 |
| Русское Воскресение | Валерий Исаев | 25.08.2006 |
«….созвонимся как храмы…»
Николай Зиновьев
Будем честными!
Мы сами позволили увести нас с истинного пути, сбить с дороги, заморочить нам голову, дезориентировать в культурном да и жизненном пространстве…
Каким образом?
Да всё тем же — чему и кому мы подставляли свои души, доверяли свои сердца, чьему слову верили?
Не зря, наверное, их и называют «ведущими», — конечно же, я имею в виду ведущих самых популярных, чаще всего предлагаемых нашему доверчивому вниманию телепередач, от которых просто никуда не деться — они как будто специально всё время на виду, на слуху, с ними просыпаемся, с ними засыпаем — только вот куда ж это они нас завели? Правда, все они в один голос могли бы заявить нам со своей стороны — да оставьте вы… Вы же все давно уже не маленькие дяди и тёти… У вас на плечах собственные головы… Так что не хотели бы, не смотрели, не слушали…
Так и представляю себе насмешливо-возмущённое лицо, например, негодующей «ведущей» Сорокиной… И уже готовлюсь даже согласиться с ней, да вдруг приходит на память выкрикнутое ею с экрана взволнованное обращение к бывшему нашему горе-президенту: «Борис Николаевич, мы с вами… слышите, мы с вами…» Стало быть, и я тоже… с ним. Только мне и на тот момент и уж теперь-то точно, ну совершенно с ним не по пути — кровавому, неправедному, страшному…
Это ведь от Владимира Соловьёва, которого так ласково участники его передач называют по-свойски «Володя» — какая-то просто «тёплая компания» получается — так вот из его передачи я и узнал, что, оказывается, патриотизм, которым мы так гордимся все, — «последнее убежище негодяев». Сказано это было в осуждение тех, кто больше всего в свое жизни ратовал за судьбу нашего с вами Отечества… Ошеломлённые патриоты не знали куда деваться и уж конечно не могли «достойно» парировать наносимые словесными плетьми удары мастера словесного поединка и потому что о приверженности своему выбору заботиться об Отечестве судили по конкретным делам, а не по ловко сплетённым словесам и потому что сникли в присутствии столь явно превосходивших сил «противника» — что всегда бросается в глаза на этой передаче. Я с патриотическим началом в сердце скорее всего родился — потому что всё время, пока живу, как мог заботился о своей Родине и это говорю совсем не ради красного словца — так вот и я оказался с этим соловьёвским клеймом на лбу… Как дальше жить на глазах у «ненегодяев» — просто ума не приложу, а очень хочется пожить ещё, послужить Родине даже и в таком совершенно новом для меня качестве — спасибо словесному трюкачу Соловьёву — просто глаза открыл вместе со своей дружиной… Только совесть моя подсказывает, что я скорее всего буду жить как жил и не в словесных перебранках, беспроигрышных для таких «спаявшихся» оппонентов, как Соловьёв и его команда, и не на телеэкране, а как мне и пристало — на Комчатке чернорабочим, на Чукотке грузчиком, врачом на Алтае, научным сотрудником в Москве, автором научного открытия, какого в моей специальности до меня в мире ещё не было… Так что надеюсь ещё пригодиться и потрудиться на благо и процветание России, правда в таком ощерившимся окружении будет наверное сложнее, дак, ведь я, в конце концов, пока что не где-нибудь, а у себя ДОМА, пока что в своём Отечестве, где, как известно, как в любом родном доме и стены помогают…
Больше остальных на поприще опоганивания всего русского и самой России и с помощью её телевидения и кормясь её хлебом преуспел Виктор Ерофеев — тоже, как и все предыдущие, «ведущий» нас прямо, так и хочется сказать, в пропасть. Этот «поводырь» в своей авторской передаче — и ты скажи у каждого такого по собственной передаче! (государственная забота сказывается) — ставит перед собой задачу ни больше, ни меньше как вызвать чуть ли не отвращение ко всему русскому, сделать любой ценой так, чтобы мы отвернулись от своей матушки России и кинулись бы бежать от неё прочь, чтобы, преследуемые самыми мерзкими ощущениями, нас не стошнило где-нибудь в очен-но видном месте. Да судите сами, это доподлинные слова В. Ерофеева: «Для международного терроризма Россия представляет собой лёгкую цель. Беслан снова ясно показал, что Россия слаба. У неё слабые секретные службы, армия, правительство. Она не блистает светлым рассудком и разумными инициативами. Дерзость противника привела Россию в замешательство. Она ностальгически смотрит назад на искусные имперские ходы, которые делал на мировой шахматной доске Сталин, на его НАГЛОЕ завоевание половины Европы…»
Каково?!
