 |
| Православие.Ru | Елена Максимова | 09.08.2006 |
В Центральной Греции, в месте называемом Агиа, среди гор, поросших терном и диким орехом, повыше деревни Анатоли, знаменитой древней церковью св. Пантелеимона, расположен женский монастырь св. Иоанна Предтечи. Дорога медленно поднимается по извилистому серпантину, огибая каждый камушек святой горы Осса. Раньше вся гора принадлежала монастырю, склоны ее были засажены сочными оливами и фруктовыми деревьями, на лужайках пасся монастырский скот. Сейчас это угодья заповедника, и земля возделана только на вершине — в монастыре да в уютной деревушке, украшающей геранями и розами свои крылечки. Зато на дороге легко можно встретить непугливую семейку кабанов или лисицу, бегущую по своим нуждам.
Чем выше поднимаешься, тем шире становится мир вокруг. Вот видна деревенька у подножия, чуть выше — еще одна, потом и районный центр — г. Лариса, а совсем с высоты видно море, золотое от утопленного в него кусочка солнца на горизонте, и среди гор, будто в гигантской чаше, — светоносный напиток, предлагаемый этой чудесной страной в дар Богу.
Это место не указано в путеводителе, знают о нем только местные жители, которые приезжают сюда помолиться за литургией, бываемой обыкновенно в субботу, потому как в остальные дни священник служит в окрестных деревенских храмах.
Но в монастыре гостей ждут, им рады, специально устроены для них небольшие келейки на четверых богомольцев, всегда убранные, вычищенные, с белоснежным бельем. Каждая келейка имеет свое имя, и отношение к ней уже не простое, а уважительное. И мы живем там по монастырскому уставу, ходим на послушания и в церковь, учимся…
Мы приехали в монастырь, когда солнце было уже высоко, сестры работали на послушаниях, но, увидев гостей, оставили все дела и, улыбаясь, поспешили навстречу, называя свои имена. Имена всех матушек в монастыре особые, начинаются они с корня Фео (Бог): Феоктиста, Феодоксия, Феодотия и т. д., а имена послушниц пока обыкновенные для их стран: Айрин, Кристина и т. п. В этом святом месте живут сестры из разных уголков Божьего мира: Англии, Германии, Австралии и, конечно, Греции. Гречанка и настоятельница монастыря геронтисса Феоктиста.
Первая встреча сопровождается обязательными для греческого монашеского гостеприимства угощениями: очень душистым крепким кофе и приторно-сладким разноцветным лукумом, чтобы поднять подуставшие силы, а потом паломников провожают на отдых.
Нас поселили в очень уютной келье под названием Христикос. В первый день от послушаний мы были свободны, обживались и осматривали окрестности, вслушиваясь в историю этого Божьего места.
Когда-то Греция была под турецким игом и многие православные скрывали свою веру, боясь мучений. Тогда, в середине XVI века, пришел на эти земли с Афона, из монастыря Филофея, монах Дамиан. Видимо, места эти были для него своими, и вот, желая укрепить земляков в вере и поднять их духовные силы, батюшка обходил окрестности и учил жителей не бояться, а сопротивляться турецкому владычеству. Три раза Дамиан был изгнан, три раза осмеян, и наконец он оставил мир и взошел на гору Осса. Там на высоте 1050 м Дамиан устроил монастырь во имя проповедника покаяния св. Иоанна Предтечи. Господь благословил его труд, и вскоре монастырь стал одним из самых процветающих в Западной Фессалии, много монахов прошли здесь свою школу. Через несколько лет после основания монастыря Дамиан удалился в маленькую пещерку на соседней горе, но и там, предаваясь аскетическим подвигам, батюшка не оставлял служения христианам и так же ревностно учил всех к нему приходящих. И вот, в учительном рвении Дамиан пошел к туркам в город Ларису и там попал в темницу. Его мучили, ежедневно пытали и наконец приговорили к смерти. 14 февраля 1568 года монаха Дамиана казнили, потом сожгли его тело, а прах мученика бросили в реку Пинос.
Но монастырь святого Дамиана сохранился и после его смерти, только в 1889 году он был упразднен, лишь община из Анатоли присматривала за ним. А в 1981 году на эти земли пришли монахи с Афона и рядом со старыми постройками выросли новые, современные. Но через несколько лет монастырь опять распустили. И вот, в 2000 году община монахинь взялась его восстанавливать, и с этой удивительной общиной мы как раз и познакомились.
