 |
| Народное радио | Николай Маслов | 15.08.2006 |
Ведущие: Зинаида Белухина.
Зинаида Белухина: Николай Васильевич, какие-то странные мы стали. К этому выводу приходишь, когда смотришь те или иные сюжеты по телевидению, читаешь либо слышишь разоблачения тех или иных действующих лиц нашей эпохи. Мы не можем обойти вниманием то, что произошло недавно. Речь идет о кражах в российских музеях.
Николай Маслов: А что, больше нигде не воруют, только в музеях?
Зинаида Белухина: Да, но это культура, это нравственность, это же духовность. Ведь что-то в нас осталось. Давайте послушаем материал Юрия Дивногорцева.
Юрий Дивногорцев: Уже давно музейные кражи в нашей стране стали обычным явлением. По словам руководителя Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия Бориса Боярского, ежегодно в музеях России фиксируется от 50 до 100 случаев утери экспонатов. А сколько случаев остается незафиксированными из-за халатности или злого умысла, неизвестно никому. У музейных работников события в Эрмитаже и других музеях не вызывают удивления. По мнению многих из них, это не случайность, а закономерность. Сегодня, как правило, доминирует не открытое воровство, а скрытая преступность. И все эти случаи — звенья одной цепи. Результаты проверки в музеях России, которую проводила Российская служба по надзору в 2005 году, выявили удручающее положение во многих музеях с точки зрения сохранности экспонатов. По словам специалистов, в большинстве отечественных музеев по-прежнему ничего не знают о конкурсности отбора персонала, о соответствии научной квалификации претендента открывшейся вакансии. Да и может ли быть большой конкурс на должности с немалой ответственностью и мизерной зарплатой? Стоит отметить, что воровство в музеях было всегда. Но из-за трудности при сбыте украденного оно не достигало таких размеров, как сейчас. В 70-х — 80-х годах прошлого века все украденные отечественные музейные экспонаты уходили на Запад либо контрабандой, либо по дипломатическим каналам. В то время в Советском Союзе не было художественного рынка как такового, а в антикварных магазинах не принимали ряд ценностей, например, иконы.
Зинаида Белухина: Вот эта ситуация уже в осмыслении наших молодых коллег. Другая ситуация тоже не нова: что ни день, появляются те или иные сюжеты на тему «Наше отношение к детям». Материал Алексея Пичугина.
Алексей Пичугин: В последнее время возникает множество судебных процессов, связанных с издевательствами над детьми. Современное общество само подталкивает человека на порочный путь. Возникает вопрос: кто защитит наших детей? Ежегодно в России совершается множество преступлений, направленных против несовершеннолетних. Особенно тяжелые преступления происходят в семьях. Из-за жестокого обращения около двух тысяч подростков кончают жизнь самоубийством, почти десять тысяч детей получают различные телесные повреждения, пятьдесят тысяч уходят из дома, шесть тысяч — из детских домов и интернатов, а шестьдесят тысяч матерей лишаются родительских прав. Это всего лишь сухие цифры, но за каждой из них скрывается отдельная жизненная трагедия. И можно сколько угодно разглагольствовать о развитии образования, о вкладывании денег в осуществление национальных проектов, но будущее — за детьми, и в зависимости от того, было ли у них детство, можно говорить о том, есть ли у нашей страны будущее.
Зинаида Белухина: Николай Васильевич, как вы прокомментируете услышанное, хотя и не новое. Ужасно, что не иссякают эти темы.
Николай Маслов: А как они могут иссякать? Такие процессы сопровождают всю историю жизни человека на земле. Когда-то их больше, когда-то их меньше. Но сейчас такой период не только в нашей стране. Вот смотрите, Израиль бомбит жилые дома под какими-то непонятными предлогами. А почему Израилю можно? Потому что перед этим американцы разбомбили Ирак. А почему им можно? Потому что перед этим в Европе разбомбили Югославию. И так далее. То есть один порочный поступок порождает другой. Люди не хотят договариваться и мирно жить, обустраивают свою жизнь больше при помощи танков, самолетов, тюрем. Результат известен: навоюются, поубивают часть народа, потом успокоятся, и это было уже многократно.