А вот ещё хлеще: «Россия не привыкла к том у, что её ненавидят…»; «На русских не трудно произвести впечатление даже массовыми убийствами…» (имеется в виду Беслан с его многочисленными жертвами); «В определённом смысле они — русские — живут как животные, их пережёвывание действительности в самом деле имеет что-то от коров — любая другая жизнь для них была бы мучительна и вела бы к самоуничтожению…»; «Для меня российская государственная власть — чужая власть…»
Ну, а в качестве довеска, особенно если вам хочется поизучать надписи на стенах сортира или поудивляться отборной матерщине или откровениям импотента — отправляйтесь в рассказы В. Ерофеева «Ядрёна Феня» в «Метрополе» и «Сила лобного места» в книге «Русские цветы зла».
Ну, вот зачем всё это?
А ведь это про нашу с вами Россию. А раз это про Россию, значит и про нас с вами, про меня и того, кто сейчас держит в руках эту статью, про его и мою родню…
А как прилюдно распинали душу русской балерины с трудно скрываемым и садистическим удовольствием некая Толстая и то ли Фёкла, то ли Дуня в передаче «Школа злословия». Довели-таки человека до слёз. И торжествовали, упиваясь своей начитанностью-нахватанностью, в отсутствие которых и пытались изо всех сил упрекнуть «собеседницу». А ведь широкая осведомлённость «ведущих» — это всего-навсего их профессия. Как говорится, за это им деньги платят. Вот бы их да на место балерины — на сцену да в пуанты, да в пачки, вот было бы смеху! А ведь она вправе потребовать этого — почему им можно тянуть её в свои ряды начётниц, а ей нельзя? Но кротость, но чистота православной души, наполненной не нахватанными цитатами отовсюду понемножку, как собака блох, а подлинной ценностью — красотой да обаянием православного чувствования, одержали верх и это было очевидно, хотя жалкие начётницы, упиваясь собой, не заметили этого и продолжали «торжествовать» на глазах у всё понимающих людей.
Да как они смеют!
Может пора не идти за ними — за этими «ведущими», лжеповодырями. Может, пришло время ОСЛУШАТЬСЯ и пойти не туда, куда они завлекают нас своими ужимками и хитросплетениями мудрёных слов, а направиться как раз в обратную сторону, и пусть путеводителем в том чистом поле и будет ставший вдруг с их лёгкой руки и благодаря их неуёмной деятельности по умалчиванию, а то и дискредитации святых имён наших с вами соотечественников, никому не нужным и оказавшийся чуть ли не на помойке томик Василия Васильевича Розанова.
Для начала унесём-ка его домой — не место ему рядом с мусоропроводом, куда определила его заблудшая, ведомая теми самыми «ведущими», человеческая, замороченная душа. Просто интересно, какие же книги и каких авторов заняли место Розанова, Лескова, Гаршина на полках у околпаченных соотечественников? Наверное, в первую очередь, вездесущая Дарья Донцова, написавшая, кажется, в десять раз больше Льва Николаевича Толстого и не устыдившаяся такого факта. Потом, может быть, и книги самого мэтра — В. Ерофеева, в которых он предвосхитил появление калоеда Сорокина, описав подробности отправления нужды в своём рассказе из «знаменитого» подобными перлами «Метрополя"… Якобы всеми обожаемого, любимого, но, увы, «преследуемого» и «гонимого"… Значит и мной любимого? Но я терпеть не могу литературу такого сорта… Надеюсь и вы, мой читатель, тоже… Ясно, что опять ведут нас эти самые «ведущие» куда-то совсем не в ту степь…
Гнусно, мерзко и смрадно с ними со всеми: ни свежей мысли, ни тепла душевного, ни радости ни от того и ни другого. К слову сказать, а куда подевались передачи Александра Исаевича Солженицина? Где «Русский дом» с образованнейшим генералом Леоновым и его остроумнейшими комментариями текущих событий? Где «Парламентский час» с его обжигавшей правдой? Куда даже это немногое подевалось? Почему слышны голоса только Ерофеева, Соловьёва, Толстой и иже с ними? Кто припрятал всё русское и держит под спудом и зачем, для чего выставляет перед нами лжеповодырей, ведущих нас без нашего на то разрешения неизвестно куда… И недаром все чаще посещает мысль: а может «ведущие» ведут-то нас на заклание, как козлы-предатели на скотобойнях, но в последний момент перед страшным ножом, к которому они нас приведут, они-то сами отойдут в сторонку как всегда… А мы… Страшно сказать…
Наверное, собравшись, такие вот и написали в расхожей энциклопедии 1984 года выпуска о Василии Васильевиче Розанове: «Розанов Вас.Вас. (1856−1919) рус. писатель, публицист и философ. Бессюжетная эссеистско-дневниковая проза представляет собой нерасчленённый сплав бытового и философ., политич. и интимного, трагич. и «пошлого» (кн. «Уединённое», «Опавшие листья», т. 1−2. 1913−15) Религ.-экзистенциональное умонастроение сочетается с критикой христианского аскетизма, апофеозом семьи и пола, в стихии которого Р. Видел первооснову жизни. Лит.-критические статьи о Н.В. Гоголе, Ф.М. Достоевском, М.Ю.Лермонтове».
