 |
| Правая.Ru | Сергей Лабанов | 17.07.2006 |
 |
| Александр Федорович Гильфердинг (1831−1872 гг.) |
Имя А.Ф. Гильфердинга мало знакомо сегодняшнему читателю, однако, именно ему великий русский поэт Ф.И. Тютчев посвятил два стихотворения. Причем второе было написано поэтом уже на смертном пороге в 1873 году. Это говорит нам о том, как высоко он его ценил. Попыткой вспомнить об этом замечательном человеке и патриоте России стала данная статья.
Согласно версии В.В. Кожинова, судьба Гильфердинга была необычной. Он происходил из рода немецко-саксонских евреев. Его отец Ф.И. Гильфердинг был тесно связан с К.В. Нессельроде, также выходцем из Саксонии. По-видимому, не без участия последнего он оказался на русской службе, был директором дипломатической канцелярии в Варшаве, а затем занял весьма важный пост директора Департамента внутренних сношений Министерства иностранных дел и архива этого министерства.
А.Ф. Гильфердинг родился 214 июля 1831 года в Варшаве. В 1848 году семнадцатилетний юноша приехал из Варшавы в Москву, где поступил на историко-филологический факультет университет и здесь всем своим существом пристрастился к русской культуре. Под непосредственным влиянием учёного Поплавского он, находясь в раннем возрасте, заинтересовался историей славян. Уже учась в университете, вошёл в кружок славянофилов, и испытал особенно сильное влияние А.С. Хомякова и К.С. Аксакова, которым впоследствии, уже после смерти последних, посвятил несколько статей «А.С. Хомяков» (1860) и «О филологической деятельности покойного А.С. Хомякова» («Русская беседа», 1860, Т.2., кн.20) и брошюру «К.С. Аксаков» (1861). После этого, он искренне принял Православие, и оставался верным сыном Русской Церкви до конца своих дней.
Став выдающимся славистом самого широкого профиля (историком, филологом, этнографом, фольклористом и т. д.), он, как и его старший друг Ф.И. Тютчев, со всей страстью и ответственностью отдавался политике. Само славяноведение было для него не царством идей, в той или иной степени оторванных от современной жизни, но неразрывно связывалось с сегодняшней и грядущей политической реальностью России и Европы.
Уже в ранней своей статье, посвящённой памяти А.С. Хомякова (1860), Александр Фёдорович изумительно точно определил значение Хомякова для России и русской мысли, сам полностью выразил любовь и преданность к своему новому отечеству. В одном месте он пишет следующее: «…Но я убеждён, что именем Хомякова обозначается новая эпоха во внутреннем развитии русского общества. Поэтому я сопоставляю имя Хомякова с именем Ломоносова. У того и у другого могли быть предшественники, предчувствовавшие и приготовившее то, что они выразили; но первое цельное, сознательное выражение той эпохи, которую мы доживаем, принадлежит Ломоносову, так же как выражение эпохи, в которую мы вступаем, принадлежит Хомякову. Ломоносов усвоил России общечеловеческое просвещение; со времени Ломоносова Россия продолжала идти путём этого усвоения. Хомяков потребовал самобытного развития в области общечеловеческого просвещения; он провозвестил ту эпоху, в которую, если будет милость Божия, Россия, а с нею вместе вся семья славянских народов будут самостоятельными участницами умственной и духовной жизни человечества». К сожалению, мы до сих пор не подошли к прекрасной мысли Гильфердинга, и до сих пор находимся на грани саморазрушения из-за преклонения перед Западом.
В 1852 году, окончив университетский курс первым кандидатом, он поступил на службу в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. В работе «О сродстве языка славянского с санскритским» (Спб., 1853) и её продолжении — магистерской диссертации «Об отношении языка славянского к языкам родственным» (М, 1853) в полной мере сказалась славянофильская позиция, выразившаяся в том, что культурная история славян обособлена от европейских. Таким образом, восточная группа индоевропейских языков при этом поставлена выше западной.
