Патриарх русских правых

О Клавдии Никандровиче Пасхалове

Имя Клавдия Никандровича Пасхалова (1843−1924) в течение многих лет было практически забыто, и лишь в наше время, когда интерес к исследованию правомонархического движения заметно возрос, появляются те или иные публикации, связанные с жизнью и деятельностью этого замечательного человека. К. Н. Пасхалов оставил после себя богатое наследие — речи, воззвания, критические статьи, публицистика, многие из которых сохраняют свою актуальность и злободневность в наше время. Его, наряду с С. Ф. Шараповым, А. Г. Щербатовым, С. Н. Сыромятниковым и другими можно по праву назвать идеологом русского консерватизма начала ХХ в., идеологом Черной сотни.

Отметим, что имя К. Н. Пасхалова упоминалось и в советской историографии, в частности, в работах В. С. Дякина, А. Я. Авреха, Ю. Б. Соловьева. Советские историки, естественно, в своих работах давали ему сугубо негативные характеристики, изобиловавшие идеологическими штампами. В. С. Дякин охарактеризовал Пасхалова как «одного из видных представителей черной сотни» [1]. По мнению А. Я. Авреха, «Пасхалов для черносотенцев был примерно тем же, кем был князь П. А. Кропоткин для анархистов: патриархом и теоретиком одновременно» [2].

Однако только в 1990-е годы русские историки смогли дать непредвзятую характеристику личности К. Н. Пасхалова. Так, Ю. И. Кирьянов в 1993 г. в альманахе «Минувшее» опубликовал ряд писем Пасхалова к правым политическим деятелям, составленных в 1915—1917 гг. [3] Позже, в 1995 г., Кирьянов опубликовал значительно большее количество писем Пасхалова к правым в журнале «Источник» [4] (из архивных фондов Департамента полиции и Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства), включив, кроме того, в новую публикацию практически все письма, опубликованные ранее в альманахе «Минувшее», за исключением, нескольких из них (например, к Н. А. Маклакову, от 2 октября 1916 г.). Кроме того, письмо К. Н. Пасхалова (Колосово Тульской губ.) к А. И. Дубровину от 23 января 1916 г. из фонда Департамента полиции было опубликовано еще в 1929 г. в сборнике «Союз Русского Народа» [5], и поэтому в журнале «Источник» также не воспроизводилось. Опубликованные Ю. И. Кирьяновым в обоих изданиях письма снабжены вступительными статьями, в которых впервые содержались краткие биографические сведения о К. Н. Пасхалове.

Кроме того, статья, посвященная К. Н. Пасхалову, написанная Ю. И. Кирьяновым, содержится в энциклопедии «Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века» [6]. Неоднократно упоминается К. Н. Пасхалов и в сборнике документов «Правые партии», изданном Ю. И. Кирьяновым в 1998 г.[7], а также в монографии Ю. И. Кирьянова «Русское собрание», где ученый охарактеризовал Пасхалова как «патриарха правых» [8].

В 2003 г. в Большой Энциклопедии Русского Народа «Русский патриотизм» была опубликована биография К. Н. Пасхалова, подготовленная известным историком Черной сотни А. Д. Степановым, с которой также можно ознакомиться в интернете [9].

Наиболее полная документированная биография Пасхалова была составлена А. В. Репниковым и опубликована в журнале «Москва» [10]. Впоследствии она неоднократно воспроизводилась на многих интернет-ресурсах [11]. Кроме того, А. В. Репников опубликовал в том же журнале две последние главы работы К. Н. Пасхалова «Из иной страны чудесной…» [12], никогда после 1917 г. не публиковавшегося.

Пожалуй, этим и ограничивается на сегодняшний день круг основных публикаций, так или иначе связанных с жизнью и деятельностью К. Н. Пасхалова. Между тем, биографические сведения о нем и по сей день остаются довольно скудными.

К. Н. Пасхалов родился в 1843 г. дворянской семье в Калужской губернии в семье боевого кавказского офицера. Мать К. Н. Пасхалова, Анна Никаноровна Пасхалова (урожденная Золотаева) (1823−1885), была поэтессой, а ее второй муж — писателем. Старший брат К. Н. Пасхаловак, Виктор Никандрович (1841−1886) — выпускник Московской и Парижской консерваторий — был довольно известным композитором, автором романсов, из которых многие написаны на стихи, сочиненные его матерью (особенной популярностью до сих пор пользуется романс «Дитятко»). Вячеслав Викторович Пасхалов (внук Анны Никаноровны) впоследствии тоже стал композитором, а его двоюродная сестра Анна Александровна Пасхалова-Чегодаева (1869−1944), была певицей и драматической актрисой. Другая двоюродная сестра Вячеслава Викторовича — Алевтина Михайловна Пасхалова (1878−1953), прославилась на подмостках русской оперы [13].

По всей видимости, юный К. Н. Пасхалов испытал сильное влияние со стороны одаренных родственников. Имеются сведения о том, что в юности он мечтал стать писателем, однако судьба распорядилась по-иному. Правда, Пасхалов пытался писать литературные произведения, в которых затрагивал вопросы, связанные с обустройством крестьянского быта и землеустройства (эта тема представляла огромный интерес для него и впоследствии; он еще не раз к ней обстоятельно обращался), однако сочинения молодого Пасхалова успеха не имели. Тем временем, в 1875 г. он поступил на службу в Министерство финансов, где работал в особой канцелярии по кредитной части. В 1882 г. Пасхалов стал сотрудником (членом Совета) Крестьянского банка. Дослужился до действительного статского советника.

