В скиту

28 августа — Успение Пресвятой Богородицы

Даже не верится, что еще недавно здесь царили разор и мерзость запустения. В советские времена, когда в 1937 году был арестован священник, храмы хотели взорвать, чтобы добывать бокситы, да Господь не допустил кощунства. Тогда в каменном Свято-Троицком храме открыли магазин, а в деревянной церкви Флора и Лавра — клуб. Русской Православной Церкви храмы вернули лишь в 1996 году. А ныне издалека видны купола и кресты храмов скита. Не зная заветной короткой тропинки, пошли через поле и огороды жителей деревни Сенно. Какая-то женщина, возившаяся на грядках, медленно разогнула спину, оценивающе оглядела наши фигуры в длинных черных юбках и платках: «Ступайте прямо, аккурат в ворота упретесь». Через несколько минут нас радушно встретила настоятельница скита, матушка Тавифа, и первым делом направила в трапезную на ужин.

После трапезы получили послушание — полоть грядки. Ох, как мне, городской жительнице, тяжело было грядки пропалывать — спину ломило, руки отваливались, мелкий дождик казался вселенским потопом. Два часика поработали — две грядки гороха и укропа пропололи — и уж еле живые. Когда в одиннадцать часов стало смеркаться, я сказала себе: «Всё, не могу больше». Уходя, видела, что сестра Матрона продолжает полоть. На следующий день в интервью задала матушке вопрос, как мне казалось, каверзный:

— Должно ли трудиться до изнурения?

Матушка с улыбкой ответила: — Работать до изнурения не полезно, ибо можно впасть в болезнь и немощь. Богу это не нужно. К тому же изнурение — это крайность, противоположная лености.

А после того, как матушка как-то буднично рассказала о своем житье-бытье здесь в первое время, обо всех тяготах и пережитых горестях, — так стыдно стало за свой вопрос и немощь.

М. Тавифа: — Я приехала сюда в 1996 году и первое время жила в Троицком храме, в закуточке слева от входа. Двери не закрывались, окон не было, все продувалось насквозь. Но я не унывала, раздобыла печку-буржуйку и умудрилась затащить в церковь (её потом четыре мужика еле подняли), трубу вывела в окно. Правда, дым валил больше внутрь, и все вещи мои были шоколадного цвета, а сама я — как копченая рыба, но согреться удавалось. Поначалу местные жители, увидев клубы дыма, валившие из храма, думали — пожар и бежали на помощь. Потом привыкли. А я, чтобы не загорелся храм и дым не разъедал лёгкие и глаза, усердно молилась св. Антонию Дымскому. Рассудила, раз фамилия святого от слова дым, значит, поможет. И, слава Богу, перезимовала.

Были проблемы с водой. Сельчане не все ко мне доброжелательно относились и не хотели, чтобы я брала воду из общественного колодца. Господь и тут выручал: дождик пойдет, или в лужах начерпаю… обходилась. А через полгода потянуло меня пройтись по окрестным лугам. И вот 17 мая 1997 года набрела на два источника — вода в них сладкая, вкусная. Освятили один во имя свт. Николая Чудотворца, второй — по имя прп. Сергия Радонежского. Со временем устроили колодец и купальню, чтобы все могли пользоваться этим Божиим даром. Потом узнала, что когда-то этими источниками пользовались, прямо над ними стоял дом последнего священника в Сенно — новомученика о. Василия Канделяброва. Но большевики, замучившие до смерти о. Василия на первом же допросе, даже память о святости этих мест хотели стереть: дом священника снесли, об источниках надолго забыли…

После интервью матушка благословила меня с дочкой и еще двух паломниц окунуться в купальне. По установившейся традиции, отправились к источникам босиком, через поле. Земля была тёплая, несмотря на то, что уж который день усердно мочил ее дождь. Добрались до источников и, как наставляла нас маленькая послушница Фотиния, попробовали воду из каждого. В Сергиевском источнике вода кристально чистая, вкусная, а в Никольском и впрямь как будто чуть-чуть сладковатая. Над купальней — крохотная часовенка, заглянув внутрь, увидела у самой поверхности воды лягушонка. «Ну, раз ему не холодно, не замёрзну и я», — подбодрила себя. Окунуться в холодную воду трижды с головой — на это надо решиться… Пулей вылетаю наверх, тяну дрожащие руки к полотенцу. «Не обтирайся, — советует одна из паломниц. — Не успеешь одеться, как само высохнет». — «Хорошенькое дело — само высохнет, — думаю. — А одежду на мокрое тело надевать?» Но послушалась. По телу разлилось тепло, влага испарилась, стало легко и радостно, даже солнце пробилось сквозь тучи.