Богатством фактического материала отличается цикл трудов Гильфердинга «История балтийских славян» (1855), а также продолжение «Борьба славян с немцами на Балтике и Поморье в средние века» (М, 1861), дополненные рядом работ на ту же тему. В данных трудах им противопоставляется идеализируемое славянское и германское общество. Все выше цитируемые материалы помогли позднее в исследовании данного вопроса И.С. Аксакову, Ю.Ф. Самарину, В.И. Ламанскому, которые активно использовали сочинения Гильфердинга в своих трудах (особенно это относится к Ю.Ф. Самарину, который также посвятил данным вопросам отдельные труды).
Наиболее же ценны работы А. Ф. Гильфердинга по истории южных славян. Сюда относится цикл статей «Письма об истории сербов и болгар» («Русская беседа», 1859, т.3−4), лёгший в основу «Истории сербов и болгар», вошедших в его собрание сочинений (Т.1.). По сути дела это стало первым полным исследованием средневековой истории разбираемых народов, которое было высоко оценено в славянских странах и переведено на немецкий и сербские языки. В 1857—1859 годах он был назначен консулом в Боснии, что позволило Александру Фёдоровичу более тщательно и основательно изучить историю и быт данной территории, являющейся взрывоопасной вплоть до сегодняшнего дня. Находясь на столь важном посту, Гильфердинг прилагает большие усилия по защите населения от турецкого гнёта.
В цикле очерков были написаны «Босния. Путевые записки. (Письма к А.С. Хомякову)» (М, 1858). Позднее они вошли в работу «Босния, Герцеговина и Старая Сербия» (СПб., 1859). В них были описаны нравы, обычаи, обряды южных славян, исторические достопримечательности, центры образованности, а также приведены ценные тексты народной поэзии и характеристики народных певцов. Вместе с тем, Александр Фёдорович указал на политическое и экономическое угнетение народа, религиозные притеснения, низкий уровень культуры, в том числе среди православного духовенства. Фактическая сторона этих работ до сих пор сохраняет своё значение.
Это подтвердил и сербский профессор Р. Мароевич, который в своей статье «Русско-сербские этюды» посвятил А.Ф. Гильфердингу и его статьям о сербском вопросе целую главу. Он признаёт за русским учёным, дипломатом, публицистом и мыслителем большую заслугу «перед сербским народом, его культурой и историей». Профессор Мароевич вполне резонно заметил, что Александр Фёдорович «относился к плеяде великих русских писателей и учёных, занимающихся сербскими и славянскими темами», тем самым подтвердил точку зрения многих других сербских исследователей в первенстве русского языка в сербской культуре на протяжении XIX — начала ХХ веков.
Согласно сербскому профессору, особенную актуальность сегодня приобретает статья А.Ф. Гильфердинга «Историческое право хорватского народа», опубликованная в 1860 г. в пятом томе московского и славянофильского журнала «Русская беседа».
Написанная почти 140 лет назад, она осталась практически неизвестной как русской, так и сербской читательской аудитории, а может быть, и историографии (что является довольно безрадостным фактом, ибо Ватикан давно изучил эту статью Гильфердинга, сделав из неё соответствующие выводы, по — иезуитски использовав ее в отношении хорватизации католиков, десербизации мусульман и в отношении союзного сербско-хорватско-словенского государства).
Фактически данная статья А. Ф. Гильфердинга является критическим разбором книги неизвестного хорватского автора, опубликованной в Париже в 1859 году. С полным уважением к труду неизвестного для него хорватского писателя, который согласно Гильфердингу, «изложил в ней, на основе документов, все права своего народа и все нарушения прав со стороны Австрии».
