 |
| НГ-Религии | Андрей Платонов | 19.07.2006 |
По словам самого отца Николая, «все думают, что я пишу труды моим логическим умом и ученостью. Но ведь это только так, потом приходит мне на помощь. А начинаю я писать слезами и кровью сердца моего».
Николай Афанасьев, основываясь на Священном Писании и церковной истории, показывает, что есть только одна Церковь — Церковь Духа Святого, Церковь Божия во Христе, которая в полноте присутствует и выявляется в евхаристическом собрании каждой христианской общины. А каждая местная церковь, по выражению святителя Игнатия Антиохийского, — «агапэ» (любовь). Именно любовь объединяет между собой и независимые местные церкви, существовавшие вначале в каждом городе, где были христиане.
Об Афанасьеве пишут книги и диссертации во всем мире, а его труды обильно цитируют в Настольной книге священнослужителя, изданной в Московской Патриархии. В то же время зачастую приходится сталкиваться с недобросовестной критикой трудов этого священника, основанной на приписывании ему положений, которых он не делал, или, наоборот, на обвинении его в пренебрежении важными положениями, которые он на самом деле учитывал и раскрывал. Дело в том, что судили о его идеях более 20 лет по отдельным статьям и сокращенным и популярным изложениям. Первая половина основного труда Николая Афанасьева «Ecclesia Spiritus Sancti» («Церковь Духа Святого»), так и не законченного, была издана только в 1971 г.
Николай Афанасьев родился в 1893 году в Одессе. Учился математике в Новороссийском университете. Во время Первой мировой войны, закончив Артиллерийское училище, служил в береговой артиллерии в Ревеле, затем принимал участие в Гражданской войне. После эвакуации оказался в Белграде, где закончил богословский факультет.
В Белграде Афанасьев пишет докторскую диссертацию «Государственная власть на Вселенских Соборах» под руководством профессора Александра Доброклонского, продолжателя выдающейся церковно-исторической школы Московской Духовной академии, прославленной трудами Александра Горского, Евгения Голубинского, Николая Глубоковского, чьи традиции были прерваны революцией в России, но продолжались в эмиграции — в Белграде, Софии, Праге, Варшаве, Париже, Нью-Йорке.
Не защитив диссертацию, Афанасьев уезжает на лечение в Швейцарию. С 1930 г. он начинает преподавать в парижском Свято-Сергиевском богословском институте. В 1940 г. он был посвящен в сан священника митрополитом Евлогием (Георгиевским). С 1941 г. шесть лет служил в Тунисе, долгое время оставаясь единственным православным пастырем на всю страну. Его прихожанами были в основном русские беженцы-моряки. Здесь священник писал «Церковь Духа Святого», защищенную в 1950 г. в качестве докторской диссертации в Париже, куда он вернулся в 1947 г.
С 1952 г. Афанасьев организует литургические конференции и участвует в экуменических встречах (в частности, был наблюдателем на II Ватиканском Соборе). С 1953 г. начинает много печататься по-французски.
Еще в Белграде Афанасьев был советником по вопросам канонического права будущего Сербского Патриарха Варнавы. В Париже он принимает деятельное участие в Управлении Экзархата. В 1952 г. митрополит Владимир (Тихоницкий) назначает его советником Епархиального управления и председателем Канонической комиссии, а затем — председателем Духовного Судебного присутствия. После получения грамоты Вселенского Патриарха в 1965 г. отец Николай участвует в оформлении нового Устава Архиепископии.
В период 1947—1966 он пишет труды, главным образом по экклезиологии (учения о Церкви). Осталась недописанной вторая часть «Церкви Духа Святого», получившая название «Границы Церкви». Скончался Николай Афанасьев 4 декабря 1966 г. в Париже.
Вера Афанасьева в Церковь как никогда необходима нам сейчас, среди юрисдикционных настроений, скандалов и расколов. Колоссальные размеры Московского Патриархата привели к наибольшему отходу от ее первоначального устройства. Так, избрание епископа совершенно не зависит от церковного народа, величина епархии лишает архиерея возможности быть пастырем, близко знать свою паству, а противоканонические перемещения с одной кафедры на другую превращают архиерея во временщика.
Искажение церковного устройства порождает самые разные соблазны: 1) административное стремление представить status quo как нормальную ситуацию (например, в 2000 г. Синодальная Богословская комиссия, обосновывая понятие канонических границ Церкви, дала поверхностную и искаженную трактовку выводов Афанасьева); 2) демократические попытки преобразовать церковное управление на выборных началах (решения Поместного Собора 1917−1918 гг. вносили в управление Церкви чуждый ее Духу принцип демократической власти); 3) общинную утопию превращения Церкви в союз малых семей-общин (как это предлагалось, в частности, священником Георгием Кочетковым); 4) униатское совращение в папистскую структуру централизованной «универсальной Церкви»; 5) расколы по национальному признаку, 6) самочиние и самосвятство «альтернативного православия"…
Протопресвитер Иоанн Мейендорф 35 лет назад выразил надежду, что учение Афанасьева научит правильному отношению к церковной реальности и путям ее преображения изнутри. Сегодня многие деятели Церкви во всем мире стремятся внести в это свой вклад.
