 |
| Нескучный сад | Анна Пальчева, Константин Шапкин | 07.06.2006 |
Двенадцать лет назад прихожане часовни в честь сщмч. Вениамина Петроградского в Санкт-Петербурге организовали кружки для воспитанников близлежащей школы-интерната для детей с задержками в развитии. Работой с детьми руководила Лариса Николаевна Фалкова. Через некоторое время дети стали выпускаться из школы-интерната и встал вопрос о том, как им устроиться во взрослой жизни. Тогда Лариса Николаевна решила осесть со своими подопечными при каком-нибудь монастыре, создав что-то вроде скита.
В течение почти двух лет они переезжали из монастыря в монастырь в поисках такого места. Но подопечные Ларисы Николаевны доставляли насельникам слишком много хлопот.
За эти два года к общине прибились несколько взрослых человек, оказавшихся в сложной жизненной ситуации.
В этих скитаниях члены общины познакомились со священноиноком Вениамином, которого как раз назначили настоятелем церкви в честь свт. Митрофана Воронежского в псковской деревне Лосицы. На то, чтобы взять к себе общинников, о. Вениамина благословил его духовник о. Николай Гурьянов. Сейчас почти все выпускники интерната, которые составляли основу общины, вышли во взрослую жизнь. Кто-то нашел работу в Петербурге, кто-то учится, один из мальчиков сейчас в армии. Весной этого года Лариса Николаевна приняла иноческий постриг с именем Вениамина.
Когда вениаминовцы отправлялись в скитания по монастырям, они, ориентируясь на публикации, избрали духовником митрополита Сурожского Антония. Неожиданно к ним приехали гонцы из Фонда св. Григория, который окормлял владыка. Эти люди понятия не имели о том, что митрополит «стал» духовником вениаминовцев, но решили оказывать помощь общине. И помогают до сих пор.
Ночные гости
За окном висит безумная круглая луна. Под лай собак в дом вваливается высоченный худой человек с всклокоченной рыжей бородой.— Лариса Николаевна, я вернулся!
— Андрей! Ну что, много удалось заработать?
— Да так… Кстати, сегодня еще и Никита пришел.
Ссутулившись, входит крепкий паренек небольшого роста.
— Мы тебя ждали. Надолго к нам?
— До первого замечания, как обычно.
Никита вернулся в общину из Никандровой пустыни. У него вообще-то задание — за год обойти близлежащие монастыри. Это делается в воспитательных целях, так как он покуривает, что членам общины запрещено. Еще у него обнаружился врожденный алкоголизм. То есть он с первой же рюмки в своей жизни начал пить, как последний пропойца. Это случилось не так давно, до того он в рот не брал. Никита вырос в интернате, окончил два училища и теперь может работать каменщиком и маляром. Его «командировка» по монастырям подходит к концу весной. Он собирается остаться в Никандровой трудником, но его что-то пока не берут. А первое замечание — это значит, пока не закурит. «А что, скрыть нельзя?» — «Ну, как скроешь? Все равно же исповедоваться придется…»
Андрей — самостоятельный человек. Раньше они с женой тоже были членами общины, но постепенно встали на ноги, переехали в соседнюю деревню. Он ездит в Петербург на заработки, раз в два месяца возвращается. Привозит с собой, правда, рублей по пятьсот. А супруга с ребенком в ожидании его сидят без денег и ходят в общину поесть.
Кстати, Никита добирался до общины пешком. Для здешних воспитанников это обычное дело. Устал — лег под кусточком, поспал. Проснулся — дальше пошел.
