 |
| Парламентская газета | Александр Быков | 18.08.2006 |
Ведь ещё до суда увидели свет публикации, представлявшие обвиняемого невинной жертвой. Одно из интернет-изданий, в частности, поставило под сомнение даже результаты экспертизы, которая установила: изъятая у имама литература способствует разжиганию межрелигиозной ненависти и вражды. И всё же в стремлении избежать широкой огласки есть своя логика. Логика маскировки малоизвестной пока обществу проблемы.
Какой именно? Если коротко, речь об изменении тактики насаждения религиозного экстремизма. Изначально зарубежные эмиссары вроде побывавшего на Ставрополье в 1993-м гражданина Иордании Абдель Рахмана Мухаммада делали крупную ставку на криминал. Причём завербованные ими преступники проявляли себя, не только запугивая людей, не желающих принимать ваххабизм, но и совершая противоправные деяния. Однако стабилизация обстановки в Чечне, а также успехи контртеррористической операции в других регионах Северного Кавказа сделали эту ставку битой. И хотя терроризм и банальная уголовщина вряд ли уже завтра перестанут быть верными спутниками ваххабизма, сейчас, по информации экспертов управления ФСБ по Ставропольскому краю, начался новый этап ваххабитской экспансии.
— Опасность так называемого мирного, без применения оружия проникновения религиозного экстремизма ничуть не меньше, а то и больше, — рассказывал мне знающий о ваххабитах не понаслышке сотрудник УФСБ. — Цели-то идеологической и психологической обработки те же: дестабилизация обстановки на Северном Кавказе, отрыв региона от России, реальная власть над людьми. А в конечном счете смена конституционного строя «мирным» путем
Одним из первых о «новых подходах» заявил своей внешне абсолютно законной деятельностью житель селения Канглы Курман И., который не просто создал в Минераловодском районе религиозную группу с ваххабитским уклоном. Одна из его идей — расширение сферы применения законов шариата и создание шариатских судов. Иными словами, организация параллельной системы правосудия. А когда начал обсуждаться вопрос о выделении мусульманских общин Ставрополья из Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставропольского края и создании собственного управления, он не скрывал желания возглавить новую структуру. Не меньшее желание оказаться при должности испытывал, надо полагать, и Антон Степаненко, получивший назначение имамом мечети в Пятигорске. Неожиданное для многих верующих назначение, ибо молодой 1980 года рождения человек не имел даже духовного образования. Принял ислам, сменил имя Антон на имя Абдулла, научился у отчима обрядам и вдруг — имам.
К слову, славянское происхождение Абдуллы изрядно подогрело интерес к уголовному делу в отношении взятого в начале нынешнего года под стражу священнослужителя. Хотя это-то как раз не является чем-то из ряда вон выходящим. Достаточно вспомнить: одним из активистов Шелковского джамаата, в который входила и часть ваххабитов из восточных районов Ставрополья, в 90-х был русский Владимир Смирнов после принятия ислама ваххабитского толка Абдул-Малик. И сейчас, по данным чекистов, ваххабиты охотно вербуют славян, включая и русских женщин. А вот что действительно из ряда вон, так это деятельность духовного пастыря. Судя по материалам уголовного дела, Степаненко занимался распространением литературы, аудио- и видеозаписей, пропагандирующих радикальные религиозные взгляды. Более того, молодой имам умудрялся даже выдавать за главную причину экстремизма жестокость, якобы проявляемую правоохранительными органами по отношению к мусульманам.
— Когда я приехал, атмосфера показалась напряженной, — говорит нынешний имам-хаттыб соборной мечети города Пятигорска Мухаммат-хаджи Рахимов. — Люди чувствовали, видимо, что у прежнего имама не все было ладно. Не хотелось бы это обсуждать теперь. Скажу только, что роль имама чрезвычайно важна, недаром в переводе с арабского «имам» означает «впереди стоящий»
Что предполагает, добавлю, особые требования к подбору духовных лидеров. Тем более уже есть печальный опыт. Имею в виду ныне осужденных Батырбека Бакиева и Муртузали Заракаева, которые проповедовали религиозный экстремизм, будучи имамами мечетей ставропольских сел Тукуй-Мектеб и Каясула. Причём характерный штрих. Если бы не сотрудничество с бандформированиями, Бакиев и Заракаев, изгнанные из мечетей, кстати, самими мусульманами, могли бы остаться безнаказанными. Ведь в рамках Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» при желании можно зарегистрировать и секту ваххабитов, лишь бы устав общины не противоречил закону. Да и Антон Степаненко погорел из-за собственной самоуверенности, если не сказать резче. Не удерживай он насильно в неволе одного из молодых прихожан и не вымогай с его родителей деньги, не возникло бы оснований предъявить ему обвинения по статье 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), а также по статье 163 (вымогательство). А соответственно и доказательства обвинения по статье 282, карающей за возбуждение вражды и ненависти, вполне могли бы быть не обнаружены.
Разумеется, обвинение — это не вступивший в силу приговор, и бывший имам Абдулла сегодня не преступник, а лишь подсудимый. Но при любом исходе процесса важно извлечь из случившегося уроки. Во-первых, новая тактика насаждения религиозного экстремизма заметно усложняет борьбу с ним. Ведь де-юре ваххабизм и экстремизм — понятия разные. Не зря лидеры ваххабитов упирают на то, что проповедуют «чистый ислам», являющийся ко всему прочему официальной идеологией Саудовской Аравии, где расположены священные для всех мусульман Мекка и Медина, ссылаясь при этом на статью 28 Конституции России, которой понятие «ваххабизм» не противоречит. Во-вторых, в новых условиях резко возрастает ответственность духовных управлений за кадровую политику. Тем более рядовые верующие подчас не могут отделить зёрна от плевел. А в-третьих, надо помнить: социальный фон повсюду, где есть очаги ваххабизма, отличается низким уровнем жизни, безработицей, отсутствием перспектив.
— Законодательство по части противодействия экстремизму, конечно, надо постоянно совершенствовать, — считает председатель Государственной думы Ставропольского края Юрий Гонтарь. — Но не менее важно решать и социальные проблемы, которые подпитывают экстремизм
И с этим не поспоришь. Потеря ориентиров в жизни, утрата былого социального статуса, отсутствие духовной опоры способны превратить в маргинала даже рафинированного интеллигента. И соответственно сделать его легкой добычей для любой секты, включая и ваххабитскую. Особенно если вербовщиком выступает человек при высокой по понятиям верующих должности. В любой конфессии люди привыкли верить духовному пастырю на слово. А слово и лечить душу может, и калечить. Между прочим, два бывших имама сельских мечетей были осуждены не за ваххабизм и даже не за экстремизм. За бандитизм