И кому после столь скупых и несправедливых слов захочется читать «пошлого» Розанова. Да «ату его», да с книжной полки в мусоропровод, и чем скорее, тем лучше — заждались своего места в домашней библиотеке книги куда более «достойные», про которые и слова-то совсем другие сказаны: умная, талантливая Д. Донцова, умные да талантливые Маринина, Устинова… Это они оказывается своими многочисленными книгами предоставляют возможность — как они сами про то выражаются — «отдохнуть нашему мозгу, расслабиться…» Это от каких же таких трудов нам пришло время «расслабляться»? Может, как раз наоборот, стоило бы поднапрячь интеллектуальные возможности, как никак мы используем их всего на каких-то там 10, в лучшем случае 15%, да разглядеть, наконец, мир таким, каким он есть на самом деле? Нам умные великие люди кричат о надвигающейся на нас беде, а их называют «пошлыми» и подсовывают нам тех, у кого, как это особенно видно в случае с Дарьей Донцовой со здоровьем не всё в порядке… С чем она и не спорит и даже с каким-то, я бы сказал, удовольствием рассказывает о своём пребывании в специализированном лечебном учреждении. Слушая исповедь такой писательницы Толстые что-то не поднимают её такую на смех, не куражатся над ней, не доводят до слёз… Как говорится, чем хуже, тем лучше…
И таким мы доверяли свои души?!
Ослушаемся!
Ослушаемся!
Ослушаемся!
Потому что-то, от чего они уводят нас, оставляя только для себя, куда интереснее чем-то, куда они нас ведут.
Бесы! Нет! Бесенята, ибо на бесов «не тянут», потому что легко распознаются, просто разгадываются да и пребывают вовсе не святых местах.
И им мы позволяем морочить нам голову?!
Да прочь от них!…
Вот передо мной два предисловия — В. Ерофеева к одной из книг Василия Розанова и Татьяны Глушковой — прекрасной поэтессы, глубокого мыслителя — к книге Константина Леонтьева «Цветущая сложность». Прочитав первое — ерофеевское — предисловие, ловлю себя на том, что видно между строк, ибо именно в межстрочной пустоте «читается» истинное отношение автора к предмету: «Не читайте Розанова, отложите в сторонку его книгу… Полно иных соблазнов… Например, мой «Апокриф"… А что…» В работе же Татьяны Глушковой, наоборот, и в пламенных строках, и между ними крик её взволнованной души: «…Отложите все дела…срочно читайте Константина Леонтьева… Да без его книг просто жить нельзя…»
Так, может, попробуем, да окончательно ослушаемся этих наших «ведущих», да поступим напротив тому, что они нам предлагают, и обратимся как раз к тому, чего они лишают нас…
Вот, к примеру, уровень размышлений В.В. Розанова при рассмотрении вопроса о «любви к ближнему», о «милосердии»: «Вспомним… о возможности умереть от голодной смерти среди многолюдных улиц европейских улиц — и мы увидим, как всякий ПРОГРЕСС общественности есть в то же время РЕГРЕСС личности: что (как благотворительность) берёт на себя государство, то естественно слагает с себя индивидуум как ненужное более, не требуемое, и когда случайно такое требование предъявляется к индивидууму, оно уже не находит в нём нужных сторон души…»
Далее Розанов, рассматривая вопрос о взаимоотношениях людей, приводит мнение Ключевского по этому поводу: «Когда встречались две древнерусские руки, одна с просьбой Христа ради, другая с подаянием во имя Христово, трудно было сказать, которая из них больше подавала милостыни другой: нужда одной и помощь другой сливались во взаимодействии братской любви обоих"…
И продолжает: «…Внешний покой, обращение внимания куда-то внутрь, к своей душе, к кругу своей семьи и к тем, кто к ней приближается со стороны, отсутствие какой-либо смятенности в жизни и совести — было той почвой, на которой выросли все эти близкие, человеколюбивые отношения в древней Руси. И можно представить себе, до какой степени всё это стало невозможно тотчас, как только этот покой был нарушен: как не нужен стал «посох», который представлял собою для древнего «христолюбца» нищий, как только этот «христолюбец» вошёл в коллегиум, стал на палубу корабля, поехал учиться за море. Иные мысли, целый вихрь этих мыслей, нужда, ответственность, совместность работы — всё это смяло прежний уклад души, смутило, взволновав, кристальную поверхность жизни… Явились новые потребности и между ними на первом месте — потребность силы, внешнего одоления, и в сторону этих потребностей стали расти силы души, в то же время умаляясь в других направлениях. Переменились задачи истории, и с ними преобразился человек…»
И так далее и так далее…
Нравится?
