События, невероятные по цинизму

К написанию данного документа меня вынудили события, невероятные по своему цинизму, свидетелем и непосредственным участником которых я стал…

21 июня, около 15 часов дня моя 15-летняя дочь находилась на центральном городском рынке с двумя школьными подругами. Одна из девочек остановилась ответить на звонок по мобильному телефону, а моя дочь принялась от нечего делать рассматривать выставленные на витрине ларька модели обуви. К разговаривающей девочке подошёл молодой мужчина кавказской национальности крепкого телосложения и стал игриво с ней разговаривать, девочка в страхе отшатнулась, тогда он подошёл к моей дочери и спросил, какие ее интересуют туфли. Чтобы отвязаться от непрошенного наглого собеседника, дочь сказала, что здесь её ничего не заинтересовало, тогда он со словами «пойдём я покажу тебе новые модели» внезапно сильно схватил её за верхнюю треть плеча и повлёк в складскую часть ларька, где, перегородив ей выход, показал на коробки. Мой ребенок, опешив от такого обращения, стала отнекиваться, пытаясь выйти. Тогда со словами «посмотри ещё там» затолкнул её в самую глубь бытовки, после чего схватил её обеими руками, привлёк к себе и стал целовать в лицо. Дочь от ужаса на мгновение оцепенела, потом вскрикнула: «Убери свои руки», вырвалась из объятий и, оттолкнув насильника, сумела выскочить из подсобки.

Для моего ребёнка это был настоящий шок, так как она воспитывается в совершенно иной психологической атмосфере. Она очень много читает серьезной литературы, хорошо знает английский язык, в 15 лет учится в 11 классе, а в 16 собирается поступать в медицинский ВУЗ. Закончила музыкальную школу по двум отделениям — хоровому и фортепианному…

После её звонка по «мобильному» я приехал на рынок в совершенно смятённом состоянии, боясь заходить в таком разгневанном виде на рынок, чтобы не «наломать дров», двое знакомых молодых ребят предложили сходить с дочерью на рынок, чтобы найти место, где это точно произошло. Ребята нашли это торговое место и, так как этого человека там не оказалось, вежливо попросили находившегося там продавца найти человека, который его подменял, завтра к 17 часам, к концу рабочего дня, объяснив ему, что произошёл неприятный инцидент.

Город у нас небольшой, поэтому слух быстро облетел многих. Несколько человек предложили мне свою помощь, так как понимали щекотливость данной ситуации, учитывая, что я священник и банальный скандал с «мордобоем» не соответствует моей жизни.

22 числа, в 17 часов я пришёл на рынок. Со мной были — моя дочь; крёстный моей дочери, настоятель мужского монастыря архимандрит Стефан; знающий мою дочь с младенчества иеромонах Афанасий (шесть лет прослуживший в ОМОНе, несколько раз воевавший в Чечне, имеющий награды); псаломщик моего прихода Сергей Абрамов (бывший спасатель, совершивший более 800 прыжков с парашюта, в том числе и в горящую тайгу); прихожанин нашего храма Александр Иванов (бывший директор этого рынка, воевавший в Афганистане, имеющий орден и другие боевые награды, в свое время ликвидировавший на рынке несколько «наркоточек»); руководитель регионального отделения Национальной Державной Партии России, кандидат в депутаты по Лесозаводскому округу Сыктывкара Евгений Чеглаков. То есть люди уважаемые в обществе, уравновешенные и имеющие твёрдую гражданскую позицию…

Когда мы вошли на рынок, нас удивило большое количество сотрудников милиции. На наш вопрос они ответили, что проводят рейд по нелегальным иммигрантам. Ко мне внезапно подошли сотрудники РУБОП и спросили, что мы собираемся предпринимать. Я слегка удивился их неожиданной осведомлённости. Я ответил, что мы хотим поговорить с представителями азербайджанской диаспоры, рассказать им о случившемся и предложить им самим разобраться в инциденте, например, — депортировать этого человека на родину, раз он не умеет себя вести в нормальном человеческом обществе. Я предложил милиционерам участвовать в этой встрече, как знак миролюбивости наших намерений.