Этим, пожалуй, и ограничиваются наши сведения о государственной службе К. Н. Пасхалова. Нам точно не известна даже дата выхода его в отставку (по крайней мере, уже к началу ХХ в. он отошел от государственной службы). Вообще, биографические сведения о нем в период с 1882 по 1905 г. крайне скудны, если не сказать, что вообще отсутствуют, а все его печатные публикации, хранящиеся в книгохранилищах страны, относятся уже к периоду после 1905 г. Между тем, в историю Пасхалов, не любивший чиновничество и презиравший его, вошел, в первую очередь, не как государственный чиновник, а как видный общественный деятель, талантливый организатор и публицист.

Проявлял интерес К. Н. Пасхалов и к изучению истории. Известно, в частности, что с 14 февраля 1905 г. он состоял действительным членом Историко-Родословного Общества в Москве, которое занималось изучением генеалогического древа русских дворянских родов [14]. Еще будучи на государственной службе, К. Н. Пасхалов постепенно обзавелся обширными связями в кругах московских славянофилов. Активное участие он принял в работе старейшей правомонархической организации — «Русском Собрании», неоднократно выступал там с докладами (в частности, в 1911 г. он произнес доклад «Земское дело») [15].

С самого начала революционной смуты 1905 г. К. Н. Пасхалов, несмотря на свой достаточно почтенный возраст (в 1905 г. ему было 62 года) выступил как активный борец с нею, причем, в отличие даже от многих идейных правых, он, наряду с Н. Н. Тихановичам-Савицким и некоторыми другими монархистами, последовательно отстаивал монархические идеалы, выступал за сохранение в стране неограниченного Самодержавия [16].

Так, в январе 1906 г. было опубликовано «Обращение Русского Собрания к единомышленным партиям, союзам и Русскому Народу по поводу Манифеста 17 октября». В нем содержался призыв ко всем русским людям, разделявшим программные положения Русского Собрания, «сплотиться, объединиться и образовать Всенародный Союз приверженцев Самодержавия, чтобы согласованно и в одном направлении действовать на предстоящих выборах в Государственную Думу». Это был один из первых документов монархического движения, в котором разъяснялось, что Манифест 17 октября не вводит конституционную форму правления и не должен повлечь за собой переработку Основных Законов Российской Империи. Пасхалов как член правомонархического «Кружка москвичей» подписал одобрительный отзыв на это обращение. В числе подписантов отзыва были также Ю. П. Бартенев, К. П. Степанов, Г. А. Шечков, гр. С. Д. Шереметев, Федор, Александр и Сергей Самарины, Д. А. Хомяков, И. Ф. Тютчев и другие видные московские правые деятели [17].

Помимо Русского Собрания и «Кружка москвичей», К. Н. Пасхалов состоял почетным членом Русского Монархического Союза (РМС) и интеллектуального штаба московских монархистов — Русского Монархического Собрания. Эти организации были созданы в годы русской смуты другим видным правым деятелем, редактором «Московских Ведомостей» В. А. Грингмутом. В Русском Монархическом Собрании, как и в Русском Собрании, Пасхалов часто выступал с докладами. Позднее он был избран и почетным членом Калужского отдела Союза Русского Народа (СРН) — крупнейшей монархической организации.

Кроме того, К. Н. Пасхалов принял активное участие в работе ряда монархических съездов. На Втором Всероссийском Съезде Русских Людей, который прошел в Москве с 6 по 12 апреля 1906 г., он был председателем финансово-экономического отдела и выступал с докладом в защиту русского человека. Был Пасхалов и среди делегатов Третьего Всероссийского Съезда Русских Людей, который состоялся в Киеве с 1 по 7 октября 1906 г.

Презрев обструкцию, устроенную некоторыми видными правыми деятелями протоиерею Иоанну Иоанновичу Восторгову (прославленному в сонме Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г.) К. Н. Пасхалов принял участие в Съезде Русских Людей, который прошел в Москве с 27 сентября по 4 октября 1909 г., прислав на него доклад «О необходимой реформе земских учреждений»; позже, хотя и с некоторым опозданием, он прибыл на съезд лично и выступил с речью при закрытии съезда [18].

В 1908—1914 гг. К. Н. Пасхалов входил в состав редакционной комиссии «Книги русской скорби», издававшейся Русским Народным Союзом им. Михаила Архангела (РНСМА). Как известно, эта книга содержала в себе биографии «мучеников и борцов за идею Православия, Самодержавия, Царя и Русской Народности, погибших в результате террористических актов». Активно К. Н. Пасхалов участвует в патриотическом движении. Однако, как свидетельствует переписка, он очень часто испытывал чувство безысходности, предвидя грядущую катастрофу. Так, в письме от 28 декабря 1911 г. он жаловался Д.А. Хомякову: «…Мы в настоящем идем от позора к позору, можно сказать, ежедневно, каждым действием, каждым распоряжением правительственных несмышленышей… Мы приучаемся мало-помалу презирать наше правительство, сознавать его неспособность и бесполезность. А это штука очень опасная. В критическую минуту, когда революция ринется на существующий строй, стану ли я на его защиту? Нет. Мы наверно останемся в стороне… И правда, нам осталась одна надежда на великую милость Провидения, которое авось смилуется над нашей несчастной, засиженной всякой нечистью родиной» [19]. 11 марта 1912 г. (по другим данным, 1913 г.) 70-летний Пасхалов был принят Государем Николаем II, которого он предостерегал от надвигающейся революционной угрозы и предложил меры борьбы с ней [20].