Что касается ситуации с российскими музеями, то мне не хочется даже комментировать, потому что в любой школе или поликлинике всегда найдется ворованная парта или шприцы. Ведь люди поступают достаточно примитивно: они видят дурной пример наверху — или в руководстве города, или у какого-либо иного начальства. Например, через год после начала работы у такого человека появились дачи или машины, а зарплата на две тысячи или на пять тысяч больше, чем у рядового гражданина, и возникает вопрос: откуда? Шила в мешке не утаишь. Если мэр Мурманска построит дачу где-нибудь в Подмосковье, все равно узнают. Если построит ее за границей, все равно узнают. Люди все это видят. Как сказано в давней пословице: «Рыба гниет с головы», так и здесь. Ведь в музеях отсутствует простой учет, инвентаризация. Надо отдать должное музейным работникам, что они честно там работают, еще сохранили все это. Подумаешь, на весь Эрмитаж нашлась одна женщина, которая дрогнула. Если бы так было везде. Я вообще удивляюсь, что там половину экспонатов не растащили. Сам Пиотровский и другие руководители заявляют, что там отсутствует учет всех ценностей.
Была информация о каком-то далеком провинциальном музее, что там за несколько лет проинвентаризировали 30 процентов всего, что в нем есть. Ну, представьте себе, что там лежит столько картин, статуэток, других произведений искусства, и их никто не украл. Это говорит о том, что у нас народ очень честный, порядочный. Ведь этот директор мог просто все поделить все экспонаты из запасников и сказать, что ничего не учтено, берите, что вам нужно. Посмотрите, как люди бедно живут: какие там картины в квартирах? Из газет, из журналов вырезают картинки и кнопками прикалывают к обоям. Но, тем не менее, люди несколько лет ведут перепись, ничего не украдено, все лежит на месте. А тут завелась какая-то женщина где-то в Петербурге, украли они там 200 предметов. У кого целая газовая отрасль в кармане, у кого нефтяные промыслы, у кого заводы, фабрики, что там одна картинка? Столько шума наделали, при всем при том, что все эти ценности лежат не учтенные, нигде не зафиксированные, но лежат на складах. Другие бы уже все растащили, там остались бы одни ступеньки от этого Эрмитажа. Конечно, проблема есть, но я не считаю, что она настолько серьезна, что надо было напрячь все Центральное телевидение. Мне кажется, что кто-то хочет немножко или Швыдкого попугать, или министра Соколова.
Возьмите сейчас любую лавочку, любую поликлинику, школу, вуз, все что хотите проверьте — и там будет недостача. Любое министерство возьмите. Я помню, в Госстрое половина мебели неизвестно, за кем числилась. То она старая, то она новая, то какие-то предприятия привозили. Был нормальный руководитель, все стояло. Приходили другие, смотришь, за ночь все утаскивали. Раз не числится, вытаскивают, к себе на дачу ставят. И все у нас это видели, знали. Как говорил Брежнев: «Воруют, но все у нас в стране остается». Дело в том, что воруют простые люди, но, извините, они не воруют, они просто берут то, что им не доплачивают, недодают. Они видят, что мимо них проходят миллиардеры и Абрамовичи с пухлыми карманами. Вроде бы приватизация прошла, вроде и ему что-то должно достаться, а ничего нету. Конечно, это плохо, что воруют, или с детьми плохо обращаются. И вообще народ наш немножко утратил ценности. Но я думаю, что в России сегодня, несмотря на то, что увеличилось количество всяких безобразий, так же увеличилось и количество людей, которые живут по совести, и на чаше весов все больше веса набирает сила, за которой будущее, за которой завтрашний день.
Это можно видеть и по педагогам, и по врачам. И когда смотришь, как медсестра ездит на велосипеде по своему участку, а это пять или десять деревень, и зарплата у нее 4 тысячи, но она ездит, как может, помогает людям, то трудно представить, смогли бы где-нибудь в Англии или в Америке найти бы какого-нибудь негра, который бы так ездил. Навряд ли. У нас люди, в общем-то, милосердные, очень добрые и жертвенные.
Зинаида Белухина: А вот что пишет о России журнал «Форбс». Материал Алексея Пичугина.
