 |
| Комсомольская правда | Ярослава Танькова | 17.08.2006 |
Обезврежена банда террористов, организовывавшая взрывы в России. Боевики рассказали о методах их «работы», вербовки и обучения. Наш спецкор Ярослава ТАНЬКОВА — единственный журналист, читавший это уголовное дело
Итак, в уголовном деле 70 томов. Большая половина террористов — славяне. Благополучные, образованные люди, многие с регалиями. Трое из оставшихся в живых террористов ждут сейчас суда в «Лефортово». Хопиев и Манарьин — «техники», собиравшие бомбы для терактов, — активно дают показания. А вот подполковник российской юстиции Шатеев, обвиняемый в покровительстве террористам, полностью отрицает свою вину. Однако, по данным следствия, именно он привозил в Москву взрывчатку.
Бандиты пугают следователей загробным миром
Но зачем такому состоявшемуся, довольному жизнью человеку, как Шатеев, становиться террористом? Этим вопросом задаются все. Особенно те, кто защищает Мурата. Когда его арестовали, в Интернете, на сайте «Эльбрусоид», где общаются в основном жители Нальчика, разразился настоящий скандал.— Такой человек не мог быть замешан в этом деле! — возмущались посетители сайта. — Мы лично знаем эту семью. Фээсбэшники просто подтасовывают факты! Вот и брата его посадили ни за что.
Брат Мурата — Азрет — был не менее благополучным. Совладелец одной из московских аптек, ведущий пульмонолог московской городской больницы. Его арестовали в лесах под Нальчиком с оружием после неудавшегося захвата города боевиками. Официальная его версия была: «Меня обманули».
— Когда я был в гостях у родителей в Нальчике, знакомые позвали на шашлыки, — говорил Азрет. — А когда мы приехали в загородный дом, я стал понимать, что они что-то затевают. Там было еще много мужчин и оружие. Они говорили о готовящемся утром наступлении. Я не хотел идти с ними. Думал, уеду. Но ночью на дом напали федералы. Все, кто был, стали отстреливаться, и мне тоже пришлось. Я не хотел никого убивать. Я просто убегал…
Однако следователи, присутствовавшие на допросах Азрета, рассказывают, как он себя вел:
— Абсолютно спокоен, на губах улыбка Будды… Ему задают вопрос по делу, а он: «Когда-нибудь мы встретимся с вами ТАМ, и тогда вы спросите: «Азрет, почему ты не предупредил нас тогда?», а я отвечу: «Я вас предупреждал». На него рявкнешь: «Отвечай на заданный вопрос!», а он: «Конечно, конечно, если вам не интересно… Но все же помните, ислам — лучшая, единственно правильная из религий».
Азрет был осужден как террорист пожизненно. На суде следствие представило доказательства, что в Нальчике боевики назначили его полковым врачом. А работая в Москве пульмонологом, он параллельно являлся заместителем амира одной из террористических группировок — «Джамаата Баксанского района», которую, кстати, возглавлял Аслан Хамуков — администратор Покровского рынка Москвы.
Вопрос «зачем?» остается открытым. Единственный ответ: непоколебимая вера и преданность идее — прекрасные качества, обращенные во зло. Вот только кем или чем? Агрессивной религией? Неправильной трактовкой Корана?
Пытаясь разобраться в ситуации беспристрастно, я искренне пыталась найти факты, оправдывающие Шатеевых (раз столько криков об их невиновности). И, конечно же, прежде всего спрашивала у друзей, которые так горячо ручались за них. Фактов не было, только та же самая слепая вера и преданность. «Такие люди, как Азрет и Мурат, просто не могли быть преступниками! И я не поверила бы в это, даже если бы увидела собственными глазами», — писала мне одна из его родственниц. «У них такая уважаемая фамилия! В семье все — интеллигенты высшей категории: отец преподает философию в университете, мать — главный врач детской поликлиники!» — говорили их друзья.
Слепая вера и преданность — в этом и есть сила любой религии, а тем более мусульманства.
В России терактов больше не будет?
Сириец Самбиев Ахмед был ответственным за «работу» террористов в России. Он являлся средним звеном между «заказчиками» (Хаттаб и прочие арабские вожди ваххабитов) и амиром группировки.В августе 2003-го на собрании Маджлис уль-Шуры (предводители объединенных сил моджахедов Кавказа) было принято решение «о необходимости совершения множественных терактов и массовых убийств граждан России». Руководство операцией было поручено арабскому наемнику Марвану, или Белому Арабу. Ахмед Самбиев был более известен именно под этими кличками.
Военному делу он учился в тех же, что и остальные боевики, горных «институтах» Хаттаба. Но Ахмед был арабом и поэтому быстро взлетел по «карьерной лестнице». В его обязанности «куратора» банды террористов-взрывателей входило передавать эмиру приказы сверху и гонорары за «работу».
Марван никогда не снимал «пояса шахида», даже ночью. И в 2005 году, когда фээсбэшники входили в дом, где он прятался в Ингушетии, Самбиев подорвал себя. Так как именно он был стержнем банды, то после его смерти и убийства последнего амира группировка считается обезвреженной.