К. Н. Пасхалов еще в 1913 г. предвидел надвигающуюся Великую войну, опубликовав одну из своих программных статей по внешнеполитическим проблемам под названием «Русский вопрос», в которой, в частности, отмечал: «Для России создалось теперь такое положение, что столкновение ее с Австрией является неизбежным. Хочет или не хочет она войны, а таковая будет, если только Россия не откажется добровольно от своего мирового значения и сама не станет членом славянской федерации под скипетром Габсбургов, чего, конечно, предположить нельзя… Удастся ли русскому колоссу устоять на ногах или же он рухнет и, рассыпавшись на составные части, послужит образованию новых государственных организмов, это зависит всецело от мудрости и искусства его государственных людей» [21].

С началом Первой мировой войны К. Н. Пасхалов заявил о себе как об активном борце с «немецким засильем» в Русском государстве и экономике. В частности, закон от 2 февраля 1915 г. о немецком землевладении он называл «шулерским», «составленным так искусно, что немцы могут, не нарушая его юридически, оставаться владельцами всей русской земли, ими до сих пор захваченной» [22].

К. Н. Пасхалов являлся одним из организаторов и активным участником Саратовского Совещания уполномоченных монархических организаций, которое состоялось с 27 по 29 августа 1915 г. На этом Совещании он был избран в состав депутации для Высочайшего приема. Однако депутации отказали от встречи с Государем, так как кто-то из сановников счел «несвоевременным» желание правых. Это решение явилось тяжелым ударом для Пасхалова. Так, в письме к председателю Одесского Союза Русских Людей Н. Н. Родзевичу он писал: «Знаете, руки опускаются, теряется всякая энергия и охота защищать, что нас отталкивает и ценит меньше, чем старую подошву». Кадетам отпускаются миллионы бесконтрольно, «а мы пробиваемся на задворках, едва терпимые, да и то только тогда, когда кулаками защищаем от жидов и жидовствующих презрительно относящуюся к нам власть». «Во мне говорит не досада обманутого самолюбия, а просто отчаяние от потери способности власти различать, кто ее союзники и кто противники, в ком ее спасение и в ком — гибель» [23].

Несмотря на полученный отказ от встречи с Императором, К. Н. Пасхалов по-прежнему старался не падать духом и принимал активное участие в политической жизни. Хотя во внутренней борьбе в Союзе Русского Народа К. Н. Пасхалов был в большей степени сторонников А. И. Дубровина, чем Н. Е. Маркова, тем не менее, вынашивая идею объединения всех правых, он принял активное участие в созванном сторонниками Н. Е. Маркова Совещании монархистов, которое прошло с 21 по 23 ноября 1915 в Петрограде (так называемое Петроградское Совещание). На Совещании Пасхалов выступал в прениях по вопросам борьбы с прогрессивным (так называемым «желтым») блоком и борьбы с «немецким засильем», а также был избран членом Совета Монархических Съездов. Еще большую политическую активность Пасхалов проявил в ходе работы Нижегородского Всероссийского Совещания уполномоченных монархических организаций и правых деятелей, которое прошло с 26 по 28 ноября того же 1915 г. На этом Совещании в значительной степени преобладали сторонники А. И. Дубровина. Пасхалов принял посильное участие в организации Совещания, обсуждая стратегию его проведения. В частности, еще 8 ноября 1915 г. в письме к одному из главных инициаторов Совещания Н. Н. Родзевичу он отмечал: «Я не буду огорчен, если Нижегородское Совещание окажется вполне черносотенным; может быть, даже лучше, — так мы действительно будем больше похожи на народное собрание» [24]. Как ветеран монархического движения, Пасхалов был избран председателем этого Совещания. В самом начале его работы он выступил с речью о задачах монархических союзов и об их отличительных чертах в сравнении с другими политическими организациями. «Он подчеркнул, — пишет, комментируя речь К. Н. Пасхалова, А. Д. Степанов, — что коренное отличие заключается в том, что все политические организации борются за власть, подтачивая монархический образ правления, а монархисты борются за сохранение Самодержавия. Но правда на стороне правых, заметил Пасхалов, и привел пример: только благодаря Самодержавию стало возможным быстрое и решительное отрезвление народа. Враги утверждали, что Россия — тюрьма для человека, но нигде не живется так свободно личности, как в России. И мы видим, заключил Пасхалов, что за эту „тюрьму“ проливают кровь все, даже инородцы» [25].