— Кстати, — улыбнулась матушка, — Знаете, в какой келье вы живете? В ней жил брат о. Василия — Владимир, он служил здесь псаломщиком. Его тоже арестовали, сослали в ссылку. Вернувшись, Владимир умер через два года. Ссылка подорвала здоровье.

Подумав немного, матушка продолжила рассказ:

— Есть нам первое время тоже не всегда было что. Как-то один трудник говорит мне: «Ну что, мать, скоро с голоду помирать будем. Пора начинать учиться кору жевать». — «Надо попробовать», — отвечаю. Кстати, я теперь специалист по растительной пище: липовые почки и листья — вкусные, тополиные есть невозможно — у них такая стойкая горечь! А ольховые длинненькие серёжки вполне съедобны. Но это же не каждый день так, иногда у нас и хлеб был. Еще меня подкармливала живущая неподалеку бедная старушка Клавдия Ивановна. Я к ней, бывало, приду, чтобы позвонить, а она скорей-скорей на стол собирать начнет, потчует, что Бог послал. И все переживала, что я уйду прежде, чем она приготовить успеет, и голодной останусь. Каюсь, случалось, и блины, на яйце замешанные, ела в пост, которыми Клавдия Ивановна угощала… Потом уж, когда в скиту коровка появилась, я радовалась, что можем мы теперь доброй бабушке помочь — молоко, сметану носили ей. И похоронили ее и отпели здесь, а до кладбища на руках несли, машины не было. Так Господь почтил рабу свою после смерти.

— Вот так начинался скит, — закончила матушка Тавифа рассказ о первых месяцах своего послушания здесь.

— Как же вам удалось, матушка, три храма поднять, жизнь монашескую на голом месте наладить? — спросила я с уважением.

— Не я — Господь все устроил. Два храма ведь уже были, хотя и в плачевном состоянии. Монашеский скит здесь существует лишь с 1996 года, а до того был обычный приход. Вернее, изначально был погост с церковкой, который существовал, по преданию, с XVI века, в «Новгородских новостях» за 1562 год есть запись: «В храме Флора и Лавра нет клиросного пения». Храм был деревянный и дважды горел — в 1771 и в 1872 годах. А остаться без храма в прежние времена было большим несчастьем. После последнего пожара прислали сюда о. Василия Соловьева — старенького, заштатного священника. Сельчане приуныли: ну что сможет он сделать? А старенький, заштатный, но имеющий особую благодать перед Богом батюшка, не только восстановил храм Флора и Лавра, но построил новый Свято-Троицкий — каменный. Господь дал все это во искоренение скорби людской после тяжкой утраты.

И я начинала с восстановления храмов — Свято-Троицкого и Флора и Лавра, а уж потом взялась за строительство бревенчатой церкви в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи. В нее столько вложено земли и песка, со святых мест привезенных, столько елея вылито под место, где стоит Престол! Колодец под Престолом выложен из кирпичей, привезенных из разрушенных храмов, с Валаама с Предтеченского скита, со Святой Земли. В храмах наших появились частички мощей — мцц. Елизаветы и Варвары, вмч. Георгия, свт. Феодосия Черниговского, прп. Лаврентия Черниговско го, прп. Макария Унженского, Аристоклия Афонского, св. Филиппа Ирапского… потому и благодать здесь усиливается, ведь каждый святой, принесший частичку своего тела в какое-либо место, действует чудесным образом, освящая сам воздух, которым дышим.

Теперь у нас — три храма, трапезная (её бы расширить — паломники не вмещаются, да стройматериалов и рабочих рук нет), сестринский корпус, купальня, ветхий домик-гостиница (новый ставить надо), огород, пасека, корова, овечка. Еще нужна библиотека… может, кто сможет пожертвовать святоотеческую литературу, Жития святых, Библию, Евангелия на церковнославянском языке.

— Матушка, когда Русь православная только становилась, понятно, для чего нужны были монастыри и скиты: монахи как ангелы Земли Русской хранили её молитвой и мечом (были ведь монахи-воины), несли ей свет просвещения — мы знаем монахов-летописцев и создателей русской духовной литературы, которая формировала святорусское сознание; монахи-зодчие строили величественные храмы, изографы писали иконы; несли монахи и бремя социального служения — вокруг монастырей возникали школы, богадельни, приюты… А какова миссия скитов и монастырей в наше время?