Рабочие будни
Следующее утро. Шесть часов. Инокиня Вениамина в опорках идет через разрытый двор на кухню готовить завтрак. На четырнадцать человек плюс шесть рабочих. Никто из членов общины, кроме нее и еще одного воспитателя — Кости, в такую рань встать не смог бы. Тем более что это нужно делать изо дня в день. На ногах им с Костей приходится быть с шести утра до часу ночи. Решать хозяйственные вопросы, раздавать задания, заниматься физическим трудом, улаживать конфликты, пить чай. «Чай — это очень важно для всех членов общины. Важно, чтобы с тобой посидели-поговорили спокойно, уделили тебе внимание», — говорит матушка.Восемь. В трапезную начинают стекаться люди. Каждый встает на привычное место — для молитвы. Позже появляется Регина с маленькой Настей за руку, садятся за стол. Регина: «Мы к вам на завтрак». Настя, перебивая мать Вениамину, читающую вслух житие св. Иоанна Кронштадтского: «Мам, а пироги ты готовила?»
Входит высокий человек, похожий на морячка Попая: небольшая голова и мощные ручищи.
— Лариса Николаевна, я за вами.
— Да, Леш. Что, строители уже ждут?
— Да, с нами самый старший поедет, чтобы стройматериалы выбрать.
— Бегу.
Влезают в «уазик» (Леша за рулем), уезжают.
Леша, Регина и их дочка Настя живут в отдельном доме. Они родом из Башкирии. Три года назад они пришли к Ларисе Николаевне проситься в общину: «Мы без вас пропадем, возьмите нас к себе!» У Леши на руках была двухлетняя Настя, и Лариса Николаевна не смогла отказать. Леша и Регина — люди с непростым прошлым, и в Лосицах они оказались не случайно. Отдельно от общины существовать они не могут. Здесь у них есть послушание. Леша — водитель, Регина — кухарка. Денег им за это не платят, зато обеспечивают всем необходимым. Регина: «В отпуск нас тоже отправляют, в Башкирию». Известно, что, если Лешке и Регине выдать наличных денег, они их прогуляют.
Впрочем, это беда всех здешних насельников.
С виду это взрослые, самостоятельные люди. Но они держатся на плаву только благодаря стойкости матушки, стараниям Кости и молитвам о. Вениамина, окормляющего обитель. Здешним насельникам нужны люди, которые бы их поддерживали. Иначе, увы, они упадут и, быть может, уже не поднимутся.
«У нас такая идея, чтобы Лосицы были чем-то вроде родового гнезда. Чтобы наши воспитанники знали, что у них есть дом, куда они могут всегда вернуться», — говорит мать Вениамина. Над некоторыми из насельников общины она оформила опеку. Среди них — тринадцатилетняя Кристина, или Криська, из Петербурга. Мама у Кристины пьет, дочерью она не занималась. В течение трех лет девочка ходила в первый класс. Сейчас она учится в сельской школе. И даже играет на пианино. Каждый день в семь утра в Лосицы за ней и одиннадцатиклассницей Наташей (тоже из общины) приезжает школьный автобус. Возвращаются они только вечером.
1001 ночь
Игорь (парень небольшого роста, внешне из-за больших голубых глаз напоминает Фродо из фильма «Властелин колец», а из-за длинных клыков — вампиреныша, как его здесь называют) обрыскивает шкафы трапезной.— Ни у кого парацетамола нет?
Регина:
— Как же ты любишь таблетки всякие есть! Иди уже, коровы ждут.
(Выпускники интернатов болезненно прислушиваются к своему здоровью. Глотают таблетки, когда надо и не надо. Матушка борется с этим, избрав девиз «Ты здоров!».)
Игорь, переодевшись в телогрейку и прихватив сумку с сушками и «сладкой водичкой», уходит пасти Зорьку и Ночку. А Сливка остается с новорожденным ог ненно-рыжим теленком.
