 |
| Нескучный сад | 20.07.2006 |
Мария, мама шестерых детей:
— Я крестилась в 18 лет. Крестил меня в храме свт. Николая в Кузнецах отец Валентин Асмус, которого я совершенно не знала. Он сказал, что надо бы причащаться не реже раза в месяц и хорошо бы, чтобы был священник, у которого я могла бы постоянно исповедоваться. Я решила, что мне нужно срочно найти духовника. Только откуда ж его взять? Еще меня мучил вопрос: как же я пойду к какому-то чужому батюшке, что-то там ему буду говорить, а еще надо будет брать благословение и руку ему целовать? Все это меня приводило в ужас. Но я начала ходить в Кузнецы почти каждый день — училась я тогда на вечернем в МГУ на психфаке. И вот месяц к концу подходит, срок причащаться, а я не только не укрепилась в вере, а еще и начали меня мучить ужасные сомнения, вплоть до таких, что Бога никакого нет и все неправильно. Буквально волоком я себя потащила в храм, исповедалась, причастилась, причем попала на исповедь к тому же отцу Валентину, но разговаривать долго не получилось. Снова идет время, и снова я мучаюсь: как мне дальше быть, кого же мне найти, чтобы он мной руководил? И вот в этих страданиях прихожу я на лекцию в университет и вижу, что одна из аудиторий битком набита и туда идет человек в рясе. Это было самое начало 90-х годов, и люди в рясе не часто ходили по университету. Оказалось, это была лекция, которую читал отец Борис Ничипоров. Слушая ее, я нашла ответы на все свои вопросы. И я подумала: «Сейчас или никогда… Я должна себя заставить к этому чужому дяде подойти». Мне это стоило чудовищных усилий. Кажется, я в своей жизни бOльших не совершала. Я подошла и сказала, что мне необходимо с ним поговорить. Он меня выслушал, и я стала к нему ездить. Он очень мне помог. Тогда мне было плохо еще и потому, что за год до этого у меня умерла мама. Мне было необходимо рассказывать ему все, что было на душе. А о. Борис был веселый и светлый человек. Иногда он гладил меня по головке, иногда говорил, что хватит заниматься сумасшествием. Позже о. Борис мне рассказывал, что он в тот момент очень беспокоился за мое душевное здоровье. И хотя в результате эти всякие дурацкие мысли у меня совсем не ушли, но я научилась с ними жить. Я стала петь на клиросе, начала потихоньку понимать, что происходит в храме.
О. Борис считал, что женщине обязательно нужно выходить замуж, что ненормальное цепляние за духовника происходит от женского одиночества. Он мне часто говорил, что я должна думать о том, что у меня должна быть хорошая семья, дети, что я должна просить об этом Бога, и тогда Он обязательно мне пошлет какого-нибудь хорошего человека. Так и случилось.
Когда я вышла замуж, у нас началась какая-то совсем другая жизнь. Мы с мужем стали гораздо реже к нему ездить. Как-то, когда я уже была беременна вторым ребенком, после службы батюшка ко мне подходит и говорит: «Что, Машенька, ты хотела со мной поговорить?» А я понимаю, что у меня нет никаких проблем. Мне не о чем его спрашивать. И он говорит: «Это потому, что у тебя хороший муж».
Проблемы, которые нужно было обсудить со священником, у меня возникали примерно раз в год. Я понимала, что у меня нет необходимости непременно регулярно исповедоваться у о. Бориса. Он как бы отпустил меня в самостоятельное плавание. Раз в полгода мы старались приезжать к о. Борису, но почему-то оказывалось, что он отсутствует или у него нет времени с нами разговаривать. Я сначала из-за этого переживала, а потом поняла, что, наверное, так и надо: когда-то буквально спас меня от отчаяния, а сейчас нужен кому-то другому.
В основном мы ходили в храм Ильи Обыденного на Кропоткинской, куда с пеленок был носим, а потом самостоятельно ходил мой супруг. Он всегда считал, что нормально, когда человек ходит в ближайший к дому храм и исповедуется тому, кто там есть. Он считает, и я с ним согласна, что не нужно обсуждать со священником пусть даже важные жизненные вопросы, если они не связаны с духовной жизнью, с нравственным выбором.
У нас был период, когда мы перестали считать, что нам необходимо кого-то называть своим духовным отцом, но одновременно это был период мучений — в какой храм, к какому батюшке ходить? Он продолжался несколько лет. Потом кто-то из знакомых сказал, что недалеко от нашего дома есть храм Покрова Божией Матери, где настоятель — о. Валентин Асмус — тот священник, который меня крестил. Я пошла в тот храм и в результате осталась, и муж мой тоже стал туда ходить. Вместе мы сейчас ходим к о. Валентину. И по важным вопросам советуемся с ним. Но я боюсь называть о. Валентина этим высоким словом — «духовный отец». Я сейчас просто живу и радуюсь, что наша семья ходит в один храм, что мы имеем возможность исповедоваться у одного священника, который знает нашу семью и видит наших детей.
Вячеслав, фотограф:
— Я искал живого Бога. И вот, набив немало шишек на этом пути, я узнал своего Бога в Христе. Но как к Нему прийти? Я понял, что вернее всего идти, когда рядом есть кто-то, кто уже идет этим путем. И первый же мой приход в храм в поисках проводника оказался в смысле этих поисков последним. Священник выслушал историю моих странствий и сказал простые слова: «Я верю в ваше спасение». Эти слова были паролем. Как бывает, когда разведчик пробирается из вражеского тыла через стан неприятеля, попадает к своим, а они его раньше в глаза не видели. И нужно друг друга понять. Он должен сказать им какие-то слова, чтоб они поняли, что он — свой. И в моем случае это, наверное, были слова покаяния, любви, верности Христу. А в качестве ответа прозвучали вот эти духовнические слова.