В этом составе мы подошли к торговой точке. К нам подошли ещё несколько молодых людей из патриотической организации Союз Национального Возрождения и их руководитель (известный Коми писатель, серебряный призёр международной Олимпиады по математике в США, выпускник МГУ) Юрий Екишев. Он, узнав о случившемся, как человек православный тоже не мог остаться безучастным в этой истории. Надо сказать, что власти не любят Юрия за его смелые обличения и митинги, с помощью которых он пытается привлечь сознательных граждан к рассмотрению общественно опасных процессов в обществе, таких как наркомания, молодёжная деградация и коррупция во власти. На него даже подали в суд за его смелую гражданскую позицию. Как выяснилось позже, именно ему пришлось сыграть в этой истории «роковую роль"…

Я попросил продавца пригласить хозяина ларька и других представителей диаспоры, а также привести обидчика, о чём с ним вчера договаривались. Подошёл хозяин. Ему объяснили, что произошло. Он стал объяснять, что данный человек не является его продавцом, а как бы рекламный агент у многих, за что имеет процент с продаж. И они якобы не смогли его за сутки разыскать. Вокруг нас собралась толпа молодых кавказцев человек около 300, у некоторых из них в руках были металлические прутья с крючками на концах, которыми они снимают одежду с верхних вешалок. В узком проходе, учитывая их менталитет и темперамент, разговор получился немного разгорячённый, но без осложнений, тем более, что с нами были сотрудники РУБОП, предъявившие свои удостоверения, которые также убеждали кавказцев сохранять спокойствие и разыскать виновного для того, чтобы диалог был конструктивным.

То, что произошло дальше, совершенно необъяснимо как по духу разворачивания событий, так и по методам действий.

Меня с дочерью сзади грубо отпихнул в сторону сотрудник ОМОНа, так что я упал в какой-то ларёк. Когда я выбрался из тряпья, первое, что я увидел — это была моя рыдающая навзрыд дочь, которая кричала: «Что же вы делаете, ведь они пришли меня защитить!» На асфальте передо мной лежал Александр Иванов, с рассечённой раной на голове и с гримасой от сильной боли, а на нём сидели два омоновца в «сферах» и бронежилетах и выламывали ему руки (левая рука впоследствии оказалась сломана), на асфальте в грязи лежали также Сергей Абрамов и Юрий Екишев с омоновцами на спине. У Екишева были сломаны очки и один боец, сидя у него на голове, душил его коленями. Он продолжал душить его до тех пор, пока у пострадавшего не вывалился язык и не появились другие признаки удушья, лишь после этого омоновец, испугавшись, прекратил. Но как только Юрий пришёл в себя, они снова на него набросились, причём с таким остервенением, что его головой снесли несколько торговых витрин. В тесном проходе началась неразбериха и толкотня. Люди пытались встать, моя дочь, рыдая, пыталась закрыть Ю. Екишева собой и всё время умоляла омоновцев прекратить, взывая к их совести, но всё было тщетно. Мне один из омоновцев пытался сломать палец, так как я, обхватив Ю. Екишева руками, хотел защитить его от их остервенелых нападок. Никаких предупреждений с их стороны не было, судя по-всему и как потом показали дальнейшие события, их действия были подчинены заранее известному сценарию, с целью спровоцировать сопротивление со стороны застигнутых врасплох людей, которые обороняются инстинктивно. Я увидел боковым зрением, как волокут архимандрита Стефана. Как один из них пытается «заломать» отца Афанасия, который спокойно ему объясняет, что это какое-то недоразумение и он сам бывший сотрудник ОМОНа и здесь всё нормально. Даже кавказцы отпрянули, не ожидавшие такого поворота событий. Надо сказать, что ни к одному из них ОМОН даже не подошёл. Меня, видимо, не забрали только потому, что дочь обхватила меня руками, сильно плакала и кричала: «Уберите руки от моего отца». Меня с дочерью отвели в дежурную часть по настоянию сотрудников РУБОП, а остальных в наручниках отвезли в камеры, завезя по дороге А. Иванова в травмпункт, т. к. сильно повредили ему руку. Один из омоновцев мне неожиданно сказал: «Из-за таких, как вы, погибло 60 миллионов человек. Вы фашисты и специально выбрали 22 июня для того, чтобы устроить погром на рынке, и разжигаете национальную рознь». Я просто опешил от такой идеологической заряженности бойца, и до меня стали смутно доходить опасения, что мы стали жертвами какого-то невообразимого политического фарса с самыми неприятными последствиями.

