Иерей Александр Добродеев: «Надо создать альтернативную систему наказаний»

Руководитель сектора Синодального отдела МП по взаимодействию с правоохранительными учреждениями рассказал о состоянии колоний и тюрем

«Нельзя огульно обвинять Федеральную службу исполнения наказаний в том, что она осуществляет пытки. Должны ведь быть какие-то факты пыток и насилия в колониях. Осужденный без проблем может написать заявление в случае, если его, например, привели в комнату, закрыли и избили, или если его лишили еды. Система таких заявлений и жалоб хорошо налажена. Кроме того, в тюрьмах страны действует более 400 храмов, более 1000 священников и 70 тыс. верующих окормляют места лишения свободы. Ни в одной стране мира нет такой активности. Если бы были вопиющие и массовые случаи пыток в местах лишения свободы, мы бы имели такую информацию. Тюремные священники исповедуют осужденных, те откровенно все рассказывают. Есть, конечно, отдельные сотрудники ФСИН, преследующие свою личную выгоду, которую извлекают за счет заключенных. Но таких случаев немного, и по ним проводится оперативная работа» — заявил в интервью «Русской линии» руководитель сектора Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями иерей Александр Добродеев, комментируя заявление уполномоченного по правам человека в России Владимира Лукина о том, что в исправительных учреждениях страны сложилась практика насилия, «приближающаяся к уровню пыток».

«За последние десять лет в пенитенциарной системе ситуация изменилась. Улучшились некоторые аспекты содержания, построены новые учреждения, и этого нельзя не признать. Но, к сожалению, пока еще положение является сложным, о чем говорят беспорядки, которые в прошлом году произошли в нескольких колониях, в том числе в колониях для несовершеннолетних», — заявил Лукин 19 марта, выступая в Совете Федерации, сообщает NEWSru.com. По его словам, в этих колониях существуют проблемы и, главное, — «это то, что существует проблема насилия, приближающаяся иногда к уровню пыток, и эта ситуация должна быть разрешена». Лукин считает, что сложная ситуация в учреждениях пенитенциарной системы вызвана и «отсутствием эффективной системы материальной и моральной мотивации сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН)».

По словам иерея Александра Добродеева, возглавляющего сектор по взаимодействию с ФСИН, уровень исполнения наказания ФСИН очень высок. «Созданы очень достойные материально-технические условия для пребывания осужденных в местах лишения свободы. В колониях, которые мы посещали, есть водопровод, канализация, тепло, там регулярно меняют постельное белье; осужденных кормят три раза в день, пища достойная, мясо, хлеб осужденные сами выпекают. Во ФСИН работают 350 тыс. сотрудников, обеспечивающих исполнение наказаний. То есть на трех осужденных приходится один сотрудник. Это хорошее соотношение. Во многих колониях есть спортивный зал, театр, Интернет-классы, постоянно проводятся конкурсы, общественная деятельность достаточно бурная. Например, во Владимирской колонии работающим женщинам предоставляется отпуск, у них есть телевизор, холодильник, диваны и кухня. Им предоставляются длительные свидания. С точки зрения режима в наших колониях хорошо. Наше государство на каждого осужденного тратит в среднем 6 тыс. рублей в месяц, многие пенсионеры столько не получают. С точки зрения медицинского обслуживания, также ситуация нормальная. В колониях есть врачи. Между прочим, по статистике, смертность в местах лишения свободы в среднем меньше смертности на свободе», — заметил священник.

При этом только 10% осужденных, отбывающих срок в местах лишения свободы, работают. «Никто не заставляет их работать. Работают только те осужденные, которые хотят работать. 90% осужденных вообще не работают. Лукин говорит о пытках в местах лишения свободы. Но что такое пытка? Пытка — это когда человеку не дают возможность трудиться. Создают условия для того, чтобы осужденные могли спокойно жить, но при этом не дают им возможности трудиться. Если человек лишен свободы, то это еще не означает, что на него не оказывают влияние негативные процессы, происходящие в стране. Взять хотя бы наркоманию. Почему человек, находящийся в местах лишения свободы, ограничен в хороших делах, то есть в возможности трудиться и помогать стране, но при этом не лишен возможности принимать наркотики? Безделье в местах лишения свободы — это основная проблема. Причем это проблема не ФСИН, это проблема общества и государства в целом. Поборникам прав человека следовало бы на это обратить внимание. В колониях не реализуется право на труд. А ведь когда человек трудится, он растет интеллектуально, морально и профессионально», — считает заведующий сектором по ФСИН. «Мы были в одной из Ивановских колоний строгого режима, там находится 1,5 тыс. мужчин в возрасте от 35 до 50 лет, то есть это люди, находящиеся в наиболее продуктивном и работоспособном возрасте. Но там нет никакой работы. Их кормят, одевают, они там развлекаются. У них там есть клуб. Выходя на свободу, они ничего не умеют делать. Что такой осужденный будет делать, выйдя на свободу? Он ведь хочет спать, есть, развлекаться, так же как он привык жить в тюрьме. И что такой человек будет делать на свободе? Он не умеет ведь работать. Да он просто попадет опять в преступную среду. Обществу эти люди почему-то не нужны», — сетует священник.