Я убежден, что лучший способ найти духовника — довериться Богу. Когда для меня стало очевидным, что блуждания в духовных просторах Вселенной — это дело неблагодарное, я доверился Тому, к Кому шел, и практически тут же будущий отец отозвался. Ведь кто есть духовник? Образ Отца Небесного.
Протоиерей Леонид Царевский, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери в селе Пучково:
— Крестился я у одного замечательного священника, живущего далеко от моего дома. Первое время ездил к нему в храм. Но через несколько месяцев после крещения вдруг один человек спросил меня: «А у тебя есть духовный отец?» А к этому времени я стал бывать в других храмах, просто из интереса. Ходил на исповедь к разным священникам. Но помню, что после этого вопроса озаботился: надо бы найти духовного отца. И вдруг обнаружил, что все исповеди у разных священников были мне на пользу. Тогда стал молиться о том, чтобы Господь послал мне духовного отца. И присматривался к священникам. У некоторых исповедоваться было особенно утешительно. Одним из таких священников был протоиерей Александр Шаргунов из храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке. Его проповеди меня вдохновляли, направляли по жизни. Было несколько случаев, когда именно от него исходили наиболее важные благословения. Где-то через год после первой встречи с ним я попросился к нему в духовные чада. Он ответил: «Хорошо, будем молиться вместе». И вот уже 18 лет мы вместе, хотя последние годы видимся редко.
В моем понимании нет особых различий в определении слов «духовник» и «духовный отец». Если давать определения, они могут быть точными по смыслу слов, а в жизни получается по-другому.
Сама Церковь нам рекомендует иметь духовного отца, ведь даже в утреннем правиле есть соответствующая молитва. Но я знаю людей, которые поминают нескольких священников, тех, кто особенно повлиял на их жизнь.
Когда человек имеет такой настрой — пусть батюшка решит все мои проблемы, — у того чаще всего ничего не решается. Потому что если человек повернут на самого себя, то очень трудно решить его проблемы. Отец Александр всегда учил меня ответственности.
Очень важная тема — верность. Бывает, возникло непонимание с духовником по какому-нибудь поводу. И есть люди, которые сразу убегают, говорят: все, батюшка не понимает меня! Допустим, ты обнаружил — что-то не так, так это надо вместе выяснять. Вообще, в духовной жизни важны не чувства духовного чада или отца, а реальная добродетель — любовь, терпение, смирение, послушание. Мне известны случаи, когда духовник отпускал человека к другому священнику.
С послушанием тоже сплошные перекосы. Что значит «отречение своей воли»? Одно дело монах в монастыре, другое — мирянин. Чаще всего бывают надуманные вещи: начитаются прихожане патериков и воображают, что могут так же слушаться, как там описывается. А послушание должно быть по любви. Ведь духовник — не старец (это бывает редко), и чтобы требовать от чада абсолютного послушания, ему надо быть уверенным в том, что он точно знает волю Божию. Взаимное послушание, взаимная любовь. Воля Божия в том, чтобы мы ее искали! Иногда человек хочет узнать волю Божию по таким поводам, которые к воле Божией почти и не относятся. Есть вещи нейтральные, которые будут так или эдак решены, ничего от этого не изменится. А вот сделаешь ты добро или зло — это важно.
Сейчас очень распространено на какое-нибудь дело брать благословение. В целом, думаю, это правильно. Но благословение у священника — это некий минимум. Нужно и самому как следует помолиться, чтобы твое дело устроилось по воле Божией. А то какая-то магия получается: батюшка благословил, больше ничего не нужно.
И духовник, и его чада должны испытывать волю Божию. С Христом были 12 апостолов — ближайших учеников, 70 учеников — второй круг апостолов и еще огромное количество учеников не ближайших. Точно так же и на приходе есть люди, которые нуждаются в более тщательном попечении священника, есть некий средний вариант и есть те, которые ходят в храм, но спрашивают что-то изредка, и им этого достаточно. И все равно это отношения тоже духовнические.
Николай, староста храма:
— Специально я духовника не искал, вообще в храм ходил редко, но так получалось, что почти всегда попадал на исповедь к о. Константину Кобелеву, священнику храма свт. Николая в Бирюлеве. Потом стараниями о. Константина я стал ходить в храм чаще и захотел, чтобы именно этот священник стал моим духовником. Я не дерзал ему об этом сказать, но все же молился за него именно как за духовного отца.
Для меня было очень важно его участие в моей жизни. Я чувствовал его горение к Богу и ближнему и тянулся к нему. Он очень неравнодушный священник. Мне захотелось подражать ему в его заботе обо всех, с кем он сейчас рядом. Я рано потерял отца, и мне всегда очень хотелось, чтобы у меня был отец или старший товарищ. И в отце Константине я нашел того, кого, может даже неосознанно, искал.
Я ему целиком и полностью доверяю. Мы иногда хотим видеть священника прозорливым, чтобы он нам говорил, что нам делать, куда пойти работать. Но такое отношение к духовнику опасно для него и по отношению к нему неразумно и неуважительно. Ведь священники так же нуждаются в нашей помощи, и не только в молитвенной.
Владислав, режиссер ТВ:
— Все серьезные поступки в своей жизни я сделал с благословения духовного отца. Первый священник, с которым меня познакомили друзья, и стал моим духовным отцом. Настоящего своего отца я практически не знал. Поэтому появление человека, которому была небезразлична моя судьба, для меня было очень важно.