К. Н. Пасхалов также приветствовал Совещание по поручению председателя Совета Монархических Съездов И. Г. Щегловитова. По инициативе Пасхалова и за его подписью Нижегородское Совещание послало телеграммы председателям Государственного Совета и Государственной Думы с протестом по поводу организации «желтого» блока, который, как отмечалось в телеграммах, «задумал во время войны совершить государственный переворот, о чем свидетельствует требование ответственного перед Думой правительства, тогда как в Самодержавной монархии правительство может быть ответственно только перед Царем» [26]. Кроме того, в конце работы Совещания Пасхалов послал от имени уполномоченных монархических организаций и правых деятелей письма председателю Совета Министров И. Л. Горемыкину и начальнику штаба Ставки генерал-адъютанту М. В. Алексееву с просьбой оказать воздействие на Одесского генерал-губернатора генерала Эбелова, который притеснял Н. Н. Родзевича и Одесский Союз Русских Людей. Пасхалов также жаловался на то, что, как отмечается в отчете о заседаниях Нижегородского Совещания, «помимо общего пристрастного и недоброжелательного отношения генерала Эбелова к организации безусловно верноподданнической и законопослушной, этот администратор всячески препятствует ей развивать деятельность с целью оказать непосредственную помощь русским войскам в решительной борьбе с могучим противником» [27].

На Нижегородском Совещании Пасхалова избрали в состав Президиума Монархического движения, в который вошли также еще шесть человек (А. И. Дубровин, И. И. Дудниченко, Е. И. Полубояринова, Н. Н. Родзевич, Н. Н. Тиханович-Савицкий, Н. П. Тихменев). Он, как в свое время В. А. Грингмут, с гордостью принимал наименование «черносотенец» и 31 октября 1915 г. писал в этой связи Н. А. Маклакову: «…Может быть, и лучше, если наш съезд окажется в полном смысле „черносотенным“. Тем меньше будет поводов к разладу, который неизбежно происходил между корифеями монархического хора» [28].

После проведенных Совещаний К. Н. Пасхалов, которому на тот момент было уже 72 года, испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он, несмотря на возраст, еще ощущал бодрость, был полон оптимизма; с другой стороны, Пасхалов стал постепенно все больше испытывать чувство разочарования, так как, с одной стороны, патриотическое движение продолжало находиться в системном кризисе, а, с другой стороны, идеи правых не находили понимания в высших кругах российской бюрократии. К. Н. Пасхалов все более впадал в депрессию, не веря в возможность переломить ситуацию. «…Конечно, мы останемся верны нашей идее государственного строения Руси, но не наш идеал осуществится; мы смяты и противниками, и теми, за чьи права боремся…», — писал он И. И. Дудниченко в начале 1916 г. [29] В письме Родзевичу от 22 апреля 1916 г., оценивая состояние патриотического движения, Пасхалов отмечал, что основная масса монархистов состоит из лавочников, артельщиков, чинуш не выше надворного советника, и у всех у них — ни гроша денег. А из образованных сословий «только среди духовенства находятся сочувствующие», тогда как «купец — весь либерал», дворянство в массе своей осталось в стороне от монархического движения, благодаря бездействию его лидеров (Самариных, Хомяковых и др.). Пасхалов с горечью констатировал, что на Совещание в Нижний Новгород из Москвы не приехало ни души, «хотя я мозоль набил на пальцах от писем». Из этого факта он делал довольно резкий вывод: «Это не случайность, это вырождение правых в каких-то бесплодных ублюдков, боящихся прикосновения к „черносотенцам“». В этом письме Пасхалов давал очень нелицеприятные, порою грубые, характеристики некоторым видным правым деятелям: Марков — интриган, Щегловитов — выдохся, не зарядившись, Левашов — подставной человек, Белецкий — утонул безвозвратно, Ширинский-Шихматов — много говорит, но ничего не делает, «даже с Дубровиным творится что-то неладное» [30].

Н. Н. Тиханович-Савицкий, поддерживавший с Пасхаловым переписку, заметил в письме тому же Родзевичу 5 мая 1916 г.: «Пасхалов потерял веру в восстановление Самодержавия окончательно» [31]. И действительно, в письме к Маклакову от 25 декабря 1916 года Пасхалов, предчувствуя революционный взрыв, писал: «Хотел бы поздравить и с наступающим Новым годом. Но не будет ли это умышленной насмешкой при моей глубокой убежденности, что нет решительно ни малейшего разумного основания ожидать в нем хоть малейшего просвета к лучшему» [32].

Несмотря на все это, тем не менее, осенью 1916 г. К. Н. Пасхалов вновь принимает самое непосредственное участие в работе монархических организаций. Так, в первых числах октября 1916 г. состоялось заседание Совета Монархических Съездов, в котором приняли участие К. Н. Пасхалов, А. А. Римский-Корсаков, С. В. Левашов, А. И. Дубровин, Н. Е. Марков, С. А. Кельцев и др. На заседании был, кроме всего прочего, поднят вопрос о кандидатуре нового председателя Совета ввиду отказа И. Г. Щегловитова занимать далее этот пост. Именно Пасхалов добился решения Совета просить стать лидером монархистов Н. А. Маклакова. Тогда же он написал письмо Маклакову, в котором призывал его возглавить патриотическое движение: «…Я горячо призываю вас… Станьте во главе всего монархического дела в России. Умоляю вас, не отказывайтесь поспешно, не губите тем только что организующееся, но столь необходимое теперь „единение“ правых. Не разочаровывайте же меня, докажите разницу между вами и Щегловитовыми» [33]. Однако Н. А. Маклаков отказался от лидерства в правомонархическом движении. Тогда Пасхалов на какое-то время прекратил переписку с ним, а также с лидером астраханских монархистов Н. Н. Тихановичем-Савицким, который поддержал решение Маклакова. Однако скоро отношения нормализовались, и Тиханович-Савицкий в начале 1917 г. уже рассматривал Пасхалова как кандидата в состав будущего Совета Монархических Единений, который планировалось избрать на Съезде монархического движения в 1917 г. Более того, Пасхалов был одним из немногих, кого Тиханович-Савицкий посвятил в свои планы организации работ по изменению Основных Законов. 31 января 1917 г. лидер астраханских монархистов сообщил Н. А. Маклакову, что возобновил переписку с Пасхаловым, и назвал его «бодрым и умным стариком» [34].

