Заметки церковной певчей, или Клиросные искушения

Когда я просила у своего духовника благословения петь на клиросе, он произнес фразу, на которую я в тот момент не обратила особого внимания: «Клирос — это передовая. Передний край. Не любит лукавый церковного пения, так что жди искушений». Через месяц со слезами пришла к духовнику за новым благословением — с клироса уйти: «Не могу, не получается, не мое это». Ответ был суров: «Уйдешь, когда выгонит регент. Считай это своим послушанием. Надо терпеть и учиться». Теперь и представить не могу, как бы жила без пения. Хотя до сих пор иногда спрашиваю себя: а решилась бы я пойти в хор, если б знала, сколько будет обещанных искушений?

Недавно на одном из регентско-певческих форумов в интернете прочитала: певчие, мол, церковная «элита»: ни дисциплины, ни молитвы, масса высокомерия и самомнения. Хотела было возмутиться, но… передумала. Потому что, к великому моему сожалению, определенная толика правды в этой филиппике присутствует. Моя цель заключается не в том, чтобы напугать желающего петь в церковном хоре — хочется, чтобы новичок, пусть и в общих чертах, но представлял, что его ждет и к чему надо быть готовым.

Когда у человека, пришедшего в церковь, заканчивается новоначальный период, он понимает, что быть христианином — дело совсем непростое. Намного быстрее певчий-новичок понимает, что Богу петь трудно. Хорошо, когда певчий «вырастает» из детского хора — основные премудрости ему уже известны, да и сам процесс вхождения в хор протекает безболезненно. Беда в том, что такой «переход» совершают единицы. Да и не каждому храму под силу воспитывать детский хор.

Обычно на клирос попадают двумя путями (не берем во внимание профессиональных певцов). В храме уже есть большой, сильный хор или даже два — «правый» и «левый» (именуемый также любительским, учебным или будничным). Прихожанин (или чаще прихожанка), исправно поющий вместе со всеми «Верую» и «Отче наш», наконец набирается храбрости, подходит к регенту и робко спрашивает: «А можно мне в хор… попробовать?». Второй вариант — в храме вообще некому петь, кроме матушки-регента, которая во время общенародного пения чутко прислушивается и наконец подходит к потенциальному певчему: «Говорят, вы три класса музыкальной школы окончили когда-то? Может, попробуете на клиросе петь?».

Человек начинает пробовать. Чаще всего на первой же спевке или службе выясняется, что он ничего не знает и не умеет. А если и умеет, то как-то не так. Пока загибал пальцы, чтобы не перепутать гласовые колена, оказалось, что пропел стихиру или тропарь, не поняв, о чем там речь. Пока следил за нотами, ектения кончилась, а помолиться так и не успел. Да и вообще служба пролетела, как одна минута, оставив физическое ощущение выполненных погрузочных работ, особенно, если хор маленький и нужно именно петь, а не подпевать. А как же «едиными усты Бога славить»? Когда молился в храме, все несколько по-иному представлялось… Вот и первое искушение новичка.

Хорошо, если человеку сразу кто-нибудь объяснит, что молитва на клиросе творится больше делом, чем словом. Благолепное пение, побуждающее к молитве предстоящих, — само по себе молитва. А то ведь не редкость певчие, которые одновременно сугубую ектению поют и помянник читают. И то, и другое получается плохо…

Бывает, что плохо спели, регент замечание сделал, и сразу — уныние и «никакая-я-не-певчая!». Хорошо спели — хочется себя похвалить: «Надо же, как у меня хорошо получается!». Мне духовник в любом случае советовал Господа благодарить. Хорошо получилось — «Слава Богу!». Плохо — все равно «Слава Богу!"… На многих клиросах есть икона покровителя певчих — преподобного Романа Сладкопевца. А я бы посоветовала еще и житие его в моменты уныния перечитывать. И думать: «А действительно ли мне хочется Богу петь, как святой Роман того желал, или я просто свое тщеславие тешу?».

Дисциплина на клиросе — притча во языцех. Особенно в больших «праздничных» хорах, где часто поют невоцерковленные профессиональные певцы. Без опозданий, разговоров и препирательств с регентом мало где обходится. Далеко не каждого регента хватает и на музыкальную часть, и на воспитательную. Да и не каждый решится «воспитывать» нерадивую приму: обидится и уйдет, ищи потом другого при небольшой зарплате…

О зарплате — разговор особый. Левые хоры обычно поют во славу Божию. Им, с какой-то стороны, проще. Хотя и здесь есть опасность впасть в прелесть: «Вот они, корыстолюбцы, за деньги поют, а я — бессребреник». У «корыстолюбцев» из правого хора своя забота: ставка маленькая и служб по графику меньше, чем хотелось бы. Ставка действительно маленькая везде, кроме больших соборов в крупных городах. Как-то я дала объявление: «Требуются певчие», указала нашу обычную ставку. Получила совет: за такие деньги ищите бабушку или дедушку из прихожан.

Кстати, тема оплаты труда — одна из животрепещущих. Ясно одно: прожить на зарплату регента или певчего нереально. Однако настоящих подвижников пения Господь милостью Своей не оставляет. Но бывает, человек думает: «Настоящий певчий разбрасываться не должен, мне нужно семью кормить, стало быть, лучше вообще петь не буду, чем халтурить». Обычно такие «бывшие певчие» в душе понимают, что не правы, но на тех, кто клирос совмещает с другой работой (а таких большинство), страшно злятся.

Впрочем, мне кажется, «бывших певчих» вообще нет. Есть люди, которые пришли на клирос подработать или получить удовольствие от процесса пения и красивой музыки — как в хоровой кружок. Настоящие певчие не приходят — их приводит Господь, и порой самыми удивительными путями. Как сказала одна моя знакомая, настоящий певчий по своей воле с клироса не уйдет. Будет переживать неудачи, молиться, учиться, но без клироса не сможет.

http://www.eparhia-saratov.ru/cgi-bin/print.cgi/txts/journal/articles/01church/145.html