Многое, пожалуй, я бы так и не решился сделать, если бы не благословение. Например, так я бросил курить. Курил я с 14 лет, просил Бога избавить меня от этого, но никак не получалось. И вот батюшка мне говорит: «Начинается Великий пост, первую неделю поста не кури». Я в ответ: «Да вы что, я не могу». Тогда он говорит: «До причастия не допущу…» Я неделю не курил, еле выдержал, причастился и снова стал курить. Через какое-то время батюшка меня спрашивает: «Ну как, не куришь?» Пришлось признаться, что курю. И тогда он произнес: «Запрещаю навсегда!» — и перекрестил меня. Я пришел в ужас: да у меня теперь никакой жизни не будет!.. А после этого что-то произошло, и спустя некоторое время я вдруг обнаружил, что могу не курить, что я свободен. Это было лет 12 назад.
Похожая ситуация была и с выбором моей нынешней профессии. Могу сказать, что часто мне было неприятно и нелегко слышать то, что говорил мне батюшка, это вызывало протест. Но когда я преодолевал себя и слушался, то в результате оказывалось, что приобретал гораздо больше, чем боялся потерять. Священник, конечно, не предсказатель, но, как человек духовно более опытный, он предлагает ориентиры, сверяясь с которыми ты делаешь верный выбор.
Если бы не мой духовный отец, я бы не сдвинулся с места под тяжестью своих грехов. Его молитвами, я уверен, покрываются многие грехи, нести их бремя становится легче, и в конце концов они преодолеваются. Когда у тебя есть духовный отец, ты понимаешь, что ты неодинок.
Наталья Николаевна Соколова, матушка, 5 детей, 15 внуков, 10 правнуков:
— Как найти духовника? Духовник не гриб, чтобы его находить. Духовников Бог посылает. А народ очень хватается за внешнее. Духовник — тот, кому ты душу свою открываешь.
Один раз в жизни я общалась с отцом Митрофаном (Серебрянским). Это было в ноябре 1945 года. Мне нужно было понять, что делать: мама не хотела меня отпускать замуж в Гребнево. А у меня там все сердце мое было, вся любовь моя была — будущий мой супруг отец Владимир. А мама сказала: «Нет, дочка профессора, из Москвы, в деревню?.. Забудь про это Гребнево!..» И я поехала к отцу Митрофану. Решила, что если не в Гребнево, то я в монастырь пойду. А отец Митрофан сказал: «Чем скорее замуж, тем лучше. Не бойся, счастлива будешь». А потом предсказал, что детей у меня возьмет Господь. Но и у меня много останется. Потом много мне говорил о том, что будет: «Матушка, времена другие будут. По улицам Москвы крестные ходы пойдут, колокола зазвонят…» — «Батюшка, ну какие колокола? Колокольни все взорваны!..» Я не могла тогда никому это рассказывать, потому что боялась: расскажешь кому — скажут, что он из ума выжил. Я только Володе и папе это рассказала. И все записала тогда. А ведь так и вышло — и колокола зазвонили, и двоих детей у меня Господь взял.
Я не могу сказать, что у меня был духовный отец. Но у меня был папа, Николай Евграфович Пестов. Папа и мама были духовными детьми отца Сергия Мечева. Какие вопросы у меня духовные возникали с детства — папочка мне все всегда объяснял. Хотя, помню, были у меня такие искушения лет в 12−13, какие я и папе не могла сказать, а все ждала, когда же к нам батюшка придет, чтобы ему исповедаться.
Настоящий духовник свое чадо духовное должен выслушать, полюбить его. Если он увидит, что человек кается в грехах, ищет пути к Богу, то он тоже загорается в ответ. А когда исповедуешься — грехи любому священнику отдать можно. Как грязную рубашку в любую прачечную можно отнести.
Мои сыновья-священники мне говорили, что самое тяжелое для них — это когда их начинают спрашивать: «Батюшка, посоветуйте, выходить мне замуж за этого или нет?..» Как же можно с лета понять, что у них за ситуация. Что мы, говорят, прозорливые, что ли? А то многие хотят, чтобы батюшка все за них знал.
Комментарий священника
Протоиерей Аркадий ШАТОВ, настоятель храма св. блгв. царевича Димитрия:Если нет духовника, как определить, правильно я поступаю или нет? Конечно, надо читать Евангелие. Но ведь известно, что все ереси основываются на различиях в толковании Евангелия. Можно попробовать спастись, основываясь на разуме. Но разум человека искажен грехом. Я сейчас понимаю, что вчера или десять лет назад был неправ, совершая тот или иной поступок, но тогда я этого не понимал. Если бы я тогда положился на свой разум, я бы совершил страшный грех. Можно попробовать довериться чувству — но и чувства искажены грехом. Некоторые считают, что надо слушать свое сердце. Но неочищенное сердце может такое подсказать!
Именно духовник, как мне кажется, помогает учиться общению с Богом. Потому что Бог — это не свод правил, не просто правильное рассуждение или добрые чувства. Бог — это Личность, перед Которой я должен смириться, Которую я должен научиться любить. А для этого необходимо самоотречение. Именно самоотречению и можно научиться, слушаясь духовника.
Некоторые говорят, что если человек целиком доверяется своему духовнику, отвергая свою волю, то он не научится ответственности. Это совершенно неправильно. Авва Дорофей замечательно об этом пишет: мы все силы должны направлять к исполнению воли Божией и не верить своему сердцу. То есть если человека благословили на что-то доброе, а он сделал это плохо, небрежно, ответственность лежит на нем, а не на духовнике. Благословение не «работает» автоматически, благословением дается направление и выражается доверие, но человек должен приложить максимальные усилия для выполнения дела.
Когда человек слушает духовника, он совершает подвиг отсечения своей воли, а без отсечения своей воли невозможно узнать волю Божию. Единственный же способ отсечения своей воли — это послушание. Вот, например, стану я бороться с каким-либо своим пристрастием без духовника, своими силами. Но ведь тогда я сам себя оцениваю, сам себе судья. А может, я это делаю с тщеславием, или с гордостью, или хочу показать сам себе, какой я сильный? Человек сам этого не может отследить. А вот когда он делает это по послушанию, потому, что доверяет своему духовнику, то духовник видит его истинное состояние и может им руководить.