— Та же, что и раньше. Монахи понимают, что даже если нет гонения на Церковь, — брань с врагами невидимыми — бесами и сатаной — не затихает и не кончается. А как можно противостоять царству тьмы? — Покаянием, молитвой, смирением и послушанием воле Божией. А где это лучше всего делать? — Подальше от мирской суеты — в монастырях и скитах. Монахи продолжают оставаться солью христианства. Наши предки знали, что судьбы Руси православной решаются не на земле — на Небе. Нам бы их веру.

— Но ведь можно и в храмах молиться? Священники ведь служат.

— Можно. Но разная молитва у человека, который ходит на работу, имеет семью, живет в суетном мире и человека, у которого одна задача — молиться. Священник служит, но у него есть семья. Всех надо кормить, одеть, детям дать образование, обустроить дом. А монах не думает о хлебе насущном: есть что поесть — хорошо, нет — очень хорошо, монах лишь усерднее молится.

— Некоторые женщины рассуждают: «Зачем ходить в Церковь? Там правят мужчины, а женщины — малооплачиваемые, малопочетные чернорабочие: либо драят полы и подсвечники, либо в церковных лавках торгуют, да еще вот храмы заполняют во время служб, ведь мужчины по-прежнему неохотно идут в церковь. Большинство прихожан — женщины. Так какова роль женщины на самом деле?

— Честно говоря, слышать такие высказывания очень грустно… Я считаю, что нужно поднимать статус мужчины — в семье, в общественной жизни. Мужчина, муж — не деспот! Он — голова. А женщина — сердце. Отними у человека сердце, будет он жить? Поэтому и роль женщины в Церкви велика. Женщина прежде всего — мать и жена, значит, в ее власти воспитать сыновей и дочерей христианами, привести мужа к Богу. Женщине-матери дарована Господом сильная и благодатная молитва, недаром говорят, что «молитва матери со дна моря достанет». Женщина может быть матушкой, помощницей священника, от которой многое зависит в приходе. Женщины следят за чистотой и благолепием храма. Женщина может вести христианскую деятельность милосердия среди детей-сирот, престарелых, больных и заключенных. Женщина может учить — в воскресной школе и семинарии, на поприще катехизаторской работы, может писать статьи, духовные стихи и даже богослужебные тексты. Женщины пишут иконы, поют в церковном хоре, становятся православными архитекторами. Наконец, женщина может служить Богу и Церкви в ангельском монашеском чине. Разве всего этого мало? О какой ещё власти мечтают глупые, если им дано, подобно святым Женам-мироносицам, следовать за Христом?!

— В советские времена, когда закрывали монастыри, появились монахини в миру. В наше время это возможно и нужно ли?

— В крайних случаях это допустимо, в силу каких-то жизненных обстоятельств. Например, человек очень болен и не может вынести суровую жизнь и тяжёлую работу в монастыре. Но каждый конкретный случай должен рассматриваться отдельно. Это не должно стать правилом. Я даже думаю, что речь скорее идет о тайном постриге, а не о монашестве в миру. И о том, что человек — монах, люди узнают только после его кончины. Но, во-первых, сохранит ли человек тайну? Во-вторых, такая форма монашества — это все-таки компромисс. А настоящее монашество — это образ жизни чистый, честный, никакими компромиссами не замутненный.

Скоро православный люд будет праздновать Успение Пресвятой Богородицы. А у меня в голове вертелись вопросы: «Как правильно праздновать этот и другие церковные праздники? Читала в Библии, как Господь говорит: «Праздники ваши ненавидит душа Моя» (Ис.1.14). Как это понимать? И потом, почему так происходит: когда умирает какой-нибудь известный артист, почитатели его таланта приезжают даже из отдалённых уголков России, чтобы проводить в последний путь; а в день Успения Пресвятой Богородицы мы, верующие, не всегда можем добрести до храма, который находится в нескольких сотнях метрах от нашего дома… Что вообще значит праздник Успения для современных христиан? Матушка Тавифа внимательно выслушала меня и раздумчиво ответила:

— Господь произнес эти слова по тому случаю, когда религиозные праздники превращаются в гульбища с пьянством и объядением, где растрачивается то, что по крупицам собиралось во дни труда. А до храма, порой, дойти не можем, потому что вера наша поверхностная, теплохладная. Больше веселиться любим, отдыхать. А церковный праздник — это труд, чтобы радость заслужить, надо службу отстоять, помолиться, покаяться в грехах.