Несмотря на свой солидный возраст, Пасхалов в 1915—1916 гг. продолжал выступать со статьями в правомонархической печати, а также вел активную переписку с различными правыми деятелями — Н. А. Маклаковым, Н. Н. Родзевичем, А. И. Дубровиным, Д. А. Хомяковым, А. А. Ширинским-Шихматовым и другими, тщетно пытаясь добиться объединения разрозненных правых организаций. Эти письма были перлюстрированы Департаментом полиции Министерства внутренних дел, и в настоящее время, как уже отмечалось выше, их копии хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) [35]. Пасхалов в переписке выражал надежду, что, «пока в Осн[овных] Зак[онах] существует слово „Самодержавие“, хотя и ощипанное, — оно может возродиться во всей его исторической полноте и могучей силе» [36].

В годы Первой мировой войны Пасхалов жил в городе Алексине Тульской губернии, иногда выезжая в свое имение, село Колосово (также Тульской губернии). О жизни и деятельности Пасхалова после октября 1917 г. практически не имеется никаких сведений. Известно только, что он проживал в Тульской губернии. Как пишет в этой связи Ю. И. Кирьянов, Пасхалов «коротал» время в своем поместье [37]. При этом он, хотя и не принял большевистскую власть, тем не менее, полностью отошел от какой-либо политической борьбы и скончался своей смертью, насколько нам известно, не будучи подвергнут преследованиям со стороны большевиков, в 1924 г. в возрасте 81 года.

К. Н. Пасхалов оставил после себя значительное количество опубликованных работ, изданных в период с 1905 по 1916 гг. Особого внимания заслуживает «Сборник статей, воззваний, записок, речей и проч.», публиковавшийся в Московской университетской типографии тремя томами в период с 1906 по 1912 г. [38] В него вошли практически все сочинения Пасхалова, написанные им в этот период времени. Кроме того, множество публикаций К. Н. Пасхалова выходили отдельными изданиями; некоторые были опубликованы на страницах правых газет и журналов [39].

К. Н. Пасхалова можно охарактеризовать прежде всего как убежденного пламенного монархиста, сторонника неограниченного Самодержавия. Как уже отмечалось нами, он последовательно выступал против любых попыток ограничить Самодержавную власть и полностью отвергал идею парламентаризма в той или иной форме. В этой связи показательно высказывание Пасхалова о том, что «ограниченное или конституционное самодержавие есть такая же бессмыслица, как, например, мокрый огонь, сухая вода и т. п.» [40]. По его мнению, Государственная Дума — не более, чем сборище «всякой инородчины» и всевозможных «пройдох». Сама идея, по которой любое решение может быть принято большинством голосов, Пасхаловым полностью отвергалась. Показательно его высказывание в связи с провалом в мае 1914 г. благодаря перевесу всего в 5 голосов в Государственном Совете законопроекта о волостном земстве. Пасхалов возмутился тем, что «судьба государства отдана в зависимость от случайного подсчета голосов, а Верховная Власть лишена возможности разумного критериума и может только изречь „да“ или „нет“ решению большей цифры» [41]. Самодержавие и парламентаризм оставались для Пасхалова всегда принципиально несовместимыми.

Он полагал, что «…следует восстановить не на словах только, но и в действительности право решающего законодательного голоса за историческим самодержавием; все остальные пособные ему учреждения — Государственная дума и Совет — должны иметь смысл только совещательный, причем Верховная Власть должна восстановить свое право знать все состоявшиеся мнения, а не только большинства, и выбирать между ними то, которое по убеждению ее совести наиболее соответствует пользе народа и государства» [42].

По мысли Пасхалова, законосовещательное учреждение, которое он именовал «Государственным учреждением», должно было состоять из народных избранников «русских общественных светских и духовных учреждений», а депутаты избирались бы посредством прямых выборов из числа гласных уездных земских собраний; при этом от выборов должны были быть отстранены, как отмечал Пасхалов, инородцы. Предусматривалось, что избранники «ни в каком случае не должны получать содержания ни денежного, ни в каком другом виде натурой или льготами от казны», а должны получать содержание от избравших их общественных групп [43].