Православие передается из уст в уста. И человек, нашедший духовника, у которого тоже был духовник, а у того — свой духовник, и не формальный, а любящий свое чадо всем сердцем, в этом случае входит в живую благодатную традицию церковной жизни. До наших дней донесена эта духовная традиция: отцом Иоанном (Крестьянкиным), отцом Павлом (Троицким), отцом Всеволодом Шпиллером, который был замечательным духовником, отцом Таврионом (Батозским), отцом Павлом (Груздевым). Были и другие старцы, исповедники, есть разные духовнические школы.
Как жить, если у человека нет духовника? Я думаю, что надо его искать, надо молиться Божией Матери о духовнике. А пока нет такого духовника, какого бы ты хотел, надо выбирать лучшее из того, что есть. Ориентироваться в этом поиске надо на того, кто реально помогает твоему духовному спасению. Надо все взвесить, помолиться и выбрать того лучшего, который сейчас есть, к которому чувствуешь доверие, который помогает твоему духовному росту: ты у него исповедуешься и чувствуешь, что побеждаешь ту или иную страсть. Для меня всегда была главной борьба с гордыней и самостью. Я выбирал из тех духовников, о ком я знал, пошел к одному, он говорит — я тебя исповедовать не могу, иди к тому-то. Пошел, он говорит — я тебя исповедовать не могу, и порекомендовал еще кого-то, и так я нашел духовника. Мучительный был процесс. Но обязательно надо искать. Причем искать не старцев, есть такая ошибка у людей — сразу искать старца. Конечно, хорошо найти благодатного старца, который знает волю Божию. Это милость Божия, когда Господь такого посылает. Но специально их искать не надо. Если человек доверится Богу и будет молиться, при этом слушаться духовника, то через него Бог откроет Свою волю. Я по себе знаю совершенно четко: иногда приходят люди на исповедь, о чем-то спрашивают, я им начинаю что-то говорить, и как-то сердце открывается, просветляется разум, приходят какие-то мысли. А бывает, подходит человек и думаешь: что ему сказать? И ничего не можешь сказать. Абсолютно. Зависит это, я думаю, не от меня, а от самого исповедующегося, от его внутренней правдивости, готовности услышать и послушаться. Известно, что и у не очень совершенных священников бывают замечательные духовные чада, и они спасаются, потому что слушаются.
Если человек действительно хочет спастись, то он будет спасаться через духовника. Если у него другие цели: он хочет жениться, устроить свою жизнь или еще что-то — ну, тогда можно рассуждать, слушаться не слушаться. У аввы Дорофея был ученик Досифей; когда он смертельно заболел, авва Дорофей давал ему разные лекарства, а Досифей вспомнил, что от его болезни помогают недоваренные яйца, но он не хотел исполнения своей воли. Однако помысел этот его мучил. И он говорит авве Дорофею: авва, дай мне слово, что ты не сделаешь то, о чем я тебе скажу. Авва Дорофей согласился. Досифей сказал ему: мне бы помогли недоваренные яйца, а ты мне их не даешь, но я не хочу, чтобы ты мне их давал, я просто исповедаю тебе свой помысел. Авва Дорофей про это забыл и лечил его по-прежнему. И не вылечил, Досифей умер. Может, если бы ему давали эти недоваренные яйца, он бы еще пожил, но для него было главным войти в Царство Небесное, и он вошел туда после пяти лет жизни в монастыре при абсолютном послушании духовнику. Сейчас мало кто так может слушаться, может быть, поэтому сейчас и мало духовников.
Некоторые боятся, что духовник командовать будет, распоряжаться. Настоящие духовники — всегда кроткие и смиренные, они ищут исполнения не своей воли, а чтобы человеку понять волю Божию. Все те замечательные старцы, которых я знал, никогда не были ни деспотами, ни командирами, не принуждали кого-то исполнять свою волю. Но если человек совершал поступок, который мог привести к его духовной гибели, они говорили: ищи себе другого духовника, я не могу тебя исповедовать, потому что ты не слушаешься. Правда, это крайний случай. Бывало и так, что человек не слушался, а они все равно его терпели.
С другой стороны, нельзя искать мягкого духовника. Отец Павел (Троицкий) говорил, что мягкий духовник — горе для пасомых. Конечно, духовники очень разные, и каждый находит духовника в соответствии с тем, что в душе нужно исправить: если ногу подвернул, нужен травматолог, если сердце болит — кардиолог, так и здесь.
Интересно, но, когда девушки выходят замуж, действительно, они реже приходят на исповедь.
А раньше чаще приходили не потому, что искали духовной жизни, а потому, что были одиноки. Я не считаю нормальным, когда человек просто ходит в ближайший храм и исповедуется у того, кто там есть. Может, для совершенных людей, которые чувствуют, что у них все в порядке и им надо просто покаяться в грехах, а все решить они смогут и сами, духовник не нужен. Лично я чувствую себя крайне грешным и нуждающимся в совете. Я бы точно погиб, если бы у меня не было духовника.
«Кто такие — духовник, духовный отец?», «Как их можно найти?», «Как становятся духовным чадом?» — с такими вопросами мы обратились к протоиерею Владимиру ВОРОБЬЕВУ, настоятелю храма свт. Николая в Кузнецах, ректору ПСТГУ.
— Есть ли разница между духовником и духовным отцом? И в чем она?
