 |
| Труд | Игорь Коновалов, Вадим Карпов | 17.08.2006 |
БАТОГАМИ БИТЬ НЕЩАДНО
…До начала службы в Архангельском соборе Кремля остаются считанные минуты. «Пора людей расставлять», — как бы про себя говорит старший звонарь Московской Патриархии Игорь Коновалов. И дает последние указания своим помощникам-звонарям: кто, где и что будет играть.— Ты поднимешься на первый ярус Ивана Великого, — обращается он к Петру Дмитриеву. — Встанешь на подзвоне на небольшом 40-пудовом колоколе «Корсунский». А ты пойдешь на второй ярус в «Реут» звонить.- Михаил Курников согласно кивает головой… - Сделайте красиво, как всегда… А тебя, — строго обращается Коновалов к другому звонарю, — до службы сегодня вообще не допущу, ступай домой. В прошлый раз не пришел, хотя должен был…
Петр, как я потом узнал, бизнесмен, у него в Москве своя консалтинговая фирма. Михаил — редактор одной из служб известного информационного агентства. Познакомились в разное время с Игорем Коноваловым, он научил их своему делу. Для того и другого колокольное служение — призвание души. «Это от Бога», — признались мне Михаил с Петром. И добавили: «Наша работа здесь — звать людей на молитву».
Попутно Коновалов и мне дает пояснения. Кремлевская звонница с тяжелыми колоколами на ремонте, поэтому звонить будут только с колокольни Ивана Великого. Там колокола поменьше.
— А прищение, то есть наказание для нерадивого звонаря я сделал потому, как дисциплина у нас должна быть строгой. Так во все времена было. Например, звонарский староста при патриархе Филарете — это первая четверть XVII века — велел своих помощников за то, что те ударили в колокола до времени, до начала крестного хода «бить нещадно батогами». А нещадно — считай до смерти.
Так я понял, что главный звонарь России все же помягче своего средневекового коллеги. Но на всякий случай решил четко выполнять все указания и советы своего собеседника, чтобы не получить «прищение».
— А мне можно подняться на колокольню?
— Исключено. Вдруг президент Путин в Кремль придет? На колокольню поднимаются люди проверенные, по специальному разрешению. К колоколам храма Христа Спасителя, где мы тоже служим, приглашаю. Туда подняться можно.
— Знаешь, — отвлекается от строгих указаний мой собеседник, — раньше главный, самый большой по тем временам 64-тонный колокол «Успенский» в Кремле в безветренную пасхальную ночь слышен был аж за 30−35 километров, в Мытищах. Вот как гремело. Кремль вообще производил впечатление звонящего города — били в 43 колокола. Сейчас осталось только 18. Доносились до Москвы голоса колоколов Троице-Сергиевой лавры, Новоиерусалимского и Саввино-Сторожевского монастырей. Правда, тогда и домов столько не было, и шума на улицах поменьше. Да и не можем мы так громко ударять: колокола же древние, надо их поберечь…
-…Сколько осталось? — Коновалов смотрит на часы. — Пятнадцать минут? Михаил, Анатолий, вам пора наверх, а я буду с площади смотреть.
НЕУЖЕЛИ ПРИВИДЕНИЕ?
— А что-нибудь особое у вас, Игорь Васильевич, во время службы случается?— Мистики в Кремле хватает. Видите прямо над входом в колокольню Ивана Великого стрельчатое окошко. Здесь расположено хозяйственное помещение. Как-то звонари, находясь в нем, услышали, что кто-то тяжелый поднимается по лестнице. Выскочили посмотреть — никого нет. Но я, православный человек, в это не верю. Перекрестишься — наваждение пропадет.
…9 часов утра. Над Кремлем понесся звон главных колоколов России. Он постепенно нарастает, становится гуще. Бум-бум-бум…
— Вот 3-тонный «Новый» ударил, — поясняет Игорь Васильевич. — Его отлил в 1679 году отец создателя «Царь-колокола» Федор Моторин. «Новый», словно дирижерская палочка в оркестре, задает ритм другим колоколам. К нему я сегодня поставил зазвонщиком Олега Цицинова, выпускника консерватории. Он спиной стоит к Петру Дмитриеву и показывает тому взмахами руки, как часто надо бить в «Корсунский». Если бы Святейший Патриарх служил, то ударили бы в 7-тонный «Лебедь». У него, кстати, очень интересное звучание. И лучше его после дождя слушать, когда влажность большая… Вот и другие колокола заговорили. Собственно звон и начался. Благовест идет… Москвы той старой уже нет, а ее звуки остались: нотка в нотку, обертон в обертон.
