 |
| Новая политика | Кирилл Мартынов | 11.07.2006 |
Вот морской офицер-подводник, родившийся в Ленинграде и десять лет служивший в другом героическом городе, Севастополе. В 1992 году ему выдали украинский паспорт и теперь, горько усмехается он, на улицах родного Петербурга его спрашивает хитроватый служитель правопорядка: «Ну что, хохол, сало ешь?». Или вот семья русских учителей, отправившихся в середине восьмидесятых работать по распределению в Прибалтику. Возвращаться им некуда, но и независимой Латвии они тоже нужны не особенно. Так административные границы советских времен стали для многих новыми берлинскими стенами.
Русские в странах СНГ могли почувствовать себя настоящими либертарианцами, действующими по принципу «каждый сам за себя». Такими их сделала «забота» российского государства. Это порождает особый тип поведения — поклонники историка Гумилева назвали бы его пассионарным. Любопытно, что когда после крушения империи в 1918 году в подобной ситуации оказалась молодая австрийская республика, ситуация здесь развивалась по совершенно иному сценарию. Австрийское правительство, несмотря на все трудности (а ведь только что закончилась катастрофическая для страны мировая война!), нашло силы устроить настоящую эвакуацию для австрийских немцев из чешских и венгерских земель. Отчасти это напоминало более позднюю практику «Нового курса» Рузвельта: австрийцы искусственно создавали рабочие места для «своих», например, на железнодорожном транспорте.
Сегодня, когда Россия, облагороженная нефтяным потоком, вдруг вспомнила о «меньших братьях», многие считают, что русские из стран СНГ должны испытывать в связи с возможным возвращением на «родину» огромный энтузиазм. Националисты связывают свои надежды на возвращение русских семей с необходимостью бороться против засилья выходцев из Средней Азии и Кавказа. Коммунисты уповают на то, что возвращение соотечественников может стать одним из векторов реинтеграции Союза (или его уменьшенной копии). Демографическая катастрофа (о кризисе здесь говорить уже, пожалуй, не приходится) ставит вопросы о будущем славянского этноса на территории России. Всем очевидно, что растущая экономика России явно нуждается в квалифицированных рабочих руках. Словом, причин для повышенного внимания к соотечественникам немало.
Вопрос заключается в том, что именно Россия может предложить возвращающимся, кроме довольно аморфного патриотизма. Мы не собираемся рассматривать здесь эту проблему целиком. Поговорим лишь об одном моменте, который, впрочем, с нашей точки зрения, является важнейшем. Как известно, основной ценностью обществ эпохи модерна является качественное образование. Для социалистических стран, психологию которых до сих пор разделяют в странах СНГ большинство людей старшего поколения, образование было ценно «само по себе», кроме того, это был элемент социального статуса и престижа. В капиталистической системе, тем более в современном информационном капитализме, образование является одной из основных рыночных ценностей — чем выше уровень вашего образования, тем более качественную работу вы можете получить на глобальном рынке труда. Грубо говоря, образование привлекательно как для «совков», так и для «яппи». Может быть, это единственное, что их объединяет.
Наш тезис чрезвычайно прост. Система высшего образования в том виде, в котором она существует сегодня в Российской Федерации, совершенно непривлекательна для выходцев из стран СНГ. Соответственно, без радикальных изменений в этой сфере рассчитывать на массовое возвращение наиболее активной и образованной части соотечественников и их семей не приходится.
Рассмотрим сначала ситуацию с высшим образованием в нашей стране. Кратко говоря, за пятнадцать лет, прошедших с момента крушения советского строя, ни государство, ни какая-либо общественная группа так и не смогли сформулировать внятного плана — как нужно реформировать систему образования. То, что реформировать ее нужно, ни у кого сомнений не вызывает, поскольку, как сказал однажды министр образования РФ Андрей Фурсенко, «халява кончилась». В переводе с министерского на нормативный русский это означает, что советская система образования, заточенная под плановую индустриальную экономику совершенно особого рода, последние пятнадцать лет работает вхолостую и по инерции, и долго так продолжаться не может. Достаточно сказать, что большая часть выпускников российских вузов не находят себе работу по специальности. Например, экономике Российской Федерации просто не нужно такое количество инженеров: по некоторым данным, не больше 10−15% выпускников технических вузов сегодня остаются работать в своей сфере. Остальные в лучшем случае незатейливо пополняют армию «менеджеров». Так что реформа назрела давно, вот только задача оказалась неподъемной — интегрировать огромную систему подготовки специалистов первого в мире государства победившего социализма в рыночную экономику. Как это делать, не знает никто.