— В этом вопросе нет четких определений. Обычно духовником называется священник, к которому человек регулярно приходит исповедоваться. Такие духовники иногда назначаются — например, духовник Московского священства. Священники у него два раза в год исповедуются. В Москве, на эту должность назначается очень опытный, замечательный пастырь. Но могу ли я своего духовника называть своим духовным отцом? Конечно, нет. То же самое у мирян, хотя они выбирают духовника сами и большинство ходят на исповедь к одному и тому же священнику. Совсем не обязательно этот духовник является духовным отцом. Одно дело принять исповедь, а другое — взять на себя подвиг руководить человеком. Когда мы говорим «отец», то имеем в виду, что нас кто-то родил в жизнь. Бывает, что человек от неверия пришел к вере под влиянием какого-то замечательного пастыря. Пастырь его наставил в истинах веры, крестил, есть даже дата духовного рождения. И потом он остался у этого священника как у своего духовного руководителя. Вот такого пастыря православный человек может называть своим духовным отцом. Или, бывает, что человек крещен в детстве, а вырос неверующим. Потом он вернулся в Церковь, обратился к вере, благодаря какому-то священнику. Может быть, кто-то помог из друзей, привел к такому священнику, который стал руководителем духовным. А, бывает, у человека духовный отец умер, и он остался один. Потом нашел себе другого священника, который в его жизни принял особое участие. И под влиянием духовного отца жизнь человека вступила в новый этап — это соизмеримо с духовным рождением.
Духовный отец — это священник, который в жизни пасомого почему-либо занял особое место, при его особом участии жизнь кардинально изменилась, очевидно, что Господь через него даровал духовному чаду особую благодать. Этот священник принял к сердцу, полюбил свое духовное чадо и дальше им руководит и участвует в его жизни. Иметь такого отца, который тебя любит, о тебе постоянно молится, страдает твоими страданиями, переживает твои искушения, принимает на себя заботу о тебе, — это большой Божий дар. Можно было бы пожелать, чтобы у каждого был такой духовный отец, но в действительности далеко не у каждого он есть. Впрочем, так же как и просто отец. Конечно, хорошо, когда дети воспитываются в полных семьях, где есть и отец и мать. Но в жизни так бывает не всегда. В духовной жизни точно так же. Для того чтобы в жизни появился духовный отец, нужно очень сильно желать и очень молиться, просить у Бога этот дар, который, может быть, важнее всего для человека, потому что это самый прямой и надежный путь спасения.
Если человек этого хочет и к этому стремится, то обычно Господь отзывается на такие усиленные молитвы. Могу сказать по своему опыту, что Господь милостью отвечает на наши горячие просьбы. Если человек никак не может найти духовника, скорее всего он не очень в этом заинтересован.
— Правомерно ли искать в приходском священнике духовного руководителя?
— Конечно, неправомерно. Можно найти то, что там есть. То, чего там нет, найти невозможно. Большинство священников — это духовники, которые духовное руководство на себя не берут. И у большинства людей таких руководителей нет.
Духовным чадом человек не становится формально. Это не лычка на рукаве — духовный сын такого-то. Для того чтобы быть духовным чадом, нужно иметь определенное устроение души и готовность к соответствующим отношениям с пастырем. Какие это отношения? Во-первых, глубокое, полное доверие. Во-вторых, любовь ради Христа. Священник — это человек, который получил благодатный дар ношения образа Христова, это — живая икона Христа. Конечно, иконы бывают разные. Бывает икона древняя, прекрасная, бывает менее прекрасная, а бывает икона совсем простенькая, бумажная. Так и священники могут быть разные. К священнику тем не менее нужно относиться как к иконе, и любить священника надо ради Христа. Отношение к нему как к человеку также, конечно, присутствует в душах пасомых, но оно должно быть вторичным. Если же оно выйдет на первое место, то окажется, что священник не приводит ко Христу, а собой закрывает Христа, становится вместо Христа. А «вместо Христа» по-гречески значит «антихрист». Священник тогда становится маленьким антихристом. Это очень большая беда для пасомого и духовная трагедия для самого священника, характерная для лжестарцев, лжедуховничества. Ведь священническое служение состоит прежде всего в том, чтобы людей приводить ко Христу.
В-третьих, необходимо послушание своему духовному отцу. Послушание — это когда человек отвергается своей воли и подчиняется воле духовного отца. Не потому, что хочет быть рабом или безвольным, а потому, что желает научиться подвигу самоотвержения, совладать со своей страстной волей. Для этого лучший способ — сначала отвергнуться своей воли, как малое дитя, которое слушается мать для того, чтобы научиться ходить, есть, одеваться, читать и т. д. Так и в духовной жизни послушание — начальный этап. Человек должен иметь желание слушаться, и слушаться на самом деле. Ослушаться своего духовного отца можно лишь в одном случае — если он начнет говорить то, что явно противоречит совести. Добрый пастырь не будет заставлять вас идти против совести, потому что совесть — это голос Божий в душе человека.
И еще есть четвертое требование. Пасомый должен смиряться. Не обижаться на духовного отца. Если он обижается на духовного отца, значит, он ему не духовный сын. Для того чтобы воспитывать свое духовное чадо, нужно быть строгим. И за эту строгость духовное чадо должно благодарить своего духовного отца, а не обижаться. Не роптать, когда он говорит не то, что тебе хочется. Это не значит, что духовный отец такой своевольный, такой деспот. Просто он хочет тебя испытать, для него это тоже труд и подвиг. Очень трудно быть строгим духовником.
Бывает, что в храме стоит двести человек на исповедь. Они считают своим духовным отцом вот этого священника. Но на самом деле духовных чад там единицы. Остальные только так себя называют, успокаивают свою совесть, что вот они духовные чада, а сами не доверяют священнику и не слушаются его. Кто-то скажет им про священника что-то дурное, они этому верят. Как только им говорят делать не то, что они хотят, они делают по-своему или, вообще, уходят. А некоторые своего духовного отца готовы замучить всякой ерундой. Но позаботиться о нем, побеспокоиться о нем, пожалеть его не могут и смиряться не хотят. У них чисто потребительское отношение. Это вообще редчайший случай, чтобы кто-то хотел смиряться.