— Давайте отойдем чуть в сторону, — предлагает Коновалов. — Слышите, как сразу звучание колоколов изменилось, стало мягче. Можно всю площадь обойти, и везде восприятие благовеста будет особым. Я звонил в колокола по всей России, где только можно звонить. И могу сказать, что самое красивое звучание у колоколов Кремля. Тут ведь важна еще архитектурная составляющая… И обратите внимание, как вон тот часовой вышагивает — четко в ритме ударов главного колокола. Так, я заметил, всегда бывает.
И опять мой собеседник вспоминает историю. У него свой взгляд на нее.
Колокольня Ивана Великого в XVI—XVII вв.еках была для россиян как ныне Останкинская башня. Сообщала о главных новостях. А звонарь был как диктор телевидения, объявлял анонсы главных новостей. И по тому, в какой колокол ударяли, люди узнавали, где и какая служба началась, что случилось. В старину звонарям вменялось, например, в обязанность производить так называемый метельный звон. Частые удары на среднем колоколе — бом-бом- бом… Чтобы помочь в ненастье добраться людям до места. Известен всполошный звон набатного колокола, который сообщал о случившейся беде, призывал народ обсудить тот или иной злободневный вопрос. Последний раз он бил в Кремле в 1771 году, когда началась эпидемия чумы. Потом Екатерина II велела снять с него язык. Так онемевший он провисел до 1805 года, пока его не перенесли в только что созданную Оружейную палату. Сам я не слышал голоса набатного колокола, но вряд ли он отличается от церковного.
В советской России колокола на Иване Великом звонили в последний раз на Успение в 1918 году. Тогда по личной просьбе Патриарха Тихона открыли кремлевские соборы. По стране звоны прекратились в 1928—1929 годах.
НЕМЦЫ ЧЕШУТ ЯЗЫКОМ
— Вроде бы на этот счет было особое решение правительства.— По просьбе Патриархии мы искали такой документ, но не нашли. На государственном уровне указов, видимо, не было. Все решалось иначе и проще. Собирали собрания и выносили вопрос о звонах. Колокола, мол, мешают работать, спать и т. д. В 1992-м Иван Великий вновь заговорил. Прошло уже столько лет, а я как сейчас помню ту пасхальную ночь…
У многих были сомнения, стоит ли вообще вновь ударять в кремлевские колокола. Не разрушатся ли они, не рухнет ли сама колокольня, которую пытались взорвать еще в 1812 году, не возникнут ли трещины в соборах.
-…В половине одиннадцатого вечера, — продолжает мой собеседник, — мы поднялись на Ивана Великого. Оказалось, что многие колокола были «в кандалах», языки растянуты на цепях. Говорят в 60-х годах прошлого столетия какой-то солдат кремлевской комендатуры начал звонить. С тех пор колокола и «распяли». Сам ножовкой распиливал цепи, потому как ключей от замков, конечно, не оказалось. Холод страшный, на открытом ярусе от ветра не укроешься. К тому же на колокольне температура всегда на несколько градусов ниже, чем на улице. В другой раз окоченел бы, а я вдруг почувствовал, что меня греют стены. Стало неожиданно тепло. Освободили «Успенский», «Реут», «Семисотый», «Немчин». Внизу ученые из разных институтов с приборами наготове, чтобы проверить, как поведут себя колокола и стены. Всего человек десять.
В полночь я ударил в четыре колокола сразу, звонил благовест. Площадь была пустая, народу никого — только специалисты. Вдруг появились пасхальные яйца, кто-то принес шампанское. И у всех слезы радости. Так и отметили прямо на колокольне светлый праздник.