В законосовещательном органе, согласно проекту Пасхалова, ликвидировались фракции, председатель не избирался, а назначался Высшей Властью, то есть Императором. Наказ для председателя должен был бы составлять Сенат. Депутаты пользовались бы полной свободой «в выражении своих мнений в пределах соблюдения законов, приличия и торжественного обещания (присяги), ими даваемого при приступе к занятиям», и при этом не имели какой-либо особой (депутатской) неприкосновенности [44]. Все мнения депутатов «с обстоятельною их мотивировкою» поступали бы на заключение Государственного Совета и далее вместе с мнениями Государственного совета — на рассмотрение Государю. Самодержцу представлялось как мнение меньшинства, так и мнение большинства, высказанное при обсуждении законопроектов. Но, даже получив всю информацию о различных мнениях по тому или иному вопросу, Самодержец сохранял свободу воли [45]. Брошюра с изложением этой программы была поднесена Пасхаловым Императору Николаю II при личной встрече в 1912 г. и хранилась в личной библиотеке Самодержца [46].

К. Н. Пасхалов разделял традиционный для правых тезис о бюрократии как социальной прослойке, разделяющей Царя с народом и мешающей существованию России в русле традиционных ценностей Православия, Самодержавия и Народности. Публицист резко негативно относился к чиновничеству как к таковому; в особенности, к чиновному Петербургу. «Петербург, очевидно, захлебывается в такой нравственной грязи и в таких чудовищных преступлениях против Родины, что достойно соперничает с Содомом, но, к сожалению, не разделяет его участи, а это единственный способ спасения для русского народа», — писал он [47]. Пвсхалов считал необходимым немедленно «обуздать» чиновничество.

Ревностно отстаивал К. Н. Пасхалов первенствующее положение Православной Церкви, неоднократно на страницах своих публикаций выражая озабоченность введением Указа от 17 апреля 1905 г. о веротерпимости, фактически уравнивавшего в правах все христианские конфессии и легализовавшего старообрядцев и сектантов [48]. Пасхалов справедливо прослеживал связь между новым законом и активизацией католиков, которые, в частности, стремились во что бы то ни стало окатоличить православное население Холмской епархии. Публицист, естественно, последовательно отстаивал тезис о недопустимости какого бы то ни было местного сепаратизма на окраинах Империи, неоднократно выступая в печати против финских и польских притязаний и критиковал попытки некоторых правых (в частности, издателя газеты «Гражданин» В. П. Мещерского, известного экономиста и публициста С. Ф. Шарапова и других) допускать отдельные поблажки финнам [49].

Не обошел в своих трудах К. Н. Пасхалов и еврейский вопрос. Он неоднократно заявлял о том, что международное еврейство приняло непосредственное участие в подготовке революции 1905−1907 гг. и считал недопустимым ликвидацию ограничений, которые действовали в Царской России в отношении иудейского меньшинства. Так, в частности, в консервативной газете «Московские ведомости» в 1915 г. Пасхалов опубликовал статью под названием «Еврейские притязания», в которой выступил против попыток евреев и их покровителей среди высшей бюрократии, используя условия войны, добиться равноправия. Он считал, что особенность положения евреев в России «есть необходимое, неизбежное и неустранимое последствие того, что они в ней — народ пришлый, не внесший в страну ни клочка своей земли, а потому и не имеющий права претендовать на равенство с хозяевами земли» [50].

Во внешней политике К. Н. Пасхалов отстаивал идею геополитического равновесия и полной самостоятельности во взаимоотношениях с иностранными державами, против каких бы то ни было внешнеполитических союзов. «Весь европейский мир нам был всегда чужд и неприязнен, а теперь таковым стал американский — неизвестно, почему, а азиатский — по вине собственных наших руководителей. При таком положении было бы величайшим заблуждением верить в возможность искренней дружбы к нам кого бы то ни было. Правильно понятые интересы России требуют, чтобы она была хороша и ровна со всеми великими и малыми державами, но да сохранит вас Всевышний от особой дружбы и союзов! Довольно они нам стоили. А потому ни с Германией, ни с Англией, Францией, ни даже, скажу, с Черногорией, которая теперь, кажется, тоже не оправдывает особого доверия, оказанного ей великим усопшим Монархом (Александром III — Д. С.)…», — такими словами заканчивал публицист свою статью «С Англией или Германией?», написанную в 1908 г.[51]

Особое внимание в своих произведениях К. Н. Пасхалов уделял аграрному вопросу. Так, вместе с С. Ф. Шараповым он выпустил в Москве брошюру с характерным названием «Землеустроение или землеразорение? (По поводу закона 9 ноября 1906 года)». Во многом ее положения совпадают с работами Пасхалова «Деревенское раздумье» (М., 1907) и «Землеустроительное разорение России» (М., 1908; 2-е изд. М., 1909). Соавторы работы считали абсурдным тезис о малоземелье в России, отмечая наличие огромных просторов в Империи, совершенно не освоенных. Пасхалов и Шарапов подчеркивали, что острейшей нужды в земле не может быть потому, что в стране возделывается едва ли не 1/8 часть пространства, а семь человек приходится на одну версту. По мнению Пасхалова, главный и непоправимый ущерб сельскому хозяйству был нанесен не консервацией общины, а «внезапным, колоссальным развитием промышленности, потребовавшим громадного количества рабочих рук, сплошь отнятых у земледелия. Сельскохозяйственный промысел не может конкурировать ни с каким фабрично-заводским, находясь в более тяжелых и неустранимых условиях» [52]. К. Н. Пасхалов выступал убежденным противником столыпинской аграрной реформы, полагая, что разрушение общины будет иметь для российской деревни непоправимые последствия. На страницах его работ даны подчас очень резкие характеристики П. А. Столыпина (так же как, естественно, и его предшественника, либерала и «конституционалиста» С. Ю. Витте); при этом Пасхалов поддерживал из всей программы Столыпина только введение военно-полевых судов. Даже после трагической гибели премьера, в 1915 г., Пасхалов выразился о Столыпине как о «политическом недоноске», добавив: «…Да простит ему Господь весь вред, принесенный России — в соучастии с кантонистами из жидов, — и кончая ныне собранным в С[овете] Министров ничтожеством» [53].