Из всего перечисленного видно, что людей, которые не просто называют себя духовными чадами, но таковыми являются на деле, очень мало. Мало и настоящих духовных отцов.
— Я слышала о таких случаях, когда человек не искал никакого особого духовного отца, а смиренно шел в тот храм, который был рядом с ним и исповедовался. Кто есть, тот есть. Какого Бог дал духовника, такого и дал — и через него воля Божия открывалась…
— Насчет того, что воля Божия открывалась, я думаю, таких сведений нет. Смиренным быть хорошо, но смирение тут ни при чем. Это больше похоже на безразличие. С больным ребенком вы же не пойдете к тому врачу, который есть, если известно, что он плохой врач. Если ребенок болеет, вы будете искать хорошего врача. И так же для своего ребенка мать будет искать хорошего духовника, если она его любит и заботится о его духовной жизни.
Священники бывают разные, бывают равнодушные, холодные. Возможны разочарования и обиды.
— Как в таком случае человек может узнать волю Божию о себе?
— Если человек жаждет узнать волю Божию, умоляет об этом Господа, то Господь ее открывает. Бывает это по разному. Может быть, какой-то непосредственный голос или чудесное явление однозначно укажут, как надо поступать. Но тут легко ошибиться, впасть в прелесть, принять за чудесное явление прелестное. Поэтому более надежным способом извещения воли Божией является совет старца. Старец — это духовник-подвижник, достигший совершенства в этой жизни и получивший особые благодатные дары, прежде всего дар возвещения воли Божией. Господь открывает старцу Свою волю за чистоту души, разума, жизни. Примеры таких старцев все знают. Это преподобный Серафим или оптинские старцы, старец Варнава из Гефсиманского скита и немногие другие.
К таким старцам народ всегда шел толпой с житейскими вопросами. «Батюшка, жениться мне или нет?» «Покупать дом или нет?» «Поступать учиться или нет?» «Принимать предложение на такую работу или нет?» и т. д. Причем один старец говорил: «Если я подумаю и скажу по своему разуму, то я ошибусь. А когда меня спрашивают, я услышал первую мысль и говорю ее». Господь влагает ему эту мысль, которая является волей Божией.
Таких старцев всегда было очень-очень мало, и сейчас меньше, чем когда-либо.
— Что же делать современному человеку?
— Можно волю Божию узнать из обстоятельств. Но это неоднозначно, не так надежно, не так просто. Можно надеяться, что воля Божия будет проявляться и через духовного отца, который старцем при этом и не является. Если он будет молиться о вас и вы будете молиться, то через него Господь явит вам Свою волю, если Богу это угодно.
Хорошо, если у человека духовник появляется с детства и их отношения вырастут до отношений духовного отца и чада. Но так бывает не всегда. Бывает, что духовник появляется, когда возникают у человека какие-то очень тяжелые проблемы. Когда он страдает, тогда ищет, молится и находит себе духовного отца.
В древней церкви (этот обычай и сейчас сохраняется в Греции) считалось, что духовником может быть только опытный священник. Для этого он проходил через специальную хиротесию: епископ возлагал на него руки и читал особые молитвы посвящения в духовника. Такому священнику выдавалась грамота, и тогда только он мог исповедовать. Конечно, в исключительных моментах, в случаях смертельной опасности исповедь мог принять любой священник.
В России этот обычай не прижился, потому что у нас никогда не было достаточного количества священников. В истории России всегда огромную роль играл фактор очень большой территории. Например, на территории Греции, где живет 9−10 миллионов человек, больше тысячи монастырей, несметное количество приходов. А у нас даже до революции было тысяча монастырей на всю страну, несмотря на то, что территория России несравнима с территорией Греции. И всего пятьдесят с лишним тысяч храмов. Сейчас на территории России 600 с небольшим монастырей и 12 тысяч храмов. Это очень мало. Поэтому то, что в Греции является нормой, у нас нормой быть не может. Хотя, конечно, исповедовать человека по-настоящему, полной исповедью должен опытный духовник.
В России были свои традиции, связанные с духовничеством, точнее, с «организацией отношений» духовника и чада. После революции они прервались. До революции у нас существовал территориальный принцип приходов. Церковная жизнь регламентировалась не только канонами Церкви, но и некоторыми административными государственными мерами, потому что Церковь была на положении государственного ведомства. Епархия делилась по территориальному признаку на приходы. Границы приходов были точно известны. В храме вели то, что теперь называется регистрацией гражданских состояний, то есть храм исполнял функции загса. Вместо свидетельства о рождении было свидетельство о крещении, вместо свидетельства о браке — свидетельство о венчании, вместо свидетельства о смерти — свидетельство об отпевании. На работу каждый год нужно было приносить справку о том, что человек исповедался и причастился. Поэтому полагалось, чтобы люди крестились, венчались и исповедовались обязательно в своем приходе у своего приходского священника. Так было в XIX веке. Конечно, Церкви это принесло много вреда. Сейчас, к счастью, таких «правил» нет.
Есть еще сложности в отношении исповеди. Потому что в древней Церкви и даже в средние века исповедь не была связана с причастием. В древней Церкви причащались часто, исповедовались редко. К таинству исповеди прибегали тогда, когда нужно было вернуть в Церковь человека, отпавшего от нее через смертный грех. У нас теперь перед причастием обязательно исповедуются. Считается, что нельзя без исповеди подходить к Чаше. И любой человек причащается каждую неделю в результате исповеди. Это исторически объяснимое новшество, но очень печальное новшество.
