Пограничный монастырь

В свое время вся эмиграция приезжала сюда прикоснуться к России, которую она потеряла. И сейчас едут — как россияне со всех концов страны, так и прибалтийцы.

О том, как в древней обители спасаются современные монахи, рассказывает архимандрит Тихон (СЕКРЕТАРЕВ), наместник Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря.

Датой основания Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря считается 1473 год. Из-за своего приграничного положения обитель неоднократно подвергалась нападениям и со временем стала мощной крепостью. В ХХ веке монастырь прошел через две войны и был сильно разрушен. Но ни на один день в его стенах не прекращалась молитва. Здесь сохранились древние чудотворные образы Божией Матери «Умиление», «Одигитрия» (принесенная из Смоленска), Казанская икона Божией Матери, а также резной образ Святителя Николая («Никола Можайский», ХVI в.).

В Михайловском храме в особом ковчеге хранится десница (правая рука) св. мц. Татианы. В обители находятся Святые, или «Богом зданные», пещеры, которые пользуются особым почитанием. В семи подземных галереях, где температура воздуха не поднимается выше +5 Сo, похоронено более десяти тысяч человек. В «братских» галереях — иноки обители, в других — те, кто защищал монастырь, а также представители славных родов России.

Главное сокровище монастыря — мощи подвижников, хранящиеся в известковых пещерах

— Отец Тихон, говорят, жизнь в миру состоит из одних проблем. А у монахов они бывают?

— Конечно. Главная в том, что в монастырь приходят невоцерковленные люди — без опыта духовной жизни в семье. Такая же проблема и у прихожан, но радует, что 50 процентов из них — молодые люди до 35 лет, а значит, все поправимо.

Что касается жизни в обители, то есть такая народная поговорка: «Не все в монастыре спасаются, не все в миру погибают». Условия здесь, конечно, более благоприятные, чем в миру: можно молиться, трудиться, ходить в храм, читать святых отцов, у каждого есть свой духовник, но это не означает, что у всех все получается. Люди остаются людьми, и только тот, кто прилагает максимум усилий, выходит на нужную дорогу.

Если в монастыре человека наставляет духовник, то в миру его учат обстоятельства жизни, поэтому школа есть везде и она по сути одинакова. Но в обители, конечно, особые условия. Святой Амвросий Оптинский как-то подвел послушника к клумбе с цветами и сказал: «Смотри, вокруг клумбы все вытоптано, а внутри красиво».

— Какова мотивация молодых людей, желающих стать монахами? Бывают ли случаи, когда из монастыря уходят?

— В монастырь приходят те, кто верит во Христа, в бессмертие души. Это один вид мотивации — религиозный. Другой мотив — проверить себя. Такие люди тоже попадаются, но их мало. В любом случае тем, кто приходит в монастырь, дается время, чтобы понять, твое это или не твое, и принять окончательное решение. Испытательный срок составляет три года.

Случаи, когда иноки уходят из монастыря, хоть и редко, но бывают. Не нужно забывать о том, что земля — не рай и раем никогда не будет. Ведь рядом со Христом был Иуда, а рядом с апостолами появлялись еретики. Это жизнь, где человек постоянно борется с самим собой, и он всегда свободен в своем выборе. Людей, которые уходят, очень жалко — это человеческая трагедия. Мы молимся о том, чтобы они вернулись в монастырь, и некоторые возвращаются.

— Не секрет, что монахам в монастыре приходится трудиться. Насколько тяжел этот труд?

— Послушание — это не самоцель, и дается оно каждому в зависимости от его сил и возможностей для того, чтобы не быть праздным. Считается, что труд и молитва должны чередоваться. Когда Антоний Великий стал сомневаться в правильности того, что он делает для собственного спасения, ему явился ангел и сказал: «Делай, как я: поплети корзиночку, потом передохни, помолись и опять начинай плести».

Человек хотел бы сразу в рай вознестись, а он должен на земле еще и курами заниматься, и на поле пахать — это смиряет. Ведь через труд укрепляется не только дух, но и плоть. Так что труд и молитва как два крыла, которые помогают приблизиться к Богу.

— Должны ли монахи следить за жизнью в стране? Нужен ли им интернет и электронные СМИ?