Значит ли это, что в России больше не будет терактов? Вряд ли. По данным следствия, в подразделении, специализировавшемся на терактах в России, было не менее тридцати пяти человек. А по материалам уголовного дела обезврежены только двенадцать.
Правда, о смерти некоторых террористов просто официально не объявляют, потому что их «случайно» убивают федералы. Я в Чечне часто слышала неофициальные признания наших военных:
— Бывает, парням просто неохота возиться с этими «шакалами». Пользы от них никакой, так зачем им жизнь сохранять, судить, потом в тюрьме кормить? Просто привязывают гранату к гениталиям и на минное поле пускают. Официальная версия — сам случайно забрел и подорвался.
Но даже если парочка опытных, обученных взрывному и военному делу террористов остается на свободе, сколотить новую «Армию взрывателей России» — дело времени. А ведь есть и другие джамааты. И подвалов в Чечне, где в подпольных условиях они могут подготовить сотни себе подобных, — полно. Да и не нужны подвалы! Это только первопроходцев минно-взрывного дела обучали в военно-полевых условиях. А их преемники перенимали науку уже в комфорте съемных квартир. Например, по данным МВД Карачаево-Черкесии, только в этой республике официально стоят на учете 219 ваххабитов. И это не считая тех, кто пока еще просто не проявил себя. Хватит ли нам нашего «сортира», чтобы всех их там «замочить»?
Боевиков готовили в пионерлагере «Родничок»
Все члены обезвреженной группировки были опытными и серьезно подготовленными боевиками. Взятые живыми Хопиев и Манарьин подробно рассказали о системе образования террористов. Чтобы создать серьезную армию, Хаттаб еще в 90-х годах организовал в горах Чечни военные «институты».Институт в Урус-Мартане назывался «Исламская армия освобождения Кавказа» и носил статус «мобилизационного пункта». Туда по первому зову военачальников прибывали уже подготовленные и обученные боевики. Быстренько вспомнив «пройденное» и «накачавшись» проповедями духовных лидеров, отсюда они выступали куда требовалось для участия в «джихаде» — священной войне во имя ислама.
А вот готовили их в исламском «институте» «Кавказ» в Сержень-Юрте. Базировался он на территории бывшего пионерского лагеря «Родничок», и заведовал им сам Хаттаб.
Приезжали туда, как правило, по знакомству, по родству, по соседству… То есть уже отучившиеся моджахеды, возвратившись домой, идеологически обрабатывали потенциальных новичков. И если те загорались идеей, отсылали их по своим следам. Кроме того, идеологическую обработку проводили в медресе (мусульманских школах).
Все «абитуриенты» делились на землячества — джамааты. Дословный перевод этого слова — «люди, народ», но в последнее время оно стало означать незаконные вооруженные формирования. Например, в «Джамаате Моджахедов Карачая» состояла вся ныне обезвреженная банда, взрывавшая россиян. У каждого джамаата был свой амир, которому подчинялись боевики, и таким образом соблюдалась жесткая структура войск.
— В лагере царила железная дисциплина, — рассказывает обучавшийся в «Кавказе» в 1998 году Анатолий Хопиев. — Женщин на территорию не допускали. Спиртное мусульманам категорически запрещено. Обучение и трехразовое питание — бесплатно. Боевики проживали в корпусах по нескольку человек в комнате. Ранний подъем и занятия до позднего вечера, прерывающиеся только намазами. «Дедовщины» не было. Малейшее нарушение порядка каралось физическими нагрузками. Например, миномет на спину — и бегом в гору несколько раз. Насильно в лагере никто не удерживал. Если хотел, боец всегда мог уехать домой. Но такое случалось очень редко.
Заподозренный в шпионаже моджахед умирает в пытках
Как и в обычном институте, здесь были «факультеты»: «военка», «тактика», «топография», «мотофаджират» и «талибан». А по окончании курса обучения эмиры принимали у «студентов» экзамены.На «военке» готовили бойцов — учили стрелять из всех видов оружия, драться, развивали физическую выносливость. «Топография» готовила картографов, которые могли бы вести отряды по картам через любые границы и горы, а если что, профессионально начертить карту местности для составления плана боя. «Тактика» — «факультет» для командиров, которые смогут грамотно руководить войсками. А армия Хаттаба насчитывала более двух тысяч человек. «Факультет» «мотофаджират» — дословно «армия взрыва» — готовил создателей растяжек, фугасов, мин и взрывных устройств. Позже, когда базу «Кавказа» разбомбили, этот «факультет» преспокойно продолжал действовать в одном из подвалов частных домов в селе Майруп. Здесь и доучивался обвиняемый Хопиев.
— Кроме школы минно-взрывного дела, в подвале был склад оружия: четыре зенитно-ракетных комплекса, мины, ракеты, — рассказывает он. — Мы там жили полгода. На улицу выходили только ночью. Вокруг постоянно находились федералы, но нас никто не замечал. Когда в соседнем доме убили командира Абу-Умара, мы об этом потом по телевизору узнали.