Алексей Пичугин: Журнал «Форбс» вновь опубликовал список самых-самых. На сей раз это список наиболее богатых невест планеты. Конечно, наши вновь в лидерах. Четвертое место занимает Анна, дочь стального магната Василия Анисимова. Девушка учится в Нью-Йорке и живет в апартаментах стоимостью 15 миллионов долларов. Причем, сам папаша занимает в списках бизнесменов 606-е место, по версии журнала «Форбс». Он один из создателей холдинга «Металло-инвест», одного из крупнейших и динамично развивающихся холдингов, который создан для реализации масштабных инвестиционных проектов черной металлургии, горнодобывающей промышленности и тяжелого машиностроения.
К слову, подобные исследования журнал «Форбс» проводит регулярно. И наши соотечественники в списках постоянно занимают далеко не самые последние места. А теперь давайте попробуем представить себе иную картину. Небольшой городок в Сибири. Зимой, в сорокоградусные морозы в домах полопались трубы, люди насмерть замерзают в нетопленных жилищах, а в это время Анна Анисимова, четвертая среди самых богатых невест мира, находится в своих апартаментах в Нью-Йорке и, быть может, даже не представляет, что где-то есть Сибирь с замерзающими людьми, которые стали заложниками недоброй воли в собственном государстве. Вот уж поистине, Россия страна контрастов. Среди наших соотечественников около 50 человек, чье состояние измеряется миллиардами долларов. Они уже давно фактически контролируют экономическую ситуацию в государстве. А для страны с рыночной экономикой, каковой, в принципе, является Россия, это означает финансовый паралич, так как большинство из этих людей сосредотачивают капитал в своих руках, а отчисления в бюджет катастрофически малы.
Зинаида Белухина: Вот такая Россия на западных подмостках.
Николай Маслов: Я недавно читал переписку Суворова с дочерью. Сколько человек сделал для государства, всю жизнь отдал, защищая его интересы. А как он заботился о дочери? Это была забота не о ее материальном состоянии, а о духовном, о нравственном. Все его письма — на эту тему. Люди жили другими понятиями, другими нравственными ценностями. Но я не хочу сейчас даже обвинять современных людей, того же Абрамовича или там Анну, которая где-то стала четвертой в мире миллиардершей. Я, например, такую фамилию не знаю. Что этот человек сделал для нашего государства? Построил там что-то, потом продал, потом еще что-то построил и продал? Как вообще появляются такие миллиардеры? Что за такое везение? Скорее всего, даже не они виноваты.
Государство выстраивает такую систему в экономике, которая позволяет не понятно какими трудами, стать миллиардером, скупить всю металлургическую или угольную промышленность. Мне, например, трудно представить, как я могу купить себе металлургический завод. Это сколько же нужно денег? И где их взять-то, в общем-то? Ну, можно взять какой-то кредит, купить себе дом, сдать его в аренду, но это будет опять же 5, может быть 15 процентов прибыли, но иметь всю отрасль, причем за какие-то 10 лет — это просто невероятно. То есть, государственная политика асоциальна и направлена на то, что кому-то можно просто грабить, а кто-то этого делать не может. Без государства это сделать невозможно.
Честные люди, которые работали, которые всегда надеялись на справедливость власти, где-то замерзают в сибирских городах, недоедают, не могут купить ни новую одежду, ни бытовую технику и ведь это большая часть нашего населения. И здесь возникает такой вопрос: раз по Конституции Россия — социальное государство, значит, государственная политика (президентская, правительственная) не соответствует Конституции? Ведь здесь нужно применять простые вещи — прогрессивные налоги.
Неравенство в доходах во многих странах регулируется. В Швейцарии, например, тишь да гладь, да Божья благодать, потому что там сама идея стать над кем-то, показать богатство презирается всем обществом, поэтому жилой дом миллиардера или миллионера и дом семьи простого педагога с виду трудно будет отличить. Государство выстраивает политику таким образом, чтобы не было раздражителей. Ты начал чуть больше зарабатывать — будь любезен, плати больше налогов, причем сразу. А мы говорим о каких-то национальных проектах, в то время, как у нас одни имеют 7 квадратных метров жилья и стоят в очереди по 20 лет, а кто-то имеет тысячу. Кто-то получает 15 тысяч рублей или 5 тысяч рублей, и платит 13 процентов подоходного налога, а кто-то получает 70 миллионов долларов в год, тоже платит 13 процентов подоходного налога. Нет другой такой страны в мире, не существует, причем мы называемся социальным государством.
