 |
| Столетие.Ru | Александр Горбунов | 31.08.2006 |
Все началось с погрома русской жизни, учиненного под фанфары интернационала. Большевики мыслили радикально. Для начала в государственном масштабе было запрещено отмечать православные праздники. Таким образом, были запрещены все традиционные и всенародные торжества. «Пламенные» дошли до того, что в домах было запрещено ставить рождественскую елку. И только в середине 1930-х Сталин догадался возродить обычай, приурочив его к Новому году.
Как лучше всего запретить? Да просто объявить всякий красный день рабочим. За прогул — репрессии. Ну, а вместо настоящего и своего народу был подсунут суррогат в виде «новых святцев» с какой-нибудь «розой люксембург» или всевозможными «годовщинами». Была попытка даже таинство крещения заменить «октябринами».
Ясно, что люди неохотно расставались с привычным. Например, знание того, какого числа будет в текущем году Пасха, жило в народе всегда. Другое дело, уже к 1980-м мало кто представлял истинный смысл этого празднования. Чтобы «массы», случаем, не пошли в на Воскресение Христово в храм, пропаганда показывала ночью по телевизору концерты Аллы Пугачевой, наиболее популярные фильмы и передачи. Лишь Сталин, под влиянием войны на какое-то время осознав, кто является главным действующим субъектом в СССР, сделал попытку внести в торжества национальный русский акцент. Большую роль сыграло и временное прекращение антихристианских репрессий.
Однако период этот был весьма краток. С приходом к власти Хрущева всё закончилось. Он кричал, что «в 1980-м году покажут по телевизору последнего попа». На радио смолкли русские песни, на киностудиях выбросили из съемочных планов новых «Садко». Культурная жизнь начала вращаться вокруг «пидерасов», как назвал Хрущёв народившихся абстракционистов и примкнувших. Молодежь стала на своих вечеринках слушать западную музыку. Потому что пафосная «музыка советских композиторов» была хороша на съездах партии, но совсем не годилась для обычных людей. А народная культура тем временем находилась под спудом запретов, не могла развиваться, шагнуть в ногу со временем.
Постепенно остался лишь Кобзон в телевизоре да бутылка водки на скатерти возле телевизора.
В сухом, вернее, мокром остатке, мы теперь имеем эту самую бутылку, как центральную ось современного отмечания чего-либо. Никто не спорит, что винопитие есть непременный атрибут праздника в любой христианской культуре. Но когда кроме бутылки нет ничего, остается плачевная бытовуха.
…В недалеком прошлом, надо отметить, была сконструирована хоть какая-то система праздничных смыслов. Главный из них — восприятие даты как отчетного рубежа. Поэтому 31 декабря многие действительно ощущали приподнятое настроение, созерцая отчетную программу «Время». В ней сообщалось об успехах уже в масштабе всего народного хозяйства и военного строительства. Народ не терял надежды на то, что в руководстве много мудрых и честных товарищей, которые вот-вот осуществят необходимую корректировку, и досадные недостатки будут устранены. Но в ответ на ожидания учинили «перестройку», уничтожившую всё, в том числе систему праздничных смыслов.
Убей, не пойму, какой смысл заключается в нынешнем «всенародном» праздновании Нового года. Ну, меняется дата в календаре. А что конкретно связано с этим? Продолжится распад страны и маргинализация населения? Конечно, по инерции большинство продолжает изображать веселье с шампанским и грохотом китайских фейерверков. В какой-то степени все мы причастны к этому малодушию.
Само собой, здесь мы не рассматриваем юношество. Для ребят любое свободное время — повод повеселиться. Но говорить о всеобщем празднике — увольте. Новый год как раз весьма показывает, что страна живет в несовместимых измерениях. Кому-то уготован комплект из водки и нескончаемой армии «телеюмористов». А кто-то закроется на виллах или скроется на каких-нибудь островах. Уровень телеобеспечения, окончательно скатившегося до пошлой убогой самодеятельности, как раз свидетельствует, что на «массы» действительно наплевать. Тем, кто пьет французское шампанское в Барвихе или плывет на яхте среди теплых вод, нет дела до людей из Иваново, Пскова, Красноярска, вынужденных коротать ночь под матерные частушки опустившейся Пугачевой и блеяние ее прихлебателей.
Но на самом деле праздника нет ни на той, ни на другой стороне улицы. Всеобщий кризис, помутнение и опустошение царят везде. И в доме олигарха, и в ободранной квартире рабочего с закрытого завода, лишенного будущего. Холод пропасти лишь ощущается с разной остротой.