— Один монах как-то спросил старца Силуана Афонского: «Нужно ли мне читать газеты для того, чтобы знать о том, что происходит в мире?» На что старец ему ответил: «Надо Духом Святым знать, что происходит в мире». Достигнуть такой степени святости удается немногим. Мы пользуемся интернетом — главным образом для того, чтобы размещать на нашем сайте информацию и монастырские новости, а также отвечать на вопросы посетителей сайта. Использует интернет и издательский отдел: они готовят макеты для наших книг.

Помимо этого мы выписываем 39 газет и журналов. Все, кто желает, могут читать их в нашей библиотеке.

— Отец Тихон, а что за люди приезжают в монастырь сегодня?

— Самые разные люди. В XX веке, например, в монастыре побывали философ Ильин, писатели Шмелев, Бунин, Горький и много кто еще. До 40-го года монастырь находился на эстонской территории, это было некое «окно в Европу», и вся волна эмиграции ехала в обитель помолиться и прикоснуться к той Руси, которую они потеряли. Сегодня к нам едут люди со всей России. Охотно общаемся мы и с прибалтийцами, поскольку монастырь географически близок к Прибалтике. Очень любят наш монастырь старообрядцы, которые говорят, что он дониконовский.

— Паломники приезжали к вам многие годы и для встречи со старцами. Недавно отец Иоанн Крестьянкин ото-шел ко Господу. Сохранится ли старчество в России?

— Отец Иоанн был одним из немногих, кому Господь открывал Свою волю о грядущих событиях в Церкви и в мире и о конкретных людях. Но я думаю, что старчество не исчезнет, только сокроется от людей, чтобы они этим не злоупотребляли.

Простые вещи, конечно, нужно решать самому. Старчество — это в первую очередь наставление духовное: например, как заниматься Иисусовой молитвой или как выстроить отношения в семье, когда один верующий, а другой неверующий.

— А может ли духовник ошибаться? И нужно ли исполнять все, что он говорит?

— Если человек, который спра-шивает совета, молится и просит Господа открыть ему Его волю, то совет духовника нужно обязательно выполнить. Но от ошибок никто не застрахован, ошибались даже святые, если в этот момент у них не было молитвенного состояния. Но это исключение из правил, такое бывает очень редко. Когда я задавал отцу Иоанну (Крестьянкину) какой-нибудь вопрос, обычно наступала пауза, во время которой старец молился, чтобы Господь открыл ему Свою волю. А когда я шел к отцу Иоанну, то молился так: «Господи, открой мне Свою волю через духовника». Такой совет всегда был безошибочным. Только не надо выбирать из советов духовника лишь то, что нравится, как сейчас многие делают.

— Отец Тихон, как вы относитесь к людям с иными религиозными убеждениями — например, к католикам?

— Доброжелательно, предполагая, что люди могут заблуждаться. Ведь двух истин не бывает — истина одна, и содержится она в Православии. Но человек свободен, именно поэтому он может эту истину не принять.

Наша задача в том, чтобы рассказать об истине, показать ее в реальной жизни и помолиться об обращении тех, кто эту истину еще не обрел. Но в вопросах социального служения и милосердия мы не обращаем внимания на вероисповедание человека. В делах благотворительности мы открыты для всех и готовы к сотрудничеству.

— Отец Тихон, а всегда ли Бог хранит верующего?

— Человек видит речку, через которую проложен неустойчивый мостик, и думает так: «Ладно, пойду — все равно Господь меня сохранит». Если он пойдет и утонет — он будет считаться самоубийцей в очах Божьих. Из этого следует вывод, что «береженого Бог бережет», иными словами, «не искушай Господа Бога твоего» (Лк. 4, 12).

— Получается, что в увлечении молодежью экстремальными видами спорта нет ничего хорошего?

— Молодежь действительно ищет экстремальных ситуаций, и мне думается, что здесь кроется духовная ошибка. В каждом человеке заложено стремление к чему-то неординарному. Нас поражает, когда молодой человек, например, съезжает с горы на велосипеде, но преодоление собственных недостатков мы почему-то не считаем необычным.

К сожалению, молодым сегодня ближе не вечные ценности, а ценности человеческие, оттого они и стремятся к экстремальным прыжкам, опасным путешествиям и многому другому.

— Есть ли в Православии понятие судьбы?