Зинаида Белухина: У нас звонок. Вы в эфире.
Слушательница: Извините, я слушаю передачу с самого начала. И я немножко удивлена тональностью вашего комментария тех краж, которые произошли в Эрмитаже. Получается, что на фоне многомиллиардного воровства в промышленности и экономике, эта мелкая кража не заслуживает серьезного внимания? И как ваши общественные организации, Комитет «Народного контроля», «Наследники Александра Невского», официально реагируют на эти события? И реагируете ли вообще?
Николай Маслов: Ну, как мы можем реагировать? Вот я сижу здесь и беседую с вами, и даже если моя тональность вам не понравилась, я ее менять не буду, потому что нельзя весь народ, который с трудом выживает, посадить в тюрьмы. Людям показывают, что у нас самый богатый стабилизационный фонд, самый богатый резервный фонд, самые большие золотовалютные запасы, а они не могут себе позволить жить. Я с этим не согласен, вот поэтому такая у меня тональность. И моя тональность в том, что если кто-то украл курицу, то все центральные каналы телевидения неделями это обсасывают, а если кто-то тащит миллиардами и продолжает воровать, то этому не придается никакого значения. Я считаю, что это несправедливо, и такого не может быть. У нас так часто бывало: человека могли посадить в тюрьму за то, он в колхозе взял себе полмешка зерна лишнего, чтобы прокормить свою семью, а что начальник пухнет от излишеств, это возможно, потому что он договорится с судьей и с милиционером. Вот отсюда моя тональность.
Зинаида Белухина: Николай Васильевич, вы сейчас сказали о милиции. Да, «моя милиция меня бережет» — это из детства, а теперь как-то все странно. Я понимаю, что я сегодня вас встречаю, может быть, так называемой чернухой, но давайте послушаем еще один сюжет Алексея Пичугина.
Алексей Пичугин: Милицейский беспредел. Этот термин прочно закрепился в нашем государстве за последние пятнадцать лет. Почему так происходит, что мы все чаще упоминаем милицию, как отдельно взятую преступную группировку? Само наше государство за последнее время сделало все возможное, чтобы органы внутренних дел, используя полномочия и ресурсы, начали переходить на самообеспечение. Особенно это, к сожалению, необходимо для государственной автоинспекции. Министерство внутренних дел тщательно скрывает реальные цифры статистики милицейских преступлений. Однако спектр их весьма разносторонен. Убийства, вымогательства, похищения людей, превышение полномочий, взяточничество и торговля наркотиками. Список этот можно продолжать и продолжать. Только простым гражданам от этого не легче. Не так просто ощущать себя постоянно зависимым от сотрудников милиции. Причем, если последние могут беспрепятственно позволить себе нпнести вам телесные повреждения, ваши ответные действия могут вполне попасть под действия статья 318 Уголовного кодекса Российской Федерации «Применение насилия против представителя власти», а эта статья предусматривает вполне реальный срок лишения свободы до 10 лет. Иногда складывается такое ощущение, что наше судопроизводство по своей изощренности в отдельно взятых случаях превосходит средневековую машину правосудия. Наши чиновники милицейский беспредел, как данность, не отрицают. Но там наверху все настолько повязано между собой в страшный клубок, что ни в одной стране мира, кроме как у нас, милиции не боятся больше, чем преступников. Приведу всего лишь несколько фактов. В начале этого лета в Приамурье участковый нанес тяжкие телесные повреждения восемнадцатилетнему инвалиду детства. А мотив — личная неприязнь. В Краснокаменске сотрудниками правоохранительных органов в отделении милиции был избит пятнадцатилетний подросток. Помимо нанесения телесных повреждений, милиционеры угрожали молодому человеку расправиться с ним еще более жестоко. А ведь все это ужасные факты, и их, к сожалению, немало.
Зинаида Белухина: А ведь милиция — это важнейшая структура государственной власти.