Мне тоже.
А зачем же тогда все эти ерофеевы и иже с ними говорят о чём угодно, только не об ЭТОМ — мы же заслуживаем этого, хотя бы как их соотечественники. Выходит, сами «ведущие» кормятся шоколадом, а другим — нечто из того самого метропольского сортира, из которого, судя по всему, так и не выбрался Виктор Ерофеев? Зачем? Ведь есть же какая-то архицель? Есть же! Какая она?!
Однако продолжим! Занятие-то оказалось куда как интересным. Уж, по крайней мере, ЭТО получше будет того, куда так активно зазывают нас и заставляют выбрасывать из дома бриллианты, чтоб самим потом их подобрать и прижать к груди. Чем-то это всё напоминает просвещенных европейцев, предлагающих аборигенам битое стекло взамен на добытое теми золото ну, например, в Южной Америке. А разве это не бриллианты, не золото — слова из любой книги Розанова?!
А вот ещё один претендент на соседство с Розановым в новом неожиданном для них месте — рядом с мусоропроводом. Константин Леонтьев: «…Русское общество… помчится ещё быстрее всякого другого по смертному пути… и — кто знает? -… и мы, неожиданно, лет через 100 каких-нибудь (эти слова были сказаны уже чуть более ста лет назад. -примечание моё. — В.И.), из наших государственных недр… родим АНТИХРИСТА», — написал он тогда «с трепетом пророческого страха за свою дорогую Родину…»
Развивая эту мысль своего духовного учителя, каким считал Константина Николаевича Леонтьева, не кто иной, как Фёдор Михайлович Достоевский продолжает в «Преступлении и наказании» по этому поводу:
«Весь мир осуждён в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны погибнуть, кроме некоторых весьма немногих избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одарённые умом и волей. Люди, принявшие их в себя становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя такими УМНЫМИ и НЕПОКОЛЕБИМЫМИ в истине, как считали эти заражённые. Никогда не считали непоколебимыми своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований… Целые селения и целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нём одном заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки… Не знали, кого обвинять и кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии уже в походе вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех. Но кто и для чего зовёт, никто не знал того, и все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремёсла, потому что каждый предлагал свои мысли, свои поправки и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на какое-нибудь дело, клялись не расставаться — но тотчас начинали что-нибудь совершенно новое, иное, чем сейчас сами же предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Всё и погибло. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всём мире могли только несколько человек, это были чистые, избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса…»
Не их ли, этих «очистившихся» за счёт других, имел в виду Максимилиан Волошин, предлагая «откровения» кровавого ангела Мщения тамплиеров:
Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья.
Я в раны чёрные, в распаханную новь
Кидаю семена. Прошли века терпенья…
И голос мой набат, хоругвь моя, как кровь.
На буйных очагах народного витийства,
Как призраки взращу багряные цветы.
Я в сердце девушки вложу восторг убийства
И в душу детскую кровавые мечты.
И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость.
Я грёзы счастия слезами затоплю.
Из сердца женщины святую выну жалость
И тусклой яростью ей очи ослеплю
О, камни мостовых, которых лишь однажды
Коснулась кровь… я ведаю ваш счёт!
Я камни закляну заклятьем вечной жажды,
И кровь за кровь без меры потечёт…
Скажи восставшему: Я злую едкость стали
Придам в своих руках картонному мечу…
На стогнах городов, где женщин истязали,
Я «знаки рыб» на стенах начерчу.