Поедает в кругу родственников и друзей нувориш изысканную снедь. Слушает приглашенных музыкантов. Трещит камин. А за окном темные очертания новой Орды, а в мыслях повороты «басманного правосудия», а в памяти вереница «кинутых"… А за дверью с хохотом укатили на дорогом авто собственные дети. Поехали в чумные клубы, где сыпется кокаин и реками течет дорогое, но все то же спиртное, где оргии, где содомия.
Конечно, в нищем жилище все безотрадней. Немногочисленное общество, часто состоящее из жены (хорошо, если пришли несколько друзей), участвует в совместном распитии и пережевывании. Всё имеет смысл, если рядом детки. А когда они подрастают, то уходят. И родители не знают, куда. Не знают они (не хотят знать?), что происходит там, где собираются подростки. Большое счастье, если их новогодняя ночь станет просто пъянкой, разбавленной сексом. А сколько из них будут валяться скрюченными наркотическим «кайфом». Причем, если в Москве процесс приостанавливается, то в провинции он набирает обороты.
Конечно, это касается не только Нового года, но в этот день всё становится очевидным, — климатические условия накладывают отпечаток. Все вынуждены сидеть по клетям многоэтажек, — такое жилищное наследие досталось русскому человеку от ХХ века. И это с нашими-то просторами… А главное, данный образ жизни вступает в противоречие с вольнолюбивой душой и с ее тягой к живой земле.
Новые революционеры не были бы таковыми, если бы не попытались сформировать новый «праздничный календарь». Но это не просто. Потому что праздник — таинство, воплощение того идеала и торжества, к которому идет общество. Очевидно что нынешнее общество не имеет никакого идеала, ни во что не верит и никуда не идет. Поэтому выморочность новых официальных дат закономерна.
Что можно сказать о душевном здоровье тех, кто придумал праздник «Независимости России»? Затем его переименовали в «День России». То есть стране предлагают бурно радоваться времени ее развала и прихода к власти пьяного самодура. Чему подтверждением другая дата, которую додумались-таки отменить — «День Конституции». Той декларативной писанины, что была «принята» под грохот расстрела законно избранного Верховного Совета.
…Вспоминаю в связи с этим незавидную участь теоретика и практика русского праздника Н.Деткова. Имея в распоряжении скудные средства, он умело организовывал торжества, в которых все дышало песней, поэзией, культурой, глубинной религиозностью, живым народным весельем. По нелепому обвинению в «разжигании» (он всего лишь пришел в числе других в редакцию «МК» потребовать прекратить глумление над Россией) Детков сидел в тюрьме, но и после этого продолжал творить праздник. А теперь о нем совсем не слышно.
Зато популярными стали юбилеи. Патология отмечать «пятилетие», «десятилетие» и т. п. захлестнула страну. Особым видом помешательства стали «Дни города». На празднование 300-летия Питера истратили многие миллиарды. Московское руководство не отстает в показушной истерии. На Рождество Новый год градоначальник теперь заботится об экономии и о живых деревьях (после того, как их вырубили в московских скверах, отданных под застройку). В столице выставлены уроды из пластика и металла, названные «ёлками». На ВДНХ, превращенной было в помойку, в парке Горького, в Сокольниках происходит убожество «народных гуляний». Они состоят в том, что на неприбранном асфальте топчутся редкие ряженые в отвратительных костюмах, а в доисторических динамиках, развешанных на столбах, гавкают эстрадные «пидерасы». Молодежь сосет из бутылок дешёвое холодное пиво. На каждом шагу обман, некачественные услуги по чудовищной цене: гнилой шашлык, поддельные сигареты, «билетики счастья"… Впрочем, сам мэр любит отдыхать в Австрии.
…Мы работаем и преодолеваем с мечтой о празднике — так уж устроен человек. Народы умеющие работать и жить, умеют и праздновать. Отсутствие праздника — индикатор отсутствия полноценной жизни. Плюньте в лицо тому, кто скажет, что он не признает праздников. Значит, он их не видел. Или не мечтал о них.
Праздник — это очень серьезно. В нем раскрывается творчество нации, ее фантазия. В нем цветет её культура. Христианская культура — культура праздника. Праздник противостоит цивилизационному омертвению. Он же часто вдыхает в усталый измученный народ новые силы.
А методичное истребление праздничной культуры — это, как правило, важнейший компонент геноцида.
С его помощью нацию лишают памяти и силы, радости и мечты, яркости бытия. Как бы мы не относились к тем же цыганам, они — иллюстрация того, что можно выжить, ничего не имея, кроме праздника.
Оживление России предполагает действия по всем направлениям, и праздничное — не последнее из них. Мы должны создавать свои «праздничные поля», насколько это возможно, уже сейчас. Но главное — в образе будущей России важное место должна занять структура блестящих, осмысленных и объединяющих торжеств.
