«Я не знаю, есть ли в мире еще такие города, где о названиях улиц и площадей спорят так же жарко, как в Петербурге. И не просто спорят, а требуют, настаивают. Это одно из проявлений такого особого петербургского патриотизма», — заявила 2 апреля в программе «Диалог с городом» в эфире «5 канала» губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. Распечатка передачи опубликована на официальном сайте администрации Санкт-Петербурга.
«…Есть, конечно же, большая несправедливость: в названиях улиц больше нет имен Гоголя, Герцена или Салтыкова-Щедрина. А люди, менее заслуженные, и, прямо скажем, невеликие, на карте остались. Но нельзя же без конца перевешивать таблички, переделывать карты и менять штампы в паспортах жителей. Я уж не говорю о том, что это стоит бюджету многие миллионы рублей», — сокрушается губернатор.
«У Набокова есть такая насмешливая фраза: „Удивленный Герцен впадает в проспект 25 октября“. Так после революции назывался Невский, в который упиралась улица Герцена. Сегодня в Невский проспект упираются Большая Морская и Малая Морская. И это гармонично, потому что все названия исторические. Вы спросите, чем плоха улица Гоголя? Да ничем, но это не историческое название. По сути, Вы (Матвиенко обращается к телезрителю, задавшему вопрос. — РЛ) предлагаете двойное переименование. Это небесспорно. Тем более, когда речь идет о спешном переименовании к юбилею. Жаль, конечно, что с именем великого писателя не связано историческое название. Но что делать, переписывать историю? Тот же Владимир Набоков жил и творил в своем знаменитом на весь мир доме на Большой Морской, а не на улице Герцена. Большая Морская, а не улица Герцена, живет в мировой литературе. Можно массу привести аргументов. Точно также не будешь ведь переименовывать, скажем, Пискаревский проспект в проспект Гоголя, это было бы неправильно. Да и сравнивать фигуры Гоголя и купца Пискарева, конечно, это несерьезно. Но Пискаревка — это историческое название. И Гоголя там тоже никогда не было», — говорит руководитель Петербурга.
Валентина Матвиенко считает, что «сейчас Топонимическая комиссия Петербурга проводит очень правильную, очень взвешенную политику». «Безымянный сквер на Каменноостровском стал сквером Андрея Петрова. Сквер без имени на углу Суворовского и Моисеенко стал сквером Галины Старовойтовой. Параллельно с этим постепенно возвращаются исторические названия. Из последних удачных примеров — это, скажем, Благовещенский мост и Кадетская линия. Следующими, возможно, будут Рождественские улицы вместо Советских. Такая идея очень активно обсуждается. Это возвращение к тому, что было, что живет в истории города, в искусстве, в литературе. А вот что совершенно противопоказано — так это кампанейщина, которую устраивают либо к юбилеям, либо по другим поводам», — заключила губернатор Северной столицы.
Валентина Ивановна продемонстрировала классический образец «забалтывания» действительно серьезной и важной проблемы. Слушая ее, можно подумать, что проблема возвращения топонимам Петербурга их исторических названий якобы сводится к выяснению того, было или не было справедливым решение вернуть улицам Герцена и Гоголя их исторические имена — Большая и Малая Морская. Между тем, этот вопрос как раз не вызывает серьезного недовольства общественности города.