В фойе дежурной части неизвестный мне капитан милиции, который даже не представился, его данных не было указано и в объяснениях, взял с моей дочери показания. Свои объяснения я писал собственноручно, находясь в состоянии шока и испытывая сильную боль от перенесённого удара в живот.

Я спросил сотрудников милиции, могу ли я написать заявление по факту домогательств к моей дочери. Два сотрудника милиции долго вертели мои объяснения в руках, перешучивались и пожимали плечами, говорили что-то вроде того: «Надо бы кодекс полистать… А он ей что-нибудь говорил, когда лапал? Вот если бы говорил, дескать «давай» или типа того, тогда это были бы сексуальные домогательства, а так… вряд ли вы что-нибудь добьетесь, вы так и пишите в объяснении — «со слов дочери, вроде бы ничего не говорил». Выходит, с нашими детьми можно делать что угодно, только молча? Я благодарю Бога, что моя дочь отделалась, если вообще так можно сказать, — «лёгким испугом"… С ужасом думаю о том, что бы было, если бы она не сумела вырваться.

В окне дежурной части мне и подъехавшим родственникам объяснили, что остальные задержаны за разжигание национальной розни и сопротивление ОМОНу.

С отцом Стефаном (он сумел убедить тащившего его бойца, что он известный священник и это будет иметь резонанс, тот его отпустил) мы прождали 4 часа на улице в надежде, что это недоразумение как-то разрешится и всех отпустят.

Около 23 часов, выпустив какого-то несовершеннолетнего соратника Ю. Екишева, арестованного на крыльце рынка (?!), что в 100 метрах от центра событий, остальных перевезли в ИВС.

Всю ночь мы с отцом Стефаном просидели под стенами тюрьмы, не веря происходящему и надеясь на чудо…

Утром нам сказали, что в 14 часов состоится суд и их будут судить.

Невероятно, но факт — родственникам, пытавшимся узнать судьбу своих домочадцев, до суда (?!) сказали, что они будут осуждены на 10 суток ареста.

Затем начались совершенно непонятные вещи. Нам сказали, где будет проходить судебное разбирательство, и мы, пригласив местное телевидение, простояли 3 часа на 30-градусной жаре, ожидая конвоя. Затем, дозвонившись, мы услышали невероятное: «Суд? А, суд, так он уже вроде закончился, он проходил там-то». Примчавшись на другой конец города, в совершенно другой территориальный судебный округ, мы застали следующую картину: 5 конвойных уазиков плотно окружили вход в судебные помещения, а на крыльце стояло несколько милиционеров. Мы спросили, кого они повезут. Они ответили: «Всех». И это до суда. Я с трудом сумел добраться до судебного пристава, который меня долго не пускал к судье, несмотря на то, что я ему говорил, что я свидетель и со мной ещё несколько свидетелей. Узнав мою фамилию, так как она фигурировала в деле, меня и о. Стефана всё-таки пропустили, а остальным свидетелям судья сказала: «Хватит. У меня уже есть два священника (?!)». В коридоре сидело 7 омоновцев, внимательно изучавших какую-то одну на всех бумагу.
Думаю не лишне добавить, что судья вдруг оказалась ярко выраженной восточной национальности, да ещё и родная сестра чиновника Госсовета Республики… Не знаю, совпадение ли это.