Я синим пламенем пройду в душе народа.
Я красным пламенем пройду по городам.
Устами каждого воскликну я: «Свобода!»
Но разный смысл для каждого придам.
Я напишу: «Завет мой Справедливость!»
И враг прочтёт: «Пощады больше нет!»
Убийству я придам манящую красивость
И в душу мстителя вопьётся страстный бред.
Меч справедливости — провидящий и мстящий —
Отдам во власть толпе, и он в руках слепца
Сверкнёт стремительный, как молния разящий…
Им сын заколет мать. Им дочь убьёт отца.
Я каждом у скажу: «Тебе ключи надежды.
Один ты видишь свет. Для прочих он потух».
И будет он рыдать и в горе рвать одежды,
И звать других… Но каждый будет глух.
Не сеятель сберёт колючий колос сева.
Принявший меч погибнет от меча.
Кто раз испил хмельной отравы гнева,
Тот станет палачом иль жертвой палача.
Какие страсти кипят в современном бушующем мире! Как озабочены этими проблемами сильнейшие умы Отечества, как активно предупреждают он нас о грядущих бедах, чтобы мы своевременно принимали бы упреждающие, превентивные меры.
Вот какие огромные проблемы встают, когда берёшь в руки драгоценные книги Розанова, Леонтьева, Достоевского, Волошина и многих-многих других русских мыслителей. Не потому ли и находятся люди, которые хотели бы их выбросить на помойку, потому в этих самых книгах как раз о них и говорится горькая для них правда — уж лучше бы избавиться от них и… концы в воду. И можно дальше баламутить народ, вывихивать людям их праведные души, подменять настоящее, подлинное на подделку, на фальшивку, идти на прямой подлог.
Но давайте-ка их остановим, поймаем за руку — слишком уж они зарвались, перестали оглядываться и разрешили себе ВСЁ… Впредь будем читать только умные, честные книги, авторы которых ничего не страшась, постигают мир таким, каков он есть на самом деле и ничего от нас не утаивают, не скрывают, не уводят нас в сторону от его подчас страшных и неразрешимых, казалось бы, проблем, предлагают вместе с ними напрячь свои интеллектуальные возможности и принять участие в их разрешении, в предупреждении грозящих человечеству катастроф. И чтобы всем миром, всем вместе — мы же соотечественники!
Недавно узнал, что именно им — таким как Виктор Ерофеев — власть доверяет представлять русскую словесность на крупнейших международных книжных форумах, например, на последнем — в Париже. На фотографиях оттуда порнограф В. Ерофеев сфотографирован в компании сразу двух президентов — Франции и России. Стоит послать и тому и другому книжки Ерофеева: пусть они сами — президенты — почитают, может, узнают, с кем обнимаются? А за державу всё-таки обидно… Потому что представляют её миру не люди-ХРАМЫ, кладези мудрости, а порнографы да «калоеды"… И тогда чему так умиляются с фотографий президенты — оттого, что разделяют вкусы одного из «ведущих», или это просто недоработка служб президентов, недоразумение? Ну, пусть почитают, узнают сами. Глядишь, им будет хотя бы неловко…
Да, измельчали наши «ведущие», наши «поводыри». Куда им до тех, кому они отказывают во внимании, во всенародном признании, в любви… Это в страхе перед великими мудрецами «ведущие» навязывают нам мнение о «непригодности», «непопулярности» русских гениев, замалчивают их книги, их золотые мысли, подсовывают взамен свои откровения, срывают могилы… Да всё делают, чтобы рядом с великим не выглядеть пигмеями, не смешить народ, в котором они изо всех сил пытаются посеять крапивное семя нелюбви к национальным гениям, навязать ему — народу — любовь к самим себе, изощряющимся кто в злословии, кто в словесной эквилибристике, во всех этих играх, давно определённых как чуждые для православного человека, в котором, как ни крути, больше любви, чем ненависти…
А Розанов, Леонтьев, С. Булгаков, Флоренский, Ильин и многие другие сделали своё дело — и продолжают его делать. Они сами — люди-храмы, и до сих пор продолжают трудами своими строить храмы в душах человеческих. Всё чаще и чаще бываю в домах, где при выключенных телевизорах говорят на языке Розанова, Леонтьева, где переживают за судьбу родного Отечества, заботятся о чувстве национальной гордости, где «русский дух, где Русью пахнет», где так и кажется, что посреди этих «высоких» разговоров тихонько войдут дом и присядут рядышком со спорящими и Пушкин, и Лермонтов, и Фет, и Тютчев, и предложат вниманию собравшихся свои последние творения, размышления, чтобы принять самое живое участие в происходящем на их Родине на равных с теми, к кому они пришли и пришли совсем не случайно, так как всегда жили и продолжают существовать исключительно в высоко духовной среде. Именно такие дома они и посещают — дома-храмы, где и люди тоже — храмы. Слава Богу, таких в теперешней России всё больше и больше. И всё меньше и меньше желающих послушать иных «ведущих"…