Николай Маслов: Это такой же индикатор, как и другие структуры. Почему прапорщики продают последнее оружие тем же боевикам, и все это показывают по телевизору? Это — нравственное падение нации, и оно не может сопровождаться другими результатами. Это преступность, коррупция, взятки, в больнице тебе никто воды не подаст. Но, тем не менее, огромное количество людей в той же милиции, в той же армии, в медицине, в музеях честно исполняют свой долг, несмотря ни на что. То есть их сдерживает и нравственное воспитание, и страх перед Богом, что все равно придется отвечать. Многие понимают, что чужое взял — себе дороже. Еще есть старые, древние моральные устои, которые заставляют человека держать себя в рамках приличия.
Но откуда, например, все больше и больше вот таких милиционеров? Первое, как ни парадоксально, это телевидение, которое является учителем. Когда там показывают сериалы, подобные «Бандитскому Петербургу», показывают, что милиция даже хуже, чем есть на самом деле, это все действует на людей так, что они видит в этом жизненную ситуацию, начинают сами ее воплощать в жизни. Второе, что плодит таких милиционеров, это, к сожалению, «телефонное право», при котором начальство всегда друг друга покроет, а простой милиционер приходит и сначала хорошо все исполняет, а потом ему говорят, что надо сделать «подарок» начальнику. А где он возьмет эти деньги при зарплате восемь тысяч? Значит, надо где-то добыть, гаишники, например, берут у водителей, а на Кавказе вообще существует тариф: пост переезжаешь — заплати, в противном случае не проедешь. Многие милиционеры так поступают, но их мучает совесть. Но если завтра изменить ситуацию наверху, то и люди будут по-другому поступать. Не зря Господь сказал: «Не сотвори себе кумира». Люди смотрят, как другие поступают, особенно молодежь, и будут совершенно по-другому поступать, если увидят хороший пример.
Зинаида Белухина: У нас звонок. Мы слушаем.
Мария Васильевна: Николай Васильевич, большая вам благодарность за то, что вы правильно смотрите на все, правильно информируете нас, а мы все желаем вам здоровья. Но почему все, что вы говорите, не слышит наше правительство?
Николай Маслов: Господь пришел, дал нам законы, чтобы мы жили по ним. И кто из нас живет по ним? Вот поэтому — всему свое время. Мы, например, понимаем, что вокруг много плохого, а мы с вами еще и неправильно реагируем на плохое. Если же правильно реагировать, то совершенно по-другому получается, но к этому очень трудно прийти. Сказано: «молись за своих врагов». Ну, думаешь, как же так, ведь это последний человек, он столько плохо сделал. Но Бог не даст положительного результата, если мы будем зло злом преодолевать. Я в этом убедился на собственном опыте. Враги просто умирают сами, физически, морально, как угодно, если ты всю свою печаль возлагаешь на Бога. Но нужно самому работать в этом очень много.
Как пример, расскажу такую вещь. Лет пятнадцать — двадцать тому назад. У нас уже тяжело было, полки пустые, зарплата уже не выплачивалась, пошла эта несчастная перестройка, еще хуже стало. Казалось — уже все, тучи нависли, сейчас начнется молния и град. Но постепенно, как это стократно бывало в нашей истории, начался процесс воцерковления людей. В стране появились, и сегодня действуют около тридцати тысяч храмов, появились мужские и женские монастыри. Недавно мы посещали женский монастырь. Какие лица, какая молодежь, девочки! Откуда? Бросили мир, пошли в монастыри, трудятся, детей-сирот воспитывают, сами себе зарабатывают на жизнь и другим помогают. Удивительно просто, как все у людей складывается. И, смотрите, как только затеплилась вера, сразу открылась и перспектива. Тысячи людей ходят в храмы на праздники, изменилась ситуация. У нас казна стала полная, даже не могут все разворовать, и золотовалютный запас появился и все остальное. Какая-то появилась мораль. Россия вышла на какие-то рубежи в международной политике.