Из 7 рассматриваемых дел меня вызвали только к троим, во время опроса судья вяло и абсолютно формально выслушивала мои показания, перебивала меня. Мои показания, что «сопротивление» было спровоцировано сотрудниками ОМОНа — слушала с улыбкой. Как выяснилось позже, ни одному из участников она не предложила защитника. Были и многие другие грубые нарушения УПК.

Все «свидетели» ОМОНа как «по-писанному» утверждали, что обвиняемые орали «Смерть хачам (в том числе и отец Афанасий). Хачи убирайтесь вон и т. д.» и пытались устроить драку (видимо 10 на 300, да ещё и с участием 15-летней девочки).

В результате: писатель Ю. Екишев получил 10 суток ареста. Воин-интернационалист А. Иванов — 5 суток. Псаломщик храма С. Абрамов — 5 суток. Молодой соратник Ю. Екишева хлипкого телосложения — 5 суток, кандидат в депутаты Е. Чеглаков (арестованный на крыльце рынка, где ожидал нас!) — 3 суток. Оправдали только о. Афанасия, так как это было бы уже слишком неправдоподобно, и молодого человека, вообще находившегося на рынке в качестве покупателя, который сразу поехал снимать многочисленные побои.

Вот так трагедия моей семьи, моя боль, были хамски использованы для расправы с неугодным политическим оппонентом Ю. Екишевым. Представители власти плевать хотели на моего ребёнка, который проплакал два дня от увиденного. И в детском сердце которого навсегда останутся два неизгладимых рубца — БЕЗНАКАЗАННОЕ НАСИЛИЕ над личностью и ещё более страшное и ещё более безнаказанное — над теми идеалами, в которых она воспитывалась — ЧЕСТИ и ДОСТОИНСТВА.

В завершение добавлю, что все эти дни мне звонил хозяин палатки на рынке и на ломаном русском извинялся от себя лично и от всех остальных, говорил, что у него тоже есть дочь, и обещал найти и покарать обидчика, и что у него нет никаких претензий к нам и сожалел о ребятах. Но самое главное — его и ещё многих кавказцев каждый день вызывают в прокуратуру и убеждают, чтобы они дали показания, что мы якобы выкрикивали какие-то националистические лозунги, вроде вышеописанных… Кроме этого, прокуратура возбудила уголовное дело по факту нанесения телесных повреждений сотруднику ППС. Во время допросов свидетелей, следователь всё время склоняет версию следствия к якобы имевшим место националистическим лозунгам.
В поданном мною заявлении в прокуратуру по факту развратных действий в отношении несовершеннолетней следователь также не усматривает состава преступления. На мой вопрос: «Значит, согласно действующему в стране законодательству любой негодяй может брать любого ребёнка и удовлетворять свои прихоти?», следователь ответил утвердительно.

Один представитель ОМОНа и один из РУБОП высокопарно мне заявили, что, если бы с их детьми произошло подобное, то они пришли бы разбираться единолично, не устраивая при этом беспорядков. Хорошо рассуждать, когда в кармане «корочка», которую можно вытащить в критической ситуации, тем более происходящей в фантазиях. А что делать нам — обыкновенным родителям, незащищённым законом? Когда даже самую робкую попытку разобраться и урегулировать отдельные представители власти будут растаптывать сапогами своих политических амбиций. Для того, чтобы отрапортовать в вышестоящие инстанции об «успешной борьбе с проявлениями национализма и экстремизма».

Что будет с нашими детьми, если они вырастут в атмосфере абсолютной незащищённости, какими людьми они вырастут? Каким будет наше завтра?

С уважением,
иерей Максим САВЕЛЬЕВ.
г. Сыктывкар Республика Коми

http://www.rv.ru/content.php3?id=6399