Значение праздника Успения Богородицы для нынешних христиан столь же огромно, что и для Её современников. Покинув земной временный мир, Божия Матерь была вознесена в мир вечный, откуда Она с материнской любовью наблюдает за нами — Своими детьми, скорбит о наших грехах, радуется нашим добродетелям и молит Сына Своего Иисуса Христа за каждого из нас, даже за последнего грешника, надеясь на его очищение и спасение. Так будем же славить Матерь Божию, Её святую жизнь и честное Успение.

— Суть монашества не в одежде и четках, но в смирении, терпении, любви… А какие добродетели для монаха особенно важные?

— Их три: нестяжательность, целомудрие и послушание, которое важнее первых двух. Потому что первая добродетель властвует над вещами, вторая — над плотью, а третья — над духом.

А я вспомнила, как тяжело было втягиваться в жизнь скита. Встать в пять часов утра — несложно, а вот отстоять несколько часов в храме, да еще 500 раз поклониться в пояс по ходу службы — не так легко, как кажется из теплой уютной постели. Я все поглядывала на скитовского кота, которого кличут Аминь, — он невозмутимо отстоял, отсидел, отлежал всю службу. И так, по словам матушки, каждый день, все службы. Мне стыдно было уйти…

По выходе из храма к нам подошла сестра Руфина, улыбнулась: «Поздравляю, вы отстояли «пятисотку». Эту службу не каждый новичок выдерживает». Стало понятно, почему поклонов было 500.

— Матушка, не раз слышала слова: «Послушание превыше поста и молитвы». Верно ли это для монашествующих? Разве для монаха в первую очередь важны не молитва и пост? А убирать в хлеву или работать в огороде можно и в колхозе или в личном хозяйстве.

— В монастыре, в скиту ты работаешь не себе, но Богу. И здесь послушание надо понимать, как полное отсечение собственной воли. Послушание в монашестве предпочитают всем прочим добродетелям. Я и в Сенно попала по послушанию… Свой монашеский путь я начинала в Введено-Оятском монастыре. Потом в Петродворце, где мы мечтали с о. Владимиром восстановить историческое подворье. Не получилось. А потом о. Владимиру пришлось уйти с прихода. Я взяла отпуск, поехала к родителям в глушь, подумать: как дальше жить? Проезжая мимо Тихвинского монастыря, решила помолиться Тихвинской иконе Божией Матери. Это был июнь 1996 года. В Тихвине о. Герман попросил: «Помоги в трапезной». И я некоторое время жила в монастыре, служила в трапезной. О. Александр (Гордеев) не раз говорил: «Оставайся». Но как же я останусь? Я — послушница, а здесь мужской монастырь… Да у меня и благословения не было. Тогда решила поехать за благословением к о. Кириллу (Начису). Он меня благословил. А потом уже о. Александр послал меня сюда — скит организовывать, храмы поднимать.

— И здесь, матушка, вы уж до конца дней своих останетесь?

— Буду служить здесь или в ином месте по слову св. Феофана Затворника: «Пока Господь не выпряжет — тяни». Со мною Богу молятся и работают сестры Руфина, Матрона, Нектария и самая молодая наша подвижница — одиннадцатилетняя Фотиния. Девочку благословил пожить в скиту отец, чтобы выросла она хорошим человеком. Дочь воле отца не противилась. Всех бы так благословляли!

Перед отъездом мы вместе с матушкой навестили о. Александра (Гордеева). Батюшка болен (попал в аварию во время поездки на Валаам) и живет в Сенно. Шли к домику о. Александра через поле, по плечи в высокой траве. Издалека увидели, что дверь открыта, значит, ждал батюшка гостей. Он встретил нас на крыльце, благословил. Долго расспрашивал, что делается в Петербурге, как прошел саммит, как идут дела в редакции? Благословил делать газету и дальше, поскольку приносит она пользу людям. Когда собрались уходить, батюшка попросил прислать книгу о Тихвине (вышла в 2006 г., автор Виноградова). Найти ее пока не удалось…

Прошла неделя со дня возвращения из скита и все трудности — долгие службы, подъем в пять утра, прополка, растопка печи в комнате — стушевались. Выступило главное: мне, оказывается, по сердцу такая жизнь, мне хочется вернуться сюда, но уже не на три дня, а… на месяц? на год? на всю оставшуюся жизнь?

187 644, Ленобласть, Бокситогорская волость, с.Сенно. Свято-Троицкое женское подворье Тихвинского Богородичного Успенского мужского монастыря. Тел. 266−61−531.

Редакция выражает признательность митрополиту Владимиру за помощь в организации репортажа

http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n176/ta013.htm