 |
| Русский дом | Наталия Каровская | 22.08.2006 |
Интересно, что по воздействию колокольного звона на душу народное мнение предлагает понять состояние этой самой души: «Только в груди, вечно грешной, колокольным звоном вызывается чувство беспокойства и боли. Между тем как в душе, ищущей мира с Богом, звуки колоколов возбуждают светлое и мирное настроение. Вслушайтесь в церковный благовест, и он скажет вашей душе, в каком положении находится она».
Однако лихолетье XX века не только лишило колокольного голоса храмы нашей Родины, были уничтожены и сами центры колокольного искусства. С 20-х до начала 90-х гг. в России колокольного производства не существовало вовсе. Одним из первых мастеров, возродивших в России это древнее искусство, был Николай Шувалов.
«Демидовские» корни да земля ярославская
О своей работе Николай говорит так: «В детстве или в юности (я родился в 1959 г.) не мог мечтать о подобном. Но в семье литейщики были, варили оружейную сталь на ижевском заводе, а прадед был литейщиком на знаменитом заводе Демидова. Поэтому я с детства знал, что это труд тяжелейший: жара в цехе страшная, мастеровые зимой и летом в робе, в валенках, в прокопчённом цехе людская толкотня. А ещё давно хотелось работы осмысленной, такой, чтобы своими руками от начала до конца мог сделать красивую, нужную людям вещь. Но как-то не находилась такая работа, хоть и окончил Ижевский механический институт, много лет строил дома…Судьба сама распорядилась: в конце 1980-х гг. переехал со всей большой семьёй (жена, пятеро детей, два брата, родители) из Ижевска в старинный Романов-Борисоглебск (сейчас — город Тутаев Ярославской области). Поселились в доме на берегу Волги, напротив — знаменитый Воскресенский собор. Собор-то всю нашу жизнь и повернул: из XVII века через все российские перипетии до нас дожил, донёс свою главную святыню — чудотворную икону Спаса. А вот голоса своего лишился: на большой соборной колокольне ни одного колокола не осталось. Настоятель, о. Николай Лихоманов, и благословил нас с братьями на литье колоколов для собора — поверил, наверное, в уральских мастеровых.
«Не отступайте, всё у вас получится»
Вначале взяло верх тщеславие: посчитал я, что ж тут сложного, если раньше отливали чудеснейшие колокола, неужели в наше время, когда существует столько техники и новых материалов, да колокол не отлить! Если б знал, какие трудности ожидают впереди, ни за что не взялся бы за эту работу. Начали дело во дворе собственного дома: установили печь, тигелёк, первое время для обдува пылесосом пользовались, отливали малые колокола весом не более 2 пудов. На это зрелище прибегали все соседи посмотреть. Однажды старый тигель лопнул, и раскалённый металл фейерверком выплеснулся на несколько метров, чудом дом не поджёг. Но не в этом суть. Главная загвоздка, что заставила нас стать русскими колокольными мастерами, была такая: колокола-то у нас вроде бы получились, да не звучали. Как у бажовского Степана — не выходит, и все тут. Поддержал нас тогда старец отец Павел Груздев, что жил при Воскресенском соборе: «Не отступайте, все у вас получится», — благословил, значит. Взяли мы тогда в аренду помещения разваленного завода «Сельхозтехника» общей площадью чуть более 300 кв. м, разделили формовочный и литейный цехи".Однако вскоре братья Шуваловы поняли, что современные технологии отнюдь не всегда способны обеспечить лучшее качество. И особенно это касается колокольного дела. Ведь колокол — самый настоящий музыкальный инструмент. Можно, конечно, скажем, наладить поточное производство скрипок, но вот чтобы выпускать «Страдивари» партиями, об этом и речи быть не может. Точно так же и с колоколами. Ведь недаром же издавна колоколам даже давали имена-прозвища: Неопалимая Купина, Осанна, Бурлила, Полиелейный, Красный и т. п. Современные же литейщики, обладая той самой «поточной линией», зачастую льют колокола «по шаблону». А чтобы колокол затем «попадал в ноту», подтачивают колокола, подправляя то, что не получилось в литейной яме. Между тем подточкой можно исправить главный тон, но при этом невозможно исправить добавочные. Звук колокола выходит «кривой», неестественный. Отсюда пришёл к Шуваловым вывод: хороший колокол можно сделать только вручную, как это и происходило у древних мастеров.
Начали разбираться подробно в старинном ручном способе формовки колокола, отказавшись от всех современных технологий. Благо, сохранились на некоторых ярославских храмах старинные колокола с прекрасным поющим звуком, стройными пропорциями формы, строгим церковным декором — они стали для Шувалова главными учебными пособиями, которые он тщательно измерял, внимательно изучал, пытаясь постичь секреты их прекрасного звучания.
Первые хорошо получившиеся колокола подняли на колокольню Воскресенского собора, прихожанами которого является вся семья мастера. Да ещё один из них отвёз в подарок своей сестре Ольге, монахине суздальского Покровского монастыря.
Так и получилось, что среди всех своих нынешних коллег — колокольных мастеров, что льют колокола в Воронеже, Москве и на Урале, производство Шувалова единственное, где все этапы создания колокола стоят на ручном труде, на тех же природных материалах — песок, глина, кирпич, воск, — что и 200−300 лет назад; а также на долгом рождении каждого колокола в течение трёх месяцев непрерывной работы над ним, его будущей формой и голосом.
Среди всех задач, стоящих перед литейщиком, звук, голос колокола — самая сложная, но важнейшая задача. Никому не нужен красивый, наполированный, но хриплый или глухой колокол. Вот как писал об этом в начале XX в. знаменитый ярославский колокольный мастер Николай Иванович Оловянишников: «Главное достоинство всякого колокола — это благозвучность, но отлить колокол в требуемый тон и нужной массы не так легко, и опытному мастеру не всегда удаётся вполне удовлетворить всем требованиям».
Сегодня завод Шувалова может изготовить колокол любой массы от 1 кг до 12 тонн по желанию заказчика. Однако, как и прежде, мастер остаётся противником «пластических операций» и «подточек» готовых колоколов и при этом добавляет: «Бывает брак и в нашей работе, когда колокол не удаётся отлить так, как хочется с первого раза. Если колокол не нравится — разбиваем, переделываем снова». Такая позиция нашла признание и у настоящих знатоков колокольного звона — звонарей. Недаром уже несколько лет подряд съезжаются в древний Ярославль показать своё искусство на «шуваловских» колоколах звонари Москвы, Санкт-Петербурга, Вологды, Владимира, Ростова Великого, Рыбинска и других городов русских. А если так, то крепнуть голосу русских храмов. Так тому и быть!