«Талибан» — «факультет» изучения ислама. Здесь читал проповеди сам Хаттаб. Здесь готовили мастеров идеологической подготовки террористов. А по пятницам делали общие проповеди-молитвы для всего лагеря.
— После пятничных молитв хотелось идти и убивать, — рассказывал следствию Хопиев.
И достигался этот эффект не каким-то там зомбированием или наркотиками, как принято считать, а обычными беседами на тему необходимости джихада (священной войны) ради «создания на территории Северного Кавказа исламского государства с шариатской формой правления». А в качестве подтверждения проповедники зачитывали наиболее агрессивные аяты из Корана, хадисы (заветы Мухаммеда) и отрывки из книги «Единобожия» (ваххабитская, жесткая трактовка Корана). Те самые моменты, которые миролюбивые российские мусульмане пытаются трактовать, как «призыв к вечной войне с самим собой». Где черным по белому в разных вариациях написано о том, что самый праведный вариант жизни для мусульманина — воевать за ислам, убить неверного и быть убитым во имя Аллаха. Вот, например, история из жизни пророка Абу Хурайра: «Человек прибыл к посланнику Аллаха и спросил: «Есть ли такое дело, равное по праведности джихаду?» И посланник ответил: «Это невозможно. Можете ли вы все то время, пока мусульманский воин находится на поле битвы, войти в вашу мечеть и беспрерывно молиться и поститься?» Человек сказал: «Нет. Но кто же может сделать это?» Абу Хурайра ответил: «Моджахед вознагражден даже за шаги его лошади, в то время как она пасется, привязанная на длинную веревку» (Сахих аль-Бухари, стр. 391, том 1).
Помню, несколько лет назад я страшно переживала, что родилась женщиной и не могу поехать «засланным казачком» в «институт» Хаттаба. Как выяснилось, для таких умных у моджахедов есть своя служба безопасности. Она не подчиняется ни одному из амиров. Только непосредственно высшему совещательному органу — Маджлисуль Шуре. Люди, которых подозревают в шпионаже, просто тихо навсегда исчезают. Говорят, умирают они в страшных муках, потому что из них до последнего выколачивают информацию, кем заслан и нет ли кого-то, кто пришел оттуда же.
Говорят, ГРУ засылало в «Кавказ» своих людей. Увы, многие погибли именно такой страшной смертью. Шариатский суд скор на расправу и ради безопасности общей идеи не щадит никого. Девиз: «Лучше убить своего невиновного, чем оставить в живых шпиона». Осенью 1999 года, например, прошла информация, что засланный состоит в татарском джамаате. Вот только не знали кто. В результате постепенно повырезали весь джамаат — несколько десятков человек.
Имена и фамилии подследственных изменены в интересах суда.
Продолжение в номере за 18 августа.
ВОПРОС — РЕБРОМ
Как среди мусульман насаждают экстремизм?
Отвечает советник председателя Совета муфтиев России Вячеслав-Али ПОЛОСИНДело не в религиях, а в том, какую позицию они занимают в обществе. А еще точнее, насколько эта позиция подходит для идеологического стержня революционных настроений. Людям свойственно бороться за справедливость и равенство. И для борьбы им необходима сильная духовная идея. Когда-то это было раннее христианство, потом — марксистские учения, теперь ислам. Почему? Да потому что нужна та идея, главы которой занимают активную социально-экономическо-политическую позицию. То есть человеку, желающему изменить этот мир к лучшему, необходимы правила праведной жизни, диктуемые свыше. Когда-то эту позицию занимала христианская церковь. Но теперь она отошла от мирских дел, сработалась с правительством, не участвует в социальной борьбе и занимается только духовными и обрядовыми делами.
Коммунизм тоже изжил себя. А идеи ислама, созвучные словам Мухаммеда: «Вы все равны, как зубья у расчески», как нельзя лучше располагают к борьбе за равенство и братство. Ислам — социально-активная религия. Религия революционеров. Другое дело, что пользуются этим нечистоплотные люди. Революционные идеи очень легко превратить в террористические, достаточно чуть-чуть изменить трактовку, и во имя идеала люди начнут творить не подвиги, а преступления.
Но то же самое когда-то было и с христианством. Когда для захвата новых земель устраивались крестовые походы. По сути-то это были обыкновенные грабежи и убийства во имя наживы под прикрытием религиозной идеи.
Так что это не среди мусульман популярен экстремизм, а у экстремистов популярен ислам. Потому что им удобно прикрываться его силой, извращая его идеи. И сами мусульмане изо всех сил борются с этой напастью. Например, Саудовскую Аравию у нас принято считать центром экстремизма. Хотя на самом деле там просто популярно наиболее жесткое течение мусульманства — фундаментализм, но никак не экстремизм. Так вот там регулярно проводятся антитеррористические операции. А пойманных террористов попросту казнят.
