«Это — очень естественный договор, естественное действие, вполне рациональное в том контексте событий, которые складывались накануне Второй мировой войны. Я не буду здесь читать ликбез, потому что это — очень длинная, подробная история, и она, в общем-то, хорошо известна каждому, и можно обратиться к источникам. Я просто напомню, что, начиная с „Мюнхена“, Советский Союз достаточно последовательно (хотя я отнюдь не собираюсь идеализировать предвоенную сталинскую политику) отстаивал идею коллективной безопасности в Европе. Это касалось и Югославии, и гарантий Чехословакии, и т. д.», — заметил в интервью порталу KM.ru известный тележурналист и политолог Михаил Леонтьев, выказывая свое отношение к подписанному 70 лет назад (23 августа 1939 года)
пакту Молотова-Риббентропа.
«Наши, так сказать, западные партнеры раз за разом срывали все возможности этого эффективного действия. Если мы реально посмотрим на то, что такое был „Мюнхен“, то давайте вспомним конкретные диалоги Гитлера и Невилла Чемберлена, где говорилось о том, что можно достичь соглашения, удовлетворяющего всех, кроме русских. Напомню фразу Гитлера, которую он сказал Чемберлену, что с русскими невозможно договориться. „Наш европейский цинизм разбивается о фанатизм их средневековых душ“. Это — документированная фраза, и она дорогого стоит», — напомнил аналитик.
Как считает М. Леонтьев, крупнейшие демократические державы вынашивали идею столкнуть Германию и Россию, ослабляя обеих. «При этом для того, чтобы Германия полезла в эту ловушку, ей надо было очень сильно играть в поддавки. Мы помним, что Чехословакия, которая была практически насильно сдана Гитлеру, обладала крупнейшим оружейным потенциалом тогдашней Европы. Чешская армия по численности и вооружению была сопоставима с германской, а по качеству вооружения превосходила ее. Практически Чехословакия увеличивала военный потенциал Германии чуть ли не вдвое. Таким же образом англичане втянули Польшу в систему гарантий, только разница между чехословацкой и польской историями заключалась в том, что Чехословакия должна была не воевать, а сдаться без боя, а Польша должна была воевать. Кстати, когда нам тычут пактом Риббентропа — Молотова и секретными протоколами к нему, то надо вспомнить, что бековская Польша имела абсолютно такой же договор с Германией, и находилась в таких же отношениях, и таким же образом осуществляла аннексии кусков оккупированной Чехословакии. На эту тему есть очень жесткие высказывания того же Черчилля. Почему-то никто Польше в вину это не ставит. Польша оказалась втянутой в войну с Германией помимо своей воли. В Польше была мощнейшая тенденция к тому, чтобы воевать против СССР именно в союзе с Германией. До сих пор есть польские историки, которые очень скорбят о том, что польские войска вместе с Гитлером — якобы по глупости каких-то польских и немецких политиков — не принимали парад победы в Москве», — заметил политолог.
«На самом деле это была достаточно жесткая и достаточно прагматичная политическая игра, построенная на том, чтобы оттянуть удар от границ, чтобы оттянуть время нападения Германии. Если мы внимательно посмотрим на всю историю (здесь очень долго надо излагать, я пытался это сделать в своей книжке), на самом деле Гитлер готовился к походу на Британию, и Россия была для него промежуточным пунктом. Причем поход на Британию — это не высадка в первую очередь в Англии, потому что Британская империя — это не Британские острова. Это — колоссальная, огромная ресурсная база, в первую очередь — Британская Индия, Средний Восток и т. д. И именно туда двигался Гитлер. И британская игра заключалась в том, чтобы доказать Гитлеру, что Сталин обязательно ударит в тот момент, когда Германия уже глубоко втянется в свой восточный поход. И это удалось доказать, и доказать это было несложно, постольку это была практически правда. Именно поэтому 22 июня Гитлер принял решение, которое он ни за что не хотел принимать (хотя он его не 22-го, конечно принял). 22 июня Германия пошла по пути катастрофы, потому что у нее на самом деле не было никакого выбора. Потому что человек, написавший (опять же, как бы я ни относился к нему с нравственной точки зрения и т. д., но тактиком он был достаточно грамотным) „Майн Кампф“, где красной нитью было то, что Германия должна избежать войны на два фронта, сознательно был вынужден пойти на войну на два фронта», — полагает журналист.
«Это была британская игра. В рамках этой игры пакт Риббентропа — Молотова был логичным, естественным ходом. Другое дело, насколько удалось, в силу разных обстоятельств, использовать потенциал этого пакта, использовать те возможности, на которые рассчитывал Сталин, заключая этот пакт. Это — вопрос сложный. Удалось использовать не все (это уже очевидно и понятно), и не полностью, и не так, как рассчитывали. Но это совершенно не ставит под сомнение — тем более моральное — заключение этого договора», — заключил Михаил Леонтьев.
Русская линия
