 |
| Церковный вестник | 19.07.2006 |
Каждый ли художник, в конечном итоге, должен, воцерковившись, стать иконописцем и каждый ли музыкант — певчим в церковном хоре? Что говорят о Церкви рок-музыканты и что Церковь говорит о них?
Константин Кинчев, лидер группы «Алиса»:
Я к своей профессии отношусь со всем пониманием этой профессии, со всем вытекающим негативным и позитивным. Да, это такая аудитория, и замечательно, что она такая. Вот человек после концерта домой придет, вдруг он захочет и дома послушать, а когда дома послушает — может, хоть в чем-то разберется. Моя задача — поменьше путать сознание всех тех, кто меня слушает. То есть сжато и концентрированно доносить свою идею, мысль, которую я хочу высказать в той или иной песне. До конца ее расшифровывать я, естественно, не буду, поскольку это будет отталкивающая агитация, что, на мой взгляд, не нужно в той области, в которой я занимаюсь.
— А меняется ли каким-то образом ваша аудитория?
— Нет, не меняется, и не будет меняться. Потому что молодежь ищет вольной радости. Потому что люди повзрослее, они уже относятся ко всему повнимательнее, даже по той причине, что не хватает времени, а дети — они свободны, и им хочется в этой вольной радости купаться. Поэтому за пятнадцать лет творчества нашего (нет, творчество плохое слово), за пятнадцать лет нашей трудовой деятельности…
— Может, работы?
— Нет, работой я это тоже не могу назвать, потому что работа — это утомительный и томительный труд, а у нас труд — приносящий радость. Так вот, за эти пятнадцать лет наша аудитория в возрастном качестве совершенно не изменилась, и так уже и будет продолжаться.
Другое дело, что когда мы собирались в прошлом году на юбилейный концерт в зале спорткомплекса «Олимпийский», который вмещает 18 тысяч человек, пришли все те, кто в свое время «фанател» на «Алисе», и тогда разброс был значительный — от 40 и до…
— Насколько я помню, концерт был на первой неделе Великого поста?
— Ну, как-то вот так… Да, а сейчас Рождественский пост начнется, но я все равно буду ездить с концертами. Я понимаю, что это грех, но жить-то и зарабатывать надо… Уже на Страстную седмицу мы не играем. А тут опять попали на Успение, играли 28 августа. Соответственно, и на Рождественский пост с Нового года играть не будем. Вот как-то так я для себя решил.
Это же все такие бесовские игры со мной происходят, что доказывает мое небрежное отношение.
— Ну, если так рассуждать, может, лучше вообще рок-музыку не играть, да и вообще никакую?
— Лучше играть рок-музыку… Покуда я неофитствовал (да я, наверное, и до сих пор в этом состоянии нахожусь, но все же как-то поспокойнее стал), меня очень мучил этот вопрос: играть — не играть, и я понял, что надо играть.
— Почему?
— Потому что это мое дело, и в этом деле я, посмею сказать, кое-что понимаю. Я благодаря этому делу не стал на преступный путь. Дарован мне этот талант — значит, вот этот талант и надо развивать, а не в сторону вести. Другое дело, что это сложно и не всегда получается. Я считаю, что не существует плохих профессий, существуют люди хорошие и плохие в этих профессиях. Хотелось бы быть хорошим…
Иван Cмирнов, известный композитор и гитарист, брат протоиерея Димитрия Смирнова:
В нашей семье три брата. Моя супруга дразнит меня присказкой, мол, у отца было три сына: старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший, Ванечка — дурак. Мой старший брат пошел по отцовской линии — там сплошное духовенство, хотя сам отец свернул с этого пути, когда времена изменились. Моего прадеда после следствия, длившегося один месяц, расстреляли за веру. Он похоронен в Бутове в братской могиле, всех погребенных в ней причислили к новомученикам. После того как прадед за Бога сложил голову, поколение научилось осторожности. Уже его сын (мой дед) занимался наукой, математикой и увлекался литературой, выискивая дефицитные книги. Обожал Франка, Паскаля. Я не замечал в нашей семье религиозных настроений. Их и не было — тогда это было чрезвычайно опасно. Единственное, что делали мои родители, — ходили на крестный ход.