Валентина Ивановна, пускаясь в обстоятельные рассуждения по вопросу, ни у кого не вызывающего аллергию, намеренно упрощает проблему, поскольку лукаво выводит за скобки действительно серьезный аспект темы — нравственное измерение проблемы городской топонимики. Вопрос стоит предельно просто: почему до сих пор на карте города сохраняются названия улиц и площадей, носящие имена преступников, террористов и убийц? Кого мы прославляем в названии улицы Пестеля? Ведь этот человек предлагал вырезать всю Царскую Семью, что потом осуществили большевики! А эта улица исторически называлась Пантелеимоновской, там и сейчас находится храм во имя святого великомученика и целителя Пантелеимона. А чему мы хотим научить детей, живущих на улице Радищева? Чтобы они следовали по пути автора бездарного революционного памфлета, который закончил жизнь самоубийством?! А кого мы прославляет в названии улицы Костюшко? Это же полный абсурд. Имя польского бунтовщика, который поднял восстание против России и убивал русских солдат, носит улица в Петербурге! А кого мы прославляем в названии набережной Робеспьера или улицы Марата? Последний был теоретиком, а первый практиком терроризма, который власть вроде бы в его современном выражении осуждает. Создается впечатление, что власти города не хотят возвращать этим топонимам историческое наименование из-за своей нелюбви к России царской и церковной. Ведь улица Марата называлась Николаевской, набережная Робеспьера — Воскресенской.
Валентина Матвиенко почему-то не вспомнила о проблеме возвращения Свердловской набережной исторического топонима Полюстровская, о чем просит православная общественность. Набережная города продолжает носить имя бандита, который дал команду на уничтожение Святой Царской Семьи, что оскорбляет чувства верующих. В новых микрорайонах города тоже немало улиц, носящих имена убийц и террористов. Кого мы прославляем, назвав улицу именем террориста Бела Куна, руководившего уничтожением русских офицеров в Крыму? А в микрорайоне «Веселый поселок», целый ряд улиц и станций метро названы именами бандитов, которые активно участвовали в революции, а потом были репрессированы Сталиным и реабилитированы в хрущевские и горбачевские времена. К примеру, станции метро «Улица Дыбенко» и «Проспект Большевиков», улицы Коллонтай и Подвойского. Видимо власти хотят учить нравственности подрастающее поколение на примере Дыбенко и Коллонтай. Эту «сладкую парочку», которая то сходилась, то расходилась, реализовывая своим примером большевистский принцип сексуальный революции хотят поставить в пример юношеству (не говоря уже о зверствах матросов отряда Дыбенко в годы революции). Почему улица в Петербурге должна носить имя Тухачевского? Какие подвиги во имя России совершил сей красный маршал? Может быть он заслужил уважение потомков тем, что травил газами в Тамбовской губернии несчастных крестьян, которые подняли восстание против зверств советской власти? Или тем, что провалил военную операцию против поляков, бросив на произвол судьбы десятки тысяч русских солдат, которых поляки потом морили голодом в своих концлагерях?
Почему бы Валентине Ивановне не дать на эти вопросы внятные и четкие ответы? Вместо этого она, приводя незначительные примеры, уходит от серьезного обсуждения проблемы. Пытается свести проблему к чисто финансовой и технологической стороне, совершенно игнорируя ее нравственное измерение. Кого и зачем хочет обмануть губернатор Петербурга?!
Ведь нашли же власти возможность увековечить память «героев демократической России» Галины Старовойтовой, Андрея Сахарова, Анатолия Собчака, не пожалели средств даже им на памятники. А вот восстановить исторические названия улиц и площадей, носивших до революции имена русских святых и русских царей, власти, по-видимому, не собираются. Доходит до курьеза. Все соседние улицы переименовали (Кирочную, Фурштадтскую, Захарьевскую, Шпалерную), а вот на проспект Чернышевского и улицу Чайковского рука не поднялась. А все потому, что назывались они до революции Воскресенский проспект и Сергиевская улица. Причем, власти даже пошли на мелкий подлог, — на улице Чайковского соорудили барельеф великого русского композитора, хотя всем известно, что улица была названа большевиками не в честь Петра Ильича, а в честь народовольца Николая Васильевича Чайковского. И все для того, чтобы не было на карте города имени преподобного Сергия Радонежского.
Можно конечно какое-то время обманывать народ лукавыми заявлениями. Можно водить за нос общественность обещаниями «рассмотреть вопрос». Но власть должна понимать, что пренебрежение нравственностью аукнется. Рано или поздно придется пожинать горькие плоды нынешнего лукавства.
Русская линия