Но у нас с вами еще нет достаточного духовно-нравственного запаса. И Бог показывает, что у нас все есть — и нефть, и газ, и лес, и без нас уже другие страны не могут развиваться, но пока мы еще не дошли до такой точки, что мы сами, русская нация и другие народы, которые вместе с нами живут, могли бы этим распоряжаться по совести, честно, между собой, и всем остальным обеспечить жизнь. У нас еще не хватает сил. Злом мы ничего не сделаем. Как только мы изменим свою личную жизнь, очистим душу, то мы сразу увидим, что мы во многом сильны, и мы быстрее будем принимать правильные решения. В чистом сердце правильно работает и ум. И Бог даст, покажет, кого избирать, каких депутатов, каких президентов, правительство, мэров и так далее. И все начнет получаться.
Можно все время говорить, что Путин плохой, или правительство плохое. Да. А можно по-другому поступить, как православие учит: молиться за них, чтобы они стали лучше. Нельзя, например, мириться с грехом, нельзя проходить мимо зла, нужно с ним бороться, требовать от милиционера, от участкового, от ЖЭКа, писать письма. То есть нельзя мириться со злом. Многие неправильно все понимают, поэтому разговор у нас с вами ведется для того, чтобы понять, как правильно поступить. Сегодня нас десять человек поймет, завтра еще сто, а послезавтра у нас будут миллионы, начнется другая жизнь. Все пророчества, не только русские, но и зарубежные, говорят о том, что Россию в ближайшее время ждет торжество, рассвет, и это будет материальный рассвет вместе с торжеством православия. И все зависит не от кого-то, только от нас.
Зинаида Белухина: И еще звонок. Мы слушаем.
Слушательница: «Народное радио» — это глоток свободы, счастья, и мы вам очень благодарны за то, что вы говорите. И вопрос: почему в школах мало внимания уделяется религиозному воспитанию детей? Ведь сейчас это — самое основное.
Николай Маслов: Всему свое время. Я думаю, что если бы сегодня сказали, что церковь может идти в каждую школу и преподавать и делать все, что она считает нужным, сегодня церковь это не осилила бы. У нас около 40 тысяч школ и вузов, и на все эти учебные заведения просто не хватит священнослужителей. И потом, часто бывает так, что священник не готов быть педагогом. Сколько сегодня есть такой возможности, столько и есть. Сколько мы заслужим, столько Бог и дает. Будет завтра состояние вашей семьи, моей или любой другой, более нравственное, появятся и лучшие священники, появятся педагоги которые будут одновременно с обучением внушать детям нравственные устои.
В конце июля у нас проходили «Глинские чтения». Мы их проводим уже пятнадцать лет. Педагоги приехали со всей страны. Было больше тысячи человек, и они уже не спрашивали, как преподавать, как пройти в школу. Они уже давно преподают в школе, и они начали вообще менять систему образования. У нас в Москве действует Московская педагогическая академия, которая занимается повышением квалификации. У нас есть свои учебники. Только что вышли из печати два моих учебника — «Основы русской педагогики» и «Толково-педагогический словарь».
«Толково-педагогический словарь» — это последняя наша работа, которая основана на духовно-нравственном базисе, на трудах Тихона Задонского, Амвросия Оптинского, на описании жизни Суворова, Ушакова, на их собственных письмах и других работах. Это учебник, принятый государством. По нему можно не только преподавать в школе, но и дома посмотреть, что такое совесть, что такое нравы, что такое зло. Если бы вы спросили меня об этом пятнадцать лет назад, то на многие вопросы я вам просто не ответил бы, а сегодня мы можем отвечать на любые вопросы, потому что уже есть все для того, чтобы в школе преподавать по-другому. Но к этому должны быть готовы и родители, и сами педагоги, в первую очередь, а если раз в неделю в школу придет один священник и что-то там прочитает, то, может быть, это и даст эффект, но, скорее всего, эффекта не будет. Нужно заниматься переподготовкой преподавателей, особенно молодых, переподготовкой преподавателей вузов.