Александр Фёдорович при этом переводит вопрос отношения сербского и хорватского народов в религиозную область. Ведь именно она является причиной всех конфликтов в данном районе, который до сих пор является главной ареной борьбы за мировое господство со стороны Запада. Но странно, каким же образом может случиться, даже под влиянием вероисповедания, значительная часть прежних хорватов приняла имя сербов. Всё это объясняется, прежде всего, исходя из предложения «имена хорват и серб не обозначали первоначально разрыва народного», а это были «две ветви одного и того же народа, первоначальная их история была общая (язык, их быт остался один и тот же)».
Из этих двух тождественных племён, продолжает рассуждение Гильфердинг, одно — хорваты — закреплены за жителями северно-западной части земель, занятых хорватско-сербским народом, другое — сербы — за жителями южной и восточной части. Первые сделались католиками, вторые — православными. Православная вера так сплелась в народе с идеей славянской народности, что само имя «серб» сделалось у него синонимом православного славянина, потому православные жители Боснии и Герцеговины причисляли себя к сербской народности. Свой взгляд русский историк заканчивает следующим образом: в Боснии и Герцеговине «славяне-католики, окружённые большинством сербов и почти утратившие сами черты народности, забыли это имя (хорват — С.Л.) и именовались исключительно по своему вероисповеданию — латинами».
В целом, несмотря на отдельные недостатки, эта статья Гильфердинга очень важна как для нашего, так и для сербского духовного самосознания.
С 1859 года — Гильфердинг — директор Азиатского департамента, с 1861 года служил в государственной канцелярии, а также помощником статс-секретаря Государственного Совета (с 1863 года), при этом участвуя в работе комитета по делам Царства Польского (с 1864 года). Находясь на данной должности, он написал проект преобразования учебных заведений в Польше (с главной целью — ослабить влияние католической церкви в деревне).
Несмотря на то, что Гильфердинг был почти на тридцать лет моложе Ф.И. Тютчева, поэт общался с ним как с равным и часто принимал его в своём доме, где бывали сравнительно немногие люди. Так, В. В. Кожинов приводит запись дочери Тютчева Марии, которая записала в своём дневнике следующее: «14 марта 1859 года у папы провели Александр Гильфердинг и Пётр Плетнёв», а 4 апреля и 23 ноября того же года Гильфердинг один обедал у поэта.
Во время польского восстания 1863 года, когда на Западе началась бешеная компания против России, к Тютчеву обратилась известная в то время своими выступлениями в английской печати публицистка славянофильского направления Ольга Новикова, которая долгое время жила в Лондоне. Она просила поэта предоставить ей его политические стихи для распространения в Англии. На это Фёдор Иванович отвечал ей: «Позвольте мне лучше предложить вам более достойное… Эта большая статья Гильфердинга о Польше… Вот нечто очень значительное. Прочтите, сударыня, и посоветуйте прочесть её нашим европейским друзьям. Вы им окажите услугу».
В статьях А.Ф. Гильфердинга, посвящённых польскому вопросу: «В чём нам искать разрешения польскому вопросу» и «За что борются русские с поляками» (обе были написаны в 1863 году, которые, как уже говорилось, очень высоко ценил Ф.И. Тютчев). Там речь шла о том, что восстание 1863 года было по сути дела чисто дворянским, то есть шляхетским. К 1860-м годам XIX века польское дворянство сильно разрослось. Из 6 миллионов поляков, живущих в пределах Российской империи, потомственных дворян было около 500 тысяч человек. Это беспрецедентно огромное гипертрофированное сословие, не сумевшее прокормиться в своей земле, требовало отдать в его безраздельное господство Украину и Белоруссию.
В частности, он отмечал, что это шляхетство представляет собой «класс людей, поглотивших в себе всю историческую жизнь польского народа», притом класс, «уже не способный к новому развитию». И видел выход в том, чтобы «помочь польскому крестьянству, дать ему независимость материальным наделением землёю не только хозяев, но и всех без исключения земледельцев (батраков и т. п.) и открыть крестьянину самостоятельное участие в общественной жизни страны».