— Судьбы как таковой не существует — каждый человек свободен. Даже если Господь по предвидению Своему и открывает, что этот человек может погибнуть за свои дела, выбор все равно человек делает сам. И тут происходит путаница: многие думают, что судьбы уже не избежать. Это неправда — Господь каждого человека до последнего момента призывает к добру, нам дается возможность сделать добровольный выбор, но и отвечать за этот выбор каждый из нас будет сам. Что мы выбираем при жизни, то мы и получим после смерти. Святые отцы говорят, что момент смерти, по Божьему замыслу, должен быть вершиной духовности того или иного человека.

— Психологи утверждают, что многие люди испытывают сейчас уныние и депрессию. Как из этого выбраться?

— Не надо лишний раз «засуживать себя», вводить в уныние мыслями: «Я плохой, у меня ничего не получится» — бери себя в руки и потихонечку выравнивай ситуацию. Нужно думать о себе скромно, но не унывать. Не такие мы плохие на самом деле, как нам иногда кажется.

Борьбу со своими недостатками святые отцы советуют начинать с приобретения смирения. Для этого совсем необязательно ходить в черном платке, просто нужно осознавать, что Бог — наш Творец и все доброе идет от Него, но при наших максимальных усилиях.

Амвросий Оптинский советовал придерживаться мудрого правила: не присваивать себе Царствия Божия — то есть не считать, что ты обязательно спасешься, и в то же время не впадать в уныние от собственного несовершенства. Надо работать над собой, пребывая между страхом и надеждой. А еще нужно чаще благодарить Бога за все.

— Как вы сами приняли решение стать монахом?

— Я никогда не сомневался в том, что Бог есть. Мой папа был священником, а мама родила и воспитала десятерых детей. Оба моих деда тоже были священниками, их репрессировали в 37-м году. Иерей Василий Тетерин, мамин папа, был расстрелян на праздник Успения, а Петр Секретарев, папин папа, умер в лагерях в 44-м году. Они оба мученически пострадали и были реабилитированы.

Так получилось, что моя жизнь была связана с Псково-Печерской обителью с самого детства: первый раз я приехал с родителями в монастырь, когда мне было 13 лет, с тех пор мы каждый год приезжали сюда на все лето. Я хорошо помню день, когда на паперти Михайловского собора я вдруг неожиданно понял, что все земное рано или поздно закончится. В тот день, мне было тогда 15 лет, я и решил, что буду монахом. Вся дальнейшая жизнь была связана с этим решением. В институте, где я тогда учился, в обязательную программу обучения ввели научный атеизм. Мне было неприятно все это слушать, и я пошел в армию. А по возвращении ушел в монастырь, Московскую духовную семинарию окончил заочно. Постриг я принял в 21 год. И ни разу не пожалел.

— Вы недавно защитили диссертацию. О чем она?

— Дело в том, что монастырь и в первую очередь его настоятель игумен Павел (Горшков) были обвинены в свое время в антисоветской деятельности и пособничестве фашистам. Несмотря на то что игумен был официально реабилитирован в 1997 году, я хотел понять, каким образом он был осужден на 15 лет. Мне удалось найти документы, которые свидетельствуют о том, что больного 77-летнего игумена многократно допрашивали по 12 часов подряд и вынудили подписать признательные показания, а потом отправили в Сибирь, где он и умер.

На самом же деле монастырь в годы Великой Отечественной войны сделал много благих дел: он собирал продовольствие для пленных, укрывал в монастырских пещерах партизан, а игумен Павел предоставил свой дом для эстонской школы, помещение которой было занято немцами под госпиталь. Среди монахов обители были и непосредственные участники войны, награжденные за боевые заслуги орденами и медалями.

— В чем, по-вашему, основная задача наместника?

— Самому научиться трудиться ради Христа и научить этому других. Для чего необходимо терпение. В Евангелии говорится: «…терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21, 19). Это значит, что, если мы выбрали путь ко Христу, нужно идти по нему и не сворачивать.

Помимо терпения хочется приобрести любовь христианскую. До меня дошло наставление отца Алипия, предыдущего наместника, которое он дал одному офицеру. Он говорил: «По возрасту офицеры тебе как братья — ты и относись к ним как к братьям; а солдаты тебе как дети — ты и относись к ним соответственно». Как наместник, я тоже стараюсь применять это правило: относиться к отцам как к братьям, а к послушникам — как к детям, которых нужно вести за руку и помогать.

Беседовали Валерия КОЛБИКОВА и Мария ВЛАДИМИРОВА
Фото Константина Шапкина

http://www.nsad.ru/index.php?issue=21§ion=8&article=468