По его словам, в России отсутствует система профилактики правонарушений. И это является большой проблемой. «До сих пор не принята программа по профилактике. Я глубоко убежден, что в 90% случаях преступлений виновато общество, которое создает условия, подталкивающие людей к совершению преступлений. Господь ни одного человека не создал на погибель, а наше общество создает условия, при которых наши люди превращаются в монстров. Это издержки системы воспитания людей. Обществу это безразлично. Уровень безнравственности очень высок. Преступность растет, а не уменьшается, она галопирует. В Москве ежедневно совершается 15 тыс. преступлений. Надо в этом винить не ФСИН, а общество. Само по себе нахождение в местах лишения свободы такого количества людей ненормально. Их число просто зашкаливает. Вместо того, чтобы тратить средства на профилактику правонарушений, на реабилитацию осужденных, вышедших на свободу, тратятся деньги на укрепление и усиление самой ФСИН. Но зачем столько сажать людей? Я не могу этого понять. В этом не ФСИН виновата, а вся правоохранительная система. Видимо, в нашем обществе нет альтернативы тюрьме. В нашей стране за решеткой сидит 12,5 тыс. детей. Ни в одной цивилизованной стране мира не сажают так много несовершеннолетних. Почему нет профилактики детей и подростков? Почему ими никто не занимается в обществе? Об этом стоит задуматься нашим правозащитникам», — уверен отец Александр.

Еще одной проблемой является отсутствие системы реабилитации лиц, выходящих из мест лишения свободы после окончания срока их заключения. «Эта тема тоже почему-то не озвучивается правозащитниками. Осужденные, выходящие на свободу, никому в обществе не нужны. Нет гражданских социальных институтов, которые занимались бы их реабилитацией, нет элементарного сопровождения вышедшим на свободу людей, нет системы трудоустройства и системы обеспечения жильем. Не решаются вопросы элементарного выживания на свободе. Поэтому основная масса людей возвращается в тюрьму. Почему? Потому что знают, что в тюрьме лучше, чем на свободе. Там трехразовое питание. Очень большой процент таких людей от безысходности возвращается обратно в тюрьмы. До сих пор не утвержден законопроект о реабилитации лиц, выходящих из мест лишения свободы. Именно эта тема должна стать объектом внимания правозащитников, но почему-то она не звучит; напротив, наших правозащитников интересует то, что, по моему мнению, является элементами сдерживания и смирения тех людей, которые в местах лишения свободы нарушают порядок», — отметил иерей Александр.

Очень больной темой, по его мнению, также является отсутствие духовного просвещения сотрудников ФСИН. «В учебных подразделениях ФСИН система по нравственному воспитанию находится в зачаточном состоянии. Меня часто спрашивают, можно ли перевоспитать преступника? Я отвечаю, что нельзя. Можно перевоспитать только человека. Человек решил исправиться, встать на честный путь, а его считают преступником, человеком второго сорта. Нравственно непросвещенные сотрудники считают, что ФСИН — это карательная система, а не исправительная. Нам много следует поработать над исправлением таких представлений. Но ни в коем случае нельзя разрушать ФСИН, ее надо преобразовать, надо внести элемент нравственности, надо создать альтернативную систему наказаний, не сажать в тюрьму по пустякам. Нелепо же, когда человека сажают на 5 лет за кражу телефона стоимостью 5 тыс. рублей. Государство за этот срок на его содержание потратит минимум 350 тыс. рублей. Это ведь нелепое и несоразмерное наказание», — заключил иерей Александр Добродеев.
Русская линия