Однако Гильфердинг выводил причины восстания не только из-за социальных условий, а из исторической розни польского и русского народов, объясняемой различиями национального характера и народных идеалов. С одной стороны, Гильфердинг признавал право поляков на национальную культуру и независимость, считая, что польский вопрос может быть снят только после изменения политики по отношению к Польше в направлении духовного сближения народов. С другой — Александр Фёдорович выступал на стороне правительства, поддерживая политику русификации местного населения.
С 1865 года он служил в главном комитете устроения сельского состояния, участвуя в создании проекта о поземельном устройстве крестьян, тем самым, способствуя ограждению интересов крестьян западных губерний от произвола местной администрации.
Интенсивной была его научно-общественная деятельность. С 1858 года он действительный член Русского географического общества, а в 1870-м году председатель его этнографического отдела. Как председатель Петербургского отделения Славянского комитета Александр Федорович постоянно оказывал помощь студентам из славянских стран. Кроме этого, в 1867 году он вместе с И.С. Аксаковым, Ф.И. Тютчевым, В.И. Ламанским, Ю.Ф. Самариным, А.К. Толстым активно участвовал в организации и проведении славянского съезда в Москве.
В эти же годы Гильфердинг считает необходимым усиление роли Православной Церкви в Чехии. В этом заключается основной лейтмотив его работ об истории этой страны: «Очерк истории Чехии» (СПб., 1862), «Гус и его отношение к православной церкви» (СПб., 1871) и др.
В апреле-мае 1871 года Гильфердинг совершил поездку в Олонецкую губернию, где, как уже говорилось, он собрал около 318 былин более чем от 70 певцов. Расположив материал в сборнике по репертуару сказателей, Гильфердинг впервые показал роль творческой личности в фольклоре и установил существо определённой сказительной традиции. Им же было впервые организовано выступление в Петербурге певцов Т.Г. Рябинина, В.П. Щеголёнка, И.А. Касьянова.
Отправлясь в экспедицию летом 1872 года, Александр Фёдорович заразился тифом и умер. Его сборник «Онежские былины» вышел посмертно, а уникальный собрание замечательных рукописей было приобретено купцом и коллекционером А.И. Хлудовым.
В завершении статьи, хотелось бы сказать о небольшой, но существенной ошибке Александра Фёдоровича в «Законе использования русского алфавита в литовском языке». Данный законопроект был введён при активном участии самого Гильфердинга, который отрицательно повлиял на взаимоотношения между литовцами и русскими, что вполне основательно было показано В.И. Ламанским в одной из статей по славяноведению. Эту ошибку Владимиру Ивановичу удалось исправить только в 1900 году, через несколько десятилетий, добиваясь отмены этого во многом поспешного и спорного закона.
Но сама по себе многогранная деятельность Гильфердинга оказалась очень важной для русского и славянского самосознания. Она помогает нам возродиться, стать самими собой. Как, замечательно писал Тютчев:
И многого ему принадлежит почин —
И делом доказал, что в поле и один
Быть может доблестный и храбрый воин.
Помянем его. Пусть земля будет ему пухом.
1) Гильфердинг А.Ф. За что борются русские с поляками? СПб., 1863.
2) Гильфердинг А.Ф. Босния, Герцеговина и Старая Сербия. СПб., 1859.
3) Гильфердинг А.Ф. Историческое право хорватского народа. // Русская беседа, 1860, V, т.1, N19. С.1−14.
4) Р. Мароевич. «Русско-сербские этюды». Часть 2. Босния и сербский вопрос. Идеи Гильфердинга в современной интерпретации. // Русско-славянская цивилизация. М, 1998. С.186−193.
5) В.В. Кожинов. Судьба России: вчера, сегодня, завтра. М, 1997.
6) Русские писатели. 1800−1917. Словарь. Т.1. М, 1989.
7) Русское мировоззрение. Словарь. М, 2003.
8) А.С. Хомяков. Стихотворения. // Ст. А.Ф. Гильфердинга «А.С. Хомяков. М, 2005. С.444−450.
