, налоговых и таможенных органов — 188 млрд. рублей. Почти столько же, сколько на всю медицину.
Таможенники, например, требуют повышения зарплаты сразу… в три раза. По мнению руководителя таможенной службы, они должны получать около 1000 долларов, — это в среднем… По 82 тысячи рублей в месяц будут получать судьи. Тоже в среднем. Значит, большинство будет получать за 100 тыс. в месяц. Это, конечно, совершенно запредельные цифры для рядового, не чиновного россиянина.
Сколько раз, общаясь с высокопоставленными чиновниками, я замечал, что они попросту не понимают реалий жизни простого человека. Вроде ездят много, слушают про беды «низов» — и не слышат. У чиновников пониже рангом, выходцев, так сказать, из народа, уши не заросли. Как всякий русский человек, они, в принципе, совестливы. Проблемы понимают, кивают сочувственно, и так поохав, повздыхав, уезжают и забывают о проблемах до следующего визита. Тут срабатывает защитный механизм вытеснения. В самом деле, что он может, отдельный чиновник, — вон над ним сколько начальников, какая гигантская бюрократическая машина крутится!
С народа требуют участия в самоуправлении, трезвого трудолюбия, культурности и много чего, не понимая, что большинство поставлено в условия, когда надо искать прокорм себе и детям, иначе не избежать нищеты.
Так и живем — рядом, а точно на разных планетах.
В том же рассказе Чехова помещик, когда узнал о реальных условиях жизни священника и семьи земского врача, решает: «Получу двадцатого числа жалованье двести рублей… Под благовидным предлогом суну ему и докторше… Он рассчитывал по пальцам свои деньги и боялся себе сознаться, что этих двухсот рублей едва хватит ему, чтобы заплатить управляющему, прислуге, тому мужику, который привозит мясо…»
Теперь то ж — одни живут на сто тысяч в месяц, другие на три — и тем, и другим не хватает. Для одних рублевое изменение цены хлеба пройдет незаметно (они стараются вообще хлеба меньше есть, чтоб похудеть). Для других это — драма, весь домашний бюджет рушится.
И нам, журналистам газеты, во время поездок в глубинку становится порой не по себе — при наших скромных для города 6,5 тыс. рублей зарплаты (средняя по редакции) мы не раз ощущали себя крезами на фоне сельских жителей. И не в сравнении с какими-нибудь пьяницами. Ужасающая нищета давно уже поразила и съедает людей работящих, умных.
Нам говорят, у судьи работа ответственна и трудна. А у доярки не трудна? А у хирурга не ответственна? Но почему же на содержание работника здравоохранения государство тратит в пять (!) раз меньше средств, чем на чиновника?
Конечно, сегодня не времена Чехова, священник на селе не голодает. Но вместо преподавания в школе, вместо миссионерской работы в его, как правило, многодетной семье едва успевают управляться с хозяйством: корова, картошка, сено… Конечно, докторша, может быть, не ходит скрытно полоскать рваное белье на реку, но ведь всякие клубные работники, библиотекари, санитарки и пр. едва сводят концы с концами. Повсеместно в глубинке закрываются клубы, фельдшерские пункты, малокомплектные школы, а с ними выбрасываются на улицу люди.
Нам говорят: на все денег в бюджете не хватает. На эту же причину ссылается руководитель Росстата В. Соколин, говоря о «неизбежности» повышения пенсионного возраста в ближайшее время.
Но если не хватает денег (во что верится с трудом при нынешних ценах на нефть), давайте экономить! Давайте заявим, что Воздержание и Экономия являются, наряду с Демографической проблемой, главными национальными приоритетами. Ведь не случайно Церковь учит, что перед совершением каких-то важных дел нужно говеть, то есть хранить воздержание. И касается это всех.
А что вместо этого? За первое полугодие 2006 года численность занятых в системе госуправления возросла еще на 500 тыс. человек и достигла 4 млн.
