 |
| Столетие.Ru | 30.08.2006 |
Однако не прошло и шестидесяти лет, как о геноциде советского народа было забыто, причем не где-нибудь, а в нашей собственной стране.
Сегодня о хладнокровно проводившейся истребительной политике нацистов на советских землях у нас предпочитают не говорить. Более того, многие стараются сделать вид, что никаких преступлений германские войска и вовсе не совершали, что место имели лишь неизбежные на войне случайности. А коли уж и скажет кто сквозь зубы про «подвиги» нацистов, то тут же перейдёт к обличению сталинизма и советского тоталитарного строя в целом. Хотя, казалось бы, причем тут советский строй?
«Подлинная историческая память намеренно стирается, — замечает в этой связи историк Наталия Нарочницкая, — геополитический проект Гитлера — уничтожение целых государств и наций и лишение их национальной жизни — забыт. Но, если мы никогда не забываем страдания евреев, то почему же мировое сообщество и сами евреи парадоксально взирают с растущей лояльностью на наследников фашистских легионов Прибалтики, Украины, Белоруссии, руки которых обагрены кровью тысяч евреев и тысяч славян? Почему славяне вообще не упоминаются в качестве жертв гитлеровского геноцида? Уж не потому ли, что это дает возможность обвинять в фашизме тех, кто оказал гитлеровской агрессии наибольшее сопротивление и сделал невозможным повторение Освенцима?»
…Во время войны преступлениям нацистов были посвящены тысячи статей и десятки книг. Алексей Толстой и Михаил Шолохов, Илья Эренбург и Константин Симонов рассказывали стране и миру об аде, воплощенном гитлеровцами на оккупированной советской земле.
Реальность была страшнее любых выдумок.
Советские писатели и журналисты цитировали приказы командования вермахта и СС, дневники и письма немецких солдат и офицеров — и этого было более чем достаточно. Когда появилась возможность, в свет стали выходить основательные сборники документов; теперь даже самый большой скептик не мог обвинить советскую сторону в пропагандистском искажении фактов.
Сборники документов продолжали публиковать и пятнадцать, и тридцать лет спустя. В научный оборот были введены очень важные документы, но использование их оставляло желать лучшего. Причин тому две. Во-первых, психологический шок в советском обществе был слишком силен. Исследовать по свежим следам было все равно, что копаться в незажившей еще ране. Во-вторых, послевоенный Советский Союз оказался не заинтересован в подобных исследованиях, потому что в уничтожении мирного населения кроме немецких войск и полиции более чем деятельное участие принимали формирования коллаборационистов из национальных республик.
В свое время советская власть сделала очень многое для того, чтобы не дать прорасти семенам межнациональной розни, посеянным нацистами. После войны была проявлена удивительная по любым меркам гуманность — амнистия всех служивших на мелких должностях коллаборационистов и полицаев, если на них не было крови, и если они не убежали с немцами. Тем, кто убежал, дали всего лишь по шесть лет ссылки.
В итоге политическая целесообразность оказалась выше исторической добросовестности. Ужасы нацистской оккупации остались в народной памяти, но не были зафиксированы историками. Лишь в работах, посвященных советскому партизанскому движению, можно было встретить небольшие разделы об оккупационной политике нацистов, разделы, носившие заведомо второстепенный и иллюстративный характер.
Не удивительно, что к началу перестройки об истребительной войне, которую вели нацисты против всего нашего народа, забыли.
Но народная память еще была жива, и когда писательница Светлана Алексиевич собирала рассказы о минувшей войне, респонденты рассказывали ей такие подробности преступлений оккупантов, от которых можно сойти с ума. Алексиевич могла стать первым отечественным исследователем истребительной политики нацистов; однако поведанные ей рассказы она сделала символом не преступлений оккупантов, а абстрактных ужасов войны. Никто не спорит с тем, что любая война страшна; однако важно понять, что миллионы уничтоженных — это жертвы хладнокровной политики обезлюживания, а не войны.
В Израиле историю «холокоста» изучают многие научные институты; у нас же нельзя назвать ни одного исследователя, который бы систематически занимался разработкой истории нацистской политики на оккупированных советских землях — этого, по определению германских историков, «другого холокоста».
Множество людей исследуют проблему коллаборационизма, пишут о сражавшихся под знаменами врага русских солдатах вермахта и СС. Конечно, знание структуры и принципов комплектования коллаборационистских формирований полезно, однако разве не важнее знать, чем, собственно, занимались все эти восточные батальоны, прибалтийские СС и вспомогательная полиция? Но об этом предпочитают говорить невнятной скороговоркой, иначе вместо благородных борцов со сталинским тоталитаризмом люди увидят безжалостных палачей.
