 |
| Русский дом | Владимир Крупин | 22.07.2006 |
Ныне телевидение против школьного учителя. Говорит он ученикам о порядочности, — а телевизор славит подлецов. Говорит о чистоте и целомудрии, — а телевизор издевается над девственностью и учит спариваться. Говорит учитель об истории Отечества как о школе жизни — по телевизору поливают нашу историю грязью. Все святое, возвышенное, что старается преподать учитель, покрывается хрюканьем и гоготом телевизионной бесовщины.
Да и только ли телевидение работает против учителя? Уже создана индустрия порнографии; разврат, пошлость и насилие преподносят как норму в отношениях меж людьми. Киноэкраны — давно кровавого цвета. На лотках, как дешёвые проститутки, бесчисленные издания об извращениях, садизме, колдовстве; словом, нет той мерзости, которая бы не выставляла сейчас себя на всеобщее обозрение. Всё это заливает мутным потоком школу. Уже не под партой, а на партах появились всякие похабные издания и ведут себя как хозяева.
Давно ли мы были в ужасе от электронных игрушек тамагочи? А потом ворвались к нам покемоны, нечистые духи преисподней. Вот сейчас в моде Гарри Поттер, написанный… женщиной. Поттер — сын волшебников, ученик школы колдовства. Огромный вред этой книги в том, что здесь зло показано как норма. Плюс ко всему этому, в ней изображение таких отвратительных сцен, что и пересказывать нельзя. Высасывание крови для обретения жизненных сил — это ещё не самое гнусное в книге. Тут и сатанинские ритуалы жертвоприношений, и одержимые демонами учителя школы… Издателей не остановили даже сообщения о том, что дети, составляющие колдовские зелья по рецепту этого бестселлера, получили отравления. Тиражи книги, убивающей душу, растут. И не надо быть пророком, чтобы предсказать, что Поттера сменит какой-либо супер-Поттер. Злу нет предела.
Кому теперь объяснять, что величайшей трагедией для России стал октябрьский переворот 1917-го года? Это была Божья кара за грехи. А в чем главный грех человека? В том, что он начинает надеяться на себя больше, чем на Бога. На революцию много поработала «прогрессивная» русская литература и особенно — учителя. Да, это так. Созданный в начале XX века Всероссийский учительский союз, в сущности, делал всё для того, чтобы скорее реками полилась кровь в России.
Каким образом? Из школы изгнали Церковь. Диву даёшься, читая протоколы заседаний учительских съездов этого союза. Сколько здесь злобы в адрес священнослужителей; все делегаты (из Прибалтики, Кавказа, Сибири, Средней Азии, Украины, коренной России — все!) были за то, чтобы изгнать из школы предмет «Закон Божий». За что изгнать? А за то, что мешают «длиннополые» вводить в Россию демократические свободы, вот за что.
Восхищаясь народниками, мы как-то забыли, что народ был против этих «народников». Женщины-народоволки, как правило, стригли волосы, курили, проповедовали свободные сношения мужчин и женщин. Земское движение было также пронизано токами революции. Ведь земство сделало всё, чтобы задушить церковноприходские школы — детище Победоносцева и Рачинского. Почему оно их душило? Опять же, ревновало, что родители стараются отдать детей в церковную школу, а не в земскую, хотя в земской — условия содержания учеников были лучше. Но главное было в том, что дьячки учили детей страху Божию, учили по священным книгам. Они созидали душу ребёнка, а в земских школах уже тогда учили тому, что человек произошёл от обезьяны.
Учительский союз, подготовив чёрное дело измены Богу, России, Царскому престолу, спохватился в 1917-м, запищав: «Ах, мы не этого хотели!». Его тут же и разогнали.
Церковь, как известно, была отделена большевиками от государства, а школа — от Церкви. Из всех предметов, которые раньше учили нравственности, остались история, география и литература.