Мне часто задают вопрос, не раздражает ли моя жизнь рок-музыканта, со всеми ее прелестями, моего брата, богоугодное ли это дело? Ни в коем случае не раздражает. Он понимает, что это призвание. На любом месте, если делаешь что-то, делай по совести. Нам указаны общие правила, а дальше человек выбирает, как ему приспособиться. Хотя некоторые священники мне говорили: «Ну вот, музыкант… Надо это бросать. Приходи к нам на клирос, пой — обретешь себя в Церкви, и спасешься, и не потеряешь способности». Уверяю вас, что это полнейшая утопия и глупость. Только неопытные священники по молодости так говорят. Опытный священник никогда не сделает подобного предложения.
Я хожу в церковь лет двадцать пять. Может быть, я хожу так, как те, кто вообще не верует. Я же не ортодокс. В жизни бывают разные периоды. Бывают и такие, когда погружаешься в пучину и начинаешь понимать, что без этого нельзя, но и туда тоже нельзя… Это интимная область, очень трудно об этом говорить. Только на исповеди можно, но тоже непросто.
Причащаешься, как рекомендуют священники, действуешь по правилам. Эти правила — для всех. И если ты будешь соблюдать их, это не значит, что в твоей жизни что-то изменится. Они нужны для того, чтобы человека на каком-то этапе сориентировать. А дальше сам начинаешь понимать, что есть стихия жизни, на что в ней надо опираться, в чем смысл, в чем жертва и как к ней относиться. Это очень тонкие вещи. Я бываю движим то интуицией, то совестью, а то и просто какой-нибудь нелепостью.
Юрий Шевчук, лидер группы ДДТ:
Я человек православный, но об этом не хочу говорить всуе. Но без Церкви, без веры православной моя жизнь не существует. Человек — это ведь существо духовное. Сейчас муссируется представление о том, что человек — это только тело, это рефлексы, это руки, созданные для того, чтобы все хватать. Печально, но эта точка зрения насаждается сейчас повсеместно. Я думаю, что идет очень сложный период, и хочу обратиться к тем людям, которые меня слышат: сейчас идет «война между небом и землей», как пел Цой. Идет борьба на духовном уровне, идет духовная война за души людей. Я ее очень чувствую. А на какой я стороне — вы сами знаете.
Алексей Нелидов, бас-гитарист группы «Парк Горького»
— Многие рок-музыканты встают на путь поиска истины, и некоторые приходят ко Христу. Чем бы ты мог объяснить это?
— Причины такого поиска бывают самые разные, но настоящие музыканты в большинстве своем — думающие люди, которые, кстати, тяжело реагируют на бездуховность массовой культуры. Впрочем, я знаю множество музыкантов, которые не интересуются ни религией, ни даже философией, но как сочинители они недостаточно глубоки.
— Может ли православие влиять на рок-музыку — так, как оно влияло, например, на русскую литературу? Ощущается ли такое влияние в творчестве современных русских рок-музыкантов?
— Открытое афиширование своей «православности» никому пользы не принесет, но если у музыки будет православный дух, как, скажем, в произведениях Достоевского, то это можно только приветствовать. Я буду очень рад, если такое направление будет развиваться, но пока вижу слишком мало примеров этому. Влияние православия чувствуется в последних работах Юрия Шевчука и в некоторых вещах «Калинова моста» (хотя у «Калинова моста» много элементов русского язычества). Если говорить о музыкантах группы «Парк Горького», то все мы люди православные. Алексей Белов, например, читает и поет на клиросе и часто ездит в Оптину пустынь.
— Группа, в которой ты играл раньше, называлась «Ангелы и демоны». Увы, в рок-культуре часто используется «демоническая» атрибутика. Известно, что многие музыканты сознательно посвятили себя служению злу, участвуя в сатанинских сектах. Их «религиозные» убеждения выражаются и в текстах песен, и во внешнем виде исполнителей. Каково твое отношение к сатанизму в рок-н-ролле, и можно ли утверждать, что демонический характер носит вся рок-музыка?
— Я был против этого названия, так как я противник всего «черного» в музыке, но одновременно я противник того утверждения, что вся рок-музыка носит демонические черты и навеяна сатанизмом. Думаю, что рок-н-ролл — это нечто вроде лакмусовой бумажки, где проявляются твои духовные и душевные устремления. Безусловно, существует целое направление, в котором ощущается демоническое дыхание (трэш, блэк-металл и т. п.). Они этого и не скрывают. С другой стороны, есть группы, в которых чувствуется светлое, творческое начало. Для меня это прежде всего «Deep Purple», «Beatles» и некоторые другие, поэтому я в основном слушаю музыку 70-х годов. Кстати, мне вместе с командой «Tolerance» посчастливилось играть на одной сцене с бас-гитаристом «Deep Purple» Гленом Хьюзом во время его московских гастролей.