Если это механически отменить, может стать еще хуже. Но должен быть восстановлен древний порядок: те, кто имеет на совести тяжкий смертный грех или давно не исповедался, что тоже является смертным грехом, должны проходить через полноценную исповедь. А тем людям, которые часто причащаются, не имеют на совести тяжких грехов, нужно взять благословение на причастие. Они также должны каяться, получать покаянную молитву и благословение на причастие. Вот к такому должны вернуться. Я думаю, что со временем, наверное, так и получится. Соответственно такую молитву, благословение на причастие может дать, наверное, каждый священник. А вот исповедовать человека по-настоящему, по полной исповеди должен опытный духовник.
В выборе духовника человек должен быть абсолютно свободен. Здесь не может быть строгого регламента. Дух дышит, где хочет.
— Но если сейчас совсем мало духовных отцов и духовных чад, не получается ли так, что у нас в Церкви почти никто не спасается?
— Господь сказал: «Невозможное человекам, возможно Богу» (Лк 18:27). Спасают нас не священники, а спасает нас Господь.
Очень печально, что большинство людей живут без серьезного руководства, но это так. Подобным образом многие люди, которые живут без врача и лечатся у разных бабушек, считают, что они лечатся. И эти бабки так и говорят, что они лечат. На самом деле, мы знаем, что они не лечат, а просто занимаются знахарством и очень часто калечат людей. То же бывает и в духовной жизни.
Духовный отец особенно нужен для молодых людей. Также, как учитель.
— Необходимо ли спрашивать священника, которому исповедуешься, в какую школу отдавать ребенка, менять ли квартиру? Обязательно ли получать у него благословение на отпуск и т. д.?
— Вы сами понимаете, что глупые вопросы задавать священнику не нужно. Все остальное — по вере. Если, например, вопрос о том, в какую школу отдавать, является трудным для отца и матери, или принципиальным, почему же, можно спросить.
Я, например, спрашивал своего старца, нужно ли менять квартиру. Он не благословил. Я пробовал поменять, у меня не получалось, я бросил. Тогда он мне написал сам: поменяй. Я стал менять, тогда получилось. Так что смотря какой вопрос — важный или не важный.
— Но он может быть важным с житейской точки зрения, а не с духовно-нравственной. Вопрос школы это же не духовный вопрос?
— Почему не духовный? Духовный. Школы есть хорошие и плохие. Есть православные, а есть атеистические. Есть школы, где хорошие учителя, хорошие нравы, а есть, где плохие. Родители не всегда могут это сами понять без священника. И потом бывает, что эта школа хорошая, но в нее очень трудно ездить. А рядом школа плохая, но в нее ребенок будет сам ходить. Как выбрать? Я бы сказал, наверное, пусть будет трудно, но вози все-таки в хорошую школу, в плохую не надо.
Или спрашивают: как мне поститься, строго или не строго? Это не вопрос желудка. Тут тоже подход индивидуальный. Кому-то, может быть, полезней поститься не очень строго. И как раз духовник, духовный отец и может сказать своему духовному чаду: «Тебе строго поститься нельзя, потому что ты больная». А другому скажет: «Знаешь что, а ты постись, как следует! Что ты себе поблажки позволяешь?».
— Батюшка, если люди берут благословение у священника, например, на брак, они этим снимают с себя ответственность и перекладывают на священника? Или они сами отвечают за то, что последует?
— Отношения с духовником не должны строиться в категориях юридических: кто отвечает, кто виноват, кто прав, кто несет ответственность? Это отношения любви, а не качания прав, понимаете? С другой стороны, всякий человек отвечает за свои поступки, слова. И священник, если дает благословение, то, конечно, отвечает за это. Умный, опытный священник чаще всего дает благословение на что-то доброе, хорошее, а не плохое. «Я благословляю вас на брак, если вы будете жить хорошо. А если вы будете грешить, пьянствовать, любодействовать, то тогда, конечно, брак распадется». Смысл благословения на брак такой. Поэтому, если священник благословил на брак, а люди начали безобразничать, то нечего на батюшку пенять. Батюшка тут ни при чем. Но бывает и так, что люди явно друг другу не подходят. Они ослеплены влюбленностью, неправильным представлением о жизни. В таком случае обязанность духовника сказать: «Нужно перепроверить, не торопиться, подождать». Хороший способ проверить чувства — отложить свадьбу на год. Или священник может просто сказать: «Знаешь, ну нельзя тебе жениться на этой девушке, ничего с этим человеком не получится». А если он берет и невнимательно благословляет, то он, конечно, виноват.
Или, например, подходит к священнику больной человек и спрашивает: «Делать мне операцию или не делать?». И священник, может быть, молодой старец, аскет, говорит: «Молись, и операцию не делай, молись». И человек поверив этому священнику-монаху, например, пошел молиться и в течение полугода умер от рака. Отвечает священник за это или нет? Наверно, отвечает. Зачем он берет на себя то, в чем не понимает? Если он действительно слышал от Бога голос, что не надо делать операцию, может гарантировать, что это воля Божия, тогда он имеет право так говорить. А если он просто уверен, что всем нужно молиться и никому не надо лечиться, и поэтому так рассуждает легкомысленно, то значит он ввел в заблуждение больного. Больной мог бы жить, если бы ему операцию сделали, а теперь он умер. Хотя, конечно, никто не заставлял его этому священнику верить. Он сам для себя решил.
Особенно молодые мамы часто любят ответственность за воспитание детей переложить на батюшку. Они спросили благословение в такую-то школу. Отвезли в школу — и о ребенке не думают. Считают, что батюшка и школа должны его воспитать. Ребенок в результате часто деградирует духовно, портится, его потом уже не исправишь. Конечно, нельзя ответственность с себя свалить на других.
— Сегодня к священнику приходят с самыми разными вопросами, не только духовными и церковными. Если священник сталкивается с проблемой, с которой он незнаком, может ли он рекомендовать специалиста или другого священника? Психолога?