И вот с ней-то, с литературой, большевики до конца так и не справились. Конечно, Чернышевский, Добролюбов, Герцен, Писарев, Белинский стали определять направление умов. Конечно, Радищева учили наизусть, а враги самодержавия — декабристы — превозносились как герои; даже из Некрасова сделали революционера, Гоголя истолковывали социологически, Пушкин только и делал, что «горел свободою», Лермонтова славили за «немытую Россию», о которой он не писал… Но произошло нечто, неподвластное большевикам. Классика восстала против безбожия большевизма. Что могут сделать идеологи с рассказом «Живые мощи»? А со стихами «По небу полуночи Ангел летел», «У врат обители святой», «Когда для смертного умолкнет шумный день…», «Бесы» (это пушкинское «Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…»), а был же ещё и роман Достоевского «Бесы», запрещённый к изучению, отгороженный от вузов и школы (но, если есть забор, то возникает и желание заглянуть за него). А что можно было сделать со строчками классиков: «Затеплила Богу свечку, затопила жарко печку…»; или: «Я вошёл в хату, на стене ни одного образа — дурной знак…»; или: «Скорей зажги свечу перед иконой…», а в любимом детьми стихотворении «Бородино» — были такие слова: «Когда б на то не Божья воля, не отдали б Москвы…». А в «Песне про царя Ивана Васильевича…» говорилось: «И погнулся крест, и вдавился в грудь, как роса из-под него кровь закапала…». А Катерина в «Грозе», преступившая святость венца, просто не выдерживает тяжести преступления, это же всем понятно, и тут не причём «тёмное царство», и она никакой не «луч света» в нём.
Классика, берущая соки питания у Священного Писания, у летописей, былин, житийной литературы, народных песен, — вот кто спасал души учителей и детей, а значит, и Россию в безбожное время.
Теперь, как никогда, возможно преподавать русскую классику именно как порождение Церкви, как мостик между мирской жизнью и Богом. Но для этого нужна воцерковлённость прежде всего самих учителей. Без этого ничего не получится. А воцерковление — это годы и годы. Но для начала нужно хотя бы понимание, что без Бога Россия не возродится, что Господь — это такая же реальность, как и окружающий нас мир, созданный Им.
Сегодня понимания русской классической литературы как порождения Священного Писания у наших учителей пока нет. Есть образы, препарирование сюжетов, пересказ. И бесчисленные шпаргалки, производство которых поставлено на поток. Изгоняется русский язык, заменяясь английским, изгоняется сочинение, заменяясь изложением; машина воспитания англоязычных роботов набирает обороты. А в мире, это не все знают, — растёт авторитет русской классики. И Россию, на Западе, в Японии и Китае, изучают не по экономическим и политическим книгам, а по Достоевскому, Гончарову, Шолохову, Шмелёву.
«Бог есть любовь», — говорит нам Евангелие. И даже не ходящий в церковь, но любящий свой предмет и учеников учитель — уже проводник Божией любви. А если ещё вдобавок к преподаванию программы и совместным поездкам по святым и литературным местам он привьёт тягу к чтению нашей древнерусской литературы, — нет цены такому учителю. А если ещё возродит школьный театр, противостоящий пошлости эстрады, — с помощью классики, то счастливы будут воспитанники такого наставника.
То что злу не положено предела, объясняется святыми отцами так: в последние времена зло должно обнажиться до конца. И тогда оно будет поражено Господом. Мы не знаем, доживём ли до Страшного Суда на этой земле, но то, что наши души доживут, — это точно. И мы будем судимы, каждый в отдельности. И тот, кто сопротивлялся злу, несомненно будет оправдан.
И всегда на передовой борьбы со злом — будет школьный учитель. Оружие его — любовь к детям, знание предмета, вера в Бога и Россию.
Но как приобрести такое оружие? Без Церкви — никак. А кто введёт учителя в церковную ограду, поможет переступить через церковный порог, убедит склонить голову под епитрахиль? Конечно, священник. Но препятствий сколько! Узнают в школе — осудят. А соседи? А родня? Да я уже в годах, мне поздно. Да и Бог простит: я не пью, не курю, не ворую, детей люблю, уж как-нибудь без Церкви… Но, повторяем, без Церкви нельзя спастись: Без Христа детей воспитывать невозможно.