Государство, традиционный российский реформатор «сверху», в этой ситуации взяло паузу (чиновники, впрочем, неплохо погрели на этом руки, но об этом чуть ниже), а вузы перешли на «хозрасчет». Хотя все последние годы высшее образование формально оставалось бесплатным, в действительности оно давно уже таковым не является. Закрепленная государством нищета вузовских преподавателей (оклад профессора российского вуза сегодня составляет около пяти тысяч рублей) и их достаточно высокие полномочия (преподаватели — это настоящие вершители судеб, учитывая кафкианские перспективы российской армии, маячащие перед студентами) привели к превращению взяточничества в стандартную процедуру. Впрочем, основные деньги концентрируются в руках администрации — здесь и плата за «благосклонное отношение» на вступительных экзаменах, и откаты средств, полученных в рамках программ коммерческого обучения, и аренда помещений вуза третьим лицам. Вот тут-то и возникает взаимовыгодное сотрудничество государственных мужей и мужей-академиков. В последнее время первые даже придумали специальную «пугалку» для администраций вузов. Работает она примерно так: время от времени в вуз приходят государственники и сообщают, что данный вуз следует закрыть как неугодный новой России. И, что характерно, никого еще не закрыли (речь идет о государственных учебных заведениях, а не об арендаторах помещений детских садиков), всем удалось договориться.
Складывается впечатление, что сейчас шатающееся здание нашего высшего образования ковылять на советских протезах дальше не может.
Попробуем выделить основные черты современной системы высшего образования в России. С нашей точки зрения, она характеризуется:
беспрецедентно высоким уровнем коррупции;
стареющим и теряющим квалификацию преподавательским составом (здесь особенно надо отметить то обстоятельство, что в России очень мало молодых докторов наук и профессоров);
устаревшими учебными программами, не отвечающими требованиям работодателей;
отсутствием признания дипломов большинства российских вузов в мире;
постоянно растущими ценами на обучение;
неразвитой системой кредитования образовательных программ;
отсутствием стипендиальных программ, соответствующих прожиточному минимуму;
отсутствием необходимых бытовых условий (нет общежитий, современных библиотек, компьютерного обеспечения и т. п.).
Понятно, что такая система является непривлекательной не только для репатриантов, но и для граждан России. Однако основная масса последних, разумеется, достаточно пассивна, что и позволяет выживать нынешней системе образования. А вот для тех соотечественников из стран СНГ, перед которыми вопрос о смене места проживания стоит изначально, на российских вузах свет клином не сошелся. Существуют достаточно веские основания для того, чтобы утверждать, что значительная часть образованных русских, проживающих в странах СНГ, ориентирует своих детей на поступление в иностранные, прежде всего европейские, вузы и последующий выезд на Запад. Больше всего это касается русскоязычных жителей Прибалтики, а также Украины. Но подобные тенденции набирают силу и в других республиках бывшего СССР, в частности в Казахстане. Опросы показывают, что уже сейчас около трети всех школьников этих стран всерьез размышляют об учебе в странах «дальнего зарубежья».
Это совсем неудивительно. Большинство крупных российских вузов сосредоточено в Москве. Если вам не повезло и вы не получили место в общежитии (которые во многих институтах давно превратились в доходные дома), вы должны будете снимать жилье по рыночным ценам. Также вам понадобится регистрация, которую придется «купить». Даже если вы не платите за обучение и получаете стипендию, ее хватает лишь для того, чтобы несколько раз пообедать в недорогом кафе. Скорее всего, вам придется работать, чтобы продолжать учиться — ваши преподаватели будут видеть вас лишь во время сессии. Потом, если все закончится благополучно, вы получите диплом (но не знания!), с которым, особенно если у вас нет российского гражданства, вам будет очень трудно устроиться в России на работу, а перспективы трудоустройства заграницей будут еще туманнее. Остается только вернуться на родину.
Теперь посмотрим на перспективу получения высшего образования, например, во Франции. Во-первых, в той же Сорбонне можно учиться бесплатно, испытывая при этом гораздо меньше бытовых проблем, и получая государственную стипендию — ее хватает на скромную, но вполне достойную жизнь (она выплачивается примерно 10% лучших студентов, а еще есть специальные стипендиальные программы для иностранцев). А во-вторых, после окончания европейского университета, вы сможете найти работу по специальности практически во всем мире. Конечно, для того, чтобы поступить в Сорбонну, нужно приложить значительно больше усилий (хотя бы язык выучить), но и ставки здесь очень высоки. Наши иностранные соотечественники с недоверием относятся к инициативам российского государства, а следовательно, любая реальная возможность избавиться от его заботы воспринимается ими очень серьезно. На наш взгляд, даже введение льгот для абитуриентов из стран СНГ не сможет ничего изменить в этой ситуации, просто потому, что российская система образования проигрывает своим зарубежным конкурентам на системном уровне. Островками относительного благополучия пока остаются несколько ведущих российских вузов, но кризис постепенно засасывает и их.
Подведем итог. Прежде чем строить запоздалые планы по возвращению соотечественников, следует задуматься о том, куда именно им предлагают вернуться. В перспективе образования речь сегодня, увы, идет о стране, в которой все четче формируется разрыв между образованной элитой и полуграмотной массой населения, обслуживающей интересы класса собственников. Например, шоковая терапия российского высшего образования уже сегодня полностью исключила из числа будущих студентов вузов жителей сельской местности — о них никто не вспоминает, как будто таких и нет.
Формулируя императив о возвращении соотечественников, было бы неплохо что-то предложить им взамен, помимо перспективы влиться в ряды дешевой рабочей силы. А заодно не забыть и про тех, кто уже является гражданами Российской Федерации, в Конституции которой зафиксировано право на образование.