Есть ряд книг и статей о трагедии советских военнопленных и остарбайтеров; однако слишком часто вместо исследования нацистской истребительной политики авторы начинают перепевать банальные мифы. Не приходится удивляться, что вновь, как и в советское время, лучшей работой о судьбе советских пленных стала монография не отечественного, а зарубежного исследователя. Израильские историки по вполне понятным причинам всегда уделяли немецкой истребительной политике на Востоке большое внимание. Естественно, что прежде всего их интересовала история «холокоста»; однако проводившееся нацистами «окончательное решение еврейского вопроса» настолько плотно вписано в общую концепцию истребительной войны на Востоке, что игнорировать эти связи невозможно. Именно это и продемонстрировал израильский историк Арон Шнеер в своем фундаментальной работе «Плен», вышедшей на русском языке в 2005 году.
Как ни парадоксально, зарубежным историкам обязан своим появлением и единственный отечественный сборник докладов по истребительной политике нацистов. В Германии ученые всегда старались не забывать о преступлениях нацистов на советской земле; после падения Советского Союза естественная научная добросовестность заставила немцев попытаться понять, как их исследования согласуются с работами российских коллег. С этой целью научный центр «Восток — Запад» университета Касселя организовал заседание на тему «Истребительная война на Востоке. Преступления вермахта в Советском Союзе глазами российских ученых». Заседание состоялось в июне 1998 года. Не то, чтобы российские ученые смогли сказать что-то принципиально новое, однако как введение в проблему их доклады выглядели более чем достойно. Поэтому уже в следующем, 1999-м, материалы заседания были опубликованы на немецком языке. Российскую историческую науку исчерпывающим образом характеризует тот факт, что на русском языке это достаточно ценное издание вышло лишь шесть лет спустя, в мае 2005 года.
Для сравнения можно посмотреть, как обстоит дело в Белоруссии, где об устроенном оккупантами аде никто не собирался забывать.
Там, уже в постсоветское время за короткое время были подготовлены и опубликованы сборники документов «Немецко-фашистский геноцид в Беларуси в 1941—1944 гг.», «Белорусские остарбайтеры» (в 4 книгах), «Нацистское золото в Беларуси», «Справочник о немецко-фашистских лагерях, гетто, других местах принудительного содержания гражданского населения на временно оккупированной территории Беларуси» (два издания) и «Лагерь смерти Озаричи».
В России же «Истребительная война на Востоке» стала единственным постсоветским изданием по этой тематике; больше не было опубликовано ни монографий, ни сборников документов.
Задача историка — предоставить факты, позволяющие защищать от клеветы свое прошлое, а значит, настоящее и будущее. Исследователям лишь предстоит проанализировать динамику и масштабы нацистской истребительной политики, ее особенности в различных республиках Советского Союза, степень участия в уничтожении советских граждан подразделений вермахта, СД, СС и (не в последнюю очередь) коллаборационистских формирований. Все это — дело будущего. Пока же следует обозначить основные направления исследований.
Во-первых, это так называемые «контрпартизанские действия», в значительной степени сводившиеся к массовому уничтожению населения усмиряемого района. Следует знать, что немецкими войсками был разработан достаточно эффективный способ борьбы с партизанами. Специально сформированные «охотничьи команды» (ягдкоманды) вели незаметную лесную войну, уничтожая целые партизанские отряды; гражданское население при этом практически не страдало. Крупномасштабные карательные акции, однако, проводились нацистами уже начиная с июля-августа 1941 года и были лишь косвенным образом связаны с контрпартизанской борьбой.
При этом реальная задача подобных операций — уничтожение как можно большего числа советских «недочеловеков» — четко осознавалась нацистским руководством и исполнителями.
В оккупированных западных странах уничтожение мирного населения в рамках «борьбы с партизанами» началось лишь в 1944 году и носило незначительные масштабы.
Уничтожение нацистами советских евреев исследовано гораздо лучше. Однако изучение этой проблемы в комплексе с другими истребительными мероприятиями нацистов позволит прийти к новым выводам. Так, например, «окончательное решение еврейского вопроса» стало одним из последствий принятых перед нападением на Советский Союз преступных приказов, направленных на уничтожение советских военнопленных и обезлюживание оккупированных земель. Необходимо также выявить пропагандистскую составляющую «холокоста»; судя по некоторым высказыванием нацистского руководства, уничтожение евреев помогало рекрутировать новых союзников в борьбе с «жидобольшевизмом», а также заявлять, что остальным, якобы, ничего не грозит. В целом же следует согласиться с мыслью, высказанной Кристианом Штрайтом: «Хотя в сознании западногерманской общественности в значительной мере внедрилась склонность проводить грань между уничтожением евреев и войной против Советского Союза, — писал он, — война на Востоке и „окончательное решение еврейского вопроса“ были тесно связаны и по времени, и по существу».