…Сейчас государства соревнуются, у кого ракет, танков больше. А в XV—XVI вв.еках смотрели, у кого колокола тяжелее, да сколько их. По этому судили о мощи государства, его силе. Не стеснялись идти на подлог. Немцы, например, утверждали, что их 24-тонный колокол в Кельнском соборе самый великий. Хотя в Москве на Успенской звоннице звучал 160-тонный великан. Разбился в 1701 году — сгорели балки, на которых он держался.
Сейчас самый большой в России и в мире 72-тонный колокол «Царь», который был отлит три года назад на Балтийском заводе для Троице-Сергиевой лавры. Первая попытка не удалась, металл в печи, как говорят, закозлило. Но потом все удалось. Правда, заказ мы делали, чтобы основной нотой звучания «Царя» была соль. Потому и выбрали соответствующий вес, габариты колокола. А получилась нота ля.
НАДО ЖДАТЬ ОСОБОЕ СОБЫТИЕ
— А старинные колокола «настраивались» в процессе изготовления?— Нет, ведь они отливались, когда еще не было нотной системы, которая появилась только в первой половине XVIII века. Звучат они, как правило, где-то между нотами. И средневековую технологию с современной не сравнить. У «Царя» идеальные чистота металла, поверхность, габариты, что очень важно для звучания. В старину же в форму обязательно добавляли сухой конский навоз и шерсть. В процессе плавки солома в навозе и шерсть выгорали, газы из металла выходили, что исключало появление раковин. Колокол от этого звучал чище, мощнее.
— 72 тонны это предел или будут отлиты более весомые колокола?
— Должно, видимо, для этого произойти соответствующее событие. Скажем, старинный «Царь-колокол» весом в 202 тонны был отлит при Алексее Михайловиче по случаю воссоединения Украины и России.
— Какой сейчас в стране самый громкий колокол?
— 18-тонный «Воскресный», что в храме Христа Спасителя. Место там еще особое.
— В звонари идут только мужчины?
— Вовсе нет. Скажем, в женских монастырях на колоколах вызванивают послушницы. И у них хорошо получается. Красиво, например, играют в Ивановском женском монастыре в Москве. Но 80 процентов звонарей — мужчины. Тяжелое это дело.
Всего же звонарей по России примерно тысяч пять-шесть, столько же, сколько и храмов. Настоящих же мастеров среди них от силы с десяток. В Троице-Сергиевой лавре, помню, звонил отец Михей. Вот был истинный виртуоз, как, скажем, Рубенс в живописи. К сожалению, ученики не смогли перенять его артистизм, даже внешний. Поэтому мы и организовали в 1985 году школу звонарей при Даниловом монастыре, ищем настоящие таланты. Но тех, кто с искрой, увы, мало. Вроде бы и звонят правильно, а духа нет.
— Часто говорят о целительной силе колокольного звона. Это так?
— Когда ударяешь в колокол, душевное состояние великолепное. Усталости нет. Колокольный звон умиротворяет. Возникают абсолютно положительные эмоции. Ну и потом физические нагрузки. Надо рано утром в любую погоду подняться на колокольню, тут поневоле закаляешься. Я забыл, когда у меня простуда была. Как стал в колокола бить, так вирусы и ушли. Важно и другое — на звонарей не обижаются. Все же под колокольней ходят…
КСТАТИ
Колокольный звон использовали для разгона грозовых туч. Звонили в колокола при солнечном и лунном затмениях.
Чтобы хорошо петь, девушки пили воду, которой был омыт церковный колокол.
Древнейший сохранившийся колокол находится в собрании новгородского музея. Предание относит его к XII веку.
Самый громкий сейчас в России 18-тонный колокол «Воскресный» в храме Христа Спасителя, а самый большой — 72-тонный «Царь» — в Троице-Сергиевой лавре.
В России сейчас насчитывается примерно 5 — 6 тысяч звонарей.
НАША СПРАВКА
Игорь Коновалов — старший звонарь Московской Патриархии, руководитель ансамблей звонарей Московского Кремля и храма Христа Спасителя.
Родился в 1959 году. Еще школьником безуспешно пытался проникнуть на Новодевичью колокольню. В 1973-м специально купил небольшой японский магнитофон, чтобы записывать колокольные звоны. С этого все и началось. Сегодня его называют колокольным асом России.
http://www.trud.ru/trud.php?id=200 608 171 502 201
