 |
| Русский дом | Александр Сегень | 27.07.2006 |
На вопрос о том, что тяжелее всего в его работе, он отвечал:
— Сдерживать свою ненависть к ним.
Когда вдумаешься в смысл этих слов, мороз пробегает по коже. Как же ему было тяжело! Блестяще изображать из себя фашистскую гадину и одновременно люто ненавидеть свой образ хладнокровного немецкого офицера. И видя вокруг себя тех, кого копировал, с трудом сдерживаться, чтобы не достать пистолет и не выпустить обойму в эти самодовольные наглые рожи.
Все эти восемнадцать месяцев, в которые уместилась героическая деятельность Кузнецова, разведчику постоянно приходилось испытывать страшное чувство, когда в сердце кипит ненависть, как всё внутри чернеет от этой ненависти. Лишь возвращаясь в партизанский отряд Медведева, он мог немного прийти в себя, когда соратники — партизаны и разведчики — собирались у костра, пели песни, читали стихи, делились воспоминаниями о довоенной жизни. Они видели в нём гения перевоплощений и не догадывались, как он страдает.
Лишь однажды он проговорился, бросив партизанскому доктору Цесарскому, как бы невзначай:
— Разведка — нечеловеческое дело, она калечит душу.
Под словом «душа» он подразумевал психику. Душа его только закалялась в терзаниях, потому что по-своему он выполнял с честью свой воинский и патриотический долг.
Он был настоящий гений — и в лингвистике, и в искусстве перевоплощения. Сцена потеряла в его лице великого актёра. Языкознание и этнография — выдающегося учёного. Все его необыкновенные таланты забрала разведка.
Чистокровный русак, сын Ивана Павловича Кузнецова и Анны Петровны Баженовой, Николай Иванович родился 27 июля 1911 года в деревне Зырянской Камышловского уезда Пермской губернии. Мать была женщиной богомольной, в отличие от отца.
При рождении сын Ивана Павловича и Анны Петровны был назван Никанором, но имя это ему не нравилось. Он предпочитал, чтобы его звали Николаем. Ещё в 1930 году в комсомольских документах он значился как Никанор, а уже в паспорте 1932 года стал Николаем. Николай означает по-гречески «народ-победитель». Партизанский отряд, в котором ему придётся воевать с лета 1942 года по осень 1943-го, назывался «Победители». Имя «Никанор» по-гречески означает «видящий победу». Он от него отказался. Увидеть Победу ему не доведётся!
С ранних лет в Кузнецове стал проявляться необычайный дар к языкам. В молодости он в совершенстве освоил коми-пермяцкий, весьма и весьма трудный угро-финский язык. Великолепно перенимал национальные особенности этого малочисленного народа, характер, обычаи. Так, что сами коми-пермяки не верили, что он русский, принимали его за своего.
Странно наблюдать иных русских, которые, живя в среде иноплеменников, чванливо и нарочито не пытаются выучить хотя бы основные разговорные понятия. Ведь это под стать «америкосу», а не русскому! Вспомним, как древние князья наши охотно учили языки. «Дома седя, изумеял пять язык», — сказано о Ярославе Мудром. Цари и императоры обязательно знали по нескольку языков. И полководцы, и купцы, и путешественники. Александр Невский и Иван Грозный, Александр Суворов и Михаил Кутузов, Афанасий Никитин и Николай Миклухо-Маклай… Все они были лишены напускного высокомерия, под которым обычно скрываются природная лень и отсутствие любознательности. «Сколько языков знаешь, столько жизней живёшь», — говорил Гёте.
Постигнув труднейший коми-пермяцкий язык, будущий герой-разведчик значительно облегчил себе в дальнейшем изучение европейских языков. Это было его главное увлечение, благодаря которому он смог принести свою пользу Отечеству. Талант к языкам и умение схватывать национальные особенности других народов, привёл его в ряды сотрудников госбезопасности. Накануне войны Кузнецов уже работал «под немца». Поселившись в Москве, ловко завязывал дружбу с приезжающими в СССР гражданами Германии, да и с общительными немками — тоже. Изучал повадки, особенности речи, сам уже выдавал себя за потомственного тевтонца, выходца из среды немецких колонистов. У него и оперативный псевдоним был — «Колонист».
Начало войны. Долгие месяцы томительного ожидания. Кузнецова держали в Москве аж до августа 1942 года. Готовили для работы в немецком тылу тщательно. Надо было, чтобы он знал всё — от важных вещей до самых ничтожных мелочей. От особенностей несения службы и видов вооружения противника до словечек дешёвой популярной песенки, которую немецкий офицер не мог не знать.
Наконец, осенью 1942 года партизанский отряд Дмитрия Медведева, под Ровно на Украине, получил в своё распоряжение Николая Ивановича Кузнецова, «Колониста», а по документам, захваченным после битвы под Москвой, — обер-лейтенанта Пауля Зиберта.
Город Ровно немцы превратили в столицу РКУ — «рейхскомиссариата Украина». Тем удивительнее, что сравнительно неподалёку от этой «столицы» мог почти безмятежно существовать мощный партизанский отряд, каковым являлся отряд «Победители». Это свидетельствует о высочайшем профессиональном уровне бойцов отряда. Всё равно, как если бы в подмосковных лесах сейчас безнаказанно орудовала бы банда Шамиля Басаева и арабских наёмников.