Сегодня эта новая школа создана — это педагогика на нравственных православных традициях. Уже есть учебники, всевозможные хрестоматии, словари, работают курсы повышения квалификации, разработаны методики, написаны методические указания. Сегодня к нам может прийти любой директор школы, взять комплект учебников. Мы можем провести занятия. Скорее всего, к концу года мы начнем обучение таких преподавателей. Через Интернет можно подключать сельские школы — это так называемое дистанционное обучение. Вот так, слава Богу, постепенно шаг за шагом, и мы это делаем. Сейчас у нас создается даже факультет нравственной журналистики, но для этого нужно разработать курс обучения, подобрать литературу, преподавателей. Я думаю, что в ближайшие несколько месяцев этот курс, курс православной журналистики появится в Педагогической академии и будет доступен в Интернете.
Зинаида Белухина: И еще звонок. Мы слушаем.
Слушатель: Хотелось бы узнать о результатах акции в отношении нравственного состояния средств массовой информации. Возмущает, прежде всего, ситуация с НТВ: люди продают русскую нефть и газ, и на эти деньги питают этот канал откровенной идеологической чернухой.
Николай Маслов: Министерство культуры говорит о том, что в законе о средствах массовой информации не обозначено, что такое плохое, что такое злое. Сейчас мы как раз предложим министерству «Толково-педагогический словарь», который и дает понятийный аппарат, где объясняется, что такое добро, что такое зло. Мы надеемся, что если мы вместе с вами окажем давление на Государственную думу, на правительство, на президента своими звонками, письмами и возмущениями, то я думаю, что до выборов нового президента и Думы появится закон, где ясно и четко будет сказано, что такое добро, что такое зло. Что касается канала НТВ, то я с вами совершенно согласен. Как это: на наши деньги питаются многие СМИ, но дают обществу какой-то гнилой продукт. Это недопустимо, но с ними трудно бороться даже через суд.
Мы в рамках «Глинских чтений» проводили форум «Пресса за нравственное общество», и к нам пришли люди, которые работают в журналах, газетах, на каналах ТВ и радио, всего около пятидесяти органов СМИ. У нас с ними был откровенный разговор. Сейчас мы готовим на октябрь месяц большой конгресс, который будет проходить в Москве, на Пятницкой улице, на котором речь пойдет о пагубном влиянии прессы и электронных СМИ на общество, о том, что журналисты должны нести наказание за созданные ими разлагающие общество материалы. Они должны просто знать об этом. Когда они не знают, у них и мысли не возникает, что они делают зло. А когда они будут знать, они вспомнят такое понятие как «совесть». Человек будет знать, что если заболела голова, то, наверное, его начал наказывать Бог за то, что он выпустил плохую передачу, или написал плохую статью. Вся пресса, все СМИ должны понять, что отсутствие нравственных барьеров в их работе аукнется и лично для них, и для всего нашего общества.
Среди работников прессы, теле- и радиокомпаний, особенно среди молодых, нужно вести просветительскую работу. Многие ведь не имеют об этом даже представления. Следующий форум, после осеннего, мы намечаем на январь. Я уже говорил об этом в Министерстве культуры, и с другими чиновниками. Они заинтересованы в этом. Ведь у каждого и дети болеют, внуки, и неприятности. Когда им начинаешь говорить, что это, в общем-то, результат их пагубного труда, они начинают задумываться, бояться.
Зинаида Белухина: Я обратила внимание, что о «Глинских чтениях» и о святителе Иоанне Маслове очень много написали в газетах.
Николай Маслов: Это результат трудов, в том числе и наших. Я знаю, например, что сейчас готовится передача «Русские святые». Люди начали понимать, что это интересная тема. Я недавно услышал, что в Америке сделали компьютерную игру не про убийства и погони, а про то, как накормить какое-то племя в Африке, как доставить гуманитарную помощь — самолетами, тропами. Сейчас эта игра — первая по покупаемости.
Зинаида Белухина: И еще звонок. Мы слушаем.
Валентина Владимировна: Я купила книгу Николая Васильевича «Основы русской педагогики» на ВВЦ в апреле. А вы сказали, что сейчас выйдет книга. Это она же, или с добавлениями?
Николай Маслов: «Основы русской педагогики» уже вышли с добавлениями, в твердом переплете. «Толково-педагогический словарь» тоже вышел, но, к сожалению, его уже практически нет в продаже, осталось только 200 экземпляров. Где-то в конце октября выйдет новый, доработанный словарь.
Зинаида Белухина: Что нужно сделать, чтобы Россия стала социальным государством?