К. Н. Пасхалов являлся убежденным противником буржуазных преобразований и вообще буржуазии как таковой, справедливо видя в развитии капитализма прямую угрозу разрушения традиционных устоев патриархальной России, стирания всяческих границ между либерально-космополитическим Западом и традиционной Россией.

Целый цикл статей К. Н. Пасхалова посвящен проблеме функционирования земств. Публицист придавал огромное значение прежде всего деятельности выборных уездных земских учреждений и крайне негативно высказывался о намерениях властей ввести губернское земство, критикуя также планы создания волостного земства [54]. По его мнению, интересы страны требовали упразднения губернского земства. Пасхалов считал, что «в огромном большинстве случаев дела губернского земства могут быть переданы ведению уездных не только без всякого ущерба для дела, но и со значительной пользой и для дела, и для населения, а между тем один служебный персонал губернских управ и содержание дворцов, его вмещающих, поглощают в каждой земской губернии непроизводительно сотни тысяч народного достояния, что в общем составит многие миллионы расхода» [55].

Упразднение губернских земств, по мнению публициста, не должно было встретить затруднений, поскольку, отмечал Пасхалов, «все отрасли земской деятельности — дорожная, по народному здравию и образованию, общественное призрение и сельскохозяйственная — требуют местного знания потребностей и местного надзора, и потому правильнее находиться им под руководством местных земских органов» [56].

Отметим, что в период после 1917 г. и до настоящего времени произведения К. Н. Пасхалова, за исключением его переписки, а также двух последних глав работы «Из иной страны чудесной», ни разу не публиковались. Между тем, они представляют собой интерес как для историков, так и для всех, увлекающихся историей нашего Отечества, — в первую очередь, потому, что дают богатый материал для характеристики воззрений и взглядов одного из виднейших представителей русского консерватизма начала ХХ столетия. И, хотя Пасхалов не разрабатывал серьезных геополитических концепций, не создавал, подобно Л. А. Тихомирову, стройной теории «монархической государственности», не занимался составлением самобытного экономического учения, подобно С. Ф. Шарапову, тем не менее, его работы оставили заметный след в русской консервативной мысли минувшего века.
Дмитрий Игоревич Стогов, кандидат исторических наук

ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Дякин В. С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907—1911 гг. Л., 1978. С. 206.
[2] Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. 1912—1914 гг. М., 1981. С. 231.
[3] Правые в 1915 — феврале 1917. По перлюстрированным Департаментом полиции письмам / Публ. Ю. И. Кирьянова // Минувшее. М.; СПб., 1993. Вып. 14.
[4] «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. / Публ. Ю. И. Кирьянова // Источник. 1995. N 6.
[5] Союз Русского Народа. М.; Л., 1929. С. 91—92.
[6] Кирьянов Ю. И. Пасхалов Клавдий Никандрович // Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века. Энциклопедия / Отв. ред, В. В. Шелохаев. М., 1996. С. 453.
[7] Правые партии. 1905—1917. Документы и материалы. Т. 2. 1911—1917 гг. М., 1998.
[8] Кирьянов Ю. И. Русское собрание 1900—1917. М., 2003. С. 89.
[9] Степанов А.Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм / Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003. С. 546—548; http://www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=1&id=4865.
[10] Репников А. В. Клавдий Никандрович Пасхалов // Москва. 2005. № 12. С.160—167.
[11] См.: http://www.pravaya.ru/ludi/450/6702, http://www.rusk.ru/st.php?idar=15 991 и др.
[12] Пасхалов К. Н. «Из иной страны чудесной» (фрагмент) / Подготовка текста, и комментарии А. В. Репникова // Москва. 2005. № 12. С.167—174.
[13] Репников А. В. Клавдий Никандрович Пасхалов // Москва. 2005. № 12. С. 160.
[14] См.: Историко-Родословное Общество (ИРО) в Москве. Август 1905—Январь 1915 (юбилейный выпуск). Список членов ИРО к 1-му января 1915 года // http://www.gen-volga.ru/biblio/iro10sp.htm.
[15] Кирьянов Ю. И. Русское Собрание 1900−1917. С. 153.
[16] Там же. С. 201.
[17] Там же. С. 137; См. также: Отзыв на «Обращение Русского Собрания к единомышленным партиям, союзам и Русскому Народу по поводу Манифеста 17 октября». М., 1906; Правые партии. 1905—1917. Т. 1. С. 111—119.
[18] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 547. [19] Письмо К. Н. Пасхалова к Д. А. Хомякову от 28 декабря 1911 г. // Переписка и другие документы правых (1911−1913) / Публ. Ю. И. Кирьянова // Вопросы истории. 1999. № 10. С. 102.
[20] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 547; Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. 1912—1914 гг. С. 231—232; Кирьянов Ю. И. Пасхалов Клавдий Никандрович // Политические партии России. Энциклопедия. С. 453; Объединенное дворянство: Съезды уполномоченных губернских дворянских обществ. 1906—1916 гг. В 3 тт. Т. 3. 1913—1916 гг. М., 2002. С. 870.
[21] Пасхалов К. Русский вопрос. М., 1913. С. 21.
[22] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 547. [23] Письмо К. Н. Пасхалова Н. Н. Родзевичу от 31 октября 1915 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 21—22.
[24] Письмо К. Н. Пасхалова Н. Н. Родзевичу от 8 ноября 1915 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 23.
[25] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 547; См. также отчет о заседаниях Нижегородского Совещания, опубликованный в сборнике «Правые партии. 1905−1917. Документы и материалы» (Т. 2. 1911−1917 гг. М., 1998. С. 497).
[26] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 547 [27] Правые партии. 1905−1917. Документы и материалы. Т. 2. 1911−1917 гг. М., 1998. С. 522, 530.
[28] Письмо К. Н. Пасхалова к Н. А. Маклакову от 31 октября 1915 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 21.
[29] Письмо К. Н. Пасхалова к И. И. Дудниченко от 22 января 1916 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 28.
[30] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 548; Письмо К. Н. Пасхалова к Н. Н. Родзевичу от 22 апреля 1916 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 33.
[31] Цит. по: Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 548.
[32] Письмо К. Н. Пасхалова к Н. А. Маклакову от 25 декабря 1916 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 39.
[33] Письмо К. Н. Пасхалова Н. А. Маклакову от 2 октября 1916 г. // Правые в 1915 — феврале 1917 г. По перлюстрированным Департаментом полиции письмам. С. 199.
[34] Степанов А. Д. Пасхалов Клавдий Никандрович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. С. 548. [35] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265 (Департамент полиции. Перлюстрация); часть писем содержится в фонде Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства (Там же. Ф. 1467. Оп. 1).
[36] ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 685. Л.101. (Письмо Н. А. Маклакову от 4 октября 1915 г.).
[37] Кирьянов Ю. И. Русское Собрание. 1900—1917. С. 206.
[38] Пасхалов К. Н. Сборник статей, воззваний, записок, речей и проч. Т. 1. Март 1905—август 1906. М., 1906; Т. 2. 1906—1909. М., 1909; Т. 3. 1909—1912. М., 1912.
[39] Вот лишь некоторые из них: О мерах к прекращению беспорядков и улучшению государственного строя. М., 1905; Основания земской реформы. М., 1905; Слова и дела. М., 1907; Деревенское раздумье. М., 1907; Землеустроительное разорение России. М., 1908; Погрешности обновления 17 октября 1905 г. государственного строя и попытка их устранения. М., 1910; Необходимая реформа земских учреждений. М., 1910; Земский вопрос. М., 1911; Русский вопрос. М., 1913; Еврейские притязания // Московские ведомости. 1915. № 88.
[40] Пасхалов К. Погрешности обновленного 17 октября 1905 года государственного строя и попытка их устранения. С. 31.
[41] Лукьянов М. Н. Российский консерватизм и реформа. 1907−1914. Пермь, 2001. С. 50.
[42] Цит. по: Репников А. В. Клавдий Никандрович Пасхалов // Москва. 2005. № 12. С. 160—167.
[43] Пасхалов К. Погрешности обновленного 17 октября 1905 года государственного строя и попытка их устранения. С. 28, 29.
[44] Там же. С. 67.
[45] Репников А. В. Клавдий Никандрович Пасхалов // Москва. 2005. № 12. С. 166.
[46] Дякин В. С. Указ. соч. С. 206.
[47] Лукьянов М. Н. Российский консерватизм и реформа. 1907−1914. С. 46.
[48] Пасхалов К. Н. Что делается в Холмской епархии // Сборник статей, воззваний, записок, речей и проч. Т. I. Март 1905—август 1906. М., 1906. С. 18.
[49] Пасхалов К. Н. Инородческий печальник // Сборник статей, воззваний, записок, речей и проч. Т. III. 1909—1912. М., 1912. С. 134—150. В 1910 г. В. П. Мещерский неожиданно для многих выступил за предоставление широкой автономии Финляндии. Это привело к резкой критике его мнения со стороны правых (См.: РГИА. Ф. 1620. Оп. 1. Д. 452. Л. 184; Стогов Д. И. Пути решения финляндского вопроса в правомонархических салонах Петербурга-Петрограда // Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы седьмой ежегодной Международной научной конференции. СПб., 2006. С. 102).
[50] Пасхалов К. Н. Еврейские притязания // Московские ведомости. 1915. № 88.
[51] Пасхалов К. Н. С Англией или Германией? // Сборник статей, воззваний, записок, речей и проч. Т. II. 1906—1909. М., 1909. С. 241.
[52] Пасхалов К., Шарапов С. Землеустроение или землеразорение? (По поводу закона 9 ноября 1906 года). М., 1909. С. 34.
[53] Письмо К. Н. Пасхалова к Н. А. Маклакову от 1 июля 1915 г. // «Не понимают величия русской государственной идеи». Переписка К. Н. Пасхалова 1914—1917 гг. С. 12.
[54] Пасхалов К. Необходимая реформа земских учреждений.
[55] Пасхалов К. Основания земской реформы. С. 2.
[56] Пасхалов К. Земский вопрос. С. 27.