Среди заслуг отряда «Победители» — захват данных о местонахождении бункера Гитлера «Вервольф» под Винницей. Возможно, поэтому, понимая, что русские располагают данными о месте бункера, Гитлер не так часто там бывал, большую часть времени проводя в другом бункере — в Восточной Пруссии.
В Ровно Пауль Зиберт не был приписан ни к какому ведомству, он выдавал себя за сотрудника спецслужб, снимал комнату, заводил знакомства в ресторанах и вскоре обзавёлся достаточным количеством «закадычных друзей» среди нацистов.
В музее Николая Ивановича Кузнецова
У него была ещё одна феноменальная способность. В жизни он почти не употреблял алкоголя, но во время общения с немцами, спаивая их, чтобы те становились болтливыми, он сам пил много, при этом сохраняя ясность ума и цепкость памяти. Пьяные «дружки» проговаривались, из их болтовни Кузнецов получал более или менее чёткие оперативные сведения о перемещении войск и других, важных для разведчика, событиях. Радисты отряда передавали эти сведения в Центр. Так, благодаря ежедневной кропотливой работе Николая Ивановича, наши военачальники получали важную информацию. «Нечеловеческое дело» Пауля Зиберта спасло тысячи и тысячи человеческих жизней русских солдат и офицеров. И одновременно губило жизни десятков тысяч врагов. Подсчитать, сколько этих тысяч, невозможно. Можно только догадываться. И восхищаться его многодневным подвигом!
Кузнецова побаивались даже в родном отряде. Отряд был интернациональным, в нём были даже бойцы-испанцы. Однажды они высказали Медведеву опасение:
— Грачёв не тот, за кого себя выдаёт. Он знает испанский не хуже, чем мы!
А уж немецкий он знал, как далеко не всякий немец. Не только «хохдойч» — основную литературную речь, но и всевозможнейшие диалекты.
Знал ли Кузнецов, какую пользу он приносил? Он давал информацию, но вряд ли точно мог представить себе, как эта информация влияет на ход войны. Это могли оценить только в Центре, только Павел Анатольевич Судоплатов, начальник 4 Управления НКВД-НКГБ СССР, главный руководитель подрывной и разведывательной деятельности в тылу врага. Самого же Кузнецова, вероятно, постоянно глодала мысль о том, что его деятельность не так значительна. Иначе не объяснить того настырного его стремления своими руками расправляться с врагами. Это можно сравнить с тем, как если бы гениальный конструктор изобрёл непревзойдённый истребитель и при этом не спал бы ночами, переживая, что не может сам на нём летать и сбивать противника.
В итоге, в последние месяцы «нечеловеческое дело» Пауля Зиберта из сугубо разведывательного превратилось в диверсионно-террористическое. Партизаны сделали ставку на то, что серия дерзких терактов всколыхнёт население оккупированной Украины, и восстание поможет наступающей армии быстро освободить родную землю. Правильное ли это было решение — трудно судить. Факты свидетельствуют о том, что, совершив серию расправ над видными немецкими функционерами, Пауль Зиберт был изобличён, его стали искать по приметам. И он уже не мог свободно разгуливать по Ровно, сидеть в ресторанах, болтать с нацистами, выведывая у них информацию.
Когда столица «рейхскомиссариата Украина» перебралась из Ровно в Лемберг, как немцы переименовали Львов, Кузнецов и там совершил ряд терактов. В конце концов, ранней весной 1944 года след его потерялся. По разным косвенным доказательствам, Судоплатов сделал вывод о том, что «Колонист» был схвачен и казнён, по-видимому, украинскими националистами. Точных данных о том, как и где это произошло, до сих пор нет.
Недавно вышла основательная и интересная книга Теодора Гладкова «Кузнецов». Автор всю свою жизнь занимался изучением личности и подвига Николая Ивановича. О документах, связанных с гибелью своего героя, Теодор Гладков пишет: «Зная немецкую аккуратность, можно предполагать, что если они не были уничтожены службой безопасности и полицией безопасности в последние дни третьего рейха в Берлине, то могут быть целы и ныне. Не исключено, что они пылятся среди документов, захваченных в 1945 году на территории Германии нашими тогдашними союзниками. Хранится же, к примеру, в одном из архивов США полный отчёт, составленный гестапо по делу о знаменитой «Красной капелле».
Но даже при подписании указа о присвоении Кузнецову звания Героя Советского Союза, у Судоплатова не поднялась рука добавить суровое «посмертно"…
Львов, Ровно, Винница… Все эти топографические понятия год от года, благодаря стараниям ретивых «незалежников», становятся всё более чуждыми для русского уха. Горько осознавать это! Невыносимо думать о том, что на «ридной нэньке Украине», за честь и свободу которой сражался Кузнецов, теперь правят бал потомки тех мерзавцев, которые в 1944 году расстреляли этого уникального человека.
Один выстрел — и нет на земле дивного вместилища знаний, талантов, чувств, воспоминаний… И лишь чистая душа, истерзанная в нечеловеческой борьбе с нечеловеками, освободившаяся от земной оболочки, полетела к Богу, в которого сам обладатель этой души при жизни, возможно, не очень-то и верил. Но дело он творил, хоть и нечеловеческое, но Божье — сражался против антихриста.
И творил, как мог, великую Победу, потому что имя ему было Николай — народ-победитель!