Николай Маслов: Для этого нужна социальная позиция. Социальное государство это когда в обществе правит достаточно зажиточный средний класс, в котором нет миллиардеров, и нет нищих. Такие периоды в истории были, когда богатый человек обязан был по закону заботится о бедных в одной или в двадцати, например, семьях. Сегодняшняя власть не нацелена на это, не видно, что она собирается делать государство социальным. По крайней мере, за последние несколько лет количество миллионеров увеличилось, и количество нищих увеличилось.
Что нужно сделать? Локальные вещи. Конечно, для того, чтобы убрать систему коррупции и взяток, нужно сделать независимую судебную систему, суды присяжных, а все остальные суды убрать. В судах будет заседать только народ. Народ должен судить, какой начальник на повышении тарифов отъелся или на каких-то других дрожжах распух. Нужен народный контроль, то, что народ должен оставлять себе. Он передает всю полноту власти судам, исполнительным и законодательным органам, и у людей ничего не остается. Я убежден, что в систему народного контроля следует передать Прокуратуру, и Счетную палату. Народный контроль и суды присяжных могли бы вырабатывать четкую политику: раз у нас по Конституции социальное государство, то откуда бюрократы взялись? Тогда бы их не стало физически, они бы исчезли, потому что знали бы, что их никто не защитит. Нельзя подкупить весь народ. Или подкупай весь народ, и тогда будет всем хорошо. И у тебя будет меньше денег, и у народа больше.
Зинаида Белухина: Еще звонок. Мы слушаем.
Слушатель: Я убежден в справедливости вашего мнения. Возня по поводу краж в музеях — это пиар-акция, которая отвлекает народ от осознания того, что его грабят по-крупному.
Николай Маслов: Спасибо, что вы поняли меня. Это действительно отвлечение от крупного воровства. Ну, подумаешь, картинка. Все равно она останется внутри страны, будет ли она в запаснике лежать, где ее никогда никому не покажут, или она у кого-то в квартире повисит. Но это не значит, что я поощряю воровство. Да люди не будут воровать и картины. Вывесите их в музей — пусть смотрят. Сделайте бесплатные билеты. А то человек ни в музей, ни в кино пойти не может, ни продукты достойные купить, только читает журналы «Форбс» и все остальное.
Я думаю, что максимум через три года исполнится пророчество о том, что будущее России — в безупречной нравственности руководства. Если руководство не показывает свою безупречную нравственность, то будущего у нас не будет никогда. Одни будут воровать, другие не будут никому доверять, несправедливость будет углублять овраг между властью и народом, и ни тем, ни другим не будет хорошо. Богатые будут вечно прятать свой капитал, народ будет ковырять в заборах дырки, бить машины. Богатые должны понять, что должна быть справедливость в распределении. Никто, извините, нефть не отдавал в руки какого-то человека. Бог дал ее всему нашему народу, и все должны ею пользоваться, красивый это человек или некрасивый, не твое дело, значит, его Бог сделал таким. Каждый должен иметь возможность нефти получить доход. Любой человек должен быть спокоен за своих детей, и спокойно набрать номер милиции, если ему нужно, защитить себя, или врача вызвать. Вот это и есть социальное государство.
К сожалению, за все нужно бороться. Жизнь это борьба, борьба добра со злом. Сегодня я могу с уверенностью сказать, что людей доброй воли становится все больше. И они ощущают себя не какими-то тайными жителями нашей страны, а именно воинами. Меня радует, что возрастает такое воинство. Осталось поставить полководца впереди и одержать необходимую победу.
Зинаида Белухина: В Московскую педагогическую академию, о которой вы рассказывали, приходит все больше и больше слушателей. Я слышала прекрасные и очень интересные отзывы взрослых людей, педагогов, о том, как и чему они там научились.
Николай Маслов: Многие после обучения снова звонят, им хочется пообщаться, поэтому мы с октября открываем клуб для тех преподавателей, которые уже получили образование, чтобы они могли в постоянном режиме повышать свою квалификацию и заряжаться тем духом правды и справедливости, который они должны нести нашим детям.
Зинаида Белухина: Наше время истекло. Всего доброго.
