Ответ Тегерана Москве?

Иран начал переговоры о поставках газа в «Nabucco»

Глава Национальной газовой компании Ирана (NIGEC) Реза Кесаизаде начал пока неофициальные переговоры с западными и европейскими компаниями о поставках иранского газа по газопроводу Nabucco, передает Reuters со ссылкой на иранские СМИ.

Как отметил Р. Кесаизаде, без иранского газа газопровод Nabucco будет нерентабельным, и его реализация становится невозможной. «Кажется, наши европейские партнеры понимают это, так как мы получаем от них положительные сигналы относительно нашего участия в Nabucco и мы будем продолжать переговоры с европейскими компаниями», — заявил глава NIGEC.

До сих пор возможность присоединения Ирана к наполнению трубы Nabucco представлялась маловероятной. Против выступали США, сомневались европейцы, да и сам Иран вел себя в этом вопросе осторожно, понимая, что Nabucco фактически направлен против России, сдерживавшей до сих пор давление Запада на Иран. И вот теперь ситуация, похоже, меняется. И меняется не самым приятным для России образом.

Серьезность, пока еще только возможных, неприятностей очевидна. Одним из приоритетов европейского направления российской политики было скорейшее завершение строительства газопроводов «Северный поток» и «Южный поток». Цель этого строительства: застраховаться от капризов транзитеров российского газа — Украины и Белоруссии, расширить и упрочить российское газовое присутствие в Европе, повязать Россию и ЕС общим интересом и взаимозависимостью, и, тем самым, обезопасить себя от вовлечения Европейского Союза в какое либо противостояние с нашей страной в будущем.

Европейцы, опасаясь зависимости от российских углеводородов, искали возможность диверсификации поставок в Европу газа, но главным противником российско-европейского газового сотрудничества были американцы. И история эта не новая, если вспомнить, сколько усилий приложили в начале восьмидесятых США, чтобы сорвать строительство советского газопровода Уренгой-Помары-Ужгород, в обход западной ветки которого мы теперь и пытаемся проложить южный и северный «потоки».

Для того, чтобы не дать реализовать российские газовые проекты либо обесценить их значимость, американцами предпринимались самые разные усилия. Начиная от затягивания согласований прокладки газопроводов и даже срыва уже достигнутых договоренностей (самый свежий пример отказ от соответствующих соглашений правительства Болгарии) и кончая лоббированием альтернативных проектов в лице Nabucco.

В свою очередь, главной проблемой Nabucco стал вопрос его наполняемости. Среди потенциальных источников энергоносителей для Nabucco назывались Азербайджан, Туркмения, Узбекистан и Ирак. Но даже все вместе эти страны не могут обеспечить его загрузку достаточную для того, чтобы сделать его рентабельным и альтернативным российским проектам.

Решить вопрос с газом для Nabucco можно было, подключив к нему иранский газ, что технически было сделать легко, учитывая наличие у Ирана всей необходимой, уже построенной инфраструктуры. Препятствием здесь было нежелание сотрудничать с Ираном американцев, настаивавших на санкциях против него, как мере противодействия иранской ядерной программе, и просто удушения своего ближневосточного оппонента. А также возможность России влиять на своего южного соседа в благодарность за мягкую поддержку в противостоянии с США. Европейцы были не против газовых соглашений с Ираном, но Тегеран до сих пор был готов учитывать интересы Москвы.

Более чем вероятно, что поводом к демаршу иранцев в вопросе Nabucco стали изменения в российской позиции по иранской ядерной программе, обозначенные после наметившейся перезагрузки отношений России и Америки, в частности, отказа американцев от размещения системы ПРО в Чехии и Польше.

Что бы не заявляли в Москве и Вашингтоне о том, что никакого «иранского торга» не было и быть не могло, договоренности, очевидно, все же были. Синхронность отказа американцев от размещения противоракетной обороны и появление жестких заявлений России по иранской ядерной программе бросается в глаза.

Россия добилась от американцев уступок в Европе, за что согласилась надавить на Иран. Выиграв на Западе, мы, очевидно, что-то проиграли на Востоке. Главный вопрос здесь, каков баланс потерь и приобретений и какова их логика?

Готовность США к перезагрузке отношений с Россией была вызвана не уступками и не смягчением российской позиции в каком-либо вопросе, а твердостью, проявленной Кремлем во время «пятидневного» кризиса на Кавказе. Политика односторонних уступок ничего не дала нашей дипломатии, как не старались Ельцин и Путин. Считаться с собой мы заставили Запад, лишь проявив, там, где надо, жесткость, упрямство и выборочную, обдуманную несговорчивость, показав, что можем, как бить, так и держать ответные удары. Только тогда американцам стало ясно, что с интересами русских не считаться нельзя, и лучше снять наиболее проблемные вопросы. Причем, нашей благодарностью за неразмещение американцами ПРО в Европе должно было стать аналогичное неразмещение российских ракет в Калининградской области — классический нулевой вариант.

В чем смысл в этой ситуации сдачи налаженных отношений с южным соседом, имевших возможность стать стратегическими, вопрос не понятный, но серьезный. Причем более серьезный и долгосрочный, чем война газопроводов.
Константин Новиков, специально для «Русской линии»