Старый монастырь одряхлел, в храме со старинными фресками и резным иконостасом под сводами живут летучие мыши, полы прогнили, а постройки заросли колючками. Только абрикосовое дерево верно приносит изобильные плоды. Монастырский колокол до времени хранится, опутанный его ветвями, а на старые кельи, ожидающие реставраторов, будто платок на старушку, для сохранности наброшена палатка.
Зато процветает новый монастырь. Сестры сами обеспечивают себя всем необходимым. У них есть скотный двор, где заботливо содержатся лошадь, несколько коров, козы и овцы. Эта звериная семья щедро оделяет монастырь молоком, из которого делают знаменитый греческий сыр, масло, сметану, называемую в Греции йогуртом, и творог. Огород дарит овощи, фруктовый сад пока не подрос, зато в горах наливаются солнцем дикие сливы и абрикосы, которые идут на джемы и сиропы. В определенное время сестры собирают горные травы, делают чаи, кремы, варят душистое мыло. И все эти плоды их труда продаются в монастырском магазине вместе с монашескими поделками — иконками, четками. Есть в монастыре и библиотека с уютным диванчиком, где сестры отдыхают в свободное время и живет желтая канарейка, приветствующая читательниц веселым чириканьем.
Дивным подарком была для нас встреча с духовником обители батюшкой Павлом. Геронта, уже очень древний старец, приехал специально, чтобы преподать нам свое благословение. Сестры с трепетной любовью говорят, что батюшка похож на преподобного Серафима Саровского, очень почитаемого в Греции.
Каждый день в монастыре начинается и заканчивается службой — молитвой ко Господу. Службы короче, чем в России, но их четыре. Созывают на молитву не колоколом, а особым деревянным билом, постукивая по нему колотушкой. Служба идет в основном по-гречески, но некоторые молитвы, ввиду интернациональности сестер, читают на других языках. Однажды мне пришлось читать по-церковнославянски «Верую» и «Отче наш», и в тот момент я почувствовала такое единство, такую силу и безграничность Православия, будто все народы на моих глазах обнялись между собой.
Иногда на вечерней службе или на послушаниях мы попеременно читали Иисусову молитву: по-гречески, по-английски, по-немецки, по-румынски, по-арабски, по-русски — и наш многонародный общий мир реально воспринимался как единый — Божий.
После утренней молитвы, начинаемой обычно в 6 утра, — завтрак и распределение по послушаниям. Сестры, ответственные за какое-либо послушание, забирали паломниц, объясняли им все премудрости, а потом сами показывали пример. Послушаний было пять, можно было выбрать любое, но нам, городским жителям, хотелось узнать обо всем. Самое трудное — это уход за животными в хлеву и дойка. Впрочем, пока всех погладишь, поумиляешься, матушка уже полдела сделала. Требуется здесь и умение, и выносливость, зато отпустят пораньше, чтобы умыться перед службой. Кто бы каким делом ни занимался, в церковь приходят все чистые и умиротворенные. Самое легкое, душистое и спокойное послушание — чайное. Раскладываются варенья и сиропы по баночкам, фасуется травяной чай, взвешивается на электронных весах… а один вид всех этих вкусностей уже обеспечивает хорошее настроение. Огород, как и у нас, это, в основном, прополка. Монастырь находится в горах, погода здесь холоднее, зимой и снег бывает, поэтому и сроки созревания культур ближе к русским, чем к греческим. Да и огородики знакомые: картошка, кабачки, огурцы, помидоры, фасоль. Следующее послушание — сырная комната, волшебное место с кислым запахом молока, белыми фартуками и стерильностью. Здесь рождается знаменитый греческий сыр, самых разных вкусов, в зависимости от заложенных специй. Впрочем, во все премудрости мы так и не вникли, ведь сыр зреет значительно дольше нашей программы.