— Конечно. Даже опытный священник очень часто говорит: посоветуйся вот с этим человеком. Это нормально. Скажем, если вы заболели, то он пошлет к врачу. Если нужно посоветоваться по поводу школы, то нужно поговорить с педагогом. Священнику не в меньшей степени, а в большей, чем его чаду, необходимо смирение, смиренное восприятие своего пастырства.
Что касается психолога, тут сложнее. Дело в том, что психология — это молодая наука. Она до сих пор является не вполне устоявшейся. Она развилась на пути эксперимента, который относится, я бы сказал, к физиологии. «Психе» — это «душа», психологией должна быть наука о душе человека. Но материалисты, которые в принципе душу отрицают, полагают, что душа — это некое условное название для какой-то нервно-психиатрической жизни человека. Психология где-то на грани этого заявления развилась. А люди верующие думают, что душа есть. И есть духовная жизнь — не как сумма посещений кино, театров, концертов, а именно жизнь Богочеловеческая, жизнь с Богом. Для верующего человека психология — это наука о душе, об опыте духовной жизни. Величайшими психологами являются Святые отцы, которые были аскетами. Писания таких замечательных подвижников, как авва Дорофей, являют нам удивительное знание души человека. Знание не только теоретическое, но и практическое. Они дают советы, как нужно лечить душу человека, как нужно ее исправлять, воспитывать, как укреплять духовное здоровье. Они дают в этом смысле удивительно много. Умные психологи, между прочим, сейчас изучают и советуют читать такие книги. Это проходят в университете. Но одновременно, к сожалению, там изучается очень много всяких глупостей. Мне приходилось с этим сталкиваться. К детям в одной школе, которая была базовой для психологов, постоянно приходили с разными тестами. И задавали девочке третьего-четвертого класса вопрос: кем ты хочешь быть — коровой в стойле или орлом, парящим в небе? Когда девочка нам это рассказывала, то мы, конечно, весело смеялись. Но мне кажется, скорее надо плакать о такой психологии.
— Но ведь есть и положительные примеры консультаций с психологами. У моей знакомой было много всяких неприятностей в семье, никак ничего не разрешалось. Хотя она ходит в храм, и священники говорили ей какие-то правильные вещи по этому поводу. Вдруг так получилось, что ребенок у нее попал в шестую психиатрическую больницу. А там психологи-профессионалы очень активно работают и с родителями. За несколько занятий с этими психологами она поняла свои ошибки в отношениях с мужем и с ребенком: «Я вдруг услышала, что говорил мне раньше и батюшка». То есть две обычных тетеньки психолога каким-то образом смогли ей открыть глаза на то, что не мог донести священник.
— То же самое может сделать и опытный педагог, который иногда оказывается более умелым, более проницательным, чем священник. Какие-то психологические сведения могут быть подлинным, хорошим знанием законов душевной деятельности. Они могут быть полезны. Но нужно знать, что очень многие так называемые психологи являются шарлатанами или грубо лезут в ту область, в которой ничего не понимают и которая им совершенно не подвластна.
Существует очень важная наука — возрастная психология, ее было бы полезно и священникам изучать. Возрастной психолог может помочь и ребенку, и родителям, даже священнику. А, с другой стороны, возрастной психолог тут же во многих вещах, связанных с духовной жизнью, может ничего не понимать. Духовная жизнь — это не то же самое, что жизнь душевная.
Конечно, желательно, чтобы cвященник разбирался в психологических вопросах. Но, конечно, священник — не психиатр. Например, отец Киприан Керн очень советует священникам изучать хотя бы начала психиатрии. Сегодня очень много психически больных людей приходит в церковь. И священнику очень важно что-то знать о психиатрии для того, чтобы не начинать работать с психически больным человеком, как со здоровым. Это может принести большой вред.
— В чем разница между исповедью и духовной беседой?
— Когда маленький ребенок сделает что-то плохое, приходит к маме и просит прощения, то умная мама спросит: «А за что ты просишь прощение?» — «Не знаю». И мама говорит: «Ты сначала пойди, подумай, а потом приходи». То есть требуется осознание своего греха. И не только осознание, а очень важно, чтобы ребенок пришел и сказал: «Я в этом грешен». Даже когда человек совершит какое-то преступление, а потом придет с повинной в милицию, его частично оправдывают. Понимают, что человек имеет совесть, что он не злой. Может быть, он совершил ошибку в жизни, но не хочет быть преступником. Вот так и на исповеди. Важно, чтоб человек исповедал свой грех. Исповедь — это когда человек говорит о том, что он совершил плохого.
А когда мы говорим о беседе, мы имеем в виду просто разговор о каких-то проблемах. Вопросы, ответы, которые могут быть очень полезными, могут быть очень длинными. Этот разговор может быть на отвлеченную тему.
Но если на исповедь сто человек стоит, а может быть, двести, и вдруг какой-то человек начнет со священником беседовать, это не очень хорошо. Может он даже об очень важном для него лично говорит, но другие-то все стоят и ждут. И священник, который должен исповедать сто-двести человек, тоже стоит и разговаривает. Это конечно не место для бесед такого рода. Нужно, чтобы священник, духовный служитель назначил бы какое-то время дня именно для бесед, когда можно выслушать в спокойной обстановке, не стоя, а сидя, не сознавая, что множество людей стоит и ворчит. И для паствы такие беседы очень нужны, но проводить их лучше отдельно от исповеди.
— Многие ждут от священника утешения. Это правильно?
— Правильно, конечно. Священник должен обладать даром пастырской любви. Это заповедь Христова, заповедь апостольская — утешать народ.
Беседовала Марина НЕФЕДОВА
http://www.nsad.ru/index.php?issue=22§ion=15&article=459