Достаточно хорошо исследована политика нацистов по уничтожению советских военнопленных. Тем не менее, исследование этой проблематики продолжает оставаться актуальным, поскольку помогает по-иному взглянуть на происхождение так называемого «русского освободительного движения».
Совершенно не исследовано так называемое «молекулярное» насилие нацистских оккупантов.
Как известно, перед нападением на Советский Союз рядом приказов нацистское командование освободило германских военнослужащих от ответственности за уголовные преступления против советских граждан.
Это привело к массовым убийствам, разнузданному и повсеместному насилию против женщин. Преступления приняли такие масштабы, что начали вызывать у германского военного командования серьезные опасения, отражение которых мы можем, в частности, найти в дневнике начальника германского Генштаба генерала Гальдера. Проявляемая при этих преступлениях жестокость обеспокоила даже Гитлера.
Практически не исследованы мероприятия по угону и уничтожению населения в 1943—1944 годах в рамках стратегии «выжженной земли». Подобные операции зачастую получали говорящее о многом кодовое наименование «Гетто». Повсеместно наступавшие войска Красной Армии встречали деревни с домами, набитыми трупами расстрелянных детей, женщин, стариков.
Прямое отношение к истребительной политике нацистов имеет предпринятые ими меры по экономическому грабежу оккупированных территорий, деиндустриализацию захваченных областей и их экономическую фрагментацию. Результатом стал настоящий голод, все население оккупированных областей, по выражению немецких документов, находилось «под угрозой голодной смерти», а миллионы от голода умерли.
Использование труда угнанных в Германию остарбайтеров также в значительной степени носило истребительный характер; этот аспект исследован недостаточно, хотя и затронут в ряде работ. В первую очередь следует упомянуть капитальную монографию Павла Поляна; однако само ее название — «Жертвы двух диктатур» — показывает идеологическую предвзятость автора. И, к сожалению, эта предвзятость порою серьезно влияет на адекватность выводов. Добрых слов заслуживает так же «Архипелаг OST» Виктора Андриянова. Однако называть эту книгу исследованием нельзя: пересказ судеб угнанных на немецкую каторгу советских граждан — дело хорошее, однако не может заменить собой анализа.
А анализ необходим — ведь даже поверхностное ознакомление с проблемой позволяет сделать вывод об исключительности истребительной политики, осуществлявшейся нацистами против наших сограждан.
В самом деле, пока вермахт воевал в Европе, нацисты обходились без массового уничтожения мирных граждан.
В Польше командование вермахта по мере сил пыталось воспрепятствовать развертыванию масштабного оккупационного террора. Вступая на территорию Франции, Бельгии и Нидерландов, каждый солдат имел памятку с «10 заповедями о ведении войны германским солдатами», в которой предписывалось вести себя лояльно по отношению к мирному населению и не нарушать международных правил ведения войны. Обращение же с военнопленными — французами и англичанами — вообще заслуживает отдельного разговора. 26 апреля 1940 года Гальдер записывает: «Я предупредил (Кейтеля) о нежелательности мероприятий по отношению к английским военнопленным. Это может отразиться на пленных немецких офицерах».
О каких нежелательных мероприятиях идет речь? — быть может, англичан хотят произвольно расстреливать или давать миску баланды в день и заставлять работать с рассвета до заката?
Ничего подобного.
Исключением, подтверждающим правило, стала лишь Югославия, против населения которой нацистами и их пособниками была применена та же истребительная политика, что и на оккупированных советских территориях.
…Без понимания того, что происходило на оккупированной территории, невозможно понять события самой страшной и самой важной в нашей истории войны, понять, что ожидало наших предков в случае поражения. Только помня о воплощавшейся на оккупированной территории истребительной политике, можно адекватно оценить явления партизанского движения и коллаборационизма. Только зная о масштабах уничтожения советских граждан, можно восхитится нравственным подвигом Красной Армии, которая, вступив на немецкую землю, в целом удержалась от мести.
По материалам Живого журнала
http://stoletie.ru/territoria/60 829 132 712.html