А ведь уже есть целые города — Храмы. К счастью, они расположены в провинции, куда, наверное, не доходит телесигнал из Москвы. Совсем недавно были мы в городе Черни. Там за право проводить литературные праздники в честь И.С. Тургенева идёт просто самая настоящая борьба. Чего стоит только вклад в это святое дело бывшего мэра города Волкова, который со слезами на глазах следил за тем, как проходят праздники и буквально наизусть повторял про себя, перебирая слова губами, многочасовые диалоги и монологи юбилейного театрализованного представления… Я стоял с ним рядом — я видел это и завидовал ему… Результат не замедлил сказаться — вот уже в 24-й раз многочисленные гости города и сами горожане имею счастье видеть в течении двух суток кряду и роскошное ночное представление, составленное по произведениям И.С. Тургененва, и самое настоящее народное гуляние по этому же поводу. И как же хорошо там было в подлинной атмосфере народного ликования, не отравленного ядовитыми замечаниями отсутствовавших к счастью на празднике Толстых, Ерофеевых, Соловьёвых… Куда-то запропастился ещё один мастер-оплёвыватель всего русского — Марк Дейч… Не случилось ли чего с бедолагой — слишком уж тратился всегда на своём привычном поприще хулителя?
Корчится в тисках навалившихся баптистов и когда-то знаменитый город на пути из варягов в греки — древний Рыльск, что в горемычной Курской области. Нынешняя «подруга» России Америка щедро отпускает средства в поддержку молельного дома баптистов, посмеивающихся над нищающими на глазах православными храмами. Но город держится, но ставит памятник земляку-землепроходцу Григорию Ивановичу Шелихову, восстанавливает, не смотря ни на что, церкви, окологородний Свято-Никольский монастырь, и ждёт не дождётся федеральной поддержки, а она всё не приходит и не приходит… Но Рыльск не сдаётся! Глядишь, да в последнюю минуту и придёт государева долгожданная помощь…
Так возблагодарим же тех, кому мы обязаны настоящим знанием, нашим духовным богатством. И не оставим их там, куда заслали их наши сегодняшние осатаневшие поводыри. Пусть, такие как В.В. Розанов, как К.Н. Леонтьев — продолжают жить в каждом русском доме, пусть книги их красуются на книжных полках на лучших и чаще других востребуемых местах, пусть зачитываются до дыр при выключенных телеящиках в способствующей размышлению тишине… Пусть!
А мы отправимся в святое место — в Сергиев Посад, где рядом с Лаврой — что, наверное, так же не случайно — в Черниговском и Гефсиманском скиту восстановлены, наконец, срытые в 1919 году могилы Василия Васильевича Розанова и Константина Николаевича Леонтьева. Там же неподалёку от скита — домик Розанова, уцелевшая церковь, где его отпевали, дом, где в коммуналке скончалась дочь Василия Васильевича Татьяна, на руках которой он и умер… А еще — домик Пришвина, домик Куприна, где он написал «Поединок», домик Паустовского… На каком высочайшем духовном уровне предлагали они нам свои драгоценные мысли, указали нам на то, что оказывается были и есть и, наверное же, существуют и по сей день сложнейшие вопросы современности — куда ж им деться — в нашем неспокойном мире. А от нас сегодняшних невероятными и какими-то даже параноидальными усилиями их прячут, утаивают, ловко отводят от них. А они ведь — эти проблемы — получают своё естественное развитие, и, может, достигают или уже достигли своей кульминации. Жизнь-то продолжается, идёт своим ходом — мы же должны всё про неё знать, и не надо нам подсовывать вместо настоящих обжигающих проблем какую-то жвачку, интеллектуальные сухомятки или усаживать нас в смердящий сортир…
Ослушаемся!
И отправимся к своим святым местам, поклонимся им, поклянёмся на них не сдаваться и не подставлять свои души неизвестно кому.
Поехали! В самое ближайшее время! Оставим на время свои дела! Возложим цветы на святые могилы!
Созвонимся… как храмы.