Помимо сушек и водички Игорь таскает в своей сумке стопку помятых цветных фотографий. При любом удобном случае вытаскивает их на свет и показывает, тыча засаленным пальцем в лакированную поверхность. На фото — угрюмые люди на фоне серых казенных стен. «Это мои друзья чисто из такого-то интерната, а это — чисто из такого-то», — комментирует Игорь. Вглядываясь в эти лица, понимаешь, насколько ему повезло. Выбраться из системы специнтернатов (для людей с задержкой развития) у нас крайне сложно. Только если найдется кто-нибудь, кто оформит опеку. Таким человеком для Игоря стала его жена. Она работала в интернате, где жил Игорь. После свадьбы она вытащила мужа, взяв под опеку. А потом прогнала.
В комнате у Игоря под стеклом хранится еще несколько фото. На одном — его младшие брат и сестра, которых усыновили американцы. На другом — его крестный архимандрит Лев. Он-то и посоветовал Игорю идти в общину милосердия.
Маша чай пить отказывается. Она сидит на скамье с явным видом человека, который ждет, пока его спросят. И тогда… Тогда она, как Шахерезада, начнет свой долгий рассказ. О том, как она видела рай. А рай она видела во время клинической смерти.
А смерть наступила потому, что ее забили свои же, интернатские. После того как ее выпустили из интерната, она отправилась на поиски матери (адрес ей тайком дала нянечка). По этому адресу, правда, мама уже не жила, зато там нашлась тетя. Эта тетя время от времени трудилась при монастыре. Однажды она взяла Машу с собой. В этот монастырь как раз приехали вениаминовцы. Маша примкнула к общине. Сейчас она работает в церкви: убирается, принимает заказы на требы, продает свечи. На лето к Маше приезжают подружки из интерната. Говорит, всем им здесь нравится. Но мать Вениамина взрослых людей в общину больше не берет.
Что дальше
В следующем году мать Вениамина хочет набрать человек десять девочек пяти лет. «Их проще воспитывать. Легче следить: взял за руку, и никуда они не денутся. А большие… Где сейчас найти таких, чтобы не курили, например? А ведь их и на что похуже тянет», — делится своими соображениями матушка.Сейчас обитель милосердия выглядит как стройплощадка. Без умолку визжит бензопила (она куплена, кстати, на деньги, пожертвованные принцем Уэльским Чарльзом), на дворе грязь, тут и там кучкуются рабочие. Они проводят отопление, ставят новый хозблок. Все это для того, чтобы принять малышей. Весной планируют начать строить гостиницу для тех воспитанников общины, кто уже вышел во взрослую жизнь, но все же приезжает в Лосицы время от времени.
Когда кто из них проявится — неизвестно. Матушка постоянно готова к ночным визитам вроде приезда Андрея. Но есть такой день, когда в Лосицы обязательно съедутся все ее «детки». Соберутся за столом в старинной усадьбе, расположенной тут же в деревне на берегу реки. Младшие покажут костюмированное представление (матушка по одному из образований — режиссер народных гуляний), потом будут песни, разговоры, прогулки по снегу, колядки. Так всегда бывает на Рождество. Матушка всех приглашает. Может, и вы заглянете?
Как помочь общине?
На зимнее время строительные работы в Лосицах прекратились. За зиму вениаминовцам необходимо собрать средства на строительство нового коровника, крытого спортзала и гостиницы для выпускников.Уже сейчас матушка Вениамина подыскивает девочек-сирот пяти лет, чтобы взять их на воспитание. Если у вас есть на примете сироты, вы можете связаться с матушкой по телефону: 8−81 133−27−837 или по телефону Литературно-мемориального дома-музея писателя А. Алтаева: 8−81 133−26−209.
Также требуются взрослые воспитатели, готовые послужить в общине.
Вениаминовцы примут в дар оборудование для детской площадки, постельное белье, промышленное кухонное оборудование, канцелярские товары, детские игрушки, теплое нижнее белье и носки на зиму, подростковые куртки и обувь (приличную, в хорошем состоянии — чтобы воспитанникам было в чем выезжать в город.
http://www.nsad.ru/index.php?issue=18§ion=12&article=442&print=1
