 |
| Московский комсомолец | Вадим Речкалов | 11.08.2006 |
«Езжай в Ливан и сражайся там…»
— Почему ты решил принять ислам?— Общался с нацменами в институте. Ну, и проникся…
— А в Чечню зачем собирался?
— Воевать. Чтоб там одни мусульмане жили. И никакого закона, кроме шариата. Мне вообще военное дело нравится. Форма, оружие…
— Ну и шел бы в армию, у тебя осенью отсрочка кончается.
— Нет, в армию я не хочу. Там дедовщина.
— Думаешь, у боевиков дедовщины нет?
— По крайней мере, я ничего об этом не слышал.
Тут Олег прав, недостаточно мы освещаем случаи дедовщины в незаконных вооруженных формированиях.
Олегу 21 год. Ушел с пятого курса иняза. Специальность — переводчик с французского и английского. В движениях боязлив. В речах инфантилен. Щуплый, жалкий. Вызывает брезгливость и сострадание. На врага не похож.
— А где в Коране написано, что следует воевать?
— Во 2-й суре. «Сражайтесь с теми, кто сражается против вас…»
— Так какого хрена ты в Дагестан приперся? — не выдерживает опер Вагит. — Езжай в Ливан и сражайся там.
Легенды за мусульман
Олег рассказывает свою историю так. Весной 2004-го, познакомившись в институте с кабардинцами, искренне принял ислам, потому что «увидел в нем истину». Каждую пятницу ездил в пятигорскую мечеть. Потом друзья пригласили его к себе в Кабардино-Балкарию, в поселок Залукокоаже. От Пятигорска это верст 20. Начал ездить молиться туда. Там его и завербовали.— Сидим, бывало, в мечети, — вспоминает Олег, — и кто-нибудь из ребят начинает рассказывать историю из жизни пророка. Как, например, Мухаммед победил многобожников. Мусульман было в два раза меньше, но Всевышний послал им подкрепление — батальон ангелов. И другие истории рассказывали. За Басаева, например. Как он в Грозном с тремя тысячами моджахедов попал в окружение. И была только одна дорога через поле. И та заминированная. Тогда Шамиль Басаев пошел прямо по минному полю. И мины не взрывались. И все моджахеды вышли за ним. Все три тысячи.
— Ну прямо Христос, идущий по водам. От твоего Железноводска до Буденновска 150 километров. Историю о том, как Басаев роддом захватил, ты не слышал?
— Я тогда маленький был, — говорит Олег. — 10 лет всего.
Почти все товарищи Олега по мечети в Залукокоаже участвовали в нападении на Нальчик в октябре прошлого года. Одни погибли, другие арестованы. Уничтожен имам мечети Раис, рассказывавший Олегу байки про Басаева.
— Вот человек рассказывал тебе про джихад, а потом пошел и погиб. Ты понимал, что тебя ждет то же самое?
— Тогда бы я стал шахидом. А шахид попадает в рай по-любому.
Все воины-мусульмане, которых я знаю, описывая мусульманский рай, всегда начинали с прекрасных гурий, которые полагаются павшему в бою воину. «Представь, 72 бабы, и все в твоем вкусе!» У Олега было амбиций побольше.
— Ну, во-первых, — говорит Олег, — шахид в раю на сто ступеней выше остальных его обитателей. Во-вторых, он находится там вместе с пророками. В-третьих, имеет право заступиться перед Богом за 70 своих родственников.
— И что тебя из всего этого больше всего привлекает?
— Рядом с пророками сидеть, — признался Олег. Про гурий он и не вспомнил.
Вербовщик Джамалдин
Главным вербовщиком выступил дагестанец Джамалдин Магомедов.— Джамалдин сказал, что может найти такой вариант, лучше которого и представить себе невозможно, — рассказывает Олег. — Сражаться на пути Аллаха. И я согласился.
В апреле этого года Крикунов приехал в Хасавюрт, где его встретили, поселили на конспиративную квартиру, а вскоре увезли в глухое село Новый Костек.
— Там меня привели к исламскому ученому. Вот, сказали, человек из Ставрополя, только что ислам принял, хочет знания взять. Кажется, этот учитель не знал, что я собираюсь в Чечню. Поселил меня в мечети. Кормил, учил читать Коран на арабском. Грамматика там очень тяжелая. Там же, в мечети, сделали мне обрезание, обычным ножом. А в середине мая за мной приехал человек. Собирай манатки, дорога в Чечню открылась. Я хотел попрощаться с учителем — не дали, сказали, такси ждет.
Если Олег не врет и сельский наставник действительно не знал его настоящих намерений, то, значит, боевики отдали своего человека на обучение вполне лояльному мусульманину, а не какому-то подпольному ваххабиту. Мятежники вообще не называют себя ваххабитами, не очерчивают границу между собой и остальными мусульманами. Картина сложнее, чем та, что рисует нам наша антитеррористическая пропаганда. Вербовщики используют в своих целях и официальные мечети, и законопослушных наставников.
21 мая из Хасавюрта на границу выехала группа из 13 человек, среди которых был и Олег. Все они должны были идти в горную Чечню, в отряд Раппани Халилова. В тот же день милиционеры вышли на след Булика — главаря хасавюртовских мятежников Булата Абдулаева — и окружили его дом. Из дома вышла жена Булика, а сам он отстреливался, пока не убили.
— Утром нас привезли обратно в Хасавюрт, — рассказывает Олег. — Булик погиб, и дорога закрылась. Это он должен был вести нашу группу. Мне нашли в Хасавюрте жилье. Сказали, что переход откладывается на неделю. Потом еще на неделю, потом еще. У меня уж и мысли стали возникать, может, я неправильно поступаю, может, лучше домой уехать. Но я решил: это шайтан меня искушает, а значит, я на верном пути. За два месяца сменил пять конспиративных квартир. На одной из них меня и взяли вместе с хозяином. В доме нашли две противопехотные мины и пять гранат.
Олега выдал его вербовщик, Джамалдин Магомедов, арестованный недавно за убийства милиционеров. Сказал, что есть такой русский, зовут Али. Остальных добровольцев пока не нашли.
«У нас горе — внук ислам принял»
Олег из нормальной семьи. Отец дальнобойщик, мать домохозяйка. Младшему брату 16 лет.— Мама, когда узнала, что я ислам принял, сразу сказала, что меня воевать заставят. Потерпи, уговаривала, закончи сначала институт, а потом уж ислам принимай. Говорила, семью позоришь. Отцу позвонила, он тогда в рейсе был. Очень мои родные стеснялись. Не хотели, чтоб кто-то из знакомых узнал. Даже младший брат не проговорился, боялся, что на него в школе пальцем будут показывать. Поначалу я дома вообще не молился. Родители запретили. Не будешь, сказали, молиться, и все. Приходилось намазы пропускать, потом возмещал. Родители с первого дня думали, что меня воевать завербовали, хотя завербовали-то меня гораздо позже.
Характерно, что мать Олега, имея такие серьезные подозрения, ни в милицию, ни в ФСБ не обратилась. И даже когда сын бесследно исчез в апреле нынешнего года, женщина не подала в розыск. Скорее всего, просто боялась властей. Помочь они ей не смогут, а сына начнут преследовать. И была права.
— Мама пожаловалась бабушке, — рассказывает Олег. — А та тайком сходила в ФСБ в Пятигорске. Пришла и говорит: помогите, у нас такое горе, внук ислам принял. В марте этого года ко мне домой пришли фээсбэшники. Расспрашивали. Хотим, говорили, понять: враг ты нам или друг? И тоже стали меня вербовать. Чтобы я им рассказывал, какие разговоры в общине идут и кто еще из русских ислам принял. То есть предлагали мне стать предателем. Я еще подумал тогда, что как мне друзья говорили — так оно и выходит. Не успел принять ислам, а уже проблемы с властями. Спрашивали про моих друзей из Залукокоаже. Я назвал тех, кто уже погиб или был задержан по событиям в Нальчике. И на прощанье они сказали, что сделают все, чтоб меня отчислили из института и отправили служить на подводную лодку. Подальше от ваххабитов. Как сказали, так и сделали. Я мог взять академ, закрыть долги, но в институте категорически велели отчисляться. Все это только укрепило мое намерение ехать воевать в Чечню.
P. S. В Чечне, попади он туда, Олег бы не воевал. Не для этого его в горы тащили. Перезимовал бы в подполье, привязали бы его бандиты к себе убийством каким или просто видеозаписью, и к весне был бы у них готовый диверсант-разведчик для работы в нашем тылу.
— Если бы я такого завербовал, — говорит опер Вагит, — я бы орден себе потребовал. Знает два европейских языка. Может за границей связи наладить. А главное — свободно ездить по всей России. С таким лицом у него и документы никто не проверит.
Два года студент иняза Олег Крикунов эволюционировал в боевика Али на глазах родителей, преподавателей и спецслужб. Так работают стереотипы. Если ты не похож на врага, то врага в тебе не увидят.