И, наконец, уборка и мытье посуды — не алюминиевых мисок, а настоящей домашней посуды: чашечки с блюдцами, полный набор тарелок, несколько видов ложечек и вилочек. Если остальные послушания у нас заканчивались в 13:00, к службе, то уборка продолжалась весь день, ведь кушали мы много и вкусно. Греческая кухня и, в частности, монастырская, очень разнообразна, питательна и полезна, но совершенно невозможно угадать, как это приготовили, чтобы приготовить самим, — так много диковинных специй и соусов. Впрочем, говорят, на одних оливках можно прожить годы без вреда для здоровья — столько в них всего необходимого. Но нас баловали, завершая обед обязательно каким-нибудь десертом, пирожком, пирожным или конфеткой. За трапезой читается душеполезное чтение. В период нашего пребывания это был дневник духовной дочери праведного Иоанна Кронштадтского игумении Олимпиады. Матушка Феоктиста делала земной поклон перед всеми и размеренно читала на английском, пока мы усердно работали ложками. По окончании положенного чтения геронтисса благодарила ее чем-нибудь вкусненьким: персиком или сливкой. Вообще, отношения сестер в трапезной очень простые, еда у всех одинаковая, а настоятельница первая обходит столы и предлагает какое-нибудь блюдо младшей сестре или нам, паломницам.
После обеда — отдых до вечерней службы и назидательные беседы до ужина, впрочем, назидание сводилось всегда к тому, как здесь хорошо, и некоторые паломницы украдкой вытирали слезинки.
Обычно занималась нами мать Феоктиста, ученая, говорили даже, что профессор, пришедшая к Православию в сознательном возрасте, монахиня с 20-летним стажем. Человек удивительной внутренней культуры, внимательная и участливая.
Вообще монастырь св. Иоанна — это действительно семья, дружная и родная. Какая-то внутренняя улыбка освещает лица, никакой забитости или униженного смирения, никакой замкнутости на себе. Живое, естественное Православие, радость, радующая мир, утешающая. Добротолюбие в красках.
За десять дней нашей паломнической жизни в монастыре св. Иоанна три дня были выходными: день литургии и дни поездок по окрестным монастырям. Поездки наши требуют особого рассказа. Это новые чувства, впечатления, которые не ужмешь в несколько предложений. Скажу только, что каждая обитель — это единая личность, ставшая любимой…
Первое и самое прекрасное — это Метеоры, горные монастыри, стремящиеся в небо, будто на цыпочках стоящие на земле, на неприступных скалах, потому как основаны они были во времена гонений XI—XII вв.еков. Монастырь Катаксения, монастырь в Поли, славящиеся чудотворными иконами Пресвятой Богородицы. И если в Русской Церкви принято благодарить Матерь Божию, явившую милость через Свою икону, обручальными кольцами, украшениями, крестиками, то в Греческой Церкви для этого существуют специальные медальоны, изображающие Ее милости: исцеленные части тела, фигурки младенцев, родившихся по молитвам… Довольно забавно, когда старинная икона увешена гирляндой из серебряных ног и глаз.
И во всех монастырях мы были обласканы, накормлены греческими сладостями, в буквальном смысле слова расцелованы и приглашены на будущее с друзьями, мужьями и семьями. Как же не полюбить такое место?
В один из дней мы ходили в келью святого Дамиана на другую гору. Шли с посохами по каменистой тропке через заросли колючих кустарников и диких ярко-желтых слив, засахаренных и перезрелых. На месте кельи монахи поставили часовню, скорее, прилепили ее к горе. Внутри она расписана прямо по неровностям горного камня, а перед иконами стоит вазочка для цветов, собранных св. Дамиану. И там, в этой келье-часовне, когда поплыли румынские и греческие песнопения и от пламени лампадки ожили святые лики, произошла главная встреча и мы получили благословение от самого св. Дамиана…
Внизу — деревеньки, далеко — город, квадратики полей и водоемов и золотое море в чаше гор и глубокая пропасть — карта мира из кельи пустынника. И вот, этот человек — святой Дамиан, стоял над миром так, что между ними действительно была пропасть даже до смерти, этот человек так любил мир, что отдал за него жизнь, желая подарить его Христу. И он показал нам, что пропасти этой в действительность нет, то есть она есть, но она преодолима. По каменистой тропке, через колючки, все вверх и вверх можно достигнуть иного мира, — мира святых.
Когда мы уезжали, матушки устроили для нас праздник, а еще просили нас выбрать себе подарки из монастырского магазина: и душистый мед, и наш самодельный чай, и абрикосовое варенье, и природное мыло, и вязаные четочки — все, чего мы только пожелаем, и, конечно, икону — окошко в тот сияющий мир, где не будет границ и мы все будем вместе.
