Михаил Леонтьев: «Эстония — это фашизоидное государство»

Известный журналист прокомментировал процесс Арнольда Мери

«Когда эстонцы заявляют, что это «преступление против человечества», которое, в соответствии с международным правом, «не имеет срока давности», тогда нужно опираться на международное определение депортации эстонцев как акта геноцида и преступления против человечества. Но такая квалификация отсутствует, — заявил известный журналист и политолог Михаил Леонтьев, комментируя в интервью сайту KM.ru идущий в Эстонии процесс Героя Советского Союза Арнольдом Мери, обвиняемого властями в насильственной депортации эстонцев, сотрудничавших с немецкими нацистами. «В международно-правовой практике не существует определения этого исторического события как акта геноцида и преступления против человечества, которое не имеет срока давности. Так что мы имеем дело с его произвольной трактовкой эстонским правом. Итак, с юридической точки зрения претензии эстонского государства к 88-летнему старику по поводу событий, происходивших почти 60 лет назад, абсолютно необоснованны», — уверен Леонтьев.

Что же касается этого дела по существу, то, напомнил аналитик, каждый третий мужчина-эстонец, находящийся в дееспособном возрасте, состоял в подразделениях полицейских, карательных и вспомогательных частей, которые воевали на стороне нацистов в Эстонии (всего примерно 70 тысяч человек). «Это ровно такая же степень вовлеченности в войну, которая была у Советского Союза и у Германии. Правда, при одном принципиальном отличии: и солдаты вермахта в Германии, и воины Красной армии в СССР (и те эстонцы, которые воевали на стороне Советского Союза) были мобилизованы. Да, конечно, среди них тоже были добровольцы, но они составляли некоторую (безусловно, меньшую) часть. А эстонцы воевали на стороне гитлеровской Германии исключительно по зову сердца. Причем, в отличие от представителей других стран, воевавших на стороне Гитлера, они не имели ни малейших оснований считать, что они сражаются за какую-то Эстонию. Не существует не то что конкретных юридических актов, но даже намеков и обещаний со стороны гитлеровского руководства на то, что в будущем Третий рейх допустит хоть какое-то государственное самоопределение эстонской и латышской наций в форме хотя бы какого-то суверенного или полусуверенного самоуправления», — заметил политолог, подчеркнувший, что эстонские добровольцы «воевали не за независимую Эстонию, а за рейх».

Что же касается ссылок Эстонии на действия «советского оккупационного режима», то, заметил Леонтьев, «несмотря на предоставленную советской властью возможность эстонцам активно участвовать в управлении собой и восстановлении коммунистического порядка на территории Эстонии, это действительно был оккупационный режим». «Но ведь он и должен был быть оккупационным. Потому что степень участия эстонского народа во Второй мировой войне на стороне нацизма такова, что Эстония должна была считаться побежденной страной и пройти процедуру денацификации. Я сразу хочу сказать, что преступления сталинского режима против гражданского населения были. И судить, против каких народов они были тяжелее (массовая резня на территории России, Украины, Белоруссии или депортация части эстонцев в Сибирь), очень трудно. Кстати говоря, их депортировали точно так же, как наших кулаков».

Леонтьев также заметил, что он никогда не слышал о судах над поляками, которые устроили депортацию 11 миллионов немцев с территории Силезии и Померании, чехов, которые выставили из своей страны судетских немцев, или о судах во Франции над участниками расправ над французскими коллаборационистами, которые сотрудничали во время войны с немецкими оккупантами. «Так же как я не помню, чтобы в Германии хотя бы кто-то посмел затеять процесс над деятелями союзных оккупационных властей (как советских, так и представляющих западные страны). Потому что Германия в то время существовала в режиме безоговорочной капитуляции. Так же и Эстония с Латвией должны были по всем военным, человеческим и историческим законам (а также по закону справедливости) существовать в режиме безоговорочной капитуляции. Потому что люди, подписавшие акт о безоговорочной капитуляции, не могут рассчитывать на то, что они потом будут судить кого-то из тех, кому они в свое время сдались «на милость победителя», — сказал политолог. А между тем, «советская оккупация» (а точнее, формальное включение прибалтийских республик в состав Советского Союза) спасла их от режима безоговорочной капитуляции, добавил Леонтьев.

«Это создало некую юридическую коллизию. Причем тупиковую для самих прибалтийских стран. Потому что если они признают это, то тогда непонятно, кого и за что они судят (понятно, что все действия совершались тогда по законам Эстонской ССР). Если же они не признают этого, значит, они с позиции стороны, проигравшей войну на стороне Германии, судят антифашистских оккупантов (…) Эстонцы судят Мери, потому что они тогда проиграли войну, а теперь «переиграли» ее и «победили». Это люди, которые считают, что они достигли реванша. И, соответственно, имеют право судить своих победителей, взрывать и срывать памятники, возведенные в память о них. А потом воздвигать памятники бывшим проигравшим, которые теперь оказались «победителями» (…) Это очень логичная позиция. Но это логика нацистов, которые решили, что проигранная ими ранее война теперь «переиграна», — подчеркнул комментатор.

«Казалось бы, для Эстонии фигура единственного Героя Советского Союза, эстонца Арнольда Мери, могла бы стать неким символом или, другими словами, «отмазкой» от тотального участия этой страны во Второй мировой войне на стороне нацизма. Однако, как оказалось, она им не просто не нужна — она им глубоко противна. Эстонцы не боятся идентифицировать себя как реваншистов. Для них суд над Мери — это в первую очередь демонстрация торжества реванша (…) Эстония — это фашизоидное государство», — подытожил Михаил Леонтьев.